Сквозь щели ставней начал пробиваться сероватый свет, когда окно бесшумно распахнулось, впуская с собой ласковый весенний ветер, прохладный по утру, и янтарно-рыжую кельди.
Хог подскочил на кровати.
Крапива прижала палец к губам. Северянин недоверчиво смотрел на сестру, ожидая какого-нибудь подвоха. Яррэ встала посреди комнаты, приосанилась и, придав лицу достаточно величественное выражение, протянула Хогу молодой лист папоротника.
— Серый охотник, Хог Хогарсон, сегодня вечером ты приглашен на Весенний бал к Хозяйке весны.
— Чего? — не понял Хог, рассматривая лист папоротника, но Крапива, всунув приглашение ему в руки, с пакостным хихиканьем исчезла, только легкий ветерок пошевелил волосы.
— Кто это был? — на соседней кровати над подушкой поднялось заспанное, слегка опухшее со вчерашнего лицо Волчонка.
— Никто, спи.
Волчонок вздохнул и бухнулся обратно лицом в подушку.
Утром Хог потихоньку подошел к Нетопырю.
— Ты никогда не слышал о Весеннем бале у Хозяйки весны?
Лаэн кивнул.
— Слышал, конечно, кто об этом не слышал! На этом балу собираются все кельдирки и кельды, сколько ни есть. Об этом их сборище рассказывают легенды... — альв хотел добавить что-то еще, но внезапно замолчал и напряженно уставился куда-то за спину северянину. Хог оглянулся: к ним с задумчивым видом шла Эфрин. Принцесса настолько была погружена в свои мысли, что заметила их только тогда, когда чуть не столкнулась с Лаэном.
— Доброе утро! — поприветствовал девушку Нетопырь. Эфрин коротко ему кивнула и обратилась к северянину:
— Мне нужно с тобой поговорить!
Видя, что сестра по-настоящему обеспокоена, Хог безропотно кивнул. Она отвела его в комнату, которую занимала вместе с Бенши, однако светловолосой охотницы там не было.
— Что у тебя случилось? — Хог уселся на стул у окна и посмотрел на сестру.
Эфрин замялась и опустила глаза.
— Ты слышал когда-нибудь о Весеннем бале у Хозяйки весны?
Хог похолодел, только что этот же вопрос он задавал Лаэну. Северянин осторожно кивнул, гадая, как девушка могла прознать об этом.
Эфрин опустила голову и нервно прошлась туда-сюда по комнате.
— Ты знаешь, там собираются все кельдирки...
Хог кивнул.
— И туда пригласили меня!
— Что!
— Да, пригласили меня, эфа!
Хог, вскочив было, сел обратно.
— А знаешь, ведь меня тоже пригласили! — он достал из-за пазухи лист папоротника. Приглашение Эфрин ничуть от него не отличалось.
— Не знаю, это может быть ловушкой, — неуверенно предположила принцесса.
Хог покачал головой.
— Нет. Мне приглашение принесла моя сестра.
— Яррэ! — Хог рассказал Эфрин о ней.
— Да. Уж Крапива, несмотря на всю свою пакостность, не стала бы заманивать меня в ловушку.
— Если она знает о ней! Какое решение ты примешь?
— Я непременно отправлюсь туда!
— Что ж, если так, то и я с тобой.
Стоило сумеркам спуститься на землю, как Хог понял — все, пора! Он спустился вниз, оказалось, что Эфрин ждет его. Она уже восседала верхом на Барсе, Серебро стоял рядом, оседланный. Конь, увидев хозяина, радостно заржал, вскидывая точеную голову. Хог обласкал соратника, угостил приготовленной горбушкой хлеба. Зверь ткнулся носом ему в лицо, потом дохнул в волосы. Северянин на мгновение прижался к шее жеребца, потом одним движением вскочил ему на спину. Только тут он заметил, что на Эфрин походная одежда, принцесса и не подумала приодеться. Видя его изумление, девушка хмыкнула:
— Слишком велика честь для них!
Хог понял, кого она имела в виду.
Сумерки сгустились и приобрели весеннюю бархатистость, когда они выехали из города. Ночь выпила краски из мира — и все вокруг казалось призрачным и ненастоящим. Эфрин достала лист папоротника из кармана, по нему бродили яркие рыжие искры, они собрались на кончиках перистых листьев, и вдруг лист, взмахнув крыльями, превратился в радужного мотылька и взлетел. Приглашение Хога последовало за ним. Они пришпорили лошадей, следуя за светящимися в сумерках проводниками.
— Самое главное — не оглядывайся, никого не слушай и никому не отвечай!
Внезапно Эфрин исчезла, и Хог понял, что остался один. Серебро, не слушая поводьев, зачарованно следовал за мотыльком.
— Стой! — раздался сзади истошный вопль. Хог вздрогнул и стиснул поводья в ладонях. — Стой же! — только тут он узнал голос Эльфа. — Подожди меня!
Северянин закрыл глаза, но так было только хуже. Сбоку возникло бледное лицо Бенши. Оно двигалось словно отдельно от тела.
— Хог, дай мне руку! Я не могу так долго бежать! Они меня сейчас настигнут!
Хог старался не отрывать глаз от мотылька.
Крики о помощи, умирающие друзья, призывный голос Рыжей. Несколько раз Хог чуть было не остановился, но, к счастью, Серебро не пожелал останавливаться.
Но вот конь резко затормозил перед замершим мотыльком и встал. Хог огляделся, их окружал густой темный лес. А рядом...
Рядом ощущалось присутствие Зеркала.
Хог спешился и тут увидел ее...
— Что же ты стоишь, Рыцарь? — каждый звук ее голоса заставлял его трепетать, тело обожгло страстное желание.
Несмотря на то, что ночь была безлунна, она будто светилась. На черном платье не было украшений, белые тонкие руки не осквернял ни один драгоценный металл. Блестящие черные волосы были собраны в высокую прическу, оставляя гордую шею открытой. Ей были не нужны украшения, никакой камень не сравнится с этими сияющими лунным пламенем очами. На мгновение в голову пришла странная мысль: «Остерегайся смотреть в глаза дракона — пропадешь!» Он же пренебрег этой мудрой мыслью и со счастливым недоумением понял, что и в самом деле пропал.
Но только он хотел нарушить молчание, как словно невидимая рука сжала его горло, очарование оказалось разбитым в мелкие осколки.
Из-за спины черной возникла еще одна фигура, эта была светлой и в самом деле.
— Это не твой гость, Гафриэль. Ну так и не стоит его задерживать!
Женщина была высока и стройна, длинные каштановые волосы были заплетены в косы, украшенные весенними цветами, глаза зеленели, как молодая травка. Несмотря на то, что Хог видел ее лишь мельком, он сразу узнал Хозяйку весны.
Черная кельди зашипела, как кошка.
— Не твое дело, Мед!
Светлая холодно улыбнулась.
— Очень даже мое, я не позволю унижать моих гостей!
Гафриэль ответила злобным взглядом, но промолчала и исчезла в темноте.
Хозяйка сделала приглашающий жест рукой, и северянин последовал за ней. Пройдя несколько шагов, они вступили в заросли ивы и вдруг вышли на большую круглую поляну. Никого рядом не было, но Хог слышал шелест голосов, чувствовал присутствие рядом чего-то таинственного, от чего воздух становился пьянящим, а сердце начинала снедать жгучая тоска.
Царила тьма, и только два лунных луча, пробиваясь сквозь ветви, двумя янтарными огоньками горели на воде, будто глаза.
Хог подошел ближе, не отводя взгляда от чарующего зрелища. Он склонился над водой и понял, что оттуда на него и в самом деле смотрят чьи-то глаза. Лес вокруг будто исчез, и Хог осознал, что стоит перед троном, на белом нефрите которого свернул свои кольца дракон. Белый дракон. Полупрозрачные и не нужные на воздухе плавники трепетали, чешуя казалась перламутровой, а на шее сияла серебром. На морде, прикрывая грозные клыки, змеились длинные усы, из-под нависающих шипастых надбровий смотрели черные глаза с белыми вертикальными зрачками, голову украшали два прямых полупрозрачных рога, похожих на застывшее пламя. Дракон, вдоволь насмотревшись на наглого пришельца, прянул к человеку. Хог отшатнулся. Гладь воды взвилась брызгами, разбитая перламутровым телом, на берег вступил светловолосый черноглазый мужчина в белых одеждах, на его серебряном поясе висели два меча.
Кельд с легкой улыбкой поклонился Хогу, затем, обойдя ошеломленного северянина, подошел к Хозяйке весны.
— Благодарю за приглашение, прекрасная госпожа!
— Начнем же праздник! — провозгласила Мед, вскинув руки над головой.
Из сумерек начали возникать кельди, кельдирки и кельды. Они все старались встать поближе к роднику, некоторые прикасались к Хогу прозрачными ладонями.
Хозяйка весны сквозь расступающуюся перед ней толпу подошла к воде, в руках у нее возник широкий зеленый лист, даже издалека было видно, какие острые у него края. Кельди провела острым краем по ладони и в воду упала сияющая капля крови кельда. Белый дракон повторил ее действия, когда воды коснулась его кровь, она слегка закипела. Потом к воде начали подходить и остальные, каждый дарил воде каплю своей крови. После белого дракона была очередь невысокой полной кельди с темной, почти черной кожей, красными, волнистыми волосами и небесно голубыми глазами, второй была высокая статная женщина с нежно-зелеными волосами и голубой кожей, потом появилась кельди с большими лазурными крыльями — как понял Хог, Хозяйка воздуха. Странные причудливые лица и силуэты слились в бесконечный ряд, когда за тонким хрупким кельдирком с детским лицом к роднику вышла Рыжая!
Хог с трудом устоял на месте.
Кельди, с прекрасным и отрешенным лицом, подошла к воде, принеся с собой запах опавших листьев и промозглый осенний ветерок.
Хог начал пробиваться к ней сквозь плотный строй, но полупрозрачные духи оказались вполне материальны. Работая локтями, северянин сумел, наконец, пробиться к Рыжей, но увидел только мелькнувший подол зеленого платья. Не унывая, Хог последовал за ней.
Блуждания длились долго. Он замечал то знакомый силуэт, то вспышку рыжих волос, то блик лица, но догнать кельди так и не смог. Внезапно он почти натолкнулся на Крапиву. На руке кельди темнел порез.
— Хог! — обрадовано вскрикнула девушка и обняла брата. Северянин тихонько приобнял ее одной рукой, глядя в глаза напряженному, как натянутая струна, кельдирку. Яррэ почувствовала напряжение Хога и оглянулась.
— Это мой брат, Хог, — представила она северянина, — а это Хейрик, мой друг, — покраснела девушка.
— Мы уже, по-моему, встречались, — сказал Хог, разглядывая кельдирка. У него было приятное лицо, длинные пепельные волосы, заплетенные в косицу, в светло-голубых глазах было что-то мальчишеское, на серую одежду были нашиты хрустальные бусины, неотличимые от росы, а может быть, кто и в самом деле была роса. — Не так ли, Дождь?
— Узнал! — хмыкнул Хейрик.
Приветственные крики прервали их разговор.
— Церемония заканчивается! — Крапива вцепилась Хогу в руку. — Я забыла предупредить тебя! Не пей ничего и не ешь, что бы тебе ни предлагали!
Толпа, ринувшаяся обратно к роднику, разъединила их. Хог вновь оказался у самой воды.
У Зеркала стояла Хозяйка весны, а рядом с ней — Эфрин.
— Девочка, ты плоть от плоти наша, так будь же с нами! — Мед зачерпнула свернутым листом из родника воды, которая от скопившейся в ней крови и магии сияла, как солнце. — Выпей же с нами!
Принцесса приняла из рук Ленхнен чашу с водой и, поднеся к губам, выпила все до дна.
Все вокруг замерло, словно ожидая чего-то. Но ничего не произошло. Эфрин зло рассмеялась и отбросила лист в сторону.
— Меня изменить не так просто! Магия оборотня и так в моей крови! — и она ушла прочь. Кельдирки и кельды отшатывались от принцессы, как от прокаженной.
Хог последовал за ней. Он нагнал ее в лесу, Эфрин садилась на коня. Интересно, а где бродит его конь, о котором он совсем забыл?
— Ты уходишь?
Принцесса медленно обернулась. В ее серых глазах, сиявших раскаленным металлом, плескалась солнечная кровь стихийных духов. Лицо было перекошено болью, слова у родника были больше бравадой, девушке приходилось нелегко.
— Тебе нужна помощь?
Эфрин покачала головой.
— Я справлюсь.
— Но зачем им это было нужно?
— Ты не понял? Мы же мешаем им! Ты и я! Мы нарушаем их всевластие! Как кость в горле. Они пытались сделать из тебя покорного раба — не получилось! Теперь пытаются сделать тебя подобным себе! Если ты выпьешь воды из Зеркала, то превратишься в кельдирка, никакая нейтрингская кровь не спасет, тем более что и крови кельдирков в тебе тоже хватает.
— А как же Рыжая? — жалобно спросил Хог.
Лицо Эфрин было чужим и жестким.
— Сыграй по их правилам! Одна капля твоей крови в ее чаше, пока она опьянена магией Зеркала, и она — твоя.
— Но если то, что ты сказала — правда, она же совсем меня не любит!
— Не любила бы — ты бы уже давно был в ее свите! Вместо этого великая Хозяйка осени оберегает жалкого смертно, посылает ему в помощь своих духов, идет против Хозяина зимы! Хог, ведь если она не захочет стать человеком, то не станет, — добавила Эфрин уже тише. Она подобрала поводья, удобнее устраиваясь в седле. — Могу лишь сказать тебе в помощь, чтобы ты мог легче найти ее, ее зовут Агнэн.
Эфрин пришпорила Барса и растворилась в темноте.
Хог вернулся к роднику. Рядом уже никого не было, зато лес наполнили веселые голоса и разноцветные огни — стихийные духи справляли свой праздник. Северянин присел у воды, она мерцала и переливалась всеми цветами радуги, как камень в его кольце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77