Я уже начал думать, что голая, не поддержанная Силой интуиция меня на этот раз подвела.
Но нет.
Ровно через пять секунд мотоциклисты вернулись и прямо с порога начали расстреливать собравшихся вокруг стола партнеров по сделке. Оба стреляли с двух рук и уладили все достаточно быстро. Выхватить пушку успел только здоровяк, но и его тут же завалили. Это последнее, что я увидел, - одна пуля попала в стекло, на меня посыпались осколки, пришлось пригнуться.
И хотя я больше ничего не видел, зато прекрасно все слышал. Один убийца сказал другому: «Торч подбери», а через секунду тот этому: «Валим». После чего хлопнула дверь.
Мои пули нагнали их, когда они подъезжали к воротам. Хватило трех выстрелов. Сначала выбил из седла пассажира, потом прострелил шлем водителя, третьим выстрелом взорвал бензобак повалившегося набок мотоцикла. Двухколесная железяка тут же занялась огнем.
- Зачем ты это сделал, зверь? - глухим и каким-то не своим голосом спросила подбежавшая Альбина.
- Дебета без кредита не бывает, - ответил я, посмотрев в глаза ведьмы. Там, в зрачках, яростно бились языки пламени.
- Все баланс сводишь?
- Пытаюсь.
- Эти смерти Силы тебе не прибавят.
- Без разницы.
Альбина хотела мне что-то на это сказать, но я перебил:
- Их смерть - мистификация. Умирать там уже нечему.
- Сердца у тебя нет, - все же ввернула ведьма.
Она была не права, сердце у меня есть, просто никогда не ношу его с собой. Если имеется в виду, конечно, настоящее драконье сердце, а не тот бесхитростный насос в моей груди, который бесперебойно качает черную кровь. Но спорить я с Альбиной не стал, сунул пистолет в кобуру и рванул к административному зданию.
Сначала осмотрел девушку. Никаких признаков жизни она уже не подавала. Пощупал для очистки совести артерию - глухо. Ее партнеры по карточной игре также были мертвы: одному пуля попала между глаз, второму - в сердце. Дышал только здоровяк. И то через раз. Я разорвал на нем окровавленную рубашку и убедился, что ловить тут нечего. Не жилец. Без вариантов. Три пули вошли в грудь и две - в живот. Кровь хлестала из всех дыр, и вместе с этой горячей алой жидкостью из парня быстро уходила жизнь. Именно жизнь. Она самая. Какая-никакая, а все-таки. Несуразная, шалопутная, исковерканная, но в которой тем не менее было место фильмам Такеши Китано, а значит, и надежде когда-нибудь выбраться на тот волшебный луг, где много света и одуванчиков.
Над левым соском умирающего парня чернела татуировка в виде дракона. Меня это почему-то не удивило, воспринял как должное. Нарисованный дракон походил на дракона с обложки альбома «Dragons Flight» гонконгской группы «Gene». Был таким же худым и изящным. Только не красным, а черным.
Тем временем зрачки у парня стали закатываться и он начал уходить. Я отвел глаза, чтобы не мешать (свидание со смертью - дело интимное), и мой взгляд упал на простреленный экран DVD-проигрывателя. До меня дошло, что здоровяк так и не успел досмотреть фильм о Слепом Ичи. Я решил рассказать, чем там все завершилось. Счел необходимым.
- Слышишь, брат, - сказал я, положив ладонь на залитого кровью дракона. - Не переживай. Все закончилось как надо: Слепой Ичи спас всех тех, кого не убил.
Парень перестал хрипеть, облегченно вздохнул и умер.
Я с грустью подумал: еще один.
И закрыл ему веки.
В этот миг в комнату вошла Альбина и, с интересом оглядев место побоища, присвистнула:
- Славно погуляли! - А потом объяснила, из-за чего, по ее мнению, вышло все это ужасное гасилово: - Кокс был только в первом слое.
- А что баксы? - спросил я, подумав, что она наверняка покопалась и в другой укладке.
Я угадал.
- Такая же ерунда, - ответила ведьма. - Ребята друг друга стоили.
- Не тебе решать, кто сколько стоит.
- А кому? Тебе?
Я ничего не ответил. Пустое. Но ведьма и не ждала от меня ответа. Она уже прохаживалась по комнате, старательно обходя лужи. К чему-то принюхалась, к чему-то прислушалась, что-то пощупала, а потом сообщила со знанием дела:
- Можем уйти, пока кровь не свернулась.
И сразу взялась за работу: быстро сдвинула стол в сторону, сорвала с окна занавеску, свернула ее в куль и, промокая в крови, которой было вдоволь, начертила посреди комнаты огромную звезду. Заключая звезду в обязательный круг (как водится у ведьм, рисуя его против часовой стрелки), прикрикнула:
- Чего столбом стоишь, дракон? Собери амулеты!
- Какие амулеты? - поначалу не сообразил я, но ведьма так посмотрела, что до меня сразу дошло: - А-а, ты про кресты.
Только двое оказались православными. У девушки на цепочке висела иудейская звезда, а на здоровяке вообще ничего не было. Видать, был по жизни стихийным даосом.
- Звезду Давида брать? - уточнил я у ведьмы.
- Бабушка учила водку не мешать с портвейном, - быстро ответила Альбина. Сбогохульничала, конечно. Но что с нее взять? Ведьма же.
Закончив с кругом, она посетовала:
- Плохо, что свечей нет. - Потом махнула рукой, дескать, ладно, и так сойдет, затянула меня в центр пентаграммы. Прижалась ко мне и велела: - Начинай.
Оглядев кабинет, я подумал: менты наверняка решат, что произошло ритуальное убийство.
- Ну, давай же! - поторопила Альбина.
Я кивнул, взял ее правую руку в свою левую, щелкнул зажигалкой, украшенной цитатами из «Dragon rouge» великого Гримуара, и зашептал то, что, как мне казалось, поможет войти нам в транс:
Баба Нах и дед Пихто.
Трепыханье фитиля.
Ты - никто, и я - никто.
Дыма мертвая петля.
Ты - ничто, и я - ничто.
Сумма лиц и сумма дат.
Здесь «уже», а там «еще».
Здесь ты «под», а там я «над».
«А-а-ад!» - гулко ответило непонятно откуда взявшееся эхо, ведьма схватила меня свободной рукой за плечо, впилась когтями в кожу, закрыла глаза и с неведомою мне доселе неистовостью трижды прокричала:
- Hic locus est, ubi mors gaudet succurrere vitae! Hic locus est, ubi mors gaudet succurrere vitae! Hic locus est, ubi mors gaudet succurrere vitae!
От ее криков под потолком замерцала, ярко вспыхнула, а потом взорвалась лампочка. Но темнее в комнате стало не намного: дрожащий огонек зажигалки, а также тусклый свет фонаря, льющийся из разбитого окна, не дали ей погрузиться в темноту. А когда пришло время (точнее сказать - когда оно перестало существовать), комнату и вовсе залило светом, закипела, отдавая Силу, пролитая кровь, завибрировал составленный нами Контур, и Запредельное стало затягивать нас. Можно сказать, что затягивать. А можно сказать, что оно на нас обрушивалось. Впрочем, разницы никакой.
Тени теней - это последнее, что я увидел. Насильно лишенные материальной субстанции души метались по комнате, пытаясь вырваться на волю, но не имея до поры до времени такой возможности.
«Юные авиаторы», успел подумать я, прежде чем океан света поглотил нас окончательно.
ГЛАВА 10
Запредельное выплюнуло нас туда, куда мы так слезно просились - в квартиру Альбины. Просили - пожалуйста. Нате вам. Будто никуда и не улетали. Только голова болела так, будто мозг разбух раза в три и перестал помещаться в черепной коробке. Да еще ступни ног горели от заноз и ссадин.
Ведьма, легко справившись с испорченным замком, двинула в душ, а я схватил со столика бутылку и высосал прямо из «горла» все, что там еще оставалось. Когда анжуйское расползлось по венам, заметно полегчало. Разминаясь, я выполнил несколько корявых гимнастических движений, подошел к окну и раздвинул шторы. В комнату хлынул свет.
Уже утро? - изумился я и глянул на часы. Нет, не утро. Вечер. Семнадцать десять. Мы отсутствовали ровно семь минут. Я пересчитал часовые пояса, вышла какая-то ересь: тамошняя глубокая ночь никак не накладывалась на наш ранний вечер. Объяснить этот подвох я мог только тем, что лес, в котором мы только что куролесили, высажен не на нашем лоскуте Пределов. Только этим.
Меня это обстоятельство, признаться, не удивило: чего только на свете не бывает, бывает даже то, чего в принципе не может быть. Поражало другое. Оказывается, в границах других лоскутов тоже существуют фильмы Такеши Китано. Вот Это вот действительно поражало. Впрочем, тут же подумал: а чем же еще скрепляться лоскутам в единое одеяло Пределов, как не такими вот талантливыми скрепками? Подумал так и оставил парадоксы пространства-времени в покое.
- Ничего себе за хлебушком сходили, - входя в комнату, справедливо заметила Альбина. Ее мокрые волосы торчали сосульками во все стороны и напоминали только что вылупившихся змеенышей.
- Ты похожа на Горгону, переболевшую брюшным тифом, - сказал я, опустив взгляд к темному треугольнику внизу ее живота.
- А ты - на придурка, - запахнув полы расписанного маками халата, огрызнулась она.
- Грубо.
- Смотри, какие нежности при нашей бедности! Переживешь. Скажи лучше, зачем парней завалил?
- Я тебе уже все сказал. Добавить мне к этому нечего.
- Зверь, - вновь обозначила она мое место в своей картине бытия. - Ох какой же ты все-таки зверь.
Меня взяло за живое, я решил объясниться:
- Отпустить их значило бы поступить несправедливо по отношению к тем, кого они убили бы в будущем. Или ты думаешь, они остановились бы?
- Нет, не думаю. Но ты все равно зверь.
- И это говорит та, которая семь… - Я кинул взгляд на часы - Которая восемь минут назад хотела меня испепелить.
Она отвела взгляд:
- То другое.
- Ну конечно, - усмехнулся я. - Дракон же не человек. Дракон - зверь. Причем не занесенный в Красную книгу.
- Дурацкий разговор.
- Согласен. Давай о деле.
- Давай. Где фотки хранишь?
- В ящике электронной почты. Логин golden dragon собака почта точка ру.
- А пароль?
- Пароль не знаю.
- Как так не знаешь?
- А вот так вот. Сначала скажи, как Зармаига вызвать, потом я выясню пароль.
Она вытащила из кармана халата сигареты и выбила одну лихим щелчком по дну пачки. Так не дамы достают финтифлюшки с ментолом, так работяги на лесоповале выбивают из пачки ядреную «беломорину».
Я клацнул зажигалкой, ведьма потянулась к огоньку и закурила. Какое-то время молча дымила, делая вид, что наслаждается отравой. На самом деле втихаря пропахивала мой ничем не защищенный мозг на предмет нужной комбинации. Когда поняла, что не вру и что ловить действительно нечего, вдавила окурок в пепельницу и сдалась:
- Хорошо, баш на баш. Говори.
- Сначала ты.
- Это почему же?
- Потому что драконы по пустякам не врут.
- А разве ведьмы…
- Сплошь и рядом.
Она возмущенно фыркнула, но спорить не стала.
- Ладно, записывай.
- Я запомню.
Ведьма вздохнула и безрадостным голосом произнесла нужное заклинание. По тому, с какой неохотой она это делала, было понятно - не врет. Когда закончила, я позвонил своей расчудесной помощнице, предварительно выставив на аппарате режим громкой связи.
- Слушаю, шеф, - отозвалась Лера.
- Я насчет нового пароля. Теперь нужен. Воспроизведи.
- Ага. Значит, так: Егор, естественно, латиницей. И еще цифры: один, два, три, четыре, пять. И… и все.
- С ума сойти! - воскликнул я. - Хорошо хоть не qwerty.
Лера хихикнула:
- Шеф, я пошутила. Что вы, ей-богу! Хоть и блондинка, но не абсолютная же.
- Верю. Только знаешь что…
- Что?
- Хотел премию тебе выписать, теперь передумал. Чтоб знала, как с начальством шутить.
- Шеф! Шеф! - забеспокоилась девушка. - Я исправлюсь!
- Посмотрим, - с нарочитой строгостью сказал я. - А теперь валяй правильный пароль.
- На самом деле такой: вэ, и, эйч, эф, эр, эф, вэ, би. Повторяю по буквам: villain, enemy, hell, fang, rat, еще раз fang и еще раз villain, и, наконец, bat.
- Вэ, и, эйч, эф, эр, эф, вэ, би, - повторил я. И, влет представив раскладку клавиатуры, расшифровал: - Мура… Мураками, что ли?
- Ага, шеф, Мураками, - подтвердила Лера. - Только тот Мураками, который Харуки, а не тот, который Рю. Рю я не люблю.
- Кого хочешь люби, кого хочешь не люби, но ровно через десять минут смени и этот пароль.
- Шпионские игры?
- Шпионские.
- Хорошо, шеф, сменю. А вы сегодня заедете?
- Обязательно. В одно место еще смотаюсь - и сразу в офис. Все. Целую. Конец связи.
Я положил трубку на аппарат и обратился к Альбине:
- Все слышала?
- Слышала, - недобро хмыкнула ведьма. - Смотрю, новую цыпочку себе завел?
- Имею право.
- Красивая?
- Умная. Четвертый курс юрфака.
- Ну-ну.
- Не ревнуй, Альбина, тебе не идет.
- Больно, надо.
Ведьма обиженно поджала губы и отвернулась к окну.
- Все, мне пора, - сказал я, не желая продолжать пикировку, и стал натягивать носки на перепачканные черт знает чем копыта. Мыться было некогда.
- Иди-иди, дракон, - «разрешила» Альбина, после чего в сердцах добавила: - И больше никогда не приходи!
Уже у входной двери она спросила:
- А если бы не сказала, сдал бы молотобойцам?
- Честно?
- Честно.
- Не-а.
- Что так?
- Не чужой ты мне человек, Альбинка. Не первый год вместе с ярмарки едем.
- Ну-ну. А как же дело? Перебился бы?
- Зачем? - пожал я плечами. - Ты не единственная ведьма в Городе. Сходил бы в гости к другой. Например, к Ириде.
- Ирида - дура! - обиженно воскликнула Альбина. - Она ничего-ничегошеньки не знает! Шарлатанка - вот она кто!
Тут я невольно подлил керосина в огонь:
- Шарлатанка не шарлатанка, но тетка с изюминкой.
Такой измены Альбина стерпеть, конечно, не могла и хлестнула меня когтями по левой щеке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Но нет.
Ровно через пять секунд мотоциклисты вернулись и прямо с порога начали расстреливать собравшихся вокруг стола партнеров по сделке. Оба стреляли с двух рук и уладили все достаточно быстро. Выхватить пушку успел только здоровяк, но и его тут же завалили. Это последнее, что я увидел, - одна пуля попала в стекло, на меня посыпались осколки, пришлось пригнуться.
И хотя я больше ничего не видел, зато прекрасно все слышал. Один убийца сказал другому: «Торч подбери», а через секунду тот этому: «Валим». После чего хлопнула дверь.
Мои пули нагнали их, когда они подъезжали к воротам. Хватило трех выстрелов. Сначала выбил из седла пассажира, потом прострелил шлем водителя, третьим выстрелом взорвал бензобак повалившегося набок мотоцикла. Двухколесная железяка тут же занялась огнем.
- Зачем ты это сделал, зверь? - глухим и каким-то не своим голосом спросила подбежавшая Альбина.
- Дебета без кредита не бывает, - ответил я, посмотрев в глаза ведьмы. Там, в зрачках, яростно бились языки пламени.
- Все баланс сводишь?
- Пытаюсь.
- Эти смерти Силы тебе не прибавят.
- Без разницы.
Альбина хотела мне что-то на это сказать, но я перебил:
- Их смерть - мистификация. Умирать там уже нечему.
- Сердца у тебя нет, - все же ввернула ведьма.
Она была не права, сердце у меня есть, просто никогда не ношу его с собой. Если имеется в виду, конечно, настоящее драконье сердце, а не тот бесхитростный насос в моей груди, который бесперебойно качает черную кровь. Но спорить я с Альбиной не стал, сунул пистолет в кобуру и рванул к административному зданию.
Сначала осмотрел девушку. Никаких признаков жизни она уже не подавала. Пощупал для очистки совести артерию - глухо. Ее партнеры по карточной игре также были мертвы: одному пуля попала между глаз, второму - в сердце. Дышал только здоровяк. И то через раз. Я разорвал на нем окровавленную рубашку и убедился, что ловить тут нечего. Не жилец. Без вариантов. Три пули вошли в грудь и две - в живот. Кровь хлестала из всех дыр, и вместе с этой горячей алой жидкостью из парня быстро уходила жизнь. Именно жизнь. Она самая. Какая-никакая, а все-таки. Несуразная, шалопутная, исковерканная, но в которой тем не менее было место фильмам Такеши Китано, а значит, и надежде когда-нибудь выбраться на тот волшебный луг, где много света и одуванчиков.
Над левым соском умирающего парня чернела татуировка в виде дракона. Меня это почему-то не удивило, воспринял как должное. Нарисованный дракон походил на дракона с обложки альбома «Dragons Flight» гонконгской группы «Gene». Был таким же худым и изящным. Только не красным, а черным.
Тем временем зрачки у парня стали закатываться и он начал уходить. Я отвел глаза, чтобы не мешать (свидание со смертью - дело интимное), и мой взгляд упал на простреленный экран DVD-проигрывателя. До меня дошло, что здоровяк так и не успел досмотреть фильм о Слепом Ичи. Я решил рассказать, чем там все завершилось. Счел необходимым.
- Слышишь, брат, - сказал я, положив ладонь на залитого кровью дракона. - Не переживай. Все закончилось как надо: Слепой Ичи спас всех тех, кого не убил.
Парень перестал хрипеть, облегченно вздохнул и умер.
Я с грустью подумал: еще один.
И закрыл ему веки.
В этот миг в комнату вошла Альбина и, с интересом оглядев место побоища, присвистнула:
- Славно погуляли! - А потом объяснила, из-за чего, по ее мнению, вышло все это ужасное гасилово: - Кокс был только в первом слое.
- А что баксы? - спросил я, подумав, что она наверняка покопалась и в другой укладке.
Я угадал.
- Такая же ерунда, - ответила ведьма. - Ребята друг друга стоили.
- Не тебе решать, кто сколько стоит.
- А кому? Тебе?
Я ничего не ответил. Пустое. Но ведьма и не ждала от меня ответа. Она уже прохаживалась по комнате, старательно обходя лужи. К чему-то принюхалась, к чему-то прислушалась, что-то пощупала, а потом сообщила со знанием дела:
- Можем уйти, пока кровь не свернулась.
И сразу взялась за работу: быстро сдвинула стол в сторону, сорвала с окна занавеску, свернула ее в куль и, промокая в крови, которой было вдоволь, начертила посреди комнаты огромную звезду. Заключая звезду в обязательный круг (как водится у ведьм, рисуя его против часовой стрелки), прикрикнула:
- Чего столбом стоишь, дракон? Собери амулеты!
- Какие амулеты? - поначалу не сообразил я, но ведьма так посмотрела, что до меня сразу дошло: - А-а, ты про кресты.
Только двое оказались православными. У девушки на цепочке висела иудейская звезда, а на здоровяке вообще ничего не было. Видать, был по жизни стихийным даосом.
- Звезду Давида брать? - уточнил я у ведьмы.
- Бабушка учила водку не мешать с портвейном, - быстро ответила Альбина. Сбогохульничала, конечно. Но что с нее взять? Ведьма же.
Закончив с кругом, она посетовала:
- Плохо, что свечей нет. - Потом махнула рукой, дескать, ладно, и так сойдет, затянула меня в центр пентаграммы. Прижалась ко мне и велела: - Начинай.
Оглядев кабинет, я подумал: менты наверняка решат, что произошло ритуальное убийство.
- Ну, давай же! - поторопила Альбина.
Я кивнул, взял ее правую руку в свою левую, щелкнул зажигалкой, украшенной цитатами из «Dragon rouge» великого Гримуара, и зашептал то, что, как мне казалось, поможет войти нам в транс:
Баба Нах и дед Пихто.
Трепыханье фитиля.
Ты - никто, и я - никто.
Дыма мертвая петля.
Ты - ничто, и я - ничто.
Сумма лиц и сумма дат.
Здесь «уже», а там «еще».
Здесь ты «под», а там я «над».
«А-а-ад!» - гулко ответило непонятно откуда взявшееся эхо, ведьма схватила меня свободной рукой за плечо, впилась когтями в кожу, закрыла глаза и с неведомою мне доселе неистовостью трижды прокричала:
- Hic locus est, ubi mors gaudet succurrere vitae! Hic locus est, ubi mors gaudet succurrere vitae! Hic locus est, ubi mors gaudet succurrere vitae!
От ее криков под потолком замерцала, ярко вспыхнула, а потом взорвалась лампочка. Но темнее в комнате стало не намного: дрожащий огонек зажигалки, а также тусклый свет фонаря, льющийся из разбитого окна, не дали ей погрузиться в темноту. А когда пришло время (точнее сказать - когда оно перестало существовать), комнату и вовсе залило светом, закипела, отдавая Силу, пролитая кровь, завибрировал составленный нами Контур, и Запредельное стало затягивать нас. Можно сказать, что затягивать. А можно сказать, что оно на нас обрушивалось. Впрочем, разницы никакой.
Тени теней - это последнее, что я увидел. Насильно лишенные материальной субстанции души метались по комнате, пытаясь вырваться на волю, но не имея до поры до времени такой возможности.
«Юные авиаторы», успел подумать я, прежде чем океан света поглотил нас окончательно.
ГЛАВА 10
Запредельное выплюнуло нас туда, куда мы так слезно просились - в квартиру Альбины. Просили - пожалуйста. Нате вам. Будто никуда и не улетали. Только голова болела так, будто мозг разбух раза в три и перестал помещаться в черепной коробке. Да еще ступни ног горели от заноз и ссадин.
Ведьма, легко справившись с испорченным замком, двинула в душ, а я схватил со столика бутылку и высосал прямо из «горла» все, что там еще оставалось. Когда анжуйское расползлось по венам, заметно полегчало. Разминаясь, я выполнил несколько корявых гимнастических движений, подошел к окну и раздвинул шторы. В комнату хлынул свет.
Уже утро? - изумился я и глянул на часы. Нет, не утро. Вечер. Семнадцать десять. Мы отсутствовали ровно семь минут. Я пересчитал часовые пояса, вышла какая-то ересь: тамошняя глубокая ночь никак не накладывалась на наш ранний вечер. Объяснить этот подвох я мог только тем, что лес, в котором мы только что куролесили, высажен не на нашем лоскуте Пределов. Только этим.
Меня это обстоятельство, признаться, не удивило: чего только на свете не бывает, бывает даже то, чего в принципе не может быть. Поражало другое. Оказывается, в границах других лоскутов тоже существуют фильмы Такеши Китано. Вот Это вот действительно поражало. Впрочем, тут же подумал: а чем же еще скрепляться лоскутам в единое одеяло Пределов, как не такими вот талантливыми скрепками? Подумал так и оставил парадоксы пространства-времени в покое.
- Ничего себе за хлебушком сходили, - входя в комнату, справедливо заметила Альбина. Ее мокрые волосы торчали сосульками во все стороны и напоминали только что вылупившихся змеенышей.
- Ты похожа на Горгону, переболевшую брюшным тифом, - сказал я, опустив взгляд к темному треугольнику внизу ее живота.
- А ты - на придурка, - запахнув полы расписанного маками халата, огрызнулась она.
- Грубо.
- Смотри, какие нежности при нашей бедности! Переживешь. Скажи лучше, зачем парней завалил?
- Я тебе уже все сказал. Добавить мне к этому нечего.
- Зверь, - вновь обозначила она мое место в своей картине бытия. - Ох какой же ты все-таки зверь.
Меня взяло за живое, я решил объясниться:
- Отпустить их значило бы поступить несправедливо по отношению к тем, кого они убили бы в будущем. Или ты думаешь, они остановились бы?
- Нет, не думаю. Но ты все равно зверь.
- И это говорит та, которая семь… - Я кинул взгляд на часы - Которая восемь минут назад хотела меня испепелить.
Она отвела взгляд:
- То другое.
- Ну конечно, - усмехнулся я. - Дракон же не человек. Дракон - зверь. Причем не занесенный в Красную книгу.
- Дурацкий разговор.
- Согласен. Давай о деле.
- Давай. Где фотки хранишь?
- В ящике электронной почты. Логин golden dragon собака почта точка ру.
- А пароль?
- Пароль не знаю.
- Как так не знаешь?
- А вот так вот. Сначала скажи, как Зармаига вызвать, потом я выясню пароль.
Она вытащила из кармана халата сигареты и выбила одну лихим щелчком по дну пачки. Так не дамы достают финтифлюшки с ментолом, так работяги на лесоповале выбивают из пачки ядреную «беломорину».
Я клацнул зажигалкой, ведьма потянулась к огоньку и закурила. Какое-то время молча дымила, делая вид, что наслаждается отравой. На самом деле втихаря пропахивала мой ничем не защищенный мозг на предмет нужной комбинации. Когда поняла, что не вру и что ловить действительно нечего, вдавила окурок в пепельницу и сдалась:
- Хорошо, баш на баш. Говори.
- Сначала ты.
- Это почему же?
- Потому что драконы по пустякам не врут.
- А разве ведьмы…
- Сплошь и рядом.
Она возмущенно фыркнула, но спорить не стала.
- Ладно, записывай.
- Я запомню.
Ведьма вздохнула и безрадостным голосом произнесла нужное заклинание. По тому, с какой неохотой она это делала, было понятно - не врет. Когда закончила, я позвонил своей расчудесной помощнице, предварительно выставив на аппарате режим громкой связи.
- Слушаю, шеф, - отозвалась Лера.
- Я насчет нового пароля. Теперь нужен. Воспроизведи.
- Ага. Значит, так: Егор, естественно, латиницей. И еще цифры: один, два, три, четыре, пять. И… и все.
- С ума сойти! - воскликнул я. - Хорошо хоть не qwerty.
Лера хихикнула:
- Шеф, я пошутила. Что вы, ей-богу! Хоть и блондинка, но не абсолютная же.
- Верю. Только знаешь что…
- Что?
- Хотел премию тебе выписать, теперь передумал. Чтоб знала, как с начальством шутить.
- Шеф! Шеф! - забеспокоилась девушка. - Я исправлюсь!
- Посмотрим, - с нарочитой строгостью сказал я. - А теперь валяй правильный пароль.
- На самом деле такой: вэ, и, эйч, эф, эр, эф, вэ, би. Повторяю по буквам: villain, enemy, hell, fang, rat, еще раз fang и еще раз villain, и, наконец, bat.
- Вэ, и, эйч, эф, эр, эф, вэ, би, - повторил я. И, влет представив раскладку клавиатуры, расшифровал: - Мура… Мураками, что ли?
- Ага, шеф, Мураками, - подтвердила Лера. - Только тот Мураками, который Харуки, а не тот, который Рю. Рю я не люблю.
- Кого хочешь люби, кого хочешь не люби, но ровно через десять минут смени и этот пароль.
- Шпионские игры?
- Шпионские.
- Хорошо, шеф, сменю. А вы сегодня заедете?
- Обязательно. В одно место еще смотаюсь - и сразу в офис. Все. Целую. Конец связи.
Я положил трубку на аппарат и обратился к Альбине:
- Все слышала?
- Слышала, - недобро хмыкнула ведьма. - Смотрю, новую цыпочку себе завел?
- Имею право.
- Красивая?
- Умная. Четвертый курс юрфака.
- Ну-ну.
- Не ревнуй, Альбина, тебе не идет.
- Больно, надо.
Ведьма обиженно поджала губы и отвернулась к окну.
- Все, мне пора, - сказал я, не желая продолжать пикировку, и стал натягивать носки на перепачканные черт знает чем копыта. Мыться было некогда.
- Иди-иди, дракон, - «разрешила» Альбина, после чего в сердцах добавила: - И больше никогда не приходи!
Уже у входной двери она спросила:
- А если бы не сказала, сдал бы молотобойцам?
- Честно?
- Честно.
- Не-а.
- Что так?
- Не чужой ты мне человек, Альбинка. Не первый год вместе с ярмарки едем.
- Ну-ну. А как же дело? Перебился бы?
- Зачем? - пожал я плечами. - Ты не единственная ведьма в Городе. Сходил бы в гости к другой. Например, к Ириде.
- Ирида - дура! - обиженно воскликнула Альбина. - Она ничего-ничегошеньки не знает! Шарлатанка - вот она кто!
Тут я невольно подлил керосина в огонь:
- Шарлатанка не шарлатанка, но тетка с изюминкой.
Такой измены Альбина стерпеть, конечно, не могла и хлестнула меня когтями по левой щеке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55