Перекресток, на
котором он стоял, окружали парикмахерская, продовольственный магазин Коя
Тренгера, бензоколонка "Тексако" и готорнская почта. Остальной город -
деревянно-кирпичные строения, напоминающие беспорядочно разбросанные
детской рукой кубики конструктора - располагался по обе стороны шоссе,
которое через старый мост уходило вверх к коричневым холмам, где из редких
труб змеился дымок. Острый белый шпиль Церкви Первокрестителя возвышался
над голыми деревьями как предостерегающий палец. На другой стороне
неиспользуемых железнодорожных путей виднелась толчея бараков и лачуг,
известная как Дасктаун. Пути играли роль чего-то типа колючей проволоки,
разделявшей черную и белую части Готорна. Джона беспокоило, что
преподобный Хортон стал посещать в ущерб своим прямым обязанностям
Дасктаун. Обычно у человека не должно было быть причин пересекать пути, а
Хортон, похоже, старался расшевелить то, что лучше глубоко закопать.
- Пойдем-ка лучше домой, - сказал Джон и взял сына за руку.
Через несколько мгновений они оказались рядом с маленьким, добротно
построенным зеленым домиком, стоявшим от них по правую руку. Это был один
из самых новых домов, построенных в Готорне. Из каминной трубы поднимался
дымок и змеился над выкрашенной в белый цвет террасой, на которую вели
несколько ступенек. Билли взглянул на дом, пригляделся и увидел мистера
Букера, сидевшего на террасе. На нем была его желтая, а ля Джон Дир, шляпа
и голубая куртка с короткими рукавами. Он помахал лучшему другу отца, но
мистер Букер глядел сквозь них, похоже, не замечая.
- Папа... - тревожно произнес Билли.
- Что, парнище? - спросил Джон, а затем, взглянув на дом, увидел
сидящего как скала Дейва Букера. Он нахмурился и крикнул:
- Добрый день, Дейв! Холодно на воздухе, а?
Букер не шевельнулся. Джон остановился и увидел, что его старый
компаньон по рыбной ловле уставился с пустым отсутствующим выражением на
холмы, как будто пытался разглядеть Миссисипи. Обратив внимание на летнюю,
без рукавов, куртку, Джон тихо спросил:
- Дейв, все в порядке?
Он с Билли медленно пересек коричневую лужайку и остановился у
ступеней, ведущих на террасу. К шляпе Букера были приколоты рыболовные
крючки, его лицо побелело от холода, но когда он моргнул, то стало ясно,
что по крайней мере он жив.
- Не возражаешь, если мы зайдем ненадолго? - спросил Джон.
- Заходите, коли пришли.
Голос Букера был пустой, и его звук испугал Билли.
- Покорнейше благодарим.
Джон и Билли поднялись на террасу. Занавеска на окне сдвинулась, за
ней показалось лицо Джули-Энн, жены Дейва, и через несколько секунд
исчезло.
- Что скажешь по поводу этого снега? Наверное, через несколько минут
кончится, а?
- Снег? - Букер сдвинул свои густые брови. Белки его глаз были залиты
кровью, а вялые губы имели ярко-красный цвет. - Да, да, конечно.
Он кивнул, и крючки на шляпе зазвенели.
- С тобой все в порядке, Дейв?
- А что со мной может быть?
Взгляд Букера снова перенесся с Джона на Миссисипи.
- Не знаю, я просто... - Джон замолчал на середине фразы. На полу
рядом со стулом Дейва были разбросаны окурки сигарет "Принц Альберт" и
лежала бейсбольная бита, измазанная чем-то, напоминающим засохшую кровь.
Нет, подумал Джон, просто грязь. Конечно, грязь. Он крепче сжал руку
Билли.
- Человек может сидеть на своей собственной террасе, не так ли? -
тихо произнес Дейв. - Мне кажется, я слышал что-то в этом роде. Как я
слышал, это свободная страна. Или что-то изменилось?
Он повернулся, и теперь Джон мог ясно видеть страшную холодную ярость
в его глазах. Джон почувствовал, как по его спине побежали мурашки. Он
увидел погнутые бородки крючков, торчащих из шляпы Дейва, и вспомнил, что
в прошлое воскресенье они должны были поехать на рыбалку на озеро Симмес,
если бы не очередной приступ мигрени у Дейва.
- Чертова свободная страна, - произнес Дейв и неожиданно злобно
улыбнулся.
Джон почувствовал раздражение; Дейв не должен был употреблять такие
выражения в присутствии ребенка, однако он решил оставить это без
внимания. Взгляд Дейва замутился.
Открылась входная дверь, и из дома выглянула Джули-Энн. Это была
высокая хрупкая женщина с вьющимися коричневыми волосами и мягкими
голубыми глазами.
- Джон Крикмор! Что занесло тебя в эту часть города? Билли, это ты
постарался? Входите и разрешите пригласить вас на чашечку кофе.
- Нет, спасибо. Мы с Билли собирались возвращаться...
- Пожалуйста, - прошептала Джули-Энн. В ее глазах показались слезы.
Она качнула головой. - Только одну чашечку, - и, открыв дверь крикнула: -
Вилл! Билли Крикмор пришел!
- ЗАТКНИ СВОЙ ПРОКЛЯТЫЙ РОТ, ЖЕНЩИНА! - прогремел Дейв, крутанувшись
на стуле, и приложив ладонь ко лбу. - Я ПРИШИБУ ТЕБЯ, КЛЯНУСЬ ГОСПОДОМ!
Джон, Билли и Джули-Энн образовали вокруг Дейва застывший
треугольник. Билли слышал, как в доме всхлипывала маленькая Кэти, и
раздавался вопросительный голос Вилла: "Мама?" На губах Джули-Энн застыла
улыбка; она замерла так, как будто любое ее движение могло взорвать Дейва.
Внезапно Букер отвернулся, пошарил в заднем кармане, извлек оттуда пузырек
аспирина, отвернул крышку, поднес пузырек к губам и принялся заглатывать
таблетки.
- Прибью тебя, - прошептал он, не обращаясь ни к кому конкретно. Его
глаза сверкали на фоне окружавших их темно-синих кругов. - Выбью из тебя
дерьмо...
Джон толкнул Билли к двери, и они вошли в дом. Пока Джули-Энн
закрывала дверь, Дейв насмешливо говорил:
- Снова хочешь перемывать косточки старику, а? Ты, грязная сука...
Джули-Энн закрыла дверь, и проклятия ее мужа превратились в
приглушенное, невнятное бормотание.

2
В доме было сумрачно и угнетающе тепло. Он был одним из немногих в
Готорне, имевших роскошь в виде угольной печки. На серо-зеленом ковре,
лежащем на полу, Джон заметил блеск осколков стекла. В углу валялся
сломанный стул, а на журнальном столике лежали два пузырька из-под
аспирина. На одной из стен висела вставленная в рамку репродукция картины
"Тайная Вечеря", а на противоположной серебристо-голубое чучело окуня. В
дополнение к печке, в камине трещали сосновые поленья, распространяя по
комнате специфический аромат.
- Прошу прощения за беспорядок. - Джули-Энн дрожала, но старалась
улыбаться, и улыбка получалась вымученной. - У нас... были сегодня
кое-какие неприятности. Билли, если хочешь к Виллу, то он в своей комнате.
- Можно? - спросил Билли у отца, и когда Дейв кивнул, ракетой вылетел
в коридор, который вел в комнату Вилла и его младшей сестренки. Он знал
дом как свои пять пальцев, поскольку несколько раз ночевал здесь.
Последний раз они с Виллом обследовали лес в поисках львов, а когда за
ними увязалась Кэти, то заставили ее нести свои ружья, что она и делала,
называя ребят "бвана". Это слово Вилл вычитал из комиксов про Джангл
Джима. Теперь, однако, дом выглядел другим: в нем было темнее и тише, и,
возможно, Билли испугался бы, не знай он, что в соседней комнате находится
отец.
Когда Билли вошел в детскую, Вилл ползал среди пластиковых солдат
времен гражданской войны, которых он расставил на полу. Вилл был одного
возраста с Билли, маленький, хрупкий паренек с непослушными каштановыми
волосами. На носу у него были очки в коричневой оправе с дужкой,
обмотанной скотчем. На кровати, стоявшей рядом, лежала свернувшись
клубочком и зарывшись лицом в подушку его сестра, Кэти.
- Я Роберт Ли, - сообщил Вилл, и его болезненное лицо осветилось,
когда он увидел своего друга. - А ты можешь быть генералом Грантом.
- Я не янки! - возмутился Билли, но через минуту уже командовал
голубыми мундирами, атакуя Дидмен-хилл.
В холле Джон, усевшись на софу, наблюдал, как Джули-Энн мерила шагами
комнату, временами останавливаясь, чтобы выглянуть в окно, и снова
возобновляя хождение.
- Он убил Бу, Джон, - напряженно прошептала она. - Он забил Бу до
смерти бейсбольной битой, а потом повесил его на леске на дерево. Я
пыталась помешать ему, но он такой сильный... - Из ее распухших глаз
потекли слезы, и Джон быстро перевел свой взгляд на часы, стоявшие на
камине. Они показывали без десять пять, и Джон пожалел, что предложил
Биллу прогуляться. - Он очень сильный, - повторила Джули-Энн и громко
всхлипнула. - Бу... умирал так тяжело.
Джон беспокойно заерзал.
- Но почему он сделал это? Что с ним случилось?
Джули-Энн прижала палец к губам и боязливо посмотрела на дверь. Она
не дыша подошла к окну, выглянула и увидела, что ее муж все еще продолжает
сидеть на холоде, разжевывая очередную таблетку аспирина.
- Дети не знают о Бу, - продолжила Джули-Энн. - Это случилось утром,
когда они были в школе. Я спрятала Бу в лесу - Боже, как это было ужасно!
- и они думают, что он бродит где-нибудь как обычно. Дейв не ходил сегодня
в гараж, даже не сообщил туда, что болен. Вчера он проснулся с очередной
мигренью, сильнее которой у него еще не было, и этой ночью не сомкнул
глаз. Как и я. - Она начала грызть ногти, и дешевое, но симпатичное
свадебное колечко с маленьким бриллиантом весело сверкнуло в свете пламени
камина. - Сегодня... сегодня боль усилилась до невозможности. До
невозможности. Он кричал, швырял вещи; сначала он говорил, что не может
согреться, затем вышел наружу на холод. Он сказал, что собирается убить
меня, Джон. - Ее глаза сделались большими и испуганными. - Он сказал, что
знает все, что я творила у него за спиной. Но я клянусь, что ничего
подобного никогда не было, могу поклясться Биб...
- Успокойся, пожалуйста, - прошептал Джон, быстро взглянув на дверь.
- Не принимай близко к сердцу. Почему ты не сообщила доктору Скотту?
- Нет! Я не могу! Я попробовала этим утром, но он... он сказал, что
сделает со мной то, что сделал с Бу, и... - она всхлипнула, - я боюсь! У
Дейва и раньше были заскоки, я никому не рассказывала, но до такого
никогда не доходило! Таким я его ни разу не видела! Слышал бы ты, как он
недавно орал на Кэти; а этот аспирин: он жует его как конфеты, но это
совершенно не помогает.
- Ну, ну, - Джон взглянул на измученное лицо Джули-Энн и
почувствовал, что по его собственному лицу расплывается глупая широкая
улыбка. - Все будет хорошо. Увидишь. Доктор скажет, что нужно делать с
головной болью Дейва.
- Нет! - закричала она, и Джон вздрогнул. Джули-Энн замолчала,
замерев, когда им обоим показалось, что на террасе заскрипел стул Дейва. -
Доктор Скотт сказал, что у него воспаление! Этот старик давно потерял
квалификацию, и ты знаешь это! Ведь он тянул и с твоей женой, пока она
чуть не...
Она заморгала, не желая произнести следующее слово. "Умерла",
подумала она, ужасное слово, которое нельзя употреблять, когда говоришь о
ком-нибудь ныне здравствующем.
- Да, вероятно. Но за его мигренью врачи никогда не наблюдали. Может,
ты уговоришь его лечь в файетский госпиталь?
Женщина безнадежно покачала головой.
- Я пыталась. Но он сказал, что все это ерунда, и что он не
собирается тратить деньги на всякие глупости. Я не знаю, что делать!
Джон нервно прокашлялся, а затем встал, избегая взгляда Джули-Энн.
- Думаю, нам с Билли пора. Мы слишком загулялись.
Он двинулся через холл, но рука Джули-Энн дернулась и крепко схватила
его за запястье. Джон испуганно обернулся.
- Я боюсь, - прошептала она, и из ее глаз покатились слезы. - Я не
хочу куда-нибудь уходить, но и не могу остаться здесь еще на одну ночь.
- Оставить его одного? Послушай, это не дело. Дейв твой муж. - Он
высвободил руку. - Ты не можешь просто так собраться и уйти!
Краем глаза Джон увидел сломанный стул в углу и отметины на камине в
тех местах, где Дейв содрал краску, засовывая поленья и лучину.
- Утром все станет на свои места. Я знаю Дейва достаточно хорошо, и
знаю, как он любит тебя.
- Я не могу...
Джон отвернулся от нее не дожидаясь, пока она договорит. Он весь
дрожал внутри и хотел побыстрее покинуть этот дом. Он заглянул в соседнюю
комнату и увидел двух мальчиков, играющих в солдатиков, и Кэти, трущую
красные глаза и наблюдающую за игрой.
- Готов! - крикнул Вилл. - Этот убит! Бам! Бам! Этот на лошади убит!
- Он только ранен в руку! - ответил Билли. - БАБАХ! Это стреляла
пушка. У тебя разорвало вот этих двух и еще вон ту повозку.
- Нет! - пронзительно закричал Вилл.
- Война окончена, ребята, - вмешался Джон. Нечто странное и зловещее,
витающее в этом доме, холодным потом легло ему на шею. - Пора домой,
Билли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67