Так что
ты не так уж и ошибся. - Он смущенно улыбнулся и принялся неспешно
разбирать пряди бороды. - Мой отец - он был неплохой человек. А уж какой
рассказчик! Вся деревенская ребятня сбегалась к нам его слушать. Он и
историю знал. Ну, там, про древние королевства, эльдеров, даротов,
старую Империю и все такое. У него в рассказах быль и мифы
перемешивались. Чудные были вечера! У нас глаза только что на лоб от
страха не вылезали, зубы клацали... У отца был удивительный голос -
глубокий и гулкий, как из погреба.
- Я его напугал, - сказал Дейс. - Теперь он захочет с нами дружить.
- Возможно, - согласился Тарантио. - Но тогда ты напугал всех -
включая меня.
- Что сталось с твоим отцом? - поинтересовался он вслух.
- Подцепил легочную болезнь и умер. - Форин замолчал и начал счищать
грязь с коричневых кожаных штанов. Тарантио видел, что гигант борется со
своими чувствами. Форин покашлял, потом вытащил охотничий нож. Выудив из
глубокого кармана точило, он принялся за клинок. Удовлетворившись
наконец его остротой, он вынул из того же кармана маленькое окаймленное
серебром зеркальце - и занялся собственной рыжей бородой. Закончив
бритье, он сунул нож в ножны, убрал зеркало в карман - и только тогда
вновь взглянул на Тарантио.
- Мой отец был хороший человек. Он не заслужил такой смерти. Весу в
нем было, что в ребенке, когда он умер.
- Плохая смерть, - признал Тарантио.
- А хорошей еще не выдумали, - заметил Форин. - Знаешь, я однажды
видел эльдера. Он приходил к отцу. Мне тогда было лет семь. Я думал -
помру от страха. Забился за отцово кресло и смотрю, а он сидит так себе
спокойненько у очага. Но напугали меня не шерсть на лице и не лапы, а
глаза. Уж больно они были огромные. Но говорил он спокойно, и отец
заставил меня вылезти из-за кресла и пожать ему руку. И был прав. Я тут
же забыл, что боюсь.
Тарантио кивнул.
- Я был учеником одного старика - он писал разные истории. Он
описывал эльдеров. Говорил, что у них лица, как волчьи морды.
- Не совсем так, - сказал Форин. - Волчья морда предполагает
зверство. А в этом ничего звериного не было. Но тогда я смотрел на него
глазами растерянного семилетки. Он разрешил мне погладить белый мех у
себя на лице. Это было как гладить кролика. Я уснул у очага под их с
отцом разговор. А утром его уже не было.
- О чем они говорили?
- Я мало что запомнил. О стихах. О разных историях. Отец обожал
рассказы о зверствах даротов, но эльдер не пожелал говорить о них. -
Зеленые глаза Форина встретили спокойный взгляд Тарантио. - Если ты не
любишь людей, зачем притащил сюда мальчишку? Ты ведь с ним едва знаком.
Он всего пару дней, как к нам присоединился.
- Кто меня знает?.. Давай-ка спать. - Тарантио завернулся в свой
плотный шерстяной плащ и улегся подле угасающего костра.
Сон был пронзителен и ярок. Его и других наемников снова окружали,
враг, выхватив мечи, нападал из темноты. Большинство погибло сразу же.
Тарантио на миг застыл - но Дейса врасплох было не поймать. Обнажив оба
клинка, Дейс мельком глянул на атакующих - и напал сам. Он не знал, что
Форин и Кириэль следуют за ним. Да ему и не было до этого дела. Его
смертоносные мечи разили направо и налево, он прорубился сквозь врага и
скрылся в гуще леса. Форин и Кириэль прорвались следом, хотя мальчишка и
получил мерзкий удар в живот. Луна светила тускло, но Дейс и ночью видел
отлично, и он повел своих спутников в самое сердце леса. Кириэль
прислонился к дереву, его штаны и рубаха набухли от крови. Оказавшись в
безопасности, Тарантио вернул себе власть над телом и какое-то время
помогал юноше идти. Потом, когда Кириэль потерял сознание, Форин поднял
его на руки и принес в пещеру.
Во сне Тарантио превратился в мальчишку, страх смерти наполнил его
ужасом. А лица тех, кого Дейс убил, чтобы вырваться, стали лицами старых
друзей и товарищей по прежним битвам.
Перед ним возникло лицо старика.
- Правда жжет, Чио, - проговорил он. - Свет правды слишком ярок, он
режет глаза.
Когда Тарантио проснулся, пещеру наполнял тусклый предрассветный
сумрак. Как всегда, воин пробудился мгновенно - настороже и со светлой
головой. Это было единственное время, когда Дейс отсутствовал, и
Тарантио чувствовал себя наедине с собой и с миром. Он медленно, глубоко
вздохнул, радуясь недолгому освобождению чувств. По камням зашуршала
одежда. Тарантио приподнялся. Рыжебородый великан Форин стоял на коленях
у тела Кириэля, втихую обшаривая карманы мертвеца.
- У него не было денег, - негромко сказал Тарантио. Форин уселся.
- Денег нет ни у кого, - проворчал он. - Нам задолжали за три месяца
- а думаешь, мы хоть что-нибудь из этого получим, даже если вернемся на
границу?
Тарантио поднялся и вышел из пещеры. Солнце озаряло восточные склоны,
лес купался в золотом сиянии. Твердый холодный камень обрыва,
мертвенно-серый в сумерках прошлой ночи, теперь блестел, как коралл.
Тарантио облегчился и вернулся в пещеру.
- Это все та проклятая баба... Карис, - продолжал Форин. - Спорю на
что угодно - она ведьма.
- Ей колдовство ни к чему, - возразил Тарантио, затягивая на талии
пояс.
- Ты ее знаешь?
- Был с ней в паре кампаний. Она хладнокровна, жестока, а голова у
нее работает получше, чем у многих генералов...из тех по крайней мере,
кому я служил.
- Тогда почему ты от нее ушел? - спросил великан.
- А я не уходил. Я был с ней, когда она дралась за герцога Кордуина.
В конце кампании она нас бросила и перешла на сторону Ромарка. Говорят,
он посулил ей шесть тысяч золотом. Преувеличивают, конечно, но вряд ли
намного.
- Шесть тысяч!.. - завороженно прошептал Форин. Тарантио повернулся к
телу Кириэля. Юноша выглядел умиротворенно, лицо его разгладилось. Он
мог показаться спящим - не будь так каменно-спокойны его черты.
- Он был неплохим парнем, - произнес Тарантио. - Только слишком молод
и слишком медлителен.
- Это была его первая кампания, - сказал Форин. - Он сбежал на нее с
фермы. Думал, среди солдат безопаснее. - Великан покосился на Тарантио.
- Он был просто деревенский паренек. Не убийца, как ты и я.
- А теперь он мертвый деревенский паренек, - сказал Тарантио. Форин
кивнул, поднялся и встал с мечником лицом к лицу.
- Что тебя ведет, человече? - спросил он вдруг. - Вчера ночью мне
показалось - я вижу безумца. Ты жаждал меня убить. Почему?
- Потому что это - по-нашему, - прошептал Тарантио. Он подошел к
устью пещеры и всмотрелся в опушку. Преследователей видно не было.
Повернувшись, он встретил Форинов взгляд.
- Удачи тебе, - сказал он. Полез в кошель, выудил золотую монетку и
щелчком отправил ее воину.
- Это еще зачем? - удивился Форин.
- Я ошибся в тебе, великанище. Ты сумеешь выжить в горах.
- Откуда тебе знать? Тарантио улыбнулся.
- Интуиция. Постарайся остаться в живых. - С этимон повернулся и
зашагал на запад.
Если ему удастся уходить от погони весь день - преследователи
сдадутся и возвратятся к войску. Обычно на поиски беглецов отпускалось
не более двух дней. Основной задачей таких поисковых отрядов было отнюдь
не развлечение - они должны были помешать разрозненным группкам
наемников воссоединиться у себя в тылу. Когда такой отряд поймет, что их
кампания разошлась, он повернет назад, рассуждал Тарантио.
В лесу, меж берез, ольхи и дубов, настроение Тарантио улучшилось.
Деревья он любил всегда. Они были отрадой для глаз - и гибкие
серебристые березки, и дубы-великаны, неподвластные течению времени.
Ребенком - еще до появления Дейса - он частенько взбирался повыше и, как
орел, устраивался где-нибудь у макушки. Тарантио дрожал. Чем выше в горы
- тем холоднее становилось вокруг, и склоны уже запестрели эдельвейсами.
Будет весьма приятно погреться в Кордуине. Война еще не коснулась его -
если не считать перебоев с продуктами. Тарантио вел кое-какие дела с
одним тамошним купцом - Ландером. Если повезет, его вложения окупятся и
позволят прожить вольготно всю зиму.
Земля под ногами Тарантио раскисла от недавнего ливня, левый сапог
прохудился, и даже в теплом шерстяном носке чавкала при каждом шаге
ледяная жижа. Примерно с час Тарантио шел на запад, оставляя за собой
след, который мог бы увидеть и слепой. Потом, минуя старый развесистый
дуб, он вдруг ловко подскочил и подтянулся вверх, на корявую могучую
ветку. Перебравшись на другую сторону дерева, Тарантио спрыгнул на
широкий каменистый уступ. На камне осталась грязь от сапог, и Тарантио,
прежде чем двинуться дальше, тщательно вытер предательский след краем
плотного серого плаща. Не оставляя уже никаких следов, он пошел теперь
на северо-запад.
Так он шел еще около часа, то и дело оглядываясь назад и бдительно
следя за тем, чтобы никак не выдать своего присутствия. Наконец,
забравшись намного выше того места, где он изменил направление пути,
Тарантио влез на раскидистые ветви высокого бука и устроился в развилке,
не сводя глаз с тропы. Вынув из мешка на поясе последний ломтик сушеного
мяса, он откусил кусочек и принялся жевать.
Не успел он покончить со своей скудной трапезой, как наконец увидел
преследователей. Их было восемь, все вооружены луками и копьями. С
такого расстояния они казались мухами, безобидно ползущими по склону
горы. Вот они остановились возле старого дуба. Тарантио, и не слыша ни
слова, мог легко вообразить себе их спор. То место, где стояли враги,
было почти на равном расстоянии от четырех крупных городов. На западе,
по ту сторону гор, стоял озерный город Хольбан, на северо-востоке лежал
Моргаллис, столица герцога Ромарка. Дальше к югу - Лоретели, нейтральный
порт под управлением корсаров. И наконец, на северо-западе - куда и
направлялся Тарантио - был расположен Кордуин, самый древний и богатый
город во всех Четырех Герцогствах.
С минуту преследователи шарили в окрестностях дуба, разыскивая следы
Тарантио. Так ничего и не отыскав, они наскоро посовещались и повернули
назад, туда, откуда пришли.
Тарантио поудобней вытянулся в развилке и позволил себе вздохнуть с
облегчением. Свой шлем он оставил в пещере, а с ним и алый шарф,
означавший, что его владелец служит в войске герцога Марча. Теперь
больше ничто не связывало Тарантио с четырьмя участниками войны. Он
по-прежнему вольная птица и готов предложить услуги Дейса всякому, кто
больше заплатит. Спрыгнув с дерева, Тарантио двинулся на северо-запад и
шел так весь день, держа путь к дальнему озеру, что искрилось в лучах
высоко поднявшегося солнца. Длинное и узкое, посредине это озеро
расширялось, а к краю и вовсе раздваивалось, отчего здорово смахивало на
хвост гигантской рыбины. В центре озера был островок, на котором темнел
сосновый лес. Солнце теперь пригревало не на шутку, и Тарантио, сбросив
теплую куртку, положил ее на плоском камне.
- Когда будем есть? - осведомился Дейс. Тарантио ощущал его
присутствие с той минуты, как увидел своих преследователей.
- Может, на этот раз ты сам половишь рыбки? - произнес он вслух.
- А, это слишком скучно. А у тебя так здорово получается!
Тарантио снял рубашку, штаны и сапоги и медленно вошел в ледяную
прозрачную воду озера. Там он остановился и стал смотреть на песчаное
дно под ногами.
У пятнистой форели как раз было время нереста, и вскоре Тарантио
увидел самку, всю в красных продольных полосах. Она подплыла совсем
близко к неподвижно стоявшему человеку и принялась разгребать хвостом
рыхлый песок, выкапывая ямку для яиц. За ней следовали несколько крупных
самцов - Тарантио распознал их по красноватым полоскам на плавниках.
Опустив руки в воду, он терпеливо и отрешенно ждал своего часа.
Леденящий холод прохватывал до костей, и Тарантио начал раздражаться
оттого, что рыбины, как назло, не торопились подплывать ближе. Спокойно,
сказал он себе. Раздражение и спешка - плохие спутники для охотника.
Крупный самец весом примерно в три фунта проплыл мимо Тарантио, задев
плавником его ногу. Тарантио не шелохнулся. Рыбина заскользила над его
руками - и тогда он одним стремительным движением рванулся вверх,
схватил правой рукой добычу и с силой швырнул на берег. Он услышал, как
форель глухо шлепнулась на раскисшую землю. Вторая рыбина тотчас
исчезла. Тарантио выбрался из воды, прикончил добычу и со знанием дела
выпотрошил.
- Недурно сработано, - похвалил Дейс.
Разведя на камнях небольшой костер, Тарантио, как был, голый, уселся
у огня и приготовил обед. Форель показалась ему почти безвкусной, и он
от души жалел, что не смог сберечь хоть крупицу соли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
ты не так уж и ошибся. - Он смущенно улыбнулся и принялся неспешно
разбирать пряди бороды. - Мой отец - он был неплохой человек. А уж какой
рассказчик! Вся деревенская ребятня сбегалась к нам его слушать. Он и
историю знал. Ну, там, про древние королевства, эльдеров, даротов,
старую Империю и все такое. У него в рассказах быль и мифы
перемешивались. Чудные были вечера! У нас глаза только что на лоб от
страха не вылезали, зубы клацали... У отца был удивительный голос -
глубокий и гулкий, как из погреба.
- Я его напугал, - сказал Дейс. - Теперь он захочет с нами дружить.
- Возможно, - согласился Тарантио. - Но тогда ты напугал всех -
включая меня.
- Что сталось с твоим отцом? - поинтересовался он вслух.
- Подцепил легочную болезнь и умер. - Форин замолчал и начал счищать
грязь с коричневых кожаных штанов. Тарантио видел, что гигант борется со
своими чувствами. Форин покашлял, потом вытащил охотничий нож. Выудив из
глубокого кармана точило, он принялся за клинок. Удовлетворившись
наконец его остротой, он вынул из того же кармана маленькое окаймленное
серебром зеркальце - и занялся собственной рыжей бородой. Закончив
бритье, он сунул нож в ножны, убрал зеркало в карман - и только тогда
вновь взглянул на Тарантио.
- Мой отец был хороший человек. Он не заслужил такой смерти. Весу в
нем было, что в ребенке, когда он умер.
- Плохая смерть, - признал Тарантио.
- А хорошей еще не выдумали, - заметил Форин. - Знаешь, я однажды
видел эльдера. Он приходил к отцу. Мне тогда было лет семь. Я думал -
помру от страха. Забился за отцово кресло и смотрю, а он сидит так себе
спокойненько у очага. Но напугали меня не шерсть на лице и не лапы, а
глаза. Уж больно они были огромные. Но говорил он спокойно, и отец
заставил меня вылезти из-за кресла и пожать ему руку. И был прав. Я тут
же забыл, что боюсь.
Тарантио кивнул.
- Я был учеником одного старика - он писал разные истории. Он
описывал эльдеров. Говорил, что у них лица, как волчьи морды.
- Не совсем так, - сказал Форин. - Волчья морда предполагает
зверство. А в этом ничего звериного не было. Но тогда я смотрел на него
глазами растерянного семилетки. Он разрешил мне погладить белый мех у
себя на лице. Это было как гладить кролика. Я уснул у очага под их с
отцом разговор. А утром его уже не было.
- О чем они говорили?
- Я мало что запомнил. О стихах. О разных историях. Отец обожал
рассказы о зверствах даротов, но эльдер не пожелал говорить о них. -
Зеленые глаза Форина встретили спокойный взгляд Тарантио. - Если ты не
любишь людей, зачем притащил сюда мальчишку? Ты ведь с ним едва знаком.
Он всего пару дней, как к нам присоединился.
- Кто меня знает?.. Давай-ка спать. - Тарантио завернулся в свой
плотный шерстяной плащ и улегся подле угасающего костра.
Сон был пронзителен и ярок. Его и других наемников снова окружали,
враг, выхватив мечи, нападал из темноты. Большинство погибло сразу же.
Тарантио на миг застыл - но Дейса врасплох было не поймать. Обнажив оба
клинка, Дейс мельком глянул на атакующих - и напал сам. Он не знал, что
Форин и Кириэль следуют за ним. Да ему и не было до этого дела. Его
смертоносные мечи разили направо и налево, он прорубился сквозь врага и
скрылся в гуще леса. Форин и Кириэль прорвались следом, хотя мальчишка и
получил мерзкий удар в живот. Луна светила тускло, но Дейс и ночью видел
отлично, и он повел своих спутников в самое сердце леса. Кириэль
прислонился к дереву, его штаны и рубаха набухли от крови. Оказавшись в
безопасности, Тарантио вернул себе власть над телом и какое-то время
помогал юноше идти. Потом, когда Кириэль потерял сознание, Форин поднял
его на руки и принес в пещеру.
Во сне Тарантио превратился в мальчишку, страх смерти наполнил его
ужасом. А лица тех, кого Дейс убил, чтобы вырваться, стали лицами старых
друзей и товарищей по прежним битвам.
Перед ним возникло лицо старика.
- Правда жжет, Чио, - проговорил он. - Свет правды слишком ярок, он
режет глаза.
Когда Тарантио проснулся, пещеру наполнял тусклый предрассветный
сумрак. Как всегда, воин пробудился мгновенно - настороже и со светлой
головой. Это было единственное время, когда Дейс отсутствовал, и
Тарантио чувствовал себя наедине с собой и с миром. Он медленно, глубоко
вздохнул, радуясь недолгому освобождению чувств. По камням зашуршала
одежда. Тарантио приподнялся. Рыжебородый великан Форин стоял на коленях
у тела Кириэля, втихую обшаривая карманы мертвеца.
- У него не было денег, - негромко сказал Тарантио. Форин уселся.
- Денег нет ни у кого, - проворчал он. - Нам задолжали за три месяца
- а думаешь, мы хоть что-нибудь из этого получим, даже если вернемся на
границу?
Тарантио поднялся и вышел из пещеры. Солнце озаряло восточные склоны,
лес купался в золотом сиянии. Твердый холодный камень обрыва,
мертвенно-серый в сумерках прошлой ночи, теперь блестел, как коралл.
Тарантио облегчился и вернулся в пещеру.
- Это все та проклятая баба... Карис, - продолжал Форин. - Спорю на
что угодно - она ведьма.
- Ей колдовство ни к чему, - возразил Тарантио, затягивая на талии
пояс.
- Ты ее знаешь?
- Был с ней в паре кампаний. Она хладнокровна, жестока, а голова у
нее работает получше, чем у многих генералов...из тех по крайней мере,
кому я служил.
- Тогда почему ты от нее ушел? - спросил великан.
- А я не уходил. Я был с ней, когда она дралась за герцога Кордуина.
В конце кампании она нас бросила и перешла на сторону Ромарка. Говорят,
он посулил ей шесть тысяч золотом. Преувеличивают, конечно, но вряд ли
намного.
- Шесть тысяч!.. - завороженно прошептал Форин. Тарантио повернулся к
телу Кириэля. Юноша выглядел умиротворенно, лицо его разгладилось. Он
мог показаться спящим - не будь так каменно-спокойны его черты.
- Он был неплохим парнем, - произнес Тарантио. - Только слишком молод
и слишком медлителен.
- Это была его первая кампания, - сказал Форин. - Он сбежал на нее с
фермы. Думал, среди солдат безопаснее. - Великан покосился на Тарантио.
- Он был просто деревенский паренек. Не убийца, как ты и я.
- А теперь он мертвый деревенский паренек, - сказал Тарантио. Форин
кивнул, поднялся и встал с мечником лицом к лицу.
- Что тебя ведет, человече? - спросил он вдруг. - Вчера ночью мне
показалось - я вижу безумца. Ты жаждал меня убить. Почему?
- Потому что это - по-нашему, - прошептал Тарантио. Он подошел к
устью пещеры и всмотрелся в опушку. Преследователей видно не было.
Повернувшись, он встретил Форинов взгляд.
- Удачи тебе, - сказал он. Полез в кошель, выудил золотую монетку и
щелчком отправил ее воину.
- Это еще зачем? - удивился Форин.
- Я ошибся в тебе, великанище. Ты сумеешь выжить в горах.
- Откуда тебе знать? Тарантио улыбнулся.
- Интуиция. Постарайся остаться в живых. - С этимон повернулся и
зашагал на запад.
Если ему удастся уходить от погони весь день - преследователи
сдадутся и возвратятся к войску. Обычно на поиски беглецов отпускалось
не более двух дней. Основной задачей таких поисковых отрядов было отнюдь
не развлечение - они должны были помешать разрозненным группкам
наемников воссоединиться у себя в тылу. Когда такой отряд поймет, что их
кампания разошлась, он повернет назад, рассуждал Тарантио.
В лесу, меж берез, ольхи и дубов, настроение Тарантио улучшилось.
Деревья он любил всегда. Они были отрадой для глаз - и гибкие
серебристые березки, и дубы-великаны, неподвластные течению времени.
Ребенком - еще до появления Дейса - он частенько взбирался повыше и, как
орел, устраивался где-нибудь у макушки. Тарантио дрожал. Чем выше в горы
- тем холоднее становилось вокруг, и склоны уже запестрели эдельвейсами.
Будет весьма приятно погреться в Кордуине. Война еще не коснулась его -
если не считать перебоев с продуктами. Тарантио вел кое-какие дела с
одним тамошним купцом - Ландером. Если повезет, его вложения окупятся и
позволят прожить вольготно всю зиму.
Земля под ногами Тарантио раскисла от недавнего ливня, левый сапог
прохудился, и даже в теплом шерстяном носке чавкала при каждом шаге
ледяная жижа. Примерно с час Тарантио шел на запад, оставляя за собой
след, который мог бы увидеть и слепой. Потом, минуя старый развесистый
дуб, он вдруг ловко подскочил и подтянулся вверх, на корявую могучую
ветку. Перебравшись на другую сторону дерева, Тарантио спрыгнул на
широкий каменистый уступ. На камне осталась грязь от сапог, и Тарантио,
прежде чем двинуться дальше, тщательно вытер предательский след краем
плотного серого плаща. Не оставляя уже никаких следов, он пошел теперь
на северо-запад.
Так он шел еще около часа, то и дело оглядываясь назад и бдительно
следя за тем, чтобы никак не выдать своего присутствия. Наконец,
забравшись намного выше того места, где он изменил направление пути,
Тарантио влез на раскидистые ветви высокого бука и устроился в развилке,
не сводя глаз с тропы. Вынув из мешка на поясе последний ломтик сушеного
мяса, он откусил кусочек и принялся жевать.
Не успел он покончить со своей скудной трапезой, как наконец увидел
преследователей. Их было восемь, все вооружены луками и копьями. С
такого расстояния они казались мухами, безобидно ползущими по склону
горы. Вот они остановились возле старого дуба. Тарантио, и не слыша ни
слова, мог легко вообразить себе их спор. То место, где стояли враги,
было почти на равном расстоянии от четырех крупных городов. На западе,
по ту сторону гор, стоял озерный город Хольбан, на северо-востоке лежал
Моргаллис, столица герцога Ромарка. Дальше к югу - Лоретели, нейтральный
порт под управлением корсаров. И наконец, на северо-западе - куда и
направлялся Тарантио - был расположен Кордуин, самый древний и богатый
город во всех Четырех Герцогствах.
С минуту преследователи шарили в окрестностях дуба, разыскивая следы
Тарантио. Так ничего и не отыскав, они наскоро посовещались и повернули
назад, туда, откуда пришли.
Тарантио поудобней вытянулся в развилке и позволил себе вздохнуть с
облегчением. Свой шлем он оставил в пещере, а с ним и алый шарф,
означавший, что его владелец служит в войске герцога Марча. Теперь
больше ничто не связывало Тарантио с четырьмя участниками войны. Он
по-прежнему вольная птица и готов предложить услуги Дейса всякому, кто
больше заплатит. Спрыгнув с дерева, Тарантио двинулся на северо-запад и
шел так весь день, держа путь к дальнему озеру, что искрилось в лучах
высоко поднявшегося солнца. Длинное и узкое, посредине это озеро
расширялось, а к краю и вовсе раздваивалось, отчего здорово смахивало на
хвост гигантской рыбины. В центре озера был островок, на котором темнел
сосновый лес. Солнце теперь пригревало не на шутку, и Тарантио, сбросив
теплую куртку, положил ее на плоском камне.
- Когда будем есть? - осведомился Дейс. Тарантио ощущал его
присутствие с той минуты, как увидел своих преследователей.
- Может, на этот раз ты сам половишь рыбки? - произнес он вслух.
- А, это слишком скучно. А у тебя так здорово получается!
Тарантио снял рубашку, штаны и сапоги и медленно вошел в ледяную
прозрачную воду озера. Там он остановился и стал смотреть на песчаное
дно под ногами.
У пятнистой форели как раз было время нереста, и вскоре Тарантио
увидел самку, всю в красных продольных полосах. Она подплыла совсем
близко к неподвижно стоявшему человеку и принялась разгребать хвостом
рыхлый песок, выкапывая ямку для яиц. За ней следовали несколько крупных
самцов - Тарантио распознал их по красноватым полоскам на плавниках.
Опустив руки в воду, он терпеливо и отрешенно ждал своего часа.
Леденящий холод прохватывал до костей, и Тарантио начал раздражаться
оттого, что рыбины, как назло, не торопились подплывать ближе. Спокойно,
сказал он себе. Раздражение и спешка - плохие спутники для охотника.
Крупный самец весом примерно в три фунта проплыл мимо Тарантио, задев
плавником его ногу. Тарантио не шелохнулся. Рыбина заскользила над его
руками - и тогда он одним стремительным движением рванулся вверх,
схватил правой рукой добычу и с силой швырнул на берег. Он услышал, как
форель глухо шлепнулась на раскисшую землю. Вторая рыбина тотчас
исчезла. Тарантио выбрался из воды, прикончил добычу и со знанием дела
выпотрошил.
- Недурно сработано, - похвалил Дейс.
Разведя на камнях небольшой костер, Тарантио, как был, голый, уселся
у огня и приготовил обед. Форель показалась ему почти безвкусной, и он
от души жалел, что не смог сберечь хоть крупицу соли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55