Патруль приближался. Мелкие камешки вперемешку с ломким ледком громко хрустели под ногами. Хог еле дождался, пока стража минует их укрытие, после чего выглянул и, убедившись, что вокруг пусто, сложил плащ и двинулся к стене. Они успели неплохо подготовиться днем, и теперь он примерно представлял, где находится. Если взобраться сейчас на стену, то можно попасть в открытую галерею, обходящую башню по кругу. Северянин достал вещь, узнав о свойствах которой, любой вор отдал бы душу, чтобы подобная штучка завелась в его хозяйстве. Над веревкой поколдовал Котик, после чего простой тонкий жгут вдруг стал совершенно черным и теплым на ощупь.
Хог забросил веревку, будто к ее концу была привязана кошка. Зачарованная веревка сама зацепилась прочнее, чем любой крюк. Северянин подергал ее немного для верности, потом взвалил волка на плечо — не хватало еще, чтобы Волчонок карабкался голышом по ледяным стенам, а такое могло прийти ему в голову, нет уж, лучше пусть остается в волчьем обличье. Взобравшись на стену, северянин отпустил волка, смотал веревку — она еще пригодится — и отправился туда, где враг ощущался сильнее всего.
Он свернул в коридор, было странно безлюдно — ни слуг, ни стражи. Коридор заканчивался винтовой лестницей. Волчонок уверенно затопал наверх. Хог перегнулся через перила, вглядываясь в темноту пролетов. Внизу было глухо, как в могиле, ничего живого не ощущалось. Человек поежился и последовал за волком. Чем выше они поднимались, тем больше Хог ощущал присутствие Мастера теней. Казалось, он прячется в лестничных сумерках. Лестница вывела в темный зал. Волчонок остановился на пороге, принюхиваясь.
Северянину не нравилась эта темнота, она была слишком непроницаемой и в ней могло прятаться все что угодно — от Мастера теней и стражников до какой-нибудь никчемной рухляди, налетев на которую он перебудит весь дворец.
Волк осторожно двинулся вперед, человек ухватился за мохнатый хвост и последовал за своим четвероногим проводником.
Зал оказался небольшим, волк открыл лапой дверь, и они вышли в коридорчик, освещаемый серебристым лунным светом. Он был совсем крошечным, туда выходили всего две двери. Волчонок направился было к одной из них, но вдруг тень возле окна пошевелилась и на альва бросился огромный пес. Он был раза в два больше несчастного Волчонка, тот даже не успел развернуться, как мощные клыки вцепились ему в загривок.
Все произошло слишком быстро. Северянин выхватил нож и бросился к урчащему зверю, трепавшему альва будто тряпочку. Но освободить друга ему не дали. Хог остановился, чувствуя на горле прохладу лезвия меча.
— Стоять! — жестко произнес бархатный женский голос. — Брось нож!
Северянин разжал пальцы, выпуская нож и поднимая руку, чтобы схватить меч за лезвие. Если он ничего не будет делать — Волчонку конец!
Но его опередили.
— Эрк! Отпусти мальчишку!
Пес утробно зарычал, но клыки разжал. Волк, тихонько поскуливая, растянулся на полу. Чтобы избавиться от ран, ему нужно было немедленно превратиться в человека, но при этом он бы стал совершенно беспомощным, врачевание отнимает много сил. Волчонок виновато оглянулся на Хога. Северянин кивнул, чувствуя себя последним мерзавцем, — он должен был настоять на том, что мальчишка останется с Дорном. В глазах привычно замельтешило, и вместо волка на полу оказался голый человек. Северянин, невзирая на то, что меч впивается в горло все сильнее, достал волшебный плащ и кинул Волчонку — так тот хотя бы не подцепит простуду.
— Очень трогательно! — насмешливо прозвучал голос.
Хог обернулся. Первым, что бросилось ему в глаза, был меч. Он был недлинным, не больше полутора локтей, и узким, как девичий пальчик, в лунном свете по нему блуждали зеленые блики, крестовина была сделана в виде пересекающихся еловых лап. И будто отдельно от слабо различимого в полутьме лица плыли горящие серые глаза.
Сердце Хога глухо бухнуло о ребра и забилось где-то в висках. Девушка тоже была поражена, меч дрогнул в ее руке и отступил. Но тут же вновь вернулся на место.
— Кто ты и что делаешь здесь?
— Меня зовут Хог. Я охотник. Здесь находится то, за чем я охочусь.
Серые глаза стали жесткими.
— Ты этого не получишь!
Но северянин уже падал назад и вниз, на лету выхватывая Э-Лир. Нейтрингский клинок вспыхнул синим пламенем, столкнувшись с зеленым мечом незнакомки. Тот вспыхнул не менее ярко, осветив свою хозяйку не хуже солнца. Хог едва не вскрикнул. Если бы не серые глаза, то он бы решил, что перед ним Рыжая! Рассмотрев противницу внимательнее, он нашел отличия, но и сходство было несомненным, так могли быть похожи друг на друга родственницы или женщины одного народа.
— Кельди!
— А вот оскорблений не надо! — лицо девушки приняло воинственное выражение. — Эфы мы, и нечего называть всякими...
Противники так бы и стояли друг напротив друга — сражаться им уже не хотелось, но опускать мечи так, ни с того ни с сего, тоже было глупо, — но в игру вступил новый герой. Сонно потирая глаза и путаясь в длиннейшей ночной рубашке, в дверях стояла Бенши.
— Что происходит? — спросила она и подняла глаза. Ротик ведьмы глупо приоткрылся, стоило ей увидеть ночной бой.
Но тут она узнала главного злодея, угрожавшего ее подруге.
— Хог! — девушка с разбегу повисла у северянина на шее.
— Здравствуй, Эсти! — северянин приобнял теплую со сна девушку, но та уже отстранилась, оглядывая его с ног до головы.
— Что ты тут делаешь с... Эфрин?
Только тут северянин заметил, что одеяние его противницы ничуть не хуже одеяния самой Бенши. Хог густо покраснел и, чтобы скрыть смущение, повернулся к тому, о ком чуть было не забыл из-за всей этой суматохи. Волчонок сидел на полу, глядя на них широко раскрытыми глазами, за его спиной маячил чудовищный пес, положивший огромную белую лапу юноше на плечо.
Эфрин, а это была именно чароградская принцесса, молча выслушала рассказ северянина о Мастере теней. Не то чтобы она открыто проявила недоверие, но по ее лицу Хог понял, что отнеслась весьма скептически. Еще бы! Алдийские королевы, таинственные недруги в родном дворце, паутина, охватывающая город, тени, подчиняющиеся какому-то свихнувшемуся от одиночества алди... Такое настроит на скептический лад кого угодно. Но Эсти, как заметил северянин, ему поверила, уж ей-то такие пироги жевать было не впервой. Встретившись с Хогом взглядом, она молча ему кивнула и указала глазами на бледного, едва сидевшего в кресле Волчонка.
Да уж, им было пора убираться из дворца. Эфрин где-то раздобыла подходящую одежку для альва, а Лэстриль, улучшив минутку, шепнула Хогу, что будет его ждать вечером у дворцовых ворот, а до этого постарается переубедить принцессу.
Обратный путь из дворца был раза в два короче, девушки просто выпустили их через черный ход.
Небо пока еще и не думало светлеть. Улицы города были тихи и пустынны. Впрочем, не так уж и пустынны. Дорогу путникам преградило не менее десятка темных силуэтов. Меч мгновенно оказался у Хога в руке, но узорное лезвие не засветилось, не запело — перед ними были просто люди, впрочем, от этого не менее опасные. Северянин вернул меч в ножны и достал из-за пояса ножи, один он мог метнуть, вторым же придется отбиваться от остальных. Рядом с кинжалом в руке пытался не шататься Андер.
— Сунешься в драку — выпорю! — пригрозил Хог.
Альв хотел выдать что-то язвительное, но, столкнувшись взглядом с горящими серыми глазами, поспешно замолчал. Хог неторопливо двинулся к встречающим.
— Чего ищем, люди добрые?
— Да вот кошелек потеряли, ты не находил? — усмехнулся в бороду стоящий впереди широкоплечий мужчина.
Обычные грабители. Северянину даже стало как-то обидно, он перехватил нож поудобней.
— Нет, я вашего кошелька не видел.
— Жаль. Тогда придется позаимствовать твой! — сказал бородатый и его меч полоснул по тому месту, где только что был северянин.
Хог дрался ожесточенно, но не теряя головы, боевое бешенство почему-то не спешило являться. Однако противников было слишком много даже для такого бойца, как северянин. Он пропустил удар в бедро, и в сапог потекла теплая липкая кровь, несколько раз его ощутимо приложили дубинками по плечам, а однажды приласкали рукоятью меча по зубам. Противники тоже понесли существенные потери, двоих он заколол, было несколько раненных, и бородатый предводитель стонал на мостовой с ножом в бедре.
Внезапно противника, одолеть которого северянин пытался уже минут пять, как корова языком слизала, только мелькнули в воздухе стоптанные сапоги. Северянин удивленно огляделся и заметил, что Волчонок, сидя у стены какого-то дома, лепит снежок. Альв что-то прошептал над ним, и комок снега засиял холодным синим светом. Волчонок бросил свое оружие прямо в кучу грабителей, тех раскидало, будто игрушки. Хогу тоже досталось, полуоглушенный, он вытряхнул снег из волос и, не дожидаясь, пока грабители придут в себя, прыгнул к Андеру, вскинул его на плечо и помчался прочь.
Хогу пришлось долго стучать в дверь, прежде чем деревянный лев ожил и в щелочку выглянул заспанный Котик. Впрочем, сон с алди тут же как рукой сняло, он распахнул дверь, пропуская северянина с безжизненным Волчонком на плече, после чего захлопнул ее, не забыв как следует запереть.
— Что случилось? — спросил он, склонившись над бледным лицом альва и будто принюхиваясь к чему-то. Его лицо вдруг болезненно сморщилось. Дорн скривился, отступая от открывшего глаза Андера.
— Ты колдовал! — осуждающе сказал он.
Хог посмотрел на Котика, не понимая, чем тот так возмущен.
— Если бы не он, мы бы не выбрались живыми!.. — Хог хотел все рассказать, но тут почувствовал, что пол уходит у него из-под ног. Все вокруг вдруг завертелось, Дорн кинулся к нему и сумел смягчить падение.
— Что-то мне как-то нехорошо, — сказал северянин, садясь с помощью Котика и ощупывая разбитые саднящие губы.
Алди возмущенно фыркнул.
— Нехорошо ему, видите ли! Да у вас такой вид, будто вы с того света вернулись!
Хог открыл было рот, чтобы обо всем рассказать. Но Дорн замахал на него руками.
— Все рассказы завтра! А сейчас займемся вашими болячками — и немедленно спать!
К Волчонку это относилось в первую очередь. Так как на нем не было ни царапины, Дорн просто проводил его (вернее, дотащил) в спальню, а сам вернулся к Хогу.
Рана Хога оказалась небольшой, но на удивление сильно кровоточила, северянин старался не запачкать обивку дивана, на котором сидел. Котик, нахмурившись, склонился над царапиной и внезапно лизнул текущую кровь.
— Ты что? — спросил Хог, отшатнувшись.
Дорн с окровавленным ртом очень напоминал вампира или какого-нибудь неряшливого мальчишку, объевшегося вареньем. Северянин со смехом сообщил ему об этом, но Котик остался серьезен.
— Не хочу тебя расстраивать, но нож, которым тебя ранили, был отравлен.
— Что?
— Очень редкий яд. Делается из цветов алолиста. Используется в основном эльфами. Особенно смертелен догадайся для кого?
— Для нейтрингов?
— Нет, для алди. Но тебе тоже придется несладко. Впрочем, этому горю я могу помочь, у меня есть противоядие.
Котик внимательно посмотрел на Хога.
— Вот только захочешь ли ты принять его.
— Да что за противоядие-то? — спросил северянин, чувствуя, как неприятный холодок ползет по спине: ему было страшно, а алди размышляет, захочет ли он съесть противоядие.
— Сейчас принесу! — Дорн умчался. А Хог откинулся на спинку дивана и закрыл глаза, никакого действия яда, кроме небольшой слабости, он не ощущал. И вдруг в памяти словно какое-то окошко приоткрылось. Да он же слышал раньше это название — алолист, только чаще его называли вампирьей травой. Считалось, что алолист растет рядом с жилищами вампиров. И зелье из этого растения для алди было то же самое, что мерья для вампиров.
— Эй, Хог! — голос алди заставил северянина открыть глаза. В руках Дорн держал маленькую бутылочку из непрозрачного черного стекла.
— Что это? — спросил северянин, садясь прямее.
Котик скорчил рожицу.
— Кровь вампира. Единственное противоядие.
Хог лежал, бездумно глядя в окно. Ставни были открыты, позволяя видеть серое небо. Было светло, но солнца не было, вместо него небосвод украшали какие-то тусклые светящиеся точки. Он не знал, сколько уже лежит так. Хотя нет. До этого он лежал с закрытыми глазами. Что же заставило его открыть их? Что-то не так...
За окном кто-то тихо плакал, постанывая и подвывая.
От этого голоса у северянина волосы встали дыбом, сердце защемило от тоски и предчувствия чего-то ужасного.
Хог встал и подошел к окну. Всхлипывания доносились откуда-то снизу. Он перегнулся через подоконник. Чуть ниже окна на небольшом выступе сидела какая-то женщина и плакала, закрыв лицо руками. Ветер развевал ее длинные, черные, словно смола, волосы.
— Чего ты плачешь? — спросил он.
Женщина вздрогнула и, отняв руки от лица, посмотрела на северянина. У нее были прекрасные миндалевидные черные глаза с золотыми каплями зрачков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77