Я думаю, нам необходимо кое-что обсудить.
— Хорошо, дедушка.
Вскоре после полудня все собрались в. главном шатре в лагере у города.
— Нашел что-нибудь полезное, отец? — спросила Полгара, как только старик вошел в шатер. Белгарат сел, развалившись, в кресло.
— Лишь несколько многозначительных намеков, — ответил он. — У меня появилось подозрение, что Анхеговы списки Ашабских пророчеств были когда-то старательно подправлены, скорее всего в самом начале, во время написания. Изменения кажутся частью настоящего текста.
— Обычно пророки не подделывают свои собственные пророчества, — заметила Полгара.
— Этот вполне способен на это, особенно если в пророчестве говорится о том, чему он не хотел верить.
— Кто это?
— Торак. Я распознал его слог и тон почти сразу.
— Торак? — воскликнул Гарион, похолодев. Белгарат кивнул:
— Старая маллорейская легенда гласит: Торак, разрушив Хтол-Мишрак, построил замок в Карандийских горах, в Ашабе. Когда он поселился там, на него снизошла благодать — так и появились Ашабские пророчества. Однако, продолжает легенда, когда благодать минула, Торак впал в сильный гнев. В пророчествах явно были вещи, которые ему не понравились. Эта легенда хорошо объясняет подделки, я их немало обнаружил. Нам всегда говорили, что слово толкует происшедшее событие.
— Ты бы так смог?
— Нет. Но Торак был настолько самонадеян, что мог решить, будто ему это по силам.
— Мы зашли в тупик? — спросил Гарион, ощутив отчаяние. — Я хочу сказать — Мринские рукописи говорят, чтобы ты заглянул в тайны, а если Ашабские пророчества неверны… — Он беспомощно опустил руки.
— Где-то же есть верный текст, — уверенно ответил Белгарат. — Должен быть, иначе пророчество дало бы мне другие указания.
— Ты обращаешься только к вере, Белгарат, — обвинила его Сенедра.
— Да, — признал он. — Мне приходится это делать, когда больше не на что опереться.
— А что ты нашел в Мар-Террине? — спросила Полгара.
Белгарат опять неприлично фыркнул.
— Тамошние монахи, может быть, хорошо научились ублажать души павших марагийцев, но хранить рукописи они совсем не умеют. У них в библиотеке протекает крыша, а список Маллорейских проповедей конечно же лежал на самой верхней полке прямо под протечкой. Он так отсырел, что я едва мог отделить страницы одна от другой, а чернила потекли и размазались до всем листам. Его почти невозможно прочесть. Монахам я сказал все, что думаю о них. — Он поскреб щеку. — Похоже, мне придется заняться поисками того, что нам нужно, всерьез.
— Значит, ты вообще ничего не нашел? — спросил Белдин.
Белгарат проворчал:
— В пророчествах был один отрывок, говорящий, что бог Тьмы придет снова.
Гарион почувствовал, что у него холодеет спина.
— Торак? — спросил он. — Как это может быть?
— Я полагаю, что можно, конечно, и так понимать, но, если это основной смысл пророчества, зачем надо было Тораку портить много других отрывков? Если оно предсказывает его собственное пришествие, наверное, он был бы рад оставить текст нетронутым.
— Ты считаешь, что старый урод действовал сознательно, — хрипло сказал Белдин, — а я что-то не замечал в нем способности к обдумыванию своих поступков.
— О нет, — не согласился с ним Белгарат. — Все, что делал Торак, было совершенно разумно — если придерживаться его образа мыслей, — ведь он считал себя единственным венцом творения. Думаю, что этот отрывок говорит о чем-то другом.
— А хоть что-нибудь в Маллорейских проповедях ты смог прочесть, отец? — спросила тетушка Пол.
— Только один маленький отрывок. Там что-то говорилось о выборе между Светом и Тьмой. Белдин фыркнул.
— Это что-то новенькое, — сказал он. — Предсказатели в Келле с самого сотворения мира никакого выбора не делают. Ни нашим, ни вашим — и так уже не одну тысячу лет.
Позже в тот же день на западе показалась сендарийская армия. Гарион почувствовал гордость, глядя, как рослые крепкие мужчины, которых он всегда считал своими земляками, маршируют по заснеженной равнине к теперь уже обреченному городу Реону.
— Я бы и раньше пришел, — оправдывался генерал Брендиг, подъехав к Гариону, — но по дороге нам пришлось обходить трясину, где засели драснийские копейщики.
— У них все в порядке? — поспешно спросила его Поренн.
— Они превосходно себя чувствуют, ваше величество, — ответил однорукий генерал. — Просто никуда не могут уйти, вот и все.
— Сколько времени нужно твоим войскам для отдыха, прежде чем они смогут принять участие в атаке на город, Брендиг? — спросил Белгарат.
Брендиг пожал плечами:
— Думаю, одного дня вполне хватит, почтеннейший.
— Тогда у нас достаточно времени, чтобы выработать план, — сказал старик. — Пусть твои люди располагаются, обедают, а Гарион коротко введет тебя в курс дела.
В тот же вечер на совещании в шатре, украшенном с варварским великолепием, они уточнили и утвердили первоначальный план нападения. Осадные машины Мандореллена продолжат обстреливать город весь следующий день и всю ночь. Наутро будет предпринята легкая атака на южные ворота города, чтобы отвлечь как можно больше воинов культа от строительства укреплений на улицах. Еще одно подразделение выступит из укрепленного квартала в северной части Реона и начнет один за другим занимать дома, которые находятся возле оборонительного вала по периметру удерживаемого района. Третья часть, подчиняясь вдохновенной идее генерала Брендига, воспользовавшись осадными лестницами, переберется по крышам и таким образом минует новые стены, возведенные в городе поперек улиц.
— Самое главное — взять Ульфгара живым, — предупредил Гарион. — Мне необходимо выяснить, какую роль он сыграл в похищении моего сына, и знает ли он, где Гэран сейчас.
— А я хочу узнать, сколько предателей среди офицеров в моей армии, — прибавила королева Поренн.
— Похоже, говорить ему придется долго, — сказал Ярблек со зловещей улыбкой. — У нас в Гар-ог-Надраке есть много разных способов развязывать людям языки.
— Допросами займется Пол, — резко сказал ему Белгарат. — У нее это получается при помощи более щадящих методов.
— Ты стал добрее, Белгарат? — спросил Бэрак.
— Да нет, — ответил старик, — но, если Ярблек увлечется, он может зайти слишком далеко, а у мертвеца трудно добиться ответа.
— Ну а потом? — заинтересованно спросил Ярблек.
— Мне совсем неинтересно, что ты сделаешь с ним потом.
На следующий день Гарион сидел в закутке, выгороженном занавесями в главном шатре, изучая карты и планы, пытаясь выяснить, не упустил ли он чего-нибудь. В последнее время у него появилось ощущение, будто вся армия держится на его плечах.
— Гарион, — проговорила Сенедра, входя в его кабинетик, — приехали друзья.
Он поднял взгляд от карт, разложенных на столе.
— Три сына Бренда, — сказала она ему, — и с ними стеклодув Джоран. Гарион нахмурился.
— Что они здесь делают? — спросил он. — Я же всем им велел оставаться в Риве.
— Они сказали, что должны сообщить тебе что-то очень важное.
— Ну, тогда веди их сюда.
Вошли и поклонились три сына Бренда в серых плащах и Джоран. Одежда у всех была забрызгана грязью, а на лицах была написана усталость.
— Не сочти нас намеренно неповинующимися твоим приказаниям, Белгарион, — быстро заговорил Кейл. — Мы обнаружили нечто очень важное, и тебе необходимо знать об этом.
— Да? Что же?
— После того как ваше величество вышли из Ривы во главе армии, — начал старший брат Кейла Вердан, — мы решили обойти весь западный берег — дюйм за дюймом. Мы подумали — а вдруг найдем что-нибудь, что проглядели во время наших тогдашних торопливых поисков.
— Кроме того, — прибавил Брин, — нам просто нечего было больше делать.
— Ну вот, — продолжал Вердан, — таким образом мы нашли наконец корабль, на котором эти черекцы прибыли на Остров.
— Корабль? — переспросил Гарион, едва не подпрыгнув на стуле. — Я думал, что тот, кто похитил моего сына, воспользовался им, чтобы бежать с Острова.
Вердан покачал головой:
— Корабль был намеренно потоплен, ваше величество. Его набили камнями и прорубили дыры в днище. Мы пять раз проплывали прямо над ним, пока однажды не вышли в море в тихий день, когда стоял полный штиль. Он лежал на дне, на глубине футов тридцати.
— Как же тогда похититель исчез с Острова?
— И мы подумали о том же, Белгарион, — сказал Джоран. — Нам показалось, что, может быть, похититель остался все же где-то на Острове. Мы начали поиски. Тогда и нашли этого пастуха.
— Пастуха?
— Он в одиночестве пас овец на высокогорных лугах в западной части Острова, — пояснил Кейл. — И совершенно не знал о том, что случилось в городе. Тем не менее мы спросили, не заметил ли он что-нибудь необычное примерно в то время, когда был похищен принц Гэран, и он сказал, что видел, как примерно в то время в уединенную бухту на западном берегу Острова вошел корабль, и на борт взошел человек, держа в руках какой-то сверток. Затем корабль вышел в море, оставив остальных на берегу. Белгарион, эта была та самая бухта, куда нас привел Шар.
— Куда пошел корабль?
— На юг.
— Вот еще что, Белгарион, — прибавил Джоран. — Пастух сказал, что это найсанский корабль.
— Найсанский?
— Он в этом совершенно уверен. Он даже описал знамя со змеей, которое развевалось на корабле. Гарион вскочил на ноги.
— Ждите здесь, — велел он им и вышел в проход между занавесями. — Дедушка, тетушка Пол, вы можете подойти ко мне на минутку?
— Что такое, мой дорогой? — спросила Полгара, входя вместе со старым волшебником во временный кабинет Гариона; любопытный Шелк увязался следом.
— Расскажи им, — сказал Гарион Кейлу. Тот быстро повторил все, что они только что рассказали Гариону.
— Салмиссра? — спросила Полгара у отца.
— Не обязательно, Пол. В Найсе всегда полно интриг, а королева замешана далеко не во всех, особенно после того, что ты с ней сотворила. — Он нахмурился. — С чего бы черекец бросил собственную лодку и пересел на найсанскую шаланду? В этом нет никакого смысла.
— Это еще один вопрос, который мы зададим Ульфгару, когда он попадет в наши руки, — сказал Шелк.
На рассвете следующего утра большой объединенный отряд начал свой путь через долину, расстилавшуюся у подножия крутого южного склона холма, на котором стоял Реон. Солдаты на глазах у городских стражников несли приставные лестницы и стенобитные орудия, чтобы сразу стало понятно — готовится главная атака.
В то же время в квартале города, занятом войсками Гариона, Шелк в предрассветном сумраке повел по крышам другой отряд, чтобы убрать лучников противника и людей с кипящими смоляными горшками.
Гарион стоял вместе с Бэраком и Мандорелленом на заснеженной улице неподалеку от границы занятого квартала.
— Больше всего ненавижу, — сказал он напряженно, — когда приходится ждать.
— Должен признаться тебе, господин мой, что и сам нахожу сие затишье перед битвой неприятственным, — ответил Мандореллен.
— А я думал — арендийцы любят воевать, — улыбнулся Бэрак другу.
— Это наше любимое времяпрепровождение, — признал могучий рыцарь, поправляя пряжку на амуниции. — Однако, томительные часы до встречи с врагом изрядно тяжелы для меня. Грустные, даже меланхоличные мысли отвлекают тогда рассудок от главной цели, лежащей впереди.
— Мандореллен, — сказал Бэрак, смеясь, — я соскучился по тебе.
Из темноты улицы возникла туманная фигура, в которой все узнали Ярблека. Он снял свою куртку из шкур; теперь на нем была тяжелая стальная кираса, а в руке он держал угрожающего вида топор.
— Все готово, — сказал он им тихо. — Как только маленький воришка подаст сигнал, можно начинать.
— Ты уверен, что твои люди смогут свалить эти стены? — спросил его Бэрак. Ярблек кивнул.
— У горожан не было времени, чтобы класть камни на скрепляющем растворе, — сказал он, — так что наши крючья за несколько минут растащат эти стены на части.
— Кажется, ты очень любишь это приспособление, — заметил Бэрак. Ярблек пожал плечами:
— Я всегда считал, что лучший способ перебраться через стену — это свалить ее.
— В Арендии мы предпочитаем стенобитные орудия, — сказал Мандореллен.
— У них есть свои преимущества, — согласился Ярблек, — но таран плох тем, что, когда стена падает, ты оказываешься прямо под ней. Мне никогда не нравилось получать по макушке строительным блоком.
Они подождали еще.
— Кто-нибудь видел Лелдорина? — спросил Гарион.
— Он пошел с Шелком, — ответил Бэрак. — Вероятно, решил, что с конька крыши найдет больше удобных мишеней.
— Мой отважный друг всегда горячо любил стрельбу, — улыбнулся Мандореллен. — Я должен признать, однако, что не знаю равных ему стрелков из большого лука.
— Вот, — сказал Бэрак, указывая на горящую стрелу, взлетевшую высоко над крышами, — вот и сигнал.
Гарион вдохнул полной грудью и расправил плечи.
— Хорошо. Труби в свой рог, Мандореллен. Начинаем.
Звук медного рога Мандореллена разбил тишину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57