— Конечно, Пол. — Глаза старика сверкали, на губах играла почти счастливая улыбка.
— Отец, — покачала она головой, — ты когда-нибудь станешь взрослым?
— Ну что ты, Полгара, — сказал он насмешливо. — Что ты такое говоришь. Я еще совсем мальчик. Подумаешь, семь тысяч лет.
Летающий фанатик наконец осознал свое положение и выронил меч. Он стоял в воздухе без всякой опоры, от ужаса его глаза готовы были выскочить из орбит, его трясло. Когда Белгарат осторожно опустил его на землю, он тут же упал на колени и свернулся в дрожащий комок. Старик крепко схватил его за тунику на груди и грубо поднял с земли, так, что он наполовину стоял, наполовину висел.
— Ты знаешь, кто я? — грозно спросил Белгарат, приблизив лицо к лицу трясущегося пленника.
— Ты… я…
— Знаешь? — Голос Белгарата прозвучал резко, как удар бича.
— Да, — задыхаясь, произнес пленник.
— Значит, ты понимаешь, что, если попытаешься убежать, я снова подвешу тебя в воздухе, да там и оставлю. Ты понял, что я могу сделать это, правда?
— Да.
— Не понадобится, отец, — ледяным тоном сказала Полгара, — этот человек будет очень сговорчив.
— Ничего я не скажу, ведьма, — заявил пленник, диким взглядом смотря на нее.
— О нет, друг мой, — сказала она ему с холодной улыбкой. — Ты расскажешь все. Если мне понадобится, ты будешь говорить целый месяц, не останавливаясь. — Полгара пристально посмотрела на него и левой рукой сделала какой-то малозаметный жест перед его лицом. — Смотри сюда, друг мой, — велела она ему, — и радуйся.
Бородатый фанатик Медвежьего культа уставился в пустой воздух прямо перед собой, и кровь отлила от его лица, оно исказилось от ужаса, и пленник закричал, попятившись назад. Полгара мрачно произвела, еще один жест по-прежнему вытянутой рукой, и пленник остановился.
— Тебе не убежать от него, — сказала она. — Если ты не будешь говорить прямо сейчас, оно так и будет стоять перед твоим лицом, пока тебе не придет пора умирать.
— Убери это! — кричал черекец. — Пожалуйста, я скажу все-все!
— Интересно, где она этому научилась, — тихо сказал Белгарат Гариону. — У меня ни разу не получалось, сколько я ни пытался.
— Теперь он скажет тебе все, что знает, Гарион, — обратилась к нему Полгара. — Он хорошо понял, что случится, если он не будет говорить.
— Что вы сделали с моим сыном? — сурово спросил Гарион у напуганного пленника.
Пленник сглотнул и вдруг гордо выпрямился.
— Он теперь так далеко, что ты не достанешь его, король Ривы.
Гарион ощутил, как в нем снова поднимается гнев, и не раздумывая потянулся к плечу за мечом.
— Гарион! — резко сказала Полгара. Черекец отшатнулся, побледнев.
— Твой сын жив, — сказал он поспешно. Потом его лицо приняло самодовольное выражение. — Но когда ты в следующий раз встретишься с ним, он убьет тебя.
— Что ты говоришь?
— Ульфгар спрашивал у оракула. Ты не тот ривский король, которого мы ждали столько веков. Следующий король Ривский объединит Алорию и поведет нас на королевства Юга. Это твой сын, Белгарион, и он поведет нас, потому что будет взращен в нашей вере.
— Где мой сын? — закричал Гарион.
— Там, где ты никогда не найдешь его, — насмехался пленник. — Мы воспитаем его в правильной вере, как и подобает алорийскому монарху. А когда он вырастет, то придет и убьет тебя, и возьмет свою корону, свой меч и свой Шар из твоей руки, руки узурпатора. — Глаза его вылезли из орбит, он дрожал в религиозном экстазе, на губах его выступила пена. — Ты умрешь от руки своего сына, Белгарион Ривский, — визжал он. — И король Гэран поведет всех алорийцев против неверующих жителей юга, как говорил нам Белар.
— Так мы многого не добьемся, — сказал Белгарат. — Дайте мне попробовать. — Он повернулся к пленнику, диким взглядом смотревшему на него. — Что ты знаешь про этого Ульфгара? — спросил он его.
— Ульфгар — Повелитель Медведя, и он более могуч, чем даже ты, старик.
— Интересное сообщение, — пробормотал Белгарат. — Ты встречал когда-нибудь этого великого волшебника или хотя бы видел его, если уж на то пошло?
— Ну… — начал пленник и осекся.
— Давай говори. Как ты узнал, что он велел тебе прийти сюда и похитить сына Белгариона? Пленник закусил губу.
— Отвечай мне!
— Он послал сообщение, — угрюмо ответил черекец. Гариону пришла в голову неожиданная мысль.
— Это твой Ульфгар велел убить мою жену? — требовательно спросил он.
— Жену! — фыркнул фанатик. — Никакой алориец не возьмет в жены толнедрийскую полукровку. Ты, наследник Железной Хватки, должен знать это лучше, чем кто-либо другой. Конечно, мы пытались убить твою толнедрийскую бабу. Это был единственный способ избавить Алорию от заразы, которую ты принес сюда.
— Ты начинаешь меня злить, приятель, — угрожающе произнес Гарион. — Не надо, это опасно.
— Вернемся к сообщению, — сказал Белгарат. — Ты говоришь, что младенец — там, где мы не сможем найти его, но ты-то здесь, не так ли? Могло быть так, что реальным похитителем был человек, привезший послание, а ты со своими приятелями — простые подручные?
Глаза фанатика стали совсем дикими, и он начал озираться, как пойманный в ловушку зверь. Его снова забила крупная дрожь.
— Мне кажется, мы подошли к вопросу, на который ты, друг, не хочешь отвечать, — предположил Белгарат.
Вдруг произошло нечто странное и неожиданное. Пленник завизжал, дико глянул на Белгарата, резко повернулся, сделал три огромных шага и перевалился через край утеса.
— Допрашивайте меня теперь! — верещал он, падая вниз, в сумерки, поднимавшиеся от темной недоброй воды, бьющейся о камни у подножия утеса.
Гарион еще долго слышал всплески безумного смеха, постепенно затихавшие.
Тетушка Пол кинулась к краю обрыва, но Белгарат, протянув руку, удержал ее.
— Пусти его, Пол, — сказал он. — Немилосердно было бы спасать его теперь. Некто сделал в его голове так, что именно после этого вопроса он сошел с ума.
— Кто мог это сделать? — спросила она.
— Не знаю, но очень хочу узнать.
Визгливый смех продолжал доноситься эхом до того места, где они стояли. А потом он резко оборвался далеко внизу.
Глава 21
Через два дня после схватки на утесах внезапно разразился летний шторм и обрушился на Остров воем ветров и стеной дождя. Ливень стучал в окна комнаты Совета, расположенной в южной башне. Тощий Дротик, прибывший этим утром вместе с остальными на «Морской птице», ежился в своем кресле, глядя на разыгравшуюся грозу, и задумчиво пощелкивал пальцами.
— Куда же привели поиски? — спросил он.
— К воде, в уединенную бухту, — ответил Гарион.
— Таким образом, можно заключить, что похитителю удалось ускользнуть вместе с принцем. Времени у них, по-видимому, было в обрез, но твои люди на кораблях, патрулировавшие берег, наверное, следили только за береговой линией, а корабль, который ко времени их появления находился уже далеко в море, скорее всего не был ими замечен.
Бэрак принес охапку дров и теперь подкладывал поленья в разгоревшийся камин.
— Почему же тогда этих оставили? — спросил он. — Никакого смысла в этом нет.
— Мы говорим про Медвежий культ, Бэрак, — сказал ему Шелк. — Считается, что они вообще совершают бессмысленные действия.
— Есть, однако, в этом некоторая логика, — заметил граф Зилайн. — Если то, что сказал этот фанатик перед смертью — правда, значит, Ульфгар объявил Белгариону войну. Возможно, эти люди были оставлены специально для того, чтобы устроить на него засаду? Так или иначе, было ясно, что он пойдет по тому пути.
— Все же есть нечто, что выглядит не совсем правдоподобно, — нахмурился Дротик. — Дайте немного подумать.
— Мы можем подумать над мотивами их поступков попозже, — сказал Гарион. — Сейчас важнее всего выяснить, куда же они увезли моего сына,
— Скорее всего в Реон, — предположил Анхег. — Мы разрушили Ярвиксхольм, и Реон — их последний оплот.
— Это не совсем надежно, Анхег, — возразила королева Поренн. — План похищения принца был разработан явно не в последний момент, а Ярвиксхольм был разрушен только на прошлой неделе. Скорее всего похитители ничего не знали об этом. Нельзя сбрасывать со счетов возможность, что принца увезли в Черек.
Анхег встал и принялся ходить взад-вперед, на его лице застыла мрачная гримаса.
— В этом что-то есть, — наконец признал он. — В конце концов, похитители ребенка были черекца-ми. Возможно, они попытались отвезти его в Ярвиксхольм, но, когда обнаружили, что город разрушен, вынуждены были ехать куда-то еще. Мы вполне можем их обнаружить в какой-нибудь отдаленной заброшенной рыбачьей деревушке на западном берегу.
— Так что мы будем делать? — беспомощно спросил Гарион.
— Мы разделимся, — тихо предложил Хо-Хэг. — Анхег соберет все свои силы и обыщет все деревни и фермы в Череке. Остальные отправятся в Реон, чтобы раздавить это осиное гнездо.
— Есть одно затруднение, — сказал Анхег. — Младенец — он младенец и есть. Как мои люди узнают сына Гариона, если даже и найдут его?
— Здесь как раз никакого затруднения, Анхег, — сказала ему Полгара из кресла у камина, где сидела с чашкой чая в руке. — Гарион, покажи им ладонь.
Гарион поднял правую руку, чтобы показать королю Черека серебристую отметку на ладони.
— Я совсем забыл об этом, — проворчал Анхег. — У принца Гэрана тоже есть такая отметка?
— Все наследники Ривского трона имеют отметку на ладони, — ответила Полгара. — Так повелось с рождения первого сына короля Железной Хватки.
— Хорошо, — сказал Анхег. — Мои люди будут знать, что искать, но хватит ли у вас сил, чтобы взять Реон? Там ведь люди из Алгарии и Драснии, так что у Ульфгара получается внушительное войско.
Поднялся генерал Брендиг; он подошел к большой карте, прикрепленной к одной из стен.
— Если я прямо сейчас отправлюсь в Сендарию, то за несколько дней смогу собрать изрядную армию. Форсированным маршем мы сможем быть в Дарине через неделю.
— Тогда я оставлю там корабли, чтобы перевезти тебя с твоими людьми в Боктор, — пообещал Анхег.
— А я пойду на юг и подниму кланы, — сказал Хеттар. — Мы поедем сразу на север, прямо к Реону. Гарион тоже смотрел на карту.
— Если корабли Анхега возьмут меня с войсками в Боктор, мы можем объединиться с драснийскими копьеносцами и подойти к Реону с запада, — решил он. — А корабли вернутся в Дарин и привезут Брендига.
— На это потребуется некоторое время, — заметил Брендиг.
— С риванцами и драснийцами у тебя будет достаточно солдат, чтобы окружить Реон, — сказал ему Шелк. — Может быть, конечно, их не хватит для штурма, но ты сможешь держать осаду и никого не впускать и не выпускать из города. Потом тебе останется только сесть и ждать Брендига и Хеттара. А когда они подойдут, сила наша будет несокрушима.
— Это разумный план, Гарион, — одобрил Бэрак. Поднялся Мандореллен:
— А когда прибудем мы в сей укрепленный град на болотах восточной Драснии, я предоставлю осадные машины и прочие разнообразные средства, чтобы разрушить стены и ослабить укрепления, и мы легко сможем проникнуть внутрь, когда будем готовы для окончательной атаки, — сказал он. — Реон падет, и мы предадим этого еретика Ульфгара скорому и ужасному суду.
— Не очень скорому, надеюсь, — пробормотал Хеттар. — Я подумываю о чем-то более продолжительном.
— Об этом у нас будет время порассуждать после того, как мы его поймаем, — промолвил Бэрак.
Открылась дверь, и вошла бледная и измученная Сенедра, а с ней королева Лейла и другие дамы.
— Почему вы до сих пор здесь? — требовательно спросила Сенедра. — Почему еще не перевернули мир вверх дном, чтобы найти моего ребенка?
— Это несправедливо, Сенедра, — мягко укорил ее Гарион.
— Я не хочу быть справедливой. Мне нужен мой малыш.
— Мне тоже, но, если просто бегать кругами, без четкого плана, немногого достигнешь, ведь так?
— Я сама подниму армию, — с жаром заявила Сенедра. — Я когда-то смогла это сделать, смогу и теперь.
— И куда ты ее поведешь, дорогая? — спросила ее Полгара.
— Туда, где прячут моего малыша.
— А где это? Если ты знаешь что-то, чего не знаем мы, поделись с нами.
Сенедра беспомощно посмотрела на нее, и ее глаза наполнились слезами.
Белгарат не принимал участия в обсуждении планов, а сидел в глубоком кресле у окна, грустно глядя на разыгравшуюся непогоду.
— У меня такое чувство, словно я что-то упустил, — пробормотал он, когда Адара и Нерина помогали Сенедре устроиться в кресле возле стола Совета.
— Что ты сказал, Белгарат? — переспросил Анхег, снимая свою зубчатую корону и ставя ее на стол.
— Я говорю, мне кажется, будто я что-то упустил, — ответил старик. — Анхег, у тебя большая библиотека? Король Черека пожал плечами, поскреб затылок.
— Не знаю, смогу ли я тягаться с университетом в Тол-Хонете, — признался он, — но я собрал большинство важнейших книг нашего времени.
— А что есть в твоей коллекции из тайн?
— Из чего?
— Из пророчеств меня интересуют не столько Мринские или Даринские рукописи, сколько другие — проповеди провидцев из Келля, гролимские пророчества Рэк-Хтола, Ашабские пророчества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57