- А теперь вдруг всё изменилось.
Удивление - небольшой страх - ощущение присутствия прежней, но слабее ощущаемой личности.
- Да, - подтвердила Каландра, - впервые вы обращаетесь с тем, что постоянно присутствовало в ваших прежних медитациях.
- Это очень сильно, - прошептала Загора, не открывая глаз, - что-то очень сильное.
- Непреодолимо сильное? - спросил Айзенштадт.
Пауза.
- Н-нет, - неуверенно ответила Загора, - но... - и замолчала.
- Она относительно легко прервала контакт, когда выяснилось, что Эдамсу стало плохо, - напомнил я Айзенштадту. - Вспомните, ведь они находились в очень пассивном состоянии во время контакта - ваша аппаратура зафиксировала почти что кому.
Он раздумывал.
- Думаете, это скорее следует приписать их собственной слабости, чем внешней силе гремучников?
- Я не думаю, что они смогли бы задействовать кого-то, кто не обладает соответствующей восприимчивостью, если вас это интересует, - сказала Каландра.
- Я того же мнения, - подтвердил и я.
Губы Айзенштадта скривились в презрительной гримасе. Да, именно это его интересовало и беспокоило.
- Позже мы вернемся к этому, - сказал он. - Продолжайте.
Каландра повернулась к Загоре.
- Теперь, Жоита, у вас есть контакт. Гремучники через вас и пастыря Эдамса говорят с доктором Айзенштадтом. Вы слышите этот разговор? Его начало? Или конец его? Или вы слышите и то, и другое?
В чувствах Загоры появилось какое-то сдержанное любопытство. Любопытство в сочетании с ... это даже чуть походило на осознание настоятельной необходимости.
- Они очень хотят общаться с нами, - пробормотал я Айзенштадту.
- Ух-ух-ух, - заворчал он. И снова: - А почему они так долго ждали и сами не шли на контакт?
- Тише, - успокоила нас Каландра. - Жоита, есть что-нибудь, что они хотели бы сообщить? Или то, что они от нас скрывают? Что-нибудь, о чем мы у них не спрашивали?
- Я... я не знаю. - Лицо Загоры снова напряглось, она пыталась сосредоточиться. - Что-то есть. Что-то очень важное. Но я не могу... Я не могу этого точно вспомнить.
- Что-то, что может быть связано с поисками мёртвого гремучника? - спросил Айзенштадт.
Растерянность, замешательство.
- Я... не знаю.
Я услышал, как Айзенштадт пробормотал проклятие.
- Это нас ни к чему не приведет.
- Может быть, - высказался я. - А может, как раз приведет. - Я перехватил взгляд Каландры. - Тебе никогда не приходилось в детстве у себя в Бетеле играть в «выбывалки»?
Она недоуменно посмотрела на меня, потом ее лицо прояснилось.
- Да, играла. Можно и здесь попробовать, во всяком случае, не повредит.
- Что не повредит? - насторожился Айзенштадт.
- Игра называется «выбывалки», иначе говоря, процесс отсева, - стал объяснять я. - Вначале это было лишь игрой детей Смотрителей, но мне известно, что те же методы использовались и в серьёзной терапии. Сейчас нужно назвать какие-то темы, общие темы, и проследить, на какие из них её мозг отзовется.
- Когда вы используете спецнаркотики, то обычно добираетесь лишь до уровня самого сознания, но не глубже, - добавила Каландра, уже предвидя следующий вопрос. - А в этом случае можно забраться и чуть поглубже - и, если на сознательном уровне есть заблокированный участок, то можно его обойти.
- Значит, сейчас нам нужно лишь присоединить к ней датчики и попытаться проследить, что из этого получится? - спросил Айзенштадт.
- Да, но следует помнить, что датчики зафиксируют лишь саму её реакцию, не больше, - напомнил я ему. - А мы с Каландрой сможем попытаться ощутить и её эмоции при этом.
Он сморщился, потом всё же кивнул.
- Хорошо, давайте попробуем.
Я снова повернулся к Загоре, и мне стало вдруг совестно - она лежит здесь, а мы все втроем обсуждаем, что будем с ней делать, будто она какое-то бессловесное подопытное животное. Но если бы это ее как-то задевало, от меня бы не ушли ее негативные эмоции.
- Вы готовы? - спросил я. Она кивнула.
- Давайте.
Ничего.
- Оборона. Крепость. Тела-дома.
И опять ничего.
- Солитэр, - вставила Каландра. - Сполл. Божественный Нимб. Люди. Страх. Недоверие.
- Ну и что? - пробормотал Айзенштадт.
- Минутку, - проговорил я. - Небольшая вспышечка всё же была... - Страх, Жоита? Страх перед нами? Страх смерти? - И ещё вспышечка.
- Смерть, - ухватилась Каландра. - Смерть? Мёртвые? Пульт мертвеца? - Я посмотрел на Каландру... и в её сомнениях нашел подтверждение тому, что думал.
- Облако? - тихо спросил я Загору.
Вот! Вот, оказывается, в чём было дело! Подтверждение было очень слабым, но всё же оно было.
- Облако, - вздрогнув, повторила Каландра. Я повернулся к Айзенштадту.
- Это имеет отношение к Облаку, - сказал я. Он задумчиво пожевал губами, не отрывая взгляда от напряженного лица Загоры. Как ни странно, он не собирался оспаривать наше заключение... сейчас, во всяком случае.
- Мне необходимо знать детали, - потребовал он. - Уж не они ли ведут наши корабли через Облако?
Я смотрел на Загору, медленно проигрывая её ответы у себя в мозгу. В особенности меня интересовала её реакция на слово «страх».
- Этого я не знаю, - признался я. - Но, чтобы это ни было, это очень важно. И сюда имеет отношение и слово «страх».
Айзенштадт вздохнул.
- Мисс Загора... где-нибудь в ваших бумагах в этом вашем, как же оно называется, это ваше поселение, ах да, Мюрр... Так вот, нет ли среди ваших бумаг в Мюрре полного списка тех, кто достиг наибольшего совершенства в медитации?
Загора посмотрела на него, и в ее взгляде я увидел решимость.
- Я не могу просить моих людей участвовать в этом, - твёрдо заявила она.
- Боюсь, что вынужден настоять на этом, - столь же решительно возразил Айзенштадт. - Нам необходимо снова побеседовать с гремучниками, но ни вы, ни ваш друг Эдамс не в состоянии это сделать и...
- А почему пастырь Эдамс не может? - перебила она его. - А я вам отвечу почему - потому что он чуть не погиб. Вы что, думаете, я буду уговаривать кого-нибудь из моих людей взять на себя такой риск? Уж лучше...
- Это не такой уж большой риск, - не отставал Айзенштадт, изо всех сил стараясь быть правдивым. - Нам известно...
- Вам известно, что я - единственная, кто прошел через этот контакт и остался невредим.
Айзенштадт вздохнул.
- Мисс Загора, я весьма благодарен вам за ваше предложение, во всяком случае, ваши слова прозвучали как предложение. Но, если быть до конца честным, мы не можем пойти на то, чтобы вы оставались единственной возможностью для контакта с гремучниками. Первое, даже при условии необходимых профилактических медицинских мер, вы не сможете делать более одного контакта в день, а мне этого недостаточно. Второе, - он колебался. - Мне не хочется, чтобы все наши контакты осуществлялись через одного единственного человека.
Лицо Загоры выражало недоумение.
- А почему? - спросила она.
- Доктор Айзенштадт, - тихо вмешался я, прежде чем он успел ответить. - Могу я поговорить с вами? С глазу на глаз?
Он молча пристально смотрел на меня, не отвечая, затем коротким кивком приказал мне следовать за ним в холл.
- Что там у вас? - спросил он, закрыв за собой дверь.
- Вы обеспокоены тем, что многократные контакты могут повлиять на неё, - начал я. - Ну, её может потянуть к этим гремучникам, и дело даже может дойти и до того, что они просто превратят её в своего агента. Я прав?
Он мрачно улыбнулся.
- Знаете, а вы, наверное, всё же не такой уж и простак, как мне показалось вначале, - заключил он. - Ладно. Да, именно этого я и опасаюсь.
Я понимающе кивнул.
- В таком случае, сэр, я полагаю, что вам следует оставить Загору в качестве нашего единственного медиума, во всяком случае, пока.
- Вы так считаете? А что же в таком случае станет с той самой вашей гипотезой, что эти гремучники влияют на обстановку в Солитэре?
Я постарался вызвать в памяти ужин в поселении Мюрр, и ту странную пассивность, которая так поразила Каландру.
- Это влияет и на обстановку здесь, на Сполле, - сказал я. - Но уже по-другому. Может быть, оттого, что мировоззрение Искателей и их позиция предполагает сотрудничество с гремучниками, чем бег наперегонки с ними...
Предавшись размышлениям вслух, я совершенно перестал следить за ходом мыслей самого Айзенштадта.
- Мы с Каландрой заметили проявление особой пассивности, расслабленной безмятежности здесь, когда... - продолжал я.
- Я уже уяснил общую картину, - предотвратил он мои попытки удариться в подробные объяснения. - Если предположить, что вы говорите дело, а это предположение вполне может быть и ошибочным, всё, что я понял из ваших высказываний, может быть сведено к одному - чем ближе контакт, тем он опаснее.
- Может быть... а может быть, и нет, - покачал головой я. - Мы не можем утверждать точно, по какой именно причине следует ограничить эти прямые контакты по возможности наименьшим числом людей, но ограничить пока необходимо. И еще одно... Каландра и я провели с пастырем Загорой и с Эдамсом порядочно времени сразу по прибытии на Сполл, чтобы хоть немного узнать их. Остальных же Искателей мы не знаем так хорошо, как их.
Айзенштадт долго и хмуро смотрел на меня, но... в конце концов понял.
- Вы полагаете, что сможете уловить все те изменения, которые гремучники могут вызвать у них?
- Не знаю, - не стал скрывать я. - Но если мы будем иметь дело с ними, то у нас окажется больше шансов заметить что-то, если это наступит.
Айзенштадт задумчиво сложил губы трубочкой.
- Ваш босс, Келси-Рамос, говорил мне как-то, что у вас есть особый дар убеждать. Особенно это удается вам, когда вы пытаетесь убедить меня в том, что и вы сами, и ваша приятельница Каландра слишком ценные для меня помощники, чтобы просто отказаться от вас.
- Мистер Келси-Рамос преувеличивает, - произнес я, шевеля пересохшими от вдруг охватившего меня волнения губами.
- Возможно, - сморщился Айзенштадт. - Но, к сожалению, получается так, что я, даже видя крючок, всё равно заглатываю наживку. - Он вздохнул. - Ладно, считайте, что убедили меня. На данный момент, однако, мы застряли с этой Загорой. Думаю, нам следовало бы обождать денёк-другой, прежде чем начать беседовать с ними, да и этот мертвый гремучник, который мы, вероятно, сможем заполучить, следовало бы изучить как полагается. - Он взглянул на часы. - Ну, а я схожу посмотрю, что там у них интересного.
- Вы не хотите, чтобы с вами пошёл я или Каландра?
- Когда мы сможем обнаружить этого мертвого гремучника, то не исключено, что и пойдёте. А пока... - он сделал жест в сторону двери, откуда мы пару минут назад вышли, - ваша работа состоит в том, чтобы как следует присмотреться к Загоре.
Я тихо вздохнул.
- Понятно, сэр.
Он продолжал смотреть на меня.
- Что-нибудь ещё?
- Я... я не знаю, - я затряс головой в попытке понять, что же такое тёмное и страшное спряталось где-то на самом дне сознания. - Знаете, мне не очень бы хотелось столкнуться с необходимостью думать и гадать, что же такого в этом нашем Облаке, чего никак не хотят рассказать нам наши гремучники.
Он хмыкнул.
- Меня тоже такая перспектива не восторгает. Попытайтесь вспомнить, ведь это именно вы отговорили меня от того, чтобы прислать сюда как можно больше халлоа и вытащить эту тайну от гремучников прямо сейчас.
- Я помню об этом, сэр. Но...
- Кроме того, - продолжал он, не обращая внимания на мои попытки перебить его, - чем бы это ни было, они уже утаивают это на протяжении лет семидесяти, как минимум. Так что узнаем мы об этом сегодня или на день позлее - какая в сущности, разница?
Он, разумеется, был прав, сказал я себе, когда он торопливо отправился проверять своих техников. Вряд ли два дня могут сыграть какую-то роль, если в неведении прошло семьдесят лет.
Я от души надеялся, что это будет именно так.
ГЛАВА 25
На самом деле понадобилось не два дня, а гораздо больше, чтобы подготовиться к контакту с гремучниками. Пастырь Загора могла предпринять очередную попытку общения уже на следующее утро, однако врач, отвечавший за подготовку к контакту, не спешил подвергать её комплексному воздействию нескольких препаратов, пока не проведет множество необходимых тестов. Но ещё до того, как эта работа была завершена, поисковая группа Айзенштадта сумела отыскать мёртвый гремучник.
Почти все, начиная с самого доктора и кончая техниками, втайне пришли к заключению, что наставления, полученные нами от гремучников, были поняты не совсем правильно, и лишь благодаря упорству и настойчивости того, кто находился во главе поисковой команды, стало возможным отыскать этот неживой экземпляр. Термин «высота», которым пользовались гремучники, как выяснилось, служил для обозначения расстояния, а не их или нашего роста, а именно длинны, которая, как оказалось позже, равнялась самому высокому зданию в поселении Мюрр. Лично для меня это послужило еще одним доказательством того, что гремучники не спускали глаз с представителей Божественного Нимба со времени их прибытия на Сполл. Айзенштадт же, наоборот, высказал предположение, не было ли это тактическим ходом с их стороны. Позже натура ученого побёдила все подобные рассуждения из области политики, и в нём утвердился ученый, бескомпромиссный и хладнокровный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57