И он сказал.
- Егор, ты пойми, я на тебя не наезжаю, твои дела - это твои дела. Просто я хочу, чтобы на вверенной мне территории все было тип-топ. Это наш город, нет спору, но кроме нас тут живут и непосвященные. Хотя и грешные, но люди. Люди, а не манекены. Давай это учитывать. Давай не будем превращать город в филиал преисподней.
Не люблю, когда на меня пытаются намордник нацепить. Сидел бы передо мной какой-нибудь незнакомый бугор, послал бы я его куда подальше. Но это был Архипыч, с которым мы полпуда соли вместе съели и еще полпуда съедим, поэтому не стал я строить козью морду, взял себя в кулак и, памятуя шестьдесят четвертое правило дракона: «Когда дуют северные ветры, строй не щиты, а мельницы», пообещал:
- Ладно, Серега, я все понял. Постараюсь быть белым и пушистым. Не думаю, что будет просто, но постараюсь.
- Вот и ладушки, - обрадовался Архипыч, вытер руки салфеткой, разлил водку и, поднимая свою рюмку, предложил: - А давай как-нибудь, Егор, смотаемся вместе на рыбалку. - Он мечтательно закатил глаза. - Я такие места на Теплых озерах знаю - закачаешься. Таймень там - во!
И раскинул руки в завиральном рыбацком жесте, расплескав водку из рюмки.
- Поживем - увидим, - расплывчато сказал я, стукнул своей рюмкой о его и быстро выпил под случившийся звон.
Архипыч тоже выпил и, потянувшись за яблоком, посетовал:
- Не вытянешь тебя из города, Егор, будто на привязи…
И осекся.
Оставил яблоко там, где лежало, и заткнул себе рот куриной ногой.
Мне иногда кажется, что Архипыч догадывается о том, что на самом деле делаю я в этом городе. У него и раньше случались двусмысленные оговорки и красноречивые умолчания, из них я и сделал вывод: что-то знает. Возможно, некоторым Молотобойцам по статусу положено знать о Тайниках. Не всем, конечно, и не все, а только начальникам, и в части их касающейся. Но так это на самом деле или нет, я никогда у Архипыча не уточнял. Впрочем, и он меня ни о чем, что имело бы отношение к Тайнику, никогда не расспрашивал.
Я не уточняю, он не расспрашивает - и это правильно, поскольку при таком раскладе никто никого случайно не подставит.
О том, что один из нас подставит другого преднамеренно, даже и думать не хочется.
Расставив все точки над «ё», мы какое-то время молча и сосредоточенно ели, потом Архипыч, заговорщически подмигнув, разлил по третьей. Только выпить на этот раз не пришлось: едва подняли рюмки, чей-то густой баритон энергично пропел из кармана его тертой кожанки: «Вы нам только шепните, мы на помощь придем». Кондотьер, отреагировав на этот забавный рингтон, быстро извлек телефон, выслушал чей-то короткий доклад, чертыхнулся и стал выбираться из-за стола.
- Что, труба зовет? - догадался я.
Он хмуро обронил:
- Зомби какой-то левый в Медоварихе объявился. - Кинул на стол несколько купюр, сказал: - Если что, Егор, знаешь, как найти.
И тут же исчез.
Так быстро ушел через Запредельное, что я даже попрощаться не успел, лишь успел запоздало подумать: зомби нужно вешать на веревке от колокола - по-другому фиг угомонишь.
А через пять минут после того, как ушел кондотьер, в кабаке появился Воронцов.
- Наконец-то, - сказал я, когда он сел на еще не остывший стул.
Вампир прижал руку к груди:
- Извини, Егор, на службе запарка.
- У вас всегда запарка.
- Твоя правда.
У него действительно был весьма озабоченный вид. Впрочем, у него всегда такой вид. И взгляд у него всегда один и тот же - взгляд, в котором присутствует немыслимая смесь тоски, вызова, настороженности и вины. Типичный вампирский взгляд.
Взгляд-то типичный, только справедливости ради надо сказать, Воронцов не совсем обычный вампир. Вот уж что нет, то нет. Афанасий Воронцов - вампир, обладающий незаурядной степенью самоконтроля.
Надо знать вампиров, чтобы понять, какая воля нужна, чтобы ни разу (с ума сойти - ни разу!) не выпить своего «донора» до дна. Я знаю природу вампиров и понимаю - Воронцов очень волевой парень. Очень. Не представляю, но догадываюсь, насколько ему трудно. Ведь почему вурдалаки убивают? Не от большого голода, как думают некоторые. И не от свирепого нрава, как показывают в кино. Все гораздо сложнее. Дело в том, что в результате «контакта» между кровососом и его жертвой устанавливается крепчайшая ментальная связь, поддерживать которую невероятно тяжело. Нормальный вампир, облегчая себе дальнейшее существование, поступает просто - рубит это кровное родство на корню. А вот Воронцов из тех редких упырей, которые поступают иначе. Не прерывая связи, он до упора несет всю тяжесть человеческого бытия и тем самым берет часть чужих страданий на себя. За что ему мои пять и уважуха.
Отчего он так поступает, чем мотивирован на подобное благородство, не знаю и знать не хочу. Мне, честно говоря, все равно, как устроен «черный ящик» его сознания. Я догадываюсь, что на входе, я вижу, что на выходе, и мне этого достаточно. В одном уверен: Афанасий Воронцов - реальное доказательство истинности правила «Кем бы ты ни пришел в этот мир, у тебя всегда есть возможность вести себя порядочно». Некоторые ставят это правило под сомнение, я и сам иногда, давая слабину, оправдываюсь: невиновен я, среда заела, но тут же вспоминаю великодушного упыря Воронцова и говорю себе: тпру, зверюга, выбор есть всегда, и этот выбор за тобой.
- Водки выпьешь? - постучав вилкой по графину, спросил я на правах хозяина столика. Потом, вспомнив, что вампиры - эстеты, мать их! - предпочитают портвейн, предложил: - Или «три семерки» заказать?
Но Воронцов категорически отказался и от того и от другого:
- Нет, Егор, я на секунду. Времени нет ни фига.
- Что такого стряслось ужасного? - полюбопытствовал я, отлично понимая, что он не просто так спешит. - Или секрет?
Вампир пожал плечами и, страшно фальшивя, пропел:
- Кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет. Вот и весь секрет.
- А серьезно?
- Интересуешься?
- А то.
- В Подпругино попа вчера зверски убили, храм ограбили, пытались поджечь.
- Чего творят! - поразился я. Покачал возмущенно головой и прикинул: - Какого это уже по счету батюшку?
- В этом году - четвертого, - после короткой паузы ответил Воронцов.
- Покатила волна.
- Покатила. Сам понимаешь, дела громкие, каждое на особом контроле, начальство нервничает, вот и носимся словно угорелые.
- А как убили?
- Три выстрела: сюда, сюда и сюда. - Воронцов коснулся живота, груди и лба. - Результатов экспертизы еще нет, но я пули видел - из «Макарова» шмаляли.
- Много унесли?
- То-то и бесит, что немного - с десяток копеечных икон, половина из которых так и вообще бумажные. Крест, правда, обрядный еще взяли, вот он старый. И золотой.
- Переплавят, придурки.
- Возможно… Ладно, давай о делах наших скорбных покалякаем. - Он постучал по часам. - Со временем у меня действительно вилы.
Я кивнул - давай, коль так. И тихо спросил:
- Кого-нибудь вычислил?
Вампир решительно вжикнул молнией нагрудного кармана кожанки, извлек цветную фотографию и протянул со словами:
- Имеется одна кандидатура.
Я рассмотрел снимок не без интереса.
Дама лет тридцати - тридцати пяти, брюнетка, отнюдь не худая, не то чтобы красива (черты лица грубоваты), но ухожена: дорогой макияж, замысловатая прическа, сережки с дорогими камушками. На обороте снимка корявым почерком Воронцова были написаны ФИО и адрес. Женщину звали Купреяновой А.В., а проживала она в микрорайоне Солнечный.
Положив снимок на скатерть, я вопрошающе глянул на Воронцова - мол, давай, выкладывай подробности.
И тот начал:
- Тема, Егор, такая. На днях случилось разбойное нападение на ювелирный. Слышал, наверное? Тут, на Киевской.
- Слышал, - кивнул я, - Кажется, один охранник погиб?
- Да, парнишке двадцать три было, только что из армии… Но я не об этом. Стали разбираться, оказалось, налетчики брали не все подряд, а только самое ценное. Естественно, возникло подозрение, что навел их кто-то из работников магазина, стали крутить всех подряд. Мне вот эта вот бухгалтерша досталась. - Воронцов кивнул на фото и брезгливо поморщился. - Алла Викторовна Купреянова. Отдали мне как наиболее перспективный вариант. Дело в том, что у нее сожитель срок мотает по сто шестьдесят второй часть два, вот мы и подумали: возможно, через него все срослось. Мне дали, я взял. Стал колоть. Сначала по УПК чин чина-рем, под протокол, а потом… Ну, ты в курсе, как я это делаю.
Да, это мне известно: глубокий гипноз, укус, установление полного контакта, и через секунду все, что знает «донор», знает и вампир.
Воронцов этой своей способностью не злоупотребляет, но когда «мокрое» дело грозит перейти в разряд «висяков», использует. Зачастую это его тайное умение здорово помогает расследованию, во всяком случае, в прокуратуре за ним закрепилось прозвище Щелкунчик. Что говорит само за себя.
- К нападению она оказалась непричастна, - продолжал вампир, - но когда я ее… Короче, выяснилось другое. Жуткое. Эта… эта тварь, по-другому и не скажешь, в феврале ребеночка тайком от всех родила. Родила, удушила и в мусорный бак выбросила.
Я ахнул:
- Чего это она такой грех-то на душу?!
- Сожитель ее в ноябре «откинуться» должен, а она, пока он на шконке парился… В общем, испугалась тварь.
- Официально прижать никак нельзя?
- Я отработал - не получается. Сводки поднял, выяснил, что труп никто не находил. Свидетелей нет. Никаких заявлений. Глухо, как в танке.
- Как это она беременность от всех скрыла?
- Это ей несложно было при ее фигуре. Полная она. Балахоны там, все такое. Ерунда.
- А чего аборт не сделала? Католичка?
- Сволочь она порядочная, а не католичка. Вычитала где-то, что беременность благоприятно на женский организм… - Воронцов рубанул рукой воздух. - Короче, Егор, чего там разговоры разговаривать, тварь она, и ее надо «сделать». Поверь мне - надо. Не должны такие нелюди спокойно жить и дышать одним с нами воздухом.
Если нежить говорит про кого-то «нелюди», это говорит о многом.
Я с интересом посмотрел на Воронцова, бледное лицо которого от негодования стало еще бледней, кивнул и пообещал:
- Хорошо, Афанасий, я постараюсь. - После чего уточнил вопрос оплаты: - Возьмешь как обычно?
Вампир стал отнекиваться:
- Не надо, Егор. Сегодня не надо, сегодня за просто так. Особый случай и все такое.
Но я уже вытащил упаковку с Зернами Света.
- Твой порыв мне, Афанасий, понятен, но у меня есть свои правила, и торг здесь неуместен.
Вампир, горько усмехнувшись, процитировал Агнию Барто:
Мать меняется в лице,
Витамины А, Б, Ц
Предлагает Пете.
Витамины А, Б, Ц
Очень любят дети.
После чего, кинув настороженный взгляд в угол, где сидел оборотень, быстро спрятал протянутую упаковку во внутренний карман.
Ну а я спрятал в карман фотографию детоубийцы, тем самым занеся ее в актуальный Список Золотого Дракона. Последний пункт был закрыт. Все шло по плану.
Жизнь никакого смысла не имеет, смысл ей придаем мы, подумал я, когда сутулый вампир с ускользающей внешностью исчез в темноте дверного проема.
Действительно, придаем.
Вопрос - какой?
ГЛАВА 8
Оставшись в одиночестве, я какое-то время думал об убиенном младенце. У меня в голове такие вещи плохо укладываются. Много гадостей видел в своей жизни, у самого руки по локоть в крови, но всякий раз, когда слышу о подобном, мозг кипит, а душа холодеет. Почему она ребенка кому-нибудь не подбросила? Что ей стоило? Зачем же вот так-то вот? Или тупо: и сама не ам (в смысле воспитывать не буду), и другому не дам?
Искал оправдания ее преступлению и не находил.
Зато слышал треск.
Это трещали по швам мои представления о базовых категориях человеческого космоса.
А потом перемкнуло что-то в голове и вспомнилось, как два года назад в подъезд подбросили выводок щенков. Помню, выхожу в то утро, слышу - пищит кто-то. Ё-ка-лэ-мэ-нэ, думаю, неужто крысы-следопыты. Ствол выхватываю, поднимаюсь на пролет выше, смотрю - копошатся. Восемь пищащих комков в корзине. Ствол в кобуру, сам мерекаю: и какая же зараза такое сотворила? Выругался, покачал возмущенно головой, одного, который из корзины выпал, сунул назад, еще раз выругался и пошел по своим делам. Дела же, они не ждут. Они торопят.
Уже даже в машину сел, движок завел, а потом представил, как эти кутята там орут, потому как жрать-пить хотят, а мамки нету, вернулся в подъезд и устроил все как надо: отнес корзину дяде Мише Колуну, дал денег и наказал всю банду на рынок свезти да бабкам, что животинами торгуют, всучить на попечение. Дядя Миша взял под козырек и в тот же день до обеда всех пристроил. Одного, правда, себе оставил - того, самого бойкого, с пятном на морде. Назвали Кипешем, носится теперь по двору, ко всем ластится, за колбасу родину продаст, за доброе слово насмерть обслюнявит.
Хотел я поначалу найти того, кто это сделал, но потом подумал - зачем? Не поднялась у человека рука щенков утопить - и на том спасибо. Знать, не совсем еще потерян, знать, еще что-то там у него внутри теплится. Не светится, но теплится.
Такие вот пироги мне вспомнились с котятами, вернее со щенятами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
- Егор, ты пойми, я на тебя не наезжаю, твои дела - это твои дела. Просто я хочу, чтобы на вверенной мне территории все было тип-топ. Это наш город, нет спору, но кроме нас тут живут и непосвященные. Хотя и грешные, но люди. Люди, а не манекены. Давай это учитывать. Давай не будем превращать город в филиал преисподней.
Не люблю, когда на меня пытаются намордник нацепить. Сидел бы передо мной какой-нибудь незнакомый бугор, послал бы я его куда подальше. Но это был Архипыч, с которым мы полпуда соли вместе съели и еще полпуда съедим, поэтому не стал я строить козью морду, взял себя в кулак и, памятуя шестьдесят четвертое правило дракона: «Когда дуют северные ветры, строй не щиты, а мельницы», пообещал:
- Ладно, Серега, я все понял. Постараюсь быть белым и пушистым. Не думаю, что будет просто, но постараюсь.
- Вот и ладушки, - обрадовался Архипыч, вытер руки салфеткой, разлил водку и, поднимая свою рюмку, предложил: - А давай как-нибудь, Егор, смотаемся вместе на рыбалку. - Он мечтательно закатил глаза. - Я такие места на Теплых озерах знаю - закачаешься. Таймень там - во!
И раскинул руки в завиральном рыбацком жесте, расплескав водку из рюмки.
- Поживем - увидим, - расплывчато сказал я, стукнул своей рюмкой о его и быстро выпил под случившийся звон.
Архипыч тоже выпил и, потянувшись за яблоком, посетовал:
- Не вытянешь тебя из города, Егор, будто на привязи…
И осекся.
Оставил яблоко там, где лежало, и заткнул себе рот куриной ногой.
Мне иногда кажется, что Архипыч догадывается о том, что на самом деле делаю я в этом городе. У него и раньше случались двусмысленные оговорки и красноречивые умолчания, из них я и сделал вывод: что-то знает. Возможно, некоторым Молотобойцам по статусу положено знать о Тайниках. Не всем, конечно, и не все, а только начальникам, и в части их касающейся. Но так это на самом деле или нет, я никогда у Архипыча не уточнял. Впрочем, и он меня ни о чем, что имело бы отношение к Тайнику, никогда не расспрашивал.
Я не уточняю, он не расспрашивает - и это правильно, поскольку при таком раскладе никто никого случайно не подставит.
О том, что один из нас подставит другого преднамеренно, даже и думать не хочется.
Расставив все точки над «ё», мы какое-то время молча и сосредоточенно ели, потом Архипыч, заговорщически подмигнув, разлил по третьей. Только выпить на этот раз не пришлось: едва подняли рюмки, чей-то густой баритон энергично пропел из кармана его тертой кожанки: «Вы нам только шепните, мы на помощь придем». Кондотьер, отреагировав на этот забавный рингтон, быстро извлек телефон, выслушал чей-то короткий доклад, чертыхнулся и стал выбираться из-за стола.
- Что, труба зовет? - догадался я.
Он хмуро обронил:
- Зомби какой-то левый в Медоварихе объявился. - Кинул на стол несколько купюр, сказал: - Если что, Егор, знаешь, как найти.
И тут же исчез.
Так быстро ушел через Запредельное, что я даже попрощаться не успел, лишь успел запоздало подумать: зомби нужно вешать на веревке от колокола - по-другому фиг угомонишь.
А через пять минут после того, как ушел кондотьер, в кабаке появился Воронцов.
- Наконец-то, - сказал я, когда он сел на еще не остывший стул.
Вампир прижал руку к груди:
- Извини, Егор, на службе запарка.
- У вас всегда запарка.
- Твоя правда.
У него действительно был весьма озабоченный вид. Впрочем, у него всегда такой вид. И взгляд у него всегда один и тот же - взгляд, в котором присутствует немыслимая смесь тоски, вызова, настороженности и вины. Типичный вампирский взгляд.
Взгляд-то типичный, только справедливости ради надо сказать, Воронцов не совсем обычный вампир. Вот уж что нет, то нет. Афанасий Воронцов - вампир, обладающий незаурядной степенью самоконтроля.
Надо знать вампиров, чтобы понять, какая воля нужна, чтобы ни разу (с ума сойти - ни разу!) не выпить своего «донора» до дна. Я знаю природу вампиров и понимаю - Воронцов очень волевой парень. Очень. Не представляю, но догадываюсь, насколько ему трудно. Ведь почему вурдалаки убивают? Не от большого голода, как думают некоторые. И не от свирепого нрава, как показывают в кино. Все гораздо сложнее. Дело в том, что в результате «контакта» между кровососом и его жертвой устанавливается крепчайшая ментальная связь, поддерживать которую невероятно тяжело. Нормальный вампир, облегчая себе дальнейшее существование, поступает просто - рубит это кровное родство на корню. А вот Воронцов из тех редких упырей, которые поступают иначе. Не прерывая связи, он до упора несет всю тяжесть человеческого бытия и тем самым берет часть чужих страданий на себя. За что ему мои пять и уважуха.
Отчего он так поступает, чем мотивирован на подобное благородство, не знаю и знать не хочу. Мне, честно говоря, все равно, как устроен «черный ящик» его сознания. Я догадываюсь, что на входе, я вижу, что на выходе, и мне этого достаточно. В одном уверен: Афанасий Воронцов - реальное доказательство истинности правила «Кем бы ты ни пришел в этот мир, у тебя всегда есть возможность вести себя порядочно». Некоторые ставят это правило под сомнение, я и сам иногда, давая слабину, оправдываюсь: невиновен я, среда заела, но тут же вспоминаю великодушного упыря Воронцова и говорю себе: тпру, зверюга, выбор есть всегда, и этот выбор за тобой.
- Водки выпьешь? - постучав вилкой по графину, спросил я на правах хозяина столика. Потом, вспомнив, что вампиры - эстеты, мать их! - предпочитают портвейн, предложил: - Или «три семерки» заказать?
Но Воронцов категорически отказался и от того и от другого:
- Нет, Егор, я на секунду. Времени нет ни фига.
- Что такого стряслось ужасного? - полюбопытствовал я, отлично понимая, что он не просто так спешит. - Или секрет?
Вампир пожал плечами и, страшно фальшивя, пропел:
- Кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет. Вот и весь секрет.
- А серьезно?
- Интересуешься?
- А то.
- В Подпругино попа вчера зверски убили, храм ограбили, пытались поджечь.
- Чего творят! - поразился я. Покачал возмущенно головой и прикинул: - Какого это уже по счету батюшку?
- В этом году - четвертого, - после короткой паузы ответил Воронцов.
- Покатила волна.
- Покатила. Сам понимаешь, дела громкие, каждое на особом контроле, начальство нервничает, вот и носимся словно угорелые.
- А как убили?
- Три выстрела: сюда, сюда и сюда. - Воронцов коснулся живота, груди и лба. - Результатов экспертизы еще нет, но я пули видел - из «Макарова» шмаляли.
- Много унесли?
- То-то и бесит, что немного - с десяток копеечных икон, половина из которых так и вообще бумажные. Крест, правда, обрядный еще взяли, вот он старый. И золотой.
- Переплавят, придурки.
- Возможно… Ладно, давай о делах наших скорбных покалякаем. - Он постучал по часам. - Со временем у меня действительно вилы.
Я кивнул - давай, коль так. И тихо спросил:
- Кого-нибудь вычислил?
Вампир решительно вжикнул молнией нагрудного кармана кожанки, извлек цветную фотографию и протянул со словами:
- Имеется одна кандидатура.
Я рассмотрел снимок не без интереса.
Дама лет тридцати - тридцати пяти, брюнетка, отнюдь не худая, не то чтобы красива (черты лица грубоваты), но ухожена: дорогой макияж, замысловатая прическа, сережки с дорогими камушками. На обороте снимка корявым почерком Воронцова были написаны ФИО и адрес. Женщину звали Купреяновой А.В., а проживала она в микрорайоне Солнечный.
Положив снимок на скатерть, я вопрошающе глянул на Воронцова - мол, давай, выкладывай подробности.
И тот начал:
- Тема, Егор, такая. На днях случилось разбойное нападение на ювелирный. Слышал, наверное? Тут, на Киевской.
- Слышал, - кивнул я, - Кажется, один охранник погиб?
- Да, парнишке двадцать три было, только что из армии… Но я не об этом. Стали разбираться, оказалось, налетчики брали не все подряд, а только самое ценное. Естественно, возникло подозрение, что навел их кто-то из работников магазина, стали крутить всех подряд. Мне вот эта вот бухгалтерша досталась. - Воронцов кивнул на фото и брезгливо поморщился. - Алла Викторовна Купреянова. Отдали мне как наиболее перспективный вариант. Дело в том, что у нее сожитель срок мотает по сто шестьдесят второй часть два, вот мы и подумали: возможно, через него все срослось. Мне дали, я взял. Стал колоть. Сначала по УПК чин чина-рем, под протокол, а потом… Ну, ты в курсе, как я это делаю.
Да, это мне известно: глубокий гипноз, укус, установление полного контакта, и через секунду все, что знает «донор», знает и вампир.
Воронцов этой своей способностью не злоупотребляет, но когда «мокрое» дело грозит перейти в разряд «висяков», использует. Зачастую это его тайное умение здорово помогает расследованию, во всяком случае, в прокуратуре за ним закрепилось прозвище Щелкунчик. Что говорит само за себя.
- К нападению она оказалась непричастна, - продолжал вампир, - но когда я ее… Короче, выяснилось другое. Жуткое. Эта… эта тварь, по-другому и не скажешь, в феврале ребеночка тайком от всех родила. Родила, удушила и в мусорный бак выбросила.
Я ахнул:
- Чего это она такой грех-то на душу?!
- Сожитель ее в ноябре «откинуться» должен, а она, пока он на шконке парился… В общем, испугалась тварь.
- Официально прижать никак нельзя?
- Я отработал - не получается. Сводки поднял, выяснил, что труп никто не находил. Свидетелей нет. Никаких заявлений. Глухо, как в танке.
- Как это она беременность от всех скрыла?
- Это ей несложно было при ее фигуре. Полная она. Балахоны там, все такое. Ерунда.
- А чего аборт не сделала? Католичка?
- Сволочь она порядочная, а не католичка. Вычитала где-то, что беременность благоприятно на женский организм… - Воронцов рубанул рукой воздух. - Короче, Егор, чего там разговоры разговаривать, тварь она, и ее надо «сделать». Поверь мне - надо. Не должны такие нелюди спокойно жить и дышать одним с нами воздухом.
Если нежить говорит про кого-то «нелюди», это говорит о многом.
Я с интересом посмотрел на Воронцова, бледное лицо которого от негодования стало еще бледней, кивнул и пообещал:
- Хорошо, Афанасий, я постараюсь. - После чего уточнил вопрос оплаты: - Возьмешь как обычно?
Вампир стал отнекиваться:
- Не надо, Егор. Сегодня не надо, сегодня за просто так. Особый случай и все такое.
Но я уже вытащил упаковку с Зернами Света.
- Твой порыв мне, Афанасий, понятен, но у меня есть свои правила, и торг здесь неуместен.
Вампир, горько усмехнувшись, процитировал Агнию Барто:
Мать меняется в лице,
Витамины А, Б, Ц
Предлагает Пете.
Витамины А, Б, Ц
Очень любят дети.
После чего, кинув настороженный взгляд в угол, где сидел оборотень, быстро спрятал протянутую упаковку во внутренний карман.
Ну а я спрятал в карман фотографию детоубийцы, тем самым занеся ее в актуальный Список Золотого Дракона. Последний пункт был закрыт. Все шло по плану.
Жизнь никакого смысла не имеет, смысл ей придаем мы, подумал я, когда сутулый вампир с ускользающей внешностью исчез в темноте дверного проема.
Действительно, придаем.
Вопрос - какой?
ГЛАВА 8
Оставшись в одиночестве, я какое-то время думал об убиенном младенце. У меня в голове такие вещи плохо укладываются. Много гадостей видел в своей жизни, у самого руки по локоть в крови, но всякий раз, когда слышу о подобном, мозг кипит, а душа холодеет. Почему она ребенка кому-нибудь не подбросила? Что ей стоило? Зачем же вот так-то вот? Или тупо: и сама не ам (в смысле воспитывать не буду), и другому не дам?
Искал оправдания ее преступлению и не находил.
Зато слышал треск.
Это трещали по швам мои представления о базовых категориях человеческого космоса.
А потом перемкнуло что-то в голове и вспомнилось, как два года назад в подъезд подбросили выводок щенков. Помню, выхожу в то утро, слышу - пищит кто-то. Ё-ка-лэ-мэ-нэ, думаю, неужто крысы-следопыты. Ствол выхватываю, поднимаюсь на пролет выше, смотрю - копошатся. Восемь пищащих комков в корзине. Ствол в кобуру, сам мерекаю: и какая же зараза такое сотворила? Выругался, покачал возмущенно головой, одного, который из корзины выпал, сунул назад, еще раз выругался и пошел по своим делам. Дела же, они не ждут. Они торопят.
Уже даже в машину сел, движок завел, а потом представил, как эти кутята там орут, потому как жрать-пить хотят, а мамки нету, вернулся в подъезд и устроил все как надо: отнес корзину дяде Мише Колуну, дал денег и наказал всю банду на рынок свезти да бабкам, что животинами торгуют, всучить на попечение. Дядя Миша взял под козырек и в тот же день до обеда всех пристроил. Одного, правда, себе оставил - того, самого бойкого, с пятном на морде. Назвали Кипешем, носится теперь по двору, ко всем ластится, за колбасу родину продаст, за доброе слово насмерть обслюнявит.
Хотел я поначалу найти того, кто это сделал, но потом подумал - зачем? Не поднялась у человека рука щенков утопить - и на том спасибо. Знать, не совсем еще потерян, знать, еще что-то там у него внутри теплится. Не светится, но теплится.
Такие вот пироги мне вспомнились с котятами, вернее со щенятами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55