— Здравствуй, Гарион, — раздался с палубы звонкий голос.
— Ксера? — уставился Гарион на маленькое лицо двоюродной сестры Сенедры. — Это ты?
— Да, Гарион, — спокойно ответила рыжеволосая дриада. Она до самых ушей была закутана в пушистый теплый мех, а изо рта ее в морозный воздух поднимался пар. — Я прибыла сюда, как только мне передали, что меня зовет госпожа Полгара. — Она наградила сладкой улыбкой стоявшего рядом с кислой физиономией Грелдика. — Капитан, — сказала она, — не пошлешь ли ты своих людей принести мои тюки?
— Грязь, — фыркнул Грелдик. — Глухой зимой я проплыл две тысячи миль, чтобы привезти одну девчонку, две бочки воды и четыре тюка грязи.
— Глины, капитан, — педантично поправила Ксера, — глины.
— Я моряк, — ответил Грелдик. — Для меня грязь — это грязь и есть.
— Как пожелаешь, капитан, — с ослепительной улыбкой произнесла Ксера. — А теперь будь добр, прикажи отнести тюки наверх в цитадель — и бочки мне тоже понадобятся.
Капитан Грелдик, ворча, отдал распоряжения.
Сенедра пришла в восторг, когда узнала, что в Риву прибыла ее двоюродная сестра. Они кинулись друг другу в объятия, расцеловались и немедленно кинулись на поиски Полгары.
— Они друг друга обожают, — заметил Дарник. Кузнец закутался в меховую шубу, а на ногах у него были хорошо просмоленные сапоги. Вскоре по прибытии, несмотря на скрипучие морозы, Дарник обнаружил на реке, что брала начало в горах и текла к северу, большой омут с водоворотами. Он с потрясающим самообладанием добрых десять минут разглядывал окаймленный ледяной корочкой омут, прежде чем пошел искать удочку. Теперь он по полдня сидел на берегу, водя по темной бурлящей воде промасленной бечевкой с насаженной на нее яркой наживкой, стараясь поймать одного из серебристых лососей, притаившихся в глубине. Даже всегда спокойная и улыбчивая Полгара однажды не выдержала и высказала ему все, что думает о его страсти к рыбалке, когда перехватила его на пути из цитадели, беззаботно насвистывающего, с удочкой на плече, под дикие завывания сильнейшего снежного бурана. Это был единственный раз, когда Гарион видел, чтобы тетушка Пол бранила своего мужа.
— И что мне делать с этим добром? — спросил Грелдик, указывая на шестерых крепких матросов, несущих тюки и бочки Ксеры вверх по лестнице к нависавшей над городом мрачной крепости.
— Ну, — сказал Гарион, — поставь их вон туда. — Он указал на дверь темной комнаты рядом со входом. — Я потом выясню, что дамы хотят с ними сделать.
Грелдик хмыкнул.
— Хорошо. — Потом потер ладони. — Ну, как насчет выпивки?..
Гарион не имел ни малейшего понятия о том, чем занимается его жена с Ксерой и Полгарой. Как правило, они замолкали, едва он появлялся на пороге комнаты. К его изумлению, четыре тюка с глиной и две бочки с водой были в итоге принесены в королевскую опочивальню. Сенедра наотрез отказывалась объяснить, в чем дело, но взгляд, который она бросила на него, когда он спросил, почему они стоят так близко от кровати, был не только загадочным, но и слегка шаловливым.
Недели через две после приезда Ксеры погода вдруг переменилась, выглянуло солнце, и температура поднялась почти до точки замерзания. Гарион принимал у себя драснийского посланника, когда в кабинет неуверенно вошел слуга.
— Прошу вас, ваше величество, — запинаясь, произнес он, — прошу вас извинить мое вторжение, но госпожа Полгара приказала мне немедленно привести вас к ней, я попытался объяснить, что вас не принято беспокоить, когда вы заняты, но она… она так настаивала.
— Вам лучше сходить узнать, что ей угодно, — предложил Гариону драснийский посланник. — Если бы госпожа Полгара вызвала меня, я бы уже бежал к двери.
— He надо ее бояться, маркграф, — ответил Гарион. — Она вам больно не сделает.
— Я бы предпочел это не выяснять, ваше величество. Наши дела мы можем обсудить в другой раз.
Гарион, хмурясь, прошел по коридору к комнате тетушки Пол. Он мягко постучал и вошел.
— А, вот и ты, — радостно произнесла Полгара. — Я уже собиралась снова за тобой послать. — На ней была отороченная мехом накидка с глубоким капюшоном, накинутым на голову. Позади нее стояли точно так же одетые Сенедра и Ксера. — Сначала разыщи Дарника, — сказала она. — Он, вероятно, рыбачит. Достань где-нибудь кирку и лопату, потом захвати Дарника и вместе с инструментами приходите в садик, тот, что прямо под твоими окнами.
Слегка опешив, он не двигался с места, переваривая данные ему указания и пытаясь угадать их смысл.
Она нетерпеливо махнула рукой.
— Быстрей, быстрей, Гарион, — сказала она. — День проходит.
— Да, тетушка Пол, — машинально ответил он, повернулся и выбежал из комнаты. Только в самом конце коридора ему вдруг пришло на ум, что это он здесь король и, вероятно, его не должны гонять, как мальчишку, по поручениям.
Дарник, разумеется, немедленно откликнулся на зов своей супруги — ну, почти немедленно. Он все-таки забросил удочку в последний раз, перед тем как тщательно смотать бечевку и последовать за Гарионом. Когда они пришли в сад, тетушка Пол, Сенедра и Ксера уже стояли под переплетенными ветвями двух дубов.
— Вот что мы сейчас сделаем, — деловым тоном произнесла тетушка Пол. — Мне бы хотелось убрать вокpyг этих деревьев слой земли толщиной в два фута.
— M-м, тетушка Пол, — вмешался Гарион. — Земля здесь проморожена. Копать будет трудновато.
— На это тебе и кирка, дорогой, — терпеливо объяснила она.
— Не проще ли подождать, пока земля оттает?
— Возможно, проще, но это надо сделать сейчас. Копай, Гарион.
— У нас есть садовники, тетушка Пол. Мы могли бы за ними послать. — Он неловко покосился на кирку и лопату.
— Это наше семейное дело, дорогой. Можешь начать прямо отсюда, — показала она.
Гарион вздохнул и взялся за кирку.
То, что последовало за этим, вообще было бессмыслицей. Гарион и Дарник работали до позднего вечера, убирая землю с указанного тетушкой Пол места. Потом сбросили в образовавшуюся яму заранее приготовленные четыре тюка глины, утоптали почву и обильно полили ее водой из четырех бочек. После этого тетушка Пол приказала им снова все прикрыть снегом.
— Ты что-нибудь понял? — спросил Гарион у Дарника, когда они убирали инструменты обратно в сарай.
— Нет, — признался Дарник, — но я уверен, что Полгара знает, что делает. — Он взглянул на вечернее небо и вздохнул. — Наверное, уже поздно возвращаться на реку, — с сожалением произнес он.
Тетушка Пол, Ксера и Сенедра ежедневно наведывались в сад, но Гарион никак в точности не мог выяснить, чем же они занимаются, а на следующей неделе его внимание отвлек внезапный приезд его деда, Белгарата-волшебника. Он сидел в своем кабинете с Эррандом, который увлеченно рассказывал о том, как дрессирует жеребца, подаренного ему Гарионом несколько лет назад. Дверь распахнулась от бесцеремонного толчка, и на пороге появился Белгарат со следами долгого путешествия на одежде и лицом мрачнее тучи.
— Дедушка! — воскликнул Гарион, вскакивая на ноги. — Что ты…
— Заткнись и сядь! — рявкнул на него Белгарат.
— Что?
— Делай, что тебе говорят. Мы с тобой сейчас поговорим, Гарион. То есть говорить буду я, а ты слушай! — Он остановился, чтобы перевести шумное от гнева дыхание. — Ты соображаешь, что ты наделал? — вымолвил он наконец.
— Я? О чем ты, дед? — спросил Гарион.
— Я о небольшом пиротехническом шоу, которое ты устроил в долине Мимбра, — ледяным тоном ответил Белгарат. — Об этой твоей импровизированной буре.
— Дедушка, — как можно мягче попытался объяснить Гарион, — они были на грани войны. В нее, возможно, была бы вовлечена вся Арендия! Ты сам говорил, что этого допускать нельзя. Я должен был их остановить.
— Мы говорили не о твоих побуждениях, Гарион. Мы говорили о способах действия. Зачем ты устроил эту бурю? Что вдруг на тебя нашло?
— Мне казалось, что это лучший способ привлечь их внимание.
— А больше ничего нельзя было придумать?
— Они уже вступили в единоборство, дед. У меня не было времени размышлять.
— Я же тебе тысячу раз говорил, чтобы ты не связывался с погодой.
— Ну, это же был исключительный случай!
— Если, по-твоему, это был исключительный случай, то тебе бы следовало посмотреть на снежный буран, который по твоей глупости поднялся в Долине, или на ураганы, разбушевавшиеся в Восточном море, не говоря уже о засухах и смерчах, которые ты пустил по всему свету. Ты что, не чувствуешь никакой ответственности?
— Я не знал о таких последствиях! — в ужасе воскликнул Гарион.
— Ты обязан был знать! — прорычал ему в лицо Белгарат, побагровев от гнева. — Нам с Белдином понадобилось полгода непрерывных разъездов и бог знает каких усилий, чтобы все более-менее утихомирилось. Ты представляешь, что этой своей безмозглой бурей ты чуть было не изменил климат на всей земле? И что такая перемена явилась бы всемирной катастрофой?
— Одна крошечная бурька?
— Да, одна крошечная бурька, — передразнил Белгарат. — Твоя крошечная бурька в нужное время в нужном месте чуть было не изменила климат на последующие несколько эр во всем мире, голова садовая!
— Дедушка, — попытался возразить Гарион.
— Ты знаешь, что такое ледниковый период? Гарион, бледный как полотно, покачал головой.
— Это когда температура опускается — чуть-чуть, почти неощутимо. Но из-за этого на крайнем севере снег летом не тает. Он накапливается год за годом. Так образуются ледники, которые начинают продвигаться все дальше и дальше на юг. Всего лишь через несколько веков в результате твоего небольшого представления на драснийские болота надвигалась бы стена льда высотой в два фута. Ты бы похоронил Боктор и Вал-Алорн под куском льда, идиот. Ты этого хотел?
— Конечно нет, дедушка, я правда не знал. Если бы я знал, не стал бы этого делать.
— Большое утешение для миллионов людей, которых ты чуть было не уложил в ледяную могилу, — с сарказмом отпарировал Белгарат. — Никогда больше не смей этого делать! Никогда не смей даже думать о каких-то действиях, пока всего досконально не изучишь. И даже тогда лучше не рисковать.
— Но ведь вы с тетушкой Пол вызвали тогда грозу в Лесу Дриад, — защищаясь, вспомнил Гарион.
— Мы знали, что делаем, — завопил Белгарат. — Там не было опасности. — Старик с большим усилием взял себя в руки. — Никогда не смей баловаться с погодой, Гарион. По крайней мере, пока у тебя за плечами не будет как минимум тысячелетнего опыта.
— Ждать тысячу лет?
— Не меньше. А в твоем случае, может, и две тысячи. Тебе просто на редкость везет. Ты со своей инициативой всегда оказываешься в самом неудачном месте в самое неудачное время.
— Я больше не буду, дедушка, — горячо пообещал Гарион, содрогаясь при мысли о том, как на землю неумолимо надвигаются ледяные глыбы.
Белгарат наградил его долгим взглядом исподлобья и больше об этом не говорил. Потом, снова обретя спокойствие, он развалился в кресле у огня с кружкой эля в руке. Гарион достаточно хорошо знал своего деда, поэтому, чтобы привести его в приятное расположение духа, предусмотрительно послал за хмельным напитком, как только буря слегка поутихла.
— Как твои занятия, мой мальчик? — спросил старый волшебник.
— Да у меня все как-то времени не хватает, — виновато ответил Гарион.
Белгарат пронзил его ледяным взглядом, и по проступившему у него на шее пятнышку Гарион догадался, что у старика внутри опять все вскипает.
— Я очень виноват, дедушка, — поспешно извинился он. — С сегодняшнего дня я что-нибудь придумаю, чтобы найти время.
Белгарат выпучил глаза.
— Не надо, — быстро сказал он. — Ты и так уже такую кашу заварил с погодой. А если ты начнешь баловаться со временем, даже боги не предскажут, что из этого получится.
— Я не это имел в виду, дедушка.
— Тогда точнее выражайся. Недомолвки нам ни к чему. — Он перевел взгляд на Эрранда. — А ты что здесь делаешь, малыш? — спросил он.
— Я здесь с Дарником и Полгарой, — ответил тот. — Они решили взять меня с собой.
— Полгара здесь? — удивился Белгарат.
— Я попросил ее приехать, — объяснил Гарион. — Она помогает мне разрешить одну небольшую проблему — по крайней мере, мне кажется, что она ее решает. Я в ее действиях ничего не понимаю.
— Она иногда увлекается сценическими эффектами. Какой именно проблемой она занимается?
— M-м… — Гарион бросил быстрый взгляд на Эрранда, который сидел, с вежливым интересом наблюдая за ними. Гарион замялся. — Это… м-м… связано с… м-м… наследником Ривского трона.
— В чем тогда проблема? — недоуменно спросил Белгарат. — Ты и есть наследник Ривского трона.
— Нет, я имею в виду следующего.
— Я все равно не вижу, в чем здесь проблема.
— Дедушка, в том, что наследника нет — пока, по крайней мере.
— Нет? Так чем же ты занимался, мой мальчик?
Гарион не нашелся, что ему ответить, и счел за благо переменить тему.
С наступлением весны Полгара все свое внимание стала уделять двум сплетенным друг с другом дубкам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57