За последние три года он вырос еще на два дюйма и набрал
двадцать фунтов сплошных мускулов, появившихся из-за тяжелой полевой
работы. Его лицо повзрослело и посуровело, глаза сверкали
проницательностью, а иногда и хорошим юмором. Он поднялся на террасу и
вошел в дом, пройдя мимо стоявшего справа пианино. В течение двух
последних лет он брал уроки у бывшего учителя музыки за два доллара в
неделю и за это время достиг определенного прогресса, заключавшегося в
переходе от адских звуков, извлекаемых из пианино, к гаммам, истекающим
из-под его пальцев, бегающих по клавиатуре. Много вечеров Рамона сидела со
своим рукоделием и в пол-уха слушала аккорды, похожие, однако, на
настоящую музыку.
- Почта есть? - крикнула она из кухни.
- Одно письмо от мистера Чудо. Он шлет тебе привет. - Билли сел на
стул возле камина перечитал письмо. Когда он закончил и поднял глаза, то
увидел, что его мать стоит рядом, вытирая руки о полотенце.
- Он снова упоминает про то место? - тихо спросила она.
Билли кивнул и передал ей письмо, но она не стала его читать.
- Чикаго. Интересно, что это за город?
- Грязный, наверно, - ответил Билли. - И с гангстерами.
Рамона улыбнулась.
- Так было давным-давно. А сейчас гангстеры по-моему встречаются
повсеместно. - Она потерла свои мозолистые и малочувствительные пальцы.
Глубоких морщин на ее лице прибавилось. - Интересно, на что похож этот
институт? Ты не думал когда-нибудь об этом?
- Нет.
- Мы можем позволить себе купить билет на автобус, если ты захочешь
поехать. Насколько я помню, они заинтересованы в том, чтобы ты им ответил.
- Они, возможно, принимают меня за какого-нибудь чудака, - проворчал
Билли, глядя на тоненькие язычки пламени в камине.
- Ты боишься ехать?
- Я не хочу ехать.
- Я спросила не про это. - Она еще несколько секунд постояла над ним,
а затем подошла к окну и выглянула наружу. Ветер шевелил краснеющие
листья. - В ноябре тебе стукнет двадцать один. Я знаю... что с тобой
произошло, когда ты присоединился к этому "Призрак-Шоу". Я знаю, что ты
вернулся домой со шрамами в душе. Это правильно. Только наученные опытом
люди имеют шрамы. Может быть, мне не следует совать нос не в свое дело,
но... я считаю, что ты должен поехать в этот институт, я думаю, ты должен
узнать, что они скажут.
- Я там не нужен...
- Нет, - повернулась к нему Рамона. - Ты не нужен здесь. Пока. Земля
и дом в прекрасном состоянии, и ты теперь целыми днями пытаешься придумать
себе работу. Что за жизнь для тебя в Готорне? Ответь мне.
- Хорошая жизнь. Я буду много работать, много читать и заниматься
музыкой...
- ...и пройдет еще год, так? Мальчик, неужели ты позабыл все, чему
тебя учили твоя бабушка и я по поводу твоего Неисповедимого Пути? Что ты
должен стать достаточно сильным, чтобы следовать туда, куда он ведет, и
открывать новые земли? Я научила тебя всему, что знала о церемонии, о том,
как использовать джимсонвид и анашу и как распознать и высушить грибы,
порошок из которых нужно добавлять в состав для курения. Я научила тебя
всему, что знала о Меняющем Облик и о том, как он может использовать в
борьбе с тобой другие души; я научила тебя гордиться своими предками, и я
считала, что ты уже научился видеть.
- Видеть? Видеть что?
- Свое будущее, - ответила Рамона. - Чокто не выбирают, кому идти
Неисповедимым Путем; этот выбор может сделать только Дарующий Дыхание. О,
многие до тебя потеряли свою веру или храбрость, или их умы стирались
злыми силами. Но если злу удастся прервать цепочку Неисповедимого Пути, то
все, что было сделано до этого момента, пропадет зря. Весь накопленный
опыт и перенесенная боль исчезнут понапрасну. Я знаю, что то лето и осень
оставили в тебе шрам, но ты не должен дать ему победить. Церемония важна,
но гораздо важнее то, что находится за пределами этих стен, - Рамона
кивнула в сторону окна. - Мир.
- Это не мой мир, - ответил Билли.
- Он может стать твоим. Ты боишься? Ты отступаешь?
Билли молчал. Случай со "Спрутом" все еще лежал на его душе раной, и
частые кошмары сделали ее незаживающей. Иногда это была выпрыгивающая из
темноты кобра, а иногда он держал в руках пистолет и не мог выстрелить в
ползущее на него существо. Вскоре после его возвращения домой той осенью
он на автобусе направился в Бирмингем в госпиталь, чтобы повидать Санту
Талли. Медсестра сказала ему, что Санта Талли выписалась вчера и уехала
назад в Новый Орлеан. Он стоял в пустой палате, где она лежала, и понимал,
что больше никогда ее не увидит. Он молча пожелал ей удачи.
- Я не боюсь, - сказал он. - Я просто не хочу, чтобы... со мной
обращались, как с чудаком.
- И ты думаешь, что в институте в Чикаго с тобой будут так
обращаться? Ты понимаешь, кто и что ты есть: что еще имеет значение? Но
если в институте работают с такими, как мы, то они смогут обучит тебя... и
научиться у тебя тоже. Я думаю, там в тебе есть необходимость.
- Нет.
Рамона вздохнула и покачала головой.
- Тогда я ошиблась. Ты еще недостаточно силен. Твоя работа еще не
закончена - она еще и не начиналась - а ты уже требуешь себе отдых. Ты
пока его не заслужил.
- Проклятье! - резко сказал Билли и неожиданно вскочил со стула. -
Оставь меня одного! - Он выхватил у нее из рук письмо Доктора Чудо и зло
порвал его в клочки и выбросил в камин. - Ты не понимаешь, что из себя
представлял "Спрут"! Ты не слышала его! Ты не чувствовала его! Оставь меня
в покое! - он кинулся мимо нее к входной двери.
- Билли, - тихо позвала Рамона. Когда он повернулся, она показала ему
кусочек угля, лежащий у нее на ладони. - Я нашла это на твоем ночном
столике утром. Зачем ты достал его из ящика?
Он не помнил, доставал его или нет. Рамона кинула ему уголек. Тот был
теплым на ощупь и сверкал как черный, таинственный амулет.
- Твой дом здесь, - сказала она. - Он всегда будет здесь. Я смогу
сама позаботиться о саде, о доме и земле; я делала это раньше. Но ты
должен отправиться в другой мир и использовать свое умение, а также больше
узнать о себе. Если ты не сделаешь этого, то потратишь зря все, что в тебе
заложено.
- Мне нужно подумать, - ответил Билли. - Я не вполне понимаю, что мне
следует делать.
- Ты понимаешь. Ты просто тянешь время.
Билли сжал кусочек угля в кулаке.
- Я должен поспать эту ночь в лесу. Я должен остаться наедине с собой
столько, сколько смогу.
Рамона кивнула.
- Я соберу тебе еду, если ты...
- Нет. Я буду есть только то, что поймаю или раскопаю. Мне нужен
только спальный мешок.
Она вышла, чтобы найти то, что ему нужно. Билли положил кусочек угля
в карман и вышел на террасу. Ему захотелось полежать под южным ночным
небом, посмотреть на звезды и ни о чем не думать. Это правда, что институт
Хиллберн в Чикаго тянул его. Ему было интересно, что он из себя
представлял и что еще могло быть в таком большом городе. Чикаго казался
ему таким же далеким, как и Китай, и таким же чужим. Также было правдой и
то, что он боялся.
Он взглянул на горизонт, блистающий красками поздней осени. Терпкий
запах мертвого лета был похож на запах старого вина. Ему не хотелось
оставлять всю работу на плечах матери, но он знал, что она права;
Неисповедимый Путь тянул его вперед, и он должен идти им.
"Готов или нет, - подумал он, вспоминая игры и прятки с Биллом
Букером, чей символ веры Билли лежал у него в кармане джинсов, - иду
искать..."

46
Сине-серебристый "Челленджер" авиакомпании "Кэнад Эйр" находился в
воздухе меньше часа и летел теперь над центральным Арканзасом на высоте
двадцати трех тысяч футов. Позднеоктябрьское небо было ослепительно белым,
в то время как под самолетом грозовые тучи закрыли Литтл-Рок.
Уэйн Фальконер, сидящий в "тихом кармане", - помещении, находящимся
сразу за кабиной пилотов - был поражен и восхищен. По сравнению с этим
бесшумным орлом его "Бичкрафт" выглядел неуклюжим мотыльком. Вылет из
аэропорта Файета был одним из наиболее грандиозных ощущений, испытанных
им. А здесь, в небе, было так ясно и сине, что ему казалось, будто он
оставил свои земные обязанности далеко позади. Он хотел такой же
реактивный самолет, он сделает все, чтобы его заиметь, и точка.
Интерьер делового самолета был выполнен в сине-черных тонах с кучей
хромированных и полированного дерева частей. Кресла с вращением и
автоматизированным наклоном были покрыты черными чехлами, а рядом с баром
фруктово-овощных соков стояла комфортабельно выглядевшая софа. Столики из
датского тика были на случай болтанки прикручены к покрытому коврами полу;
на одном из столиков лежали экземпляры красочного крестовопоходовского
журнала. Все в длинном просторном салоне сияло чистотой, как будто кто-то
отполировал каждую мельчайшую деталь. Джордж Ходжес заметил, что на
овальных плексигласовых иллюминаторах не было ни единого отпечатка
пальцев. Он решил, что этот Август Крипсин должен быть привередливым
человеком, хотя в демонстрации журналов Похода его что-то настораживало;
это было, пожалуй, чересчур умно, и попыткой завоевать Уэйна чересчур
быстро. Помощник Крипсина, мистер Найлз, тоже настораживал Ходжеса. Он был
вежливым, интеллигентным и хорошо информированным о деловых начинаниях
Похода, но в его глазах было что-то, что беспокоило Ходжеса; они были
слишком бездушными и слишком часто задерживались на Уэйне.
Ходжес сидел на несколько кресел позади Уэйна, ближе к высокому визгу
спаренных реактивных двигателей, расположенных в задней части фюзеляжа.
Найлз, как заметил Ходжес, поспешил занять место через проход от Уэйна.
Генри Брэгг листал "Поле и ручей" в паре рядов от него. Брэгг был рад
побыть некоторое время вдали от жены и трех детишек мал-мала-меньше; он
цедил через соломинку имбирный эль и смотрел, как далеко внизу бегут
облака. На его лице была мечтательная улыбка.
Бет, их привлекательная стюардесса, прошла по проходу с бокалом
апельсинового сока для Уэйна. Салон был более восьми футов в высоту, так
что она могла свободно добраться до юноши.
- Вот, пожалуйста, - сказала она с ослепительной улыбкой. - Могу я
предложить вам журнал?
- Нет, благодарю вас. Какова сейчас скорость самолета, мэм?
- Меня зовут Бет. О, я думаю, что мы летим со скоростью около пятисот
миль в час. А вы пилот?
- Да, мэм, то есть, простите, Бет. Я летал на "Бичкрафте Бонанза", но
здесь все другое. Я всегда любил самолеты и любил летать. Когда я летаю,
то... В воздухе я всегда чувствую себя свободным.
- Вы когда-нибудь были в Калифорнии?
Он покачал головой, отхлебнул из бокала и поставил его на свой
откидной столик.
- Солнце и развлечения! - сказал Бет. - Это тамошний стиль жизни.
Уэйн натянуто улыбнулся. По какой-то причине Бет напоминала ему
полузабытый кошмар. Темноволосую девушку, поскальзывающуюся на скользкой
платформе, ужасный звук ударяющейся об край головы, вздох боли и воду,
сомкнувшуюся над ней словно черный занавес. За последние три года он
поправился, а его рыжие волосы стали плотными и жесткими. Его глубоко
посаженные глаза были почти одного цвета с небом за бортом самолета. Но
это были неспокойные глаза, хранящие в себе секреты, и в них
просматривались пурпурные пустоты. Он был очень бледен, за исключением
нескольких колоний угрей, поздно расцветших на его щеках.
- Бет, - спросил он. - Вы ходите в церковь?
Перед вылетом из Пальм-Спрингс мистер Найлз дал ей полные инструкции
по поводу Уэйна Фальконера.
- Да, - ответила она все еще улыбаясь. - По правде говоря, мой отец
был священником, как и ваш.
В кресле через проход Найлз закрыл глаза и еле заметно улыбнулся. Бет
весьма находчивая персона, которая может найти ответ с лету.
- Евангелист, - поправил ее Уэйн. - Мой папа был величайшим из всех
евангелистов.
- Я никогда не видела вас по телевизору, но думаю, что это хорошее
шоу.
- Я надеюсь, что оно хорошо для людей. Это то, что я пытаюсь делать.
Он бледно улыбнулся ей и был обрадован, когда она вернула ему
ослепительную улыбку. Она ушла, предоставив его своим мыслям и
апельсиновому соку. Билли только что закончил трехдневный сеанс
целительства в Атланте. По грубым прикидкам, он прикоснулся к пяти тысячам
человек. А также прочитал три зажигательные проповеди насчет адского огня
и краеугольного камня. Он чертовски устал, а на следующие две недели у
"Крестового похода Фальконера" был по расписанию Хьюстон, для очередной
проповеди. Если бы он только смог найти запись шума реактивных двигателей
в полете, думал Уэйн, то, может быть, он смог бы спать лучше;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67