Положи Жемчужину на
вершине, а сам взберись на Близнецы. И тогда - сыграй Гимн Творения. Ты
знаешь его - Раналот тебя научил.
- Да, знаю. Но я уже был здесь раньше. И не смог отыскать магию в
этих скалах.
- И все же, если хочешь вернуть эльдеров, - попытайся.
Брун глубоко, судорожно вздохнул и проснулся. Сев на полу, он
посмотрел на олтора.
- Ты... ты уже не со мной, - с неподдельным испугом проговорил он.
- Часть меня всегда будет с тобой, Брун. А теперь нам пора прощаться.
***
Озобар был мужчина крупный, и тощие лестницы, которые вели на крышу
казармы, не внушали ему особого доверия. И все же он упорно карабкался
наверх, не желая, чтобы его творение устанавливали на место всякие там
невежи. Добравшись до крыши, он отступил на шаг и придирчивым глазом
осмотрел работу четверых плотников, которые стояли тут же, ожидая его
оценки. Они сколотили большую ровную платформу из сшитых крест-накрест
досок, опорой которым служили четыре массивные балки. Озобар поднялся на
платформу, походил по ней, старательно топая ногами. Платформа была
сколочена на совесть и превосходно выровнена. Вполне удовлетворенный,
Озобар взял кусок веревки и подозвал одного из плотников.
- Придержи-ка веревку вот здесь большим пальцем, - велел он, положив
один конец веревки в самом центре платформы. Вытянув веревку во всю ее
длину - пять футов, Озобар взял кусочек мела и вычертил на платформе
круг десяти футов в поперечнике. Плотник с любопытством смотрел, Как
оружейный мастер укоротил веревку на три дюйма и вычертил второй круг.
Затем Озобар сунул веревку в карман и подозвал к себе плотников.
- Я хочу, чтобы между этими кругами были просверлены дыры в три дюйма
глубиной и на расстоянии в четыре дюйма друг от друга. Ни на дюйм больше
или меньше.
- А для чего эти дыры? - спросил старший плотник.
- Для колышков, - кратко ответил Озобар. - Мне нужно, чтобы эта
работа была закончена к полудню, когда привезут желоба.
Затем оружейный мастер отошел туда, где соорудили систему блоков и
канатов. Озобар сам спроектировал эту систему так, чтобы она выдерживала
тройной вес снаряда, - и все равно до сих пор перебирал в мыслях свои
расчеты, возможные проблемы и способы их решения. Пройдясь еще раз по
крыше, он оглядел местность за северной стеной. Озобар уже знал, что
отсюда до того места, где дароты скорее всего поставят свою катапульту,
четыреста ярдов, до второй катапульты - триста семьдесят пять, до
третьей - триста пятнадцать. Весной в этих краях преобладают
юго-восточные ветры - однако не всегда. Учитывая то, что им надлежит
добиться небывалой точности стрельбы, ветер вполне может оказаться
помехой.
На стене, футах в шестидесяти к северу, Озобар заметил Карис. Она
разговаривала с несколькими офицерами и старым солдатом по имени Неклен.
Заметив Озобара, Карис помахала ему рукой и улыбнулась. Мастер ответил
беглым кивком и отвернулся. Может ли он построить катапульту? Может ли
слепец мочиться в темноте? До чего же раздражает его эта женщина!
Тут в Озобаре проснулось врожденное чувство справедливости, и он
усовестился своей грубости. Не вина Карис в том, что она, как
большинство людей, не может разглядеть его гениальности. Такое в порядке
вещей. Озобару порой казалось, что мир битком набит тупицами с
недостатком воображения. "Почему в мире так много дураков?" - спросил он
как-то своего отца.
"Видишь ли, сынок, дураки правят миром, оттого-то они и процветают.
Людей творческих редко ценят по заслугам, и я боюсь, что ты и сам скоро
в этом убедишься".
Как же он оказался прав! В свои тридцать пять Озобар не раз был
свидетелем того, как недоумки презирают его изобретения, а мудрецы
насмехаются над его трудами. Только сейчас, когда Кордуину грозит
великая опасность, эти тупицы явились к нему на поклон. И ради чего?
Ради созданного им насоса или же чертежей по благоустройству
канализации? Ради водяного фильтра? Нет, им нужны доспехи, арбалеты и
гигантские катапульты. Наглость - это про них еще мягко сказано.
- Сударь, - окликнул его, подойдя, старший плотник, - какого размера
должны быть эти дыры в поперечнике?
- Дюйма вполне достаточно.
- Тогда мне придется послать за новыми сверлами. Придется ждать.
- А какого размера сверла у вас есть?
- Три четверти дюйма, сударь. И полным-полно колышков того же размера
в поперечнике.
Озобар задумался. Колышки должны крепко держать колеса катапульты в
желобах, которые позволяют разворачивать орудие в любую сторону. Во
время выстрела катапульта с изрядной силой откатывается назад, загоняя
колеса между рядами колышков. Смогут ли колышки в три четверти дюйма
выдержать этот толчок? Может быть, лучше сделать железные колышки? Это
было бы довольно просто. Впрочем, железные колышки могут разбить дыры.
- Так что же, сударь?
- Ладно, возьмите трехдюймовые. Только углубите дыры, чтобы, если
колышек сломается, его можно было выбить из гнезда и вставить новый.
- Слушаюсь.
Старший плотник ушел. Озобар услышал, как кто-то окликает его, и,
свесившись с крыши, взглянул на улицу. Там стояла повозка с первой
дюжиной из заказанных им глиняных снарядов. Снаряды были аккуратно
уложены в соломе. Озобар разозлился не на шутку. Их же должны были
привезти только после обеда! К тому же еще не готов холщовый навес для
снарядов.
Пару минут спустя Озобар уже кипел от гнева: обслуга блоков
катапульты, торопясь закончить работу, разбила о стену казармы один из
снарядов.
В следующий час оружейный мастер метался по всей крыше, проверяя
работу подчиненных. Глиняные снаряды бережно сложили у западного края
крыши и накрыли холстом. Круглые железные желобы прибыли вскоре после
обеда, и Озобар самолично пристроил их на место. Уже начинало
смеркаться, когда привезли первые части самой катапульты. Озобар лично
наблюдал за их подъемом, затем приказал зажечь лампы, чтобы работу можно
было продолжать и после наступления темноты.
К полуночи катапульта была наконец собрана и установлена. Громадная
бронзовая ложка матово блестела в свете ламп. Озобар сам развернул
орудие вправо - и колеса жалобно взвизгнули. Тогда он щедро смазал оси.
Теперь катапульта поворачивалась беззвучно.
- Что ж, надеюсь, что эта штука будет работать, - заметил старший
плотник - тонколицый, с дурацкой, словно приклеенной ухмылкой.
Озобар сделал вид, что не расслышал его, но потом усмехнулся. Ему
живо представилось, как этот человечишка восседает в объемистой
бронзовой ложке катапульты. Бац - и вот он уже полетел вверх тормашками
через стену.
Пошел снег. Озобар велел прикрыть катапульту просмоленной парусиной
и, рискуя жизнью, спустился по чахлым лестницам с крыши.
Пройдясь по городу, он заглянул в какую-то таверну и наскоро
перекусил, а затем прошагал еще полторы мили до своей мастерской. Брек,
его помощник, кряжистый широкоплечий парень, беседовал с Форином и
женщиной-генералом Карис.
Озобар подошел к кузнечному горну и протянул ладони к его огнедышащей
пасти.
- Все готово? - спросил он у чернобородого Брека.
- По большей части собрано, Оз. Только к шлему нужно еще кое-что
добавить.
- Тогда начнем, - решил Озобар. И, сообразив, что даже не
поздоровался с гостями, учтиво поклонился Карис:
- Прошу, генерал.
Карис прошла в дальнюю кладовую. Там, на деревянной распялке,
красовалась причудливого вида кираса из полированного железа - с
массивными наплечниками и высоким круглым воротом. Брек принес огромный
шлем и водрузил его на распялку поверх кирасы.
- Похоже на здоровенного жука, - хохотнул Форин.
- Надень это, - сказала Карис.
- Ты что, шутишь?
- Нисколько. Надень это.
Форин шагнул к распялке. Брек снял шлем, поднял с распялки кирасу и
водрузил ее на Форина. Великан и так был широкоплеч, а массивные
наплечники и вовсе придавали ему богатырский вид. Брек закрепил по бокам
кольчужную сетку.
- А теперь шлем, - сказала Карис.
Брек надел на голову Форина большой конический шлем и прикрепил его к
вороту. В узкой прорези шлема зеленые глаза Форина искрились
неподдельным весельем.
- Я, должно быть, выгляжу совсем по-дурацки, - донесся из-под шлема
его гулкий приглушенный голос.
- И это тебе к лицу, - заметил Озобар.
- Что он там сказал? В этой треклятой штуке ничего не слыхать.
Озобар извлек из-за горна тяжелый двуручный меч, замахнулся - и что
есть силы наискось рубанул по шлему. Форин зашатался и едва не упал, но
тут же с ревом бросился на мастера. Озобар нанес еще один удар. На сей
раз меч раскололся пополам.
- Сними шлем, - приказал Озобар помощнику. Брек взобрался на скамью и
осторожно снял с Форина шлем.
- Ах ты, сукин сын! - тут же заорал Форин. - Да я тебя...
- Ты жив, болван! - огрызнулся Озобар. - Если б на тебе не было этих
доспехов, я бы снес тебе голову с плеч. Не знаю, насколько сильны
дароты, но я человек довольно сильный - а ведь на металле не осталось
даже зазубрины!
- Он прав, - сказала Карис. - Как тебе эти доспехи?
- Чертовски тяжелые. И к шлему нужен подшлемник, а то мне казалось,
что я застрял внутри городского колокола. У меня до сих пор в ушах
звенит. И, кстати, надо сделать прорези для глаз не только впереди, но и
по бокам. Шлем не поворачивается вместе с головой, а нам нужно видеть,
что делается сбоку.
- Над этим уже работают, - сказал Озобар. - Брек ведь уже говорил
вам, что к шлему надо кое-что добавить. Впрочем, я доволен этим
доспехом, и если генерал одобрит, то •оружейные мастерские сегодня же
начнут изготовлять подобные доспехи.
- А как насчет защиты рук? - спросил Форин.
- Я разрабатываю систему перекрывающих друг друга щитков, - ответил
Озобар. - Первый комплект будет готов к началу следующей недели. Главная
проблема сейчас - как прикрыть локти, но я что-нибудь придумаю. Как вам
новые секиры?
Форин пожал плечами.
- Вначале я думал, что с ними вообще невозможно управиться, но мы
понемногу приноровились. День ото дня у нас получается все лучше. Почему
ты сделал лезвия такой странной формы? Они смахивают на крылья бабочки.
- Именно так я и задумывал, - сказал Озобар. - Обычные лезвия - в
форме полумесяца - плохи тем, что когда секира врубается в тело, лезвие
может зацепиться за ребра. Новая форма лезвия исключит такую
возможность. Надеюсь, вы уже заметили, что лезвия заточены по всему
краю, и таким образом секиру можно использовать как колющее оружие.
- Секира не может быть колющим оружием, - возразил Форин.
Вместо ответа Озобар взял со скамьи черный топорик с короткой
рукоятью. Замахнулся им, как копьем, - и вдруг со всей силы метнул в
дверь. Лезвие топора глубоко врубилось в дерево. Озобар распахнул дверь,
и все увидели, что с другой стороны торчат из дерева два стальных острия
- точь-в-точь лезвия кинжалов.
- Мой топорик, - сказал Озобар, - тоже колющее оружие. Чтобы это
понять, надо обладать хоть малой толикой воображения.
- Превосходный довод, Оз, - кивнула Карис. - И доспехи, которые ты
сделал, на мой взгляд, достойны восхищения.
Сокращенную форму имени Озобара дозволялось употреблять только
нескольким самым близким друзьям, и вначале он едва не взвился от такой
фамильярности... но тут же обнаружил, что ему крайне нравится, как Карис
произносит его имя. Покраснев до ушей, мастер пробормотал какую-то
банальность. Карис улыбнулась, поблагодарила его и Брека за любезность и
вместе с Форином вышла из мастерской.
Брек понимающе ухмыльнулся.
- Посмей только слово сказать! - предостерег его Озобар.
- Да ни в жизнь! - отозвался тот.
Снаружи царила оттепель, и снег превратился в жидкую грязную кашу.
- Остались считанные недели, - пробормотала Карис.
- Да уж, - согласился Форин. - Вид у тебя усталый, Карис. Тебе бы
поспать.
Карис хихикнула.
- А знаешь, ты был прав. Ты действительно смахивал на здоровенного
жука.
После этих слов воцарилось молчание. Карис отчаянно не хотелось
расставаться с зеленоглазым великаном, да и он, похоже, испытывал те же
чувства.
- Что ж, увидимся завтра, - наконец сказала она.
- Завтра уже наступило, - заметил Форин. Карис пожала плечами и пошла
прочь. Форин тихонько окликнул ее. Она на миг замерла, потом пошла
дальше. Чтоб ему провалиться, этому зеленоглазому! И почему он никак не
выходит у нее из головы?
Из проулка вдруг вынырнул большой черный пес и как ни в чем не бывало
затрусил рядом с Карис. Женщина-воин остановилась и поглядела на
непрошеного спутника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55