Не будешь стараться - все, пошел в откат: обратился в недочеловека, в зверушку, каковых и так кругом - не протолкнуться.
После этих слов я сделал паузу и задал себе справедливый вопрос: какого беса я его лечу? Разумного ответа не нашел. Решил: значит, так надо. Переложил пистолет из правой руки в левую и продолжил:
- Такая вот фигня, Женя-мальчик: сверхчеловеком человеку стать не дано, не было таких никогда, нет и не будет, а недочеловеком - запросто. На один миг дал слабину - и готово. Но это еще ладно. Каждый второй человечек до звания «человек» недотягивает. Другое страшно. Страшно, когда свою слабость, свое неумение сохранить себя человек обращает в пагубную страсть возвышения над себе подобными. Это вот действительно страшно. Кстати, Женя-мальчик, твой случай.
Молча выслушав мою тираду, Антонов-Демон снисходительно ухмыльнулся. Дескать, мели-мели, Емеля, пока твоя неделя, но только фуршет в итоге все равно будет на моей улице.
- Думаешь, погубив одного-другого-третьего, станешь сверхчеловеком? - не обращая внимания на его глупую реакцию, спросил я. И резко ударил пистолетом по сгибу своей правой руки. - А вот тебе, Женя-мальчик! Безжалостным человекоподобным роботом ты станешь, а не сверхчеловеком.
Он не сдержался и выкрикнул:
- Посмотрим!
- Лечиться тебе нужно, Женя-мальчик, - констатировал я. - Найти хорошего психиатра и лечиться.
Эти слова его явно обидели, кривая улыбка вмиг сползла с лица, а правая щека несколько раз дернулась в нервном тике.
- Вот тут ты не прав, козел, - глуховато сказал он. - Ох, как же ты не прав.
- За «козла» ответишь, а насчет того, прав или нет… По-любому прав.
- Это почему же?
- А потому что у меня пистолет.
Он сложил руки на груди и, впервые посмотрев на меня не исподлобья, а в упор, сказал:
- Плевать.
И повторил:
- Плевать.
- Не бывать тебе, Женя-мальчик, сверхчеловеком, - заверил я его тоном эксперта. - Нет, не бывать. Никогда.
- Посмотрим.
- На темные силы надеешься? Зря.
- Это почему же?
- Я же уже говорил: потому что у меня пистолет. А что касается темных сил в целом и в частности… Мой тебе совет, Женя-мальчик: прежде чем взорвать адскую машинку, убедись, что она не у тебя в заднице.
- Ах ты тварь! - угрожающе воскликнул он и сделал шаг в мою сторону.
- Стой где стоишь, - предупредил я, передернув затвор.
Он будто в стеклянную стенку уперся - замер. На рожон не полез. Надо отдать ему должное, в этом плане оказался адекватным. Умирать за так не хотел.
- Будем считать, что официальная часть саммита закончена, - сказал я, опуская пистолет. - Переходим к неофициальной. Сейчас ты, Женя-мальчик, подойдешь на цыпочках к сейфу, откроешь и вытряхнешь все содержимое. Понял?
- А если нет? - спросил он с вызовом.
- Тогда мне придется продырявить один из твоих жизненно важных органов. Какой именно - я решу по ходу дела.
Он поднял голову, внимательно посмотрел на меня, убедился, что не шучу, и сказал:
- Допустим, открою. Что дальше?
- Я заберу то, что должен забрать.
- И это все?
- Все.
- А что будет со мной?
- С тобой пусть менты разбираются. Или врачи. Лично мне ты неинтересен.
Он где-то с полминуты, наверное, молчал, просчитывая варианты, а потом через силу выдавил:
- Хорошо, я открою.
- Вот и отлично, - похвалил я и показал пистолетом на сейф. - Прошу.
Недолго поколдовав над кнопками замка, он добился от механизма звонкого щелчка, провернул ручку-штурвал против часовой и потянул на себя стальную дверку.
- Вот что хотел спросить, - подходя ближе, обратился я к супостату. - Вы ребенка уже похитили?
- Конечно, - ответил он и сунул руку в сейф.
- И у кого?
А вот на этот вопрос Антонов-Демон ничего не ответил, резко развернулся и выстрелил мне в живот.
Пуф! - и вся недолга.
После этого выстрела я еще сумел устоять на ногах и даже попытался поднять руку с пистолетом. Но вторая пуля, угодившая в грудь, сбила меня с ног, и я грохнулся на спину.
Странно, но боли не испытывал, только было до жути стыдно за свою свинскую беспечность.
А потом Антонов-Демон контрольным выстрелом продырявил мне башку - и стыд ушел.
Все ушло.
Нагон Хонгль, нарушивший второе правило дракона «Никогда и ни при каких обстоятельствах не верь людям», благополучно помер.
ГЛАВА 13
Первое, что услышал, когда душа вернулась в тело, был фрагмент старой легенды. Откуда-то из далекого далека донесся неспешный говор наставника. Он рассказывал: «Проведя край, дракон уснул, и всем показалось, что он умер, а он просто устал от раздвоенной жизни и хотел отдохнуть от безумного мира людей».
Постепенно голос вирма Акхта-Зуянца-Гожда затих и превратился в жужжание мухи, бьющейся о стекло.
Потом послышался легкий стук.
А вслед за тем я услышал, как Архипыч (его голос ни с чьим не спутаешь) по-военному четко произнес:
- Стрит. Партия. Считаем.
И как Ашгарр в ответ озадаченно крякнул:
- Опять повезло тебе, чертяка.
Заставив себя открыть глаза, я повернул голову.
Эти двое сидели за столом и азартно резались в кости. Сам я лежал в углу на матрасе. Свет в комнате был включен. За окном темнело.
Я сунул пистолет в кобуру (Антонов-Демон, похоже, не сумел его вырвать, а быть может, не захотел), сел и, прислонившись к стене, спросил:
- Который час?
Голос дал петуха, и мужики в пылу спора меня не услышали. Тогда я прокашлялся и крикнул:
- Мужчины, алло! Который час?!
- О-о-о! - повернулся ко мне Молотобоец. - Ожил, слава яйцам.
- Двадцать пять десятого, - сказал Ашгарр, кинув взгляд на часы.
Я вяло возмутился:
- Чего так долго канителился?
Возмутился больше для порядка, чем по делу, но Ашгарр стал оправдываться:
- Так это, блин, - начал он, помогая мне подняться на ноги, - когда тебя кокнули, меня самого скрутило будь здоров. Минут пятнадцать корчился, встать не мог. Когда оклемался, сразу стал ниточку отматывать. По пути сообразил, что Силы нет, пришлось крюк дать, чтобы из Десятинного Котла черпнуть. Полез, а мне… - Ашгарр скрутил дулю и сунул себе под нос. - Пришлось Сергея свет-Архиповича на подмогу вызывать. Пока то, пока се - вот и считай. Слушай, а ты когда Десятинным успел попользоваться?
- Когда от Ворона уходил. Я же тебе рассказывал.
- Не помню.
Я в ответ только плечами пожал и стал сковыривать с очков бляшки застывшей крови. От этого «увлекательнейшего» занятия меня отвлек Молотобоец. Подошел и протянул нечто, зажатое в кулаке.
- На, смертью смерть поправший, держи на память. - И высыпал на мою ладонь три тупоконечные свинцовые пули. - Девять миллиметров. У него что - «Макаров» был?
- «Макаров» - кивнул я.
- А кто это тебя так? - спросил Ашгарр.
Я ответил уклончиво:
- Хмырь один чокнутый.
А про себя подумал: хмырь-то он хмырь, но, в отличие от меня, не болтает, а делает.
Тут в разговор вновь вступил Архипыч. Смерив меня пристальным взглядом, он задал вопрос, который я и сам бы задал ему в подобной ситуации:
- Ты ничего не хочешь рассказать, Егор?
- Хочу, - честно ответил я. - Но не могу.
- Какая-нибудь помощь нужна? - помолчав, спросил он. - Огневая поддержка? Силовое прикрытие?
Я мотнул головой:
- Нет.
- Уверен?
- Да. Только это…
- Что?
- Выпить есть?
Архипыч выдернул из-за пояса флягу, протянул, и я сделал три добрых глотка.
Это был коньяк. Это был отличный коньяк. Это был коньяк что надо - мне снова захотелось жить.
Вернув флягу, я закурил и после нескольких жадных затяжек обратился к Ашгарру:
- Сколько занял?
Он не успел ответить, его опередил Молотобоец.
- А вот насчет этого не парься, Егор. Свои люди, сочтемся.
- Мы не люди, - напомнил я.
- Какая разница?
- Большая. - И вновь повернулся к Ашгарру: - Сколько?
- Полторы штуки, - ответил он.
- Кроулей?
- Ну не баллов же.
- По шкале Ливси это будет сорок шесть с копейками, - прикинул навскидку Архипыч. - Но говорю, дракон, не парься. Забей. Отдашь, когда разживешься. Мне не к спеху. Хочешь - совсем не возвращай.
- А те двести, которые я тебе в кости… - начал было Ашгарр.
Молотобоец с ходу завернул его наглый прогон:
- Отставить! - И наставительно ткнул пальцем в потолок: - Долг чести. Умри, но верни.
- Верну, - слегка смутившись, уверил Ашгарр, помолчал и добавил: - Или отыграюсь.
- А у тебя есть что на кон поставить? - насмешливо прищурив глаз, спросил Архипыч.
Ашгарр вздохнул, поправил неуверенным движением очки и развел руками:
- Нет ни фига. В пух проигрался.
Мне стало обидно за невезучего нагона как за себя самого (а как иначе?), и я протянул ему пули, только что извлеченные из моего тела.
- На, держи. Перепачканные в крови дракона уже не дуры. Если до ума довести, каждая на сотню потянет.
Ашгарр вопрошающе посмотрел на Молотобойца, и тот кивнул:
- Действительно потянет.
- Ладно, мужики, - сказал я, ловко пульнув окурок в раскрытую пасть опустевшего сейфа, - играйте-отыгрывайтесь, а мне пора. У меня своя игра. Пора ее закончить.
- Чувствуешь себя как? - озаботился Ашгарр.
Я попрыгал на месте, словно десантник перед открытым люком:
- Уже женихом.
Затем переступил через лужу крови, которая, загустев, стала походить на гудрон, и направился к двери.
- А ты, вообще-то, куда сейчас? - спросил Ашгарр.
- Лучше не спрашивай.
- Завтра Ночь Полета.
- Помню.
- Успеешь?
Не останавливаясь, я поднял руку и посмотрел на часы.
- Не волнуйся, все решится через два с половиной часа.
Уже был в прихожей, когда Архипыч крикнул:
- Если что, Егор, знаешь, как вызвать. И да хранит тебя Сила.
Сдвинув в сторону дверь, выбитую крепким плечом Молотобойца, я вышел на темную лестничную площадку. В этот миг кто-то этажом выше произнес: «Да будет свет», и в треснутом, забитом дохлыми комарами плафоне зажглась лампочка, а в следующую секунду у меня в мозгу вспыхнул тревожный транспарант - «Время!».
Внутри все оборвалось.
Я окончательно вышел из оцепенения, сорвался с места и поскакал вниз через две ступени.
Вылетая из подъезда, чуть не сбил с ног толстую бабку. Та взвизгнула и прытко, словно курица от петуха, отскочила в сторону. Замахнулась клюкой и взвыла: «Сталина на тебя нет, сволочь такая!» Спорить я с ней не стал. Против правды-то не попрешь. Да и не до того было - уже несся семимильными к тачке.
Впрыгнул, завел, вдавил педаль газа чуть ли не в асфальт и рванул с места в карьер.
А в голове стучало: «Время! Время! Время!»
Иной раз время тянется как жеваная-пережеваная жвачка, а бывает, летит стрелой. И что интересно: тянется тогда, когда тебе хочется, чтобы летело, а летит… А летит понятно когда. Капризное оно, время. Оно само по себе, а мы сами по себе. Фиг повлияешь. По этому поводу Вуанг хорошо сказал в одном своем хайку:
Вечность минула -
На миг присел у ручья
Путник уставший.
Такое оно, время; противостоять ему может только Сила.
Было бы у меня Силы столько, сколько ее у Михея Процентщика, мечтал я, скользя из ряда в ряд, всю бы, не задумываясь, потратил, чтобы время в Городе замерло до тех пор, пока не решу проблему.
Только не было у меня такой Силы, чтобы приказать: замри, мгновенье! И все что я мог себе позволить, так это мечтать и проскакивать на красный свет.
Как ни торопился, а в офис все-таки заехал - требовалось сменить продырявленную рубаху и залитый кровью пиджачок. Спешка спешкой, но первое правило дракона надо выполнять. Вряд ли, конечно, кто-то додумается, что черное на голубом - это застывшая кровь дракона, но зачем вообще давать повод задумываться?
Поэтому так.
Порывшись в шкафу, откопал свежую футболку с символикой испанского клуба «Реал» и натянул. А поверх - дабы не пугать мирного обывателя пропахшей гарью кобурой - черную джинсовую куртку.
Переоделся, пригладил раздраконенные патлы, приказал себе «Вперед!» и двинул.
Но на выходе - гоп-стоп! - путь мне преградили два амбала.
- Привет, дядя, - прокрякал тот, что нарисовался справа.
И бесцеремонно положил мне руку на плечо.
Разборки с ребятами Большого Босса не входили в мои сиюминутные планы, поэтому я спокойно-спокойно и вежливо-вежливо сказал:
- Будьте так добры, свалите.
И попытался протиснуться.
Но они дружно, как по команде, сдвинули плечи.
- Поедешь с нами, - ткнув мне в бок стволом, тявкнул тот, что стоял слева.
Не тот проулок вы выбрали сегодня, парни, для прогулок; подумал я. Нынче прогулка по моему проулку - не самый полезный для здоровья моцион.
Мериться статусами с шестерками-шестеренками не имело смысла, и я их разметал. Просто разметал. Ушло у меня на это ровно три секунды. Тому, что навалился слева, разбил трахею, тому, что справа, сломал нос. Причем рукояткой его же пистолета. А пистолет в кусты. Вот так.
Не надо ко мне цепляться, когда я на взводе. Когда я на взводе, во мне просыпается воин - свирепый и безжалостный. Даже Вуанг меня боится, когда я на взводе. Я и сам себя такого боюсь. В нашем случае, правда, это одно и то же. Но все равно.
Потом я снова гнал так, будто пытался обогнать самого себя. И пока гнал, думал о том, что почувствовал Антонов-Демон, когда увидел мою черную кровь. Как он себе это дело объяснил? Что он себе нафантазировал? Что обо мне подумал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
После этих слов я сделал паузу и задал себе справедливый вопрос: какого беса я его лечу? Разумного ответа не нашел. Решил: значит, так надо. Переложил пистолет из правой руки в левую и продолжил:
- Такая вот фигня, Женя-мальчик: сверхчеловеком человеку стать не дано, не было таких никогда, нет и не будет, а недочеловеком - запросто. На один миг дал слабину - и готово. Но это еще ладно. Каждый второй человечек до звания «человек» недотягивает. Другое страшно. Страшно, когда свою слабость, свое неумение сохранить себя человек обращает в пагубную страсть возвышения над себе подобными. Это вот действительно страшно. Кстати, Женя-мальчик, твой случай.
Молча выслушав мою тираду, Антонов-Демон снисходительно ухмыльнулся. Дескать, мели-мели, Емеля, пока твоя неделя, но только фуршет в итоге все равно будет на моей улице.
- Думаешь, погубив одного-другого-третьего, станешь сверхчеловеком? - не обращая внимания на его глупую реакцию, спросил я. И резко ударил пистолетом по сгибу своей правой руки. - А вот тебе, Женя-мальчик! Безжалостным человекоподобным роботом ты станешь, а не сверхчеловеком.
Он не сдержался и выкрикнул:
- Посмотрим!
- Лечиться тебе нужно, Женя-мальчик, - констатировал я. - Найти хорошего психиатра и лечиться.
Эти слова его явно обидели, кривая улыбка вмиг сползла с лица, а правая щека несколько раз дернулась в нервном тике.
- Вот тут ты не прав, козел, - глуховато сказал он. - Ох, как же ты не прав.
- За «козла» ответишь, а насчет того, прав или нет… По-любому прав.
- Это почему же?
- А потому что у меня пистолет.
Он сложил руки на груди и, впервые посмотрев на меня не исподлобья, а в упор, сказал:
- Плевать.
И повторил:
- Плевать.
- Не бывать тебе, Женя-мальчик, сверхчеловеком, - заверил я его тоном эксперта. - Нет, не бывать. Никогда.
- Посмотрим.
- На темные силы надеешься? Зря.
- Это почему же?
- Я же уже говорил: потому что у меня пистолет. А что касается темных сил в целом и в частности… Мой тебе совет, Женя-мальчик: прежде чем взорвать адскую машинку, убедись, что она не у тебя в заднице.
- Ах ты тварь! - угрожающе воскликнул он и сделал шаг в мою сторону.
- Стой где стоишь, - предупредил я, передернув затвор.
Он будто в стеклянную стенку уперся - замер. На рожон не полез. Надо отдать ему должное, в этом плане оказался адекватным. Умирать за так не хотел.
- Будем считать, что официальная часть саммита закончена, - сказал я, опуская пистолет. - Переходим к неофициальной. Сейчас ты, Женя-мальчик, подойдешь на цыпочках к сейфу, откроешь и вытряхнешь все содержимое. Понял?
- А если нет? - спросил он с вызовом.
- Тогда мне придется продырявить один из твоих жизненно важных органов. Какой именно - я решу по ходу дела.
Он поднял голову, внимательно посмотрел на меня, убедился, что не шучу, и сказал:
- Допустим, открою. Что дальше?
- Я заберу то, что должен забрать.
- И это все?
- Все.
- А что будет со мной?
- С тобой пусть менты разбираются. Или врачи. Лично мне ты неинтересен.
Он где-то с полминуты, наверное, молчал, просчитывая варианты, а потом через силу выдавил:
- Хорошо, я открою.
- Вот и отлично, - похвалил я и показал пистолетом на сейф. - Прошу.
Недолго поколдовав над кнопками замка, он добился от механизма звонкого щелчка, провернул ручку-штурвал против часовой и потянул на себя стальную дверку.
- Вот что хотел спросить, - подходя ближе, обратился я к супостату. - Вы ребенка уже похитили?
- Конечно, - ответил он и сунул руку в сейф.
- И у кого?
А вот на этот вопрос Антонов-Демон ничего не ответил, резко развернулся и выстрелил мне в живот.
Пуф! - и вся недолга.
После этого выстрела я еще сумел устоять на ногах и даже попытался поднять руку с пистолетом. Но вторая пуля, угодившая в грудь, сбила меня с ног, и я грохнулся на спину.
Странно, но боли не испытывал, только было до жути стыдно за свою свинскую беспечность.
А потом Антонов-Демон контрольным выстрелом продырявил мне башку - и стыд ушел.
Все ушло.
Нагон Хонгль, нарушивший второе правило дракона «Никогда и ни при каких обстоятельствах не верь людям», благополучно помер.
ГЛАВА 13
Первое, что услышал, когда душа вернулась в тело, был фрагмент старой легенды. Откуда-то из далекого далека донесся неспешный говор наставника. Он рассказывал: «Проведя край, дракон уснул, и всем показалось, что он умер, а он просто устал от раздвоенной жизни и хотел отдохнуть от безумного мира людей».
Постепенно голос вирма Акхта-Зуянца-Гожда затих и превратился в жужжание мухи, бьющейся о стекло.
Потом послышался легкий стук.
А вслед за тем я услышал, как Архипыч (его голос ни с чьим не спутаешь) по-военному четко произнес:
- Стрит. Партия. Считаем.
И как Ашгарр в ответ озадаченно крякнул:
- Опять повезло тебе, чертяка.
Заставив себя открыть глаза, я повернул голову.
Эти двое сидели за столом и азартно резались в кости. Сам я лежал в углу на матрасе. Свет в комнате был включен. За окном темнело.
Я сунул пистолет в кобуру (Антонов-Демон, похоже, не сумел его вырвать, а быть может, не захотел), сел и, прислонившись к стене, спросил:
- Который час?
Голос дал петуха, и мужики в пылу спора меня не услышали. Тогда я прокашлялся и крикнул:
- Мужчины, алло! Который час?!
- О-о-о! - повернулся ко мне Молотобоец. - Ожил, слава яйцам.
- Двадцать пять десятого, - сказал Ашгарр, кинув взгляд на часы.
Я вяло возмутился:
- Чего так долго канителился?
Возмутился больше для порядка, чем по делу, но Ашгарр стал оправдываться:
- Так это, блин, - начал он, помогая мне подняться на ноги, - когда тебя кокнули, меня самого скрутило будь здоров. Минут пятнадцать корчился, встать не мог. Когда оклемался, сразу стал ниточку отматывать. По пути сообразил, что Силы нет, пришлось крюк дать, чтобы из Десятинного Котла черпнуть. Полез, а мне… - Ашгарр скрутил дулю и сунул себе под нос. - Пришлось Сергея свет-Архиповича на подмогу вызывать. Пока то, пока се - вот и считай. Слушай, а ты когда Десятинным успел попользоваться?
- Когда от Ворона уходил. Я же тебе рассказывал.
- Не помню.
Я в ответ только плечами пожал и стал сковыривать с очков бляшки застывшей крови. От этого «увлекательнейшего» занятия меня отвлек Молотобоец. Подошел и протянул нечто, зажатое в кулаке.
- На, смертью смерть поправший, держи на память. - И высыпал на мою ладонь три тупоконечные свинцовые пули. - Девять миллиметров. У него что - «Макаров» был?
- «Макаров» - кивнул я.
- А кто это тебя так? - спросил Ашгарр.
Я ответил уклончиво:
- Хмырь один чокнутый.
А про себя подумал: хмырь-то он хмырь, но, в отличие от меня, не болтает, а делает.
Тут в разговор вновь вступил Архипыч. Смерив меня пристальным взглядом, он задал вопрос, который я и сам бы задал ему в подобной ситуации:
- Ты ничего не хочешь рассказать, Егор?
- Хочу, - честно ответил я. - Но не могу.
- Какая-нибудь помощь нужна? - помолчав, спросил он. - Огневая поддержка? Силовое прикрытие?
Я мотнул головой:
- Нет.
- Уверен?
- Да. Только это…
- Что?
- Выпить есть?
Архипыч выдернул из-за пояса флягу, протянул, и я сделал три добрых глотка.
Это был коньяк. Это был отличный коньяк. Это был коньяк что надо - мне снова захотелось жить.
Вернув флягу, я закурил и после нескольких жадных затяжек обратился к Ашгарру:
- Сколько занял?
Он не успел ответить, его опередил Молотобоец.
- А вот насчет этого не парься, Егор. Свои люди, сочтемся.
- Мы не люди, - напомнил я.
- Какая разница?
- Большая. - И вновь повернулся к Ашгарру: - Сколько?
- Полторы штуки, - ответил он.
- Кроулей?
- Ну не баллов же.
- По шкале Ливси это будет сорок шесть с копейками, - прикинул навскидку Архипыч. - Но говорю, дракон, не парься. Забей. Отдашь, когда разживешься. Мне не к спеху. Хочешь - совсем не возвращай.
- А те двести, которые я тебе в кости… - начал было Ашгарр.
Молотобоец с ходу завернул его наглый прогон:
- Отставить! - И наставительно ткнул пальцем в потолок: - Долг чести. Умри, но верни.
- Верну, - слегка смутившись, уверил Ашгарр, помолчал и добавил: - Или отыграюсь.
- А у тебя есть что на кон поставить? - насмешливо прищурив глаз, спросил Архипыч.
Ашгарр вздохнул, поправил неуверенным движением очки и развел руками:
- Нет ни фига. В пух проигрался.
Мне стало обидно за невезучего нагона как за себя самого (а как иначе?), и я протянул ему пули, только что извлеченные из моего тела.
- На, держи. Перепачканные в крови дракона уже не дуры. Если до ума довести, каждая на сотню потянет.
Ашгарр вопрошающе посмотрел на Молотобойца, и тот кивнул:
- Действительно потянет.
- Ладно, мужики, - сказал я, ловко пульнув окурок в раскрытую пасть опустевшего сейфа, - играйте-отыгрывайтесь, а мне пора. У меня своя игра. Пора ее закончить.
- Чувствуешь себя как? - озаботился Ашгарр.
Я попрыгал на месте, словно десантник перед открытым люком:
- Уже женихом.
Затем переступил через лужу крови, которая, загустев, стала походить на гудрон, и направился к двери.
- А ты, вообще-то, куда сейчас? - спросил Ашгарр.
- Лучше не спрашивай.
- Завтра Ночь Полета.
- Помню.
- Успеешь?
Не останавливаясь, я поднял руку и посмотрел на часы.
- Не волнуйся, все решится через два с половиной часа.
Уже был в прихожей, когда Архипыч крикнул:
- Если что, Егор, знаешь, как вызвать. И да хранит тебя Сила.
Сдвинув в сторону дверь, выбитую крепким плечом Молотобойца, я вышел на темную лестничную площадку. В этот миг кто-то этажом выше произнес: «Да будет свет», и в треснутом, забитом дохлыми комарами плафоне зажглась лампочка, а в следующую секунду у меня в мозгу вспыхнул тревожный транспарант - «Время!».
Внутри все оборвалось.
Я окончательно вышел из оцепенения, сорвался с места и поскакал вниз через две ступени.
Вылетая из подъезда, чуть не сбил с ног толстую бабку. Та взвизгнула и прытко, словно курица от петуха, отскочила в сторону. Замахнулась клюкой и взвыла: «Сталина на тебя нет, сволочь такая!» Спорить я с ней не стал. Против правды-то не попрешь. Да и не до того было - уже несся семимильными к тачке.
Впрыгнул, завел, вдавил педаль газа чуть ли не в асфальт и рванул с места в карьер.
А в голове стучало: «Время! Время! Время!»
Иной раз время тянется как жеваная-пережеваная жвачка, а бывает, летит стрелой. И что интересно: тянется тогда, когда тебе хочется, чтобы летело, а летит… А летит понятно когда. Капризное оно, время. Оно само по себе, а мы сами по себе. Фиг повлияешь. По этому поводу Вуанг хорошо сказал в одном своем хайку:
Вечность минула -
На миг присел у ручья
Путник уставший.
Такое оно, время; противостоять ему может только Сила.
Было бы у меня Силы столько, сколько ее у Михея Процентщика, мечтал я, скользя из ряда в ряд, всю бы, не задумываясь, потратил, чтобы время в Городе замерло до тех пор, пока не решу проблему.
Только не было у меня такой Силы, чтобы приказать: замри, мгновенье! И все что я мог себе позволить, так это мечтать и проскакивать на красный свет.
Как ни торопился, а в офис все-таки заехал - требовалось сменить продырявленную рубаху и залитый кровью пиджачок. Спешка спешкой, но первое правило дракона надо выполнять. Вряд ли, конечно, кто-то додумается, что черное на голубом - это застывшая кровь дракона, но зачем вообще давать повод задумываться?
Поэтому так.
Порывшись в шкафу, откопал свежую футболку с символикой испанского клуба «Реал» и натянул. А поверх - дабы не пугать мирного обывателя пропахшей гарью кобурой - черную джинсовую куртку.
Переоделся, пригладил раздраконенные патлы, приказал себе «Вперед!» и двинул.
Но на выходе - гоп-стоп! - путь мне преградили два амбала.
- Привет, дядя, - прокрякал тот, что нарисовался справа.
И бесцеремонно положил мне руку на плечо.
Разборки с ребятами Большого Босса не входили в мои сиюминутные планы, поэтому я спокойно-спокойно и вежливо-вежливо сказал:
- Будьте так добры, свалите.
И попытался протиснуться.
Но они дружно, как по команде, сдвинули плечи.
- Поедешь с нами, - ткнув мне в бок стволом, тявкнул тот, что стоял слева.
Не тот проулок вы выбрали сегодня, парни, для прогулок; подумал я. Нынче прогулка по моему проулку - не самый полезный для здоровья моцион.
Мериться статусами с шестерками-шестеренками не имело смысла, и я их разметал. Просто разметал. Ушло у меня на это ровно три секунды. Тому, что навалился слева, разбил трахею, тому, что справа, сломал нос. Причем рукояткой его же пистолета. А пистолет в кусты. Вот так.
Не надо ко мне цепляться, когда я на взводе. Когда я на взводе, во мне просыпается воин - свирепый и безжалостный. Даже Вуанг меня боится, когда я на взводе. Я и сам себя такого боюсь. В нашем случае, правда, это одно и то же. Но все равно.
Потом я снова гнал так, будто пытался обогнать самого себя. И пока гнал, думал о том, что почувствовал Антонов-Демон, когда увидел мою черную кровь. Как он себе это дело объяснил? Что он себе нафантазировал? Что обо мне подумал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55