Он не мог организовать похищение, Белгарион. Если бы он или кто-то из его подручных пробрался в детскую в Риве, он бы убил твоего сына, а не унес бы его прочь.
— Откуда он? — с любопытством спросила Лизелль, снимая алый плащ. — Никак не могу понять, что у него за акцент.
— Это, наверное, потому, что он не настоящий человек, — сказал ей Эрранд. — То есть не совсем человек. Он помнит, как был каким-то животным.
Они молча посмотрели сначала на мальчика, а потом на пленника.
В этот момент дверь опять открылась, и в комнату вошел горбатый Белдин. Он хотел что-то сказать, но остановился, глядя на связанного человека с завязанными глазами. Белдин, тяжело ступая, подошел к нему, наклонился, сорвал голубую повязку с его лица и уставился пленнику прямо в глаза.
— Ну, пес, — сказал он, — что выгнало тебя из твоей конуры?
— Ты! — ахнул Ульфгар, внезапно побледнев.
— Урвон съест твое сердце на завтрак, когда узнает, что ты все испортил, — любезно сказал Белдин.
— Ты знаешь этого человека? — резко спросил Гарион.
— Мы с ним давно друг друга знаем, правда, Харакан?
Пленник плюнул в него.
— Вижу, ты изрядно рассердился, — усмехнулся Белдин.
— Кто он? — требовательно спросил Гарион.
— Его зовут Харакан. Он — маллорейский гролим, один из псов Урвона. Последний раз, когда я видел его, он скулил и махал хвостом у ног Урвона.
И вдруг пленник исчез.
Белдин разразился потоком грязных ругательств. Потом и он пропал из комнаты.
— Что случилось? — ахнула Сенедра. — Куда они делись?
— Может быть, Белдин не так ловок, как я думал, — сказал Белгарат. — Ему не надо было трогать эту повязку. Наш пленник перенес себя за пределы дома.
— А ты так можешь? — недоверчиво спросил Гарион. — Не видя, что ты делаешь?
— Это очень, очень опасно, но кажется, Харакан от отчаяния готов на все. Белдин бросился за ним.
— Он его догонит?
— Трудно сказать.
— Я не все еще узнал.
— Я могу рассказать вместо него, Белгарион, — тихо сказал ему Эрранд.
— Ты хочешь сказать, что по-прежнему знаешь, о чем он думает, даже сейчас, когда не видишь его? Эрранд кивнул.
— Почему бы тебе не начать тогда сначала, Эрранд? — предложила Полгара.
— Хорошо. Этот Харакан, похоже, таково его настоящее имя, появился здесь, потому что его хозяин, которого Белдин назвал Урвон, велел ему проследить, чтобы у Белгариона и Сенедры никогда не было детей. Харакан, появившись здесь, встал во главе Медвежьего культа. Сначала он распускал всякие слухи о Сенедре, надеясь, что Гарион передумает жениться на ней и женится на ком-нибудь другом. Потом, услышав, что у нее будет ребенок, отправил человека, чтобы убить ее. Это не получилось, и тогда он стал приходить в отчаяние. Он ужасно боялся того, что сделает с ним Урвон, если его постигнет неудача. Однажды он пытался управлять Сенедрой во сне, заставляя ее задушить своего ребенка, но кто-то, он так и не знает кто, помешал ему.
— Это была Поледра, — тихо сказал Гарион. — Я все видел.
— Это тогда он решил убить Бренда и переложить вину за убийство на Анхега? — спросил генерал Брендиг.
Эрранд нахмурился.
— Бренда убили по случайности, — ответил он. — Насколько мог догадаться Харакан, Бренд просто оказался поблизости и помешал шпионам культа сделать то, для чего они действительно были посланы в Риву.
— Для чего же? — спросила его Сенедра.
— Они шли в королевские апартаменты, чтобы убить вас и вашего ребенка. Сенедра побледнела.
— После чего они должны были погибнуть. Именно это, предполагалось, и развяжет войну между Белгарионом и королем Анхегом. Однако все пошло не так. Вместо вас и малыша был убит Бренд, а мы обнаружили, что виноват в этом не Анхег, а культ. Харакан не осмелился вернуться к Урвону и сказать, что ему не удалось ничего сделать. А в это время Зандрамас забирает вашего ребенка и исчезает с ним с Острова Ветров. Харакан не может отправиться в погоню, потому что Белгарион уже шел на Реон, когда Харакан обо всем узнал. Он оказался запертым здесь в ловушку, а Зандрамас исчезает вместе с вашим малышом.
— Тот самый найсанский корабль! — воскликнул Кейл. — Зандрамас, украв вашего ребенка, Белгарион, отплывает с ним на юг, оставляя вас плутать по Драснии.
— А что же тогда рассказал нам черекский фанатик, которого мы нашли сразу после похищения? — спросил Брин.
— Фанатики обычно не очень сообразительны, — ответил Кейл. — Я думаю, для Зандрамас не составило труда убедить черекцев в том, что похищение происходит по приказу Харакана, а вся эта чепуха о том, что принц будет воспитан по канонам культа и однажды заявит свои права на Ривский трон, — просто дурацкая болтовня, в которую только такие люди и могут поверить.
— Значит, поэтому их и оставили на Острове, — сказал Гарион. — Предполагалось, что мы кого-нибудь поймаем и получим хорошо придуманную историю, после которой отправимся сюда, в Реон, пока Зандрамас плывет на юг с моим сыном.
— Похоже, кто-то очень тонко толкает нас на определенные действия, — заметил Дротик, разбирая манускрипты, которые он кучей положил на стол. — И Харакана, и всех нас.
— Мы не должны оплошать и сами, — сказал Белгарат. — Я не думаю, что Зандрамас знает о том, что Шар может идти за Гэраном. Если мы будем продвигаться достаточно быстро, то, незаметно подкравшись, сможем захватить этого хитрого манипулятора врасплох.
«Он не может найти след над водой», — кратко известил Гариона невыразительный голос, который не слышал никто, кроме него.
«Что?»
«Шар не может следовать за твоим сыном, если путь проходит по воде. Земля стоит на одном месте. Вода же все время движется, — ветры, приливы… «
«Ты уверен?»
Но голос уже исчез.
— Видишь ли, дедушка, — сказал Гарион. — Шар не может следовать за Гзраном по воде.
— Как ты это узнал?
Гарион поднес руку ко лбу:
— Он сказал мне.
— Тогда все не так просто.
— Не намного сложнее, — не согласился Шелк. — Не так много мест, где найсанский корабль может пристать к берегу без того, чтобы его обыскали от киля до клотика. Многие короли не любят, когда в их королевства попадают разные вредные травки и яды. Зандрамас явно не захочет войти в такой порт, чтобы на борту корабля тут же обнаружили наследника Ривского трона.
— На арендийском берегу много укромных бухт, — предположил Лелдорин. Шелк покачал головой.
— Не думаю, — сказал он, — скорее всего корабль так никуда и не зашел. Я уверен, что Зандрамас хочет как можно скорее оказаться подальше от всех алорийских королевств. Если уловка, согласно которой мы все отправились в Драснию, не сработала бы, Гарион отправил бы все корабли и всех людей на Западе в море — искать своего сына.
— А южный Хтол-Мургос? — спросил генерал Брендиг.
Дротик нахмурился.
— Нет, — сказал он. — Там сейчас идет война, и весь западный берег патрулируется мургскими кораблями. Единственное место, где найсанский корабль может безопасно подойти к берегу, — это сам Найс.
— Вот мы и вернулись к Салмиссре, да? — спросила Полгара.
— Я думаю, если бы был хоть какой-нибудь намек на участие официальных властей, мои люди доложили бы мне об этом, госпожа Полгара, — сказал Дротик. — Я слежу за всем, что происходит во дворце Салмиссры. Тогда приказания исходили бы от Сади, главного евнуха Салмиссры, а мы все время наблюдаем за ним. Так что думаю, все это исходит не из дворца.
Открылась дверь, и вошел Белдин, мрачный, как грозовая туча.
— Великие боги! — воскликнул он. — Я потерял его!
— Потерял? — спросил Белгарат. — Как?
— Когда он оказался на улице, то превратился в ястреба. Я был у него на хвосте, но он влетел в облака и изменил обличье еще раз. Выскочив из облаков, он замешался в стаю гусей, летевших на юг. Конечно, когда гуси меня увидели, они с криками разлетелись во все стороны. Я так и не понял, который из них он.
— Должно быть, ты стареешь.
— Почему бы тебе не заткнуться, Белгарат?
— Он все равно нам больше не нужен, — пожал плечами Белгарат. — Все, что нам нужно было, мы уже узнали.
— По мне, было бы лучше, если бы он умер. Потеря одного из любимых псов вывела бы Урвона из себя, а я всегда готов отложить все дела, чтобы досадить ему.
— Почему ты называешь его псом? — с любопытством спросил Хеттар.
— Потому что он — один из чандимов, а они и есть — ищейки Торака.
— Ты, может быть, все-таки объяснишь? — попросила его королева Поренн.
Белдин вдохнул поглубже, чтобы подавить раздражение.
— Это не очень сложно, — пояснил он. — После того как в Маллорее был построен Хтол-Мишрак, Торак приказал нескольким гролимам охранять город. Чтобы у них это лучше получалось, они превратились в собак.
Гарион вздрогнул — воспоминание об огромных псах, с которыми они встретились в Городе Ночи, возникло с болезненной яркостью.
— Так или иначе, — продолжал Белдин, — после битвы при Во-Мимбре, когда Торак на долгие века погрузился в сон, Урвон пробрался в руины, куда доступ был запрещен, и ему удалось убедить нескольких псов из той своры, что он действует от имени старого урода. Он взял их с собой в Мал-Яск и начал превращать их обратно в гролимов, несмотря на то, что половина из них погибла при превращении. Они называют себя чандимы — это что-то вроде секретного ордена в гролимской церкви. Они совершенно преданы Урвону, неплохо колдуют, да и магией немного занимаются.
— Интересные подробности выясняются, — проговорил вдруг Шелк, который просматривал пергаментные свитки в шкафу.
— У тебя бойкий язык, Хелдар, — сварливо проговорил Белдин. — Что ты скажешь, если я заложу его кирпичом?
— Прости, Белдин.
— Так что же мы будем теперь делать, Белгарат? — спросила королева Поренн.
— Теперь? Надо отправиться вслед за Зандрамас. Этот трюк с культом отнял у нас много времени, но наверстать его мы сможем.
— Не беспокойся, — сказал Гарион. — Я уже имел дело с порождением Тьмы однажды и, если надо, могу встретиться с ним еще раз. — Он повернулся к Эрранду: — Ты не знаешь, зачем Урвон хотел убить моего сына?
— Он что-то такое нашел в некой книге. Книга говорит, что, если твой сын попадет когда-нибудь к Зандрамас, Зандрамас сможет для чего-то использовать его. Что бы это ни было, Урвон скорее весь мир разнесет на куски, чем позволит этому случиться.
— Что же такое сможет сделать Зандрамас? — спросил Белгарат задумчиво.
— Харакан этого не знает. Он знает, что не справился с заданием, которое дал ему Урвон.
Белгарат улыбнулся холодной улыбкой, от которой кровь стыла в жилах.
— Думаю, не стоит тратить время, гоняясь за Хараканом, — сказал он.
— Не преследовать его? — воскликнула Сенедра. — После того, что он нам сделал?
— Урвон позаботится о нем, а Урвон может делать такие вещи, о которых мы и подумать не смеем.
— Кто этот Урвон? — спросил генерал Брендиг.
— Третий ученик Торака, — ответил Белгарат. — Сначала их было трое — Ктучик, Зедар и Урвон. Сейчас остался он один.
— Мы по-прежнему не знаем, кто такой Зандрамас, — сказал Шелк.
— Кое-что мы знаем. Например, мы знаем, что сейчас Зандрамас — Дитя Тьмы.
— Что-то здесь не сходится, Белгарат, — заволновался Бэрак. — Почему Урвон решил, что Дитя Тьмы мешает ему? Разве они не на одной стороне?
— Видимо, нет. Похоже, в рядах противника намечаются некоторые противоречия.
— Это всегда на руку.
— Все же, прежде чем ликовать по этому поводу, хотелось бы разузнать побольше.
Уже во второй половине дня было сломлено сопротивление последних фанатиков в юго-восточной части Реона и унылых пленников согнали к остальным на центральную площадь.
Гарион и генерал Брендиг стояли на балконе второго этажа того дома, где они захватили Харакана, и тихо разговаривали с маленькой королевой Драснии, одетой в черное.
— Что вы хотите сделать с ними, ваше величество? — спросил ее генерал Брендиг, глядя на испуганных пленников на площади.
— Я хочу сказать им всю правду и отпустить их, Брендиг.
— Отпустить?
— Конечно.
— Боюсь, я не совсем вас понимаю.
— Они будут очень рассержены, когда я скажу им, что маллорейский гролим обманом заставил их совершить предательство.
— Боюсь, они вам не поверят.
— Многие из них поверят, — спокойно ответила она, поправляя воротник своего черного платья. — Я смогу убедить часть из них в том, что это правда, а уж они разнесут эту новость повсюду. Как только все узнают, что культ попал под управление гролима Харакана, им труднее будет набирать себе сторонников, не правда ли?
Брендиг подумал.
— Пожалуй, вы правы, — признал он. — Но неужели вы не накажете тех, кто не станет вас слушать?
— Это будет тирания, генерал, а тирании нужно по возможности избегать — особенно когда можно обойтись без нее. В противном случае каждый, кто начнет болтать о божественном назначении Алории объединить южные королевства, рискует быть встреченным градом камней.
— Хорошо, а как вы поступите с Хальдаром? — спросил генерал Брендиг королеву. — Ему-то вы не позволите уйти просто так?
— Хальдар — это совсем другое дело, — ответила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57