– В таком случае не смею вас более задерживать. – Пруит улыбнулся. Довольно равнодушно, потому что все это уже перестало его забавлять, но улыбка была искренней, девушка нравилась ему, и он не собирался ее обижать, просто хотел от нее избавиться.
Она ослепительно улыбнулась ему в ответ понимающей улыбкой и, покачивая костлявыми бедрами, направилась через гостиную к двери. На своих шпильках она шла, точно мальчишка на ходулях: спина сгорблена, высоко поднятые плечи неуверенно и резко выдвигаются вперед, то правое, то левое. И, глядя на нее, он ощутил глубокую, великую грусть неизбежности, сродни той, что звучит в «вечерней зоре». Но когда он перевел взгляд на сидевшую в спокойном ожидании Лорен, сквозь эту грусть пробилось другое чувство; более настойчивое и более понятное, оно вновь подступило к горлу плотным комком, и сердце билось так, что его толчки отдавались даже в глазах, – теперь ничто его не удерживало, и он мог вернуться к ней.
Он уже поднялся с кресла, когда в прихожей, за коридором, где таяли, удаляясь, голова и плечи Морин, глухо бухнула входная дверь, лязгнул засов, и почти тотчас ликующе зазвенел голос с сочным бруклинским акцентом – голос рядового Анджело Маджио.
– Вот это встреча! – раскатился его высокий тонкий необычного тембра дискант. – Кого я вижу! Это же мой старый друг, соотечественник, товарищ по оружию и начальник столовой сержант Старк! Ну и дела! Зуб даю, ты не ждал, что я сегодня тоже сюда закачусь. Признавайся! – с торжеством укорял голос. – А где мой кореш Пруит?
– Откуда ты раздобыл деньги? – спросил голос Старка.
– А, ерунда, – чувствовалось, что Маджио ухмыляется. – Проще простого. Ради друга человек пойдет на все.
Обнявшись, они нетвердыми шагами вошли в коридор и двинулись в гостиную мимо Морин. Маджио ущипнул ее за зад: «Привет, любовь моя!», а Морин, захохотав, дернула его за ухо и крикнула: «Анджело! Мой Ромео!» Маджио снял руку с шеи Старка и вежливо всем поклонился; Пруит увидел, что из холла итальянцу лучезарно улыбается миссис Кипфер. Старк немедленно подтянулся, и они вдвоем вошли в гостиную. Анджело радостно махал всем, кто попадался ему на глаза, – герой, воротившийся в отчий дом с победой.
– Матерь божья, – с пьяным умилением пробормотал Маджио, обнимая Пруита свободной рукой. – Что это у нас тут, вечер встречи? Прямо как сбор выпускников Нью-йоркского университета. Одни евреи, итальяшки и поляки.
Он притянул к себе Старка и Пруита и зашептал:
– Ребята, а я пьяный. С полдвенадцатого глушу коктейли с шампанским. Пьяный в сосиску. И очень всем доволен! Только мамочке Кипфер ни гугу, а то она меня отсюда выставит. И про виски ей тоже ни слова. Бутылек я за ремень заткнул. Под этой гавайской рубашечкой не видно.
Он выпрямился, огляделся по сторонам и помахал Сандре:
– Отличная штука эти гавайские рубашонки, да, моя птичка? Свободные, просторные, насквозь продуваются, Очень они мне нравятся. А тебе?
Сандра сморщила вздернутый носик и засмеялась:
– Я их обожаю, Анджело!
Сидевшие возле нее матросы уставились на Анджело с кислыми рожами.
Маджио снова притянул к себе Пруита и Старка.
– Эту девочку я беру себе, – шепнул он. – На всю ночь! Если, конечно, не возражаете. Вы пришли первые, вам первым и выбирать. Старики, до чего я люблю высоких баб! Я как тот лилипут, который женился на великанше, знаете? Все мое, все мое, – шептал он. – Все мое, все мое.
– Ты сначала объясни, откуда у тебя столько денег, – настаивал Старк.
– Все очень просто. Проще не бывает. Только долго рассказывать. А вам интересно?
– Конечно, – сказал Пруит. – Давай рассказывай.
– Правда рассказать? Ну, если вам так интересно… Но это долгая история. А может, вам неинтересно? Ладно. Если очень хотите, расскажу. Только сначала сходим в сортир.
– Я только что оттуда, – оказал Старк.
– Да, но ты там ничего не нашел, а я кое-что найду, – и Маджио хлопнул себя по животу.
– Намек понял, – сказал Старк, и все трое в обнимку пошли в едко воняющую аммиаком уборную, где тысячи мужчин опорожняли свои мочевые пузыри, и, пока Старк откупоривал виски, пока они по очереди прикладывались к горлышку, Маджио рассказал им славную историю своего подвига.
– Вы, значит, уехали, а меня вдруг осенило. Какого, думаю, черта мне сидеть в казарме? Я быстро позвонил Хэлу. Это мой, так сказать, дружок, я с ним познакомился, когда мы в тот раз продулись в покер, помнишь, Пруит? И заставил его подъехать за мной в Вахиаву. Поначалу он кочевряжился, но я его слегка шантажнул. Мол, иначе хрен ты от меня чего дождешься. Только я, конечно, с ним не так грубо. Пала Хэл из интеллигентных, чуть что, очень переживает. Я ему сказал, у меня большая беда. И если, говорю, ты можешь бросить друга в беде, с тобой вообще никто дружить не будет. Он сразу все усек. Повез в город, шикарно накормил. Бифштекс с картошкой! Думаете, где мы с ним ужинали? Про ресторан «Лао Юцай» слышали? Это вам не хухры-мухры. Маджио по забегаловкам не ходит. Если уж гулять, то по первому классу. А потом засели пить коктейли в «Таверне Ваикики», там всегда собираются мальчики . Я Хэлу сказал, что одолжил под проценты двадцатку у одного хмыря из нашей роты и тот грозится, что, если сегодня же все ему не верну, заложит меня начальству. И тогда меня, как пить дать, посадят в гарнизонную тюрягу, и папа Хэл не увидит своего малышку итальянца минимум полгода.
Маджио вытащил из кармана пачку долларов и весело помахал ею.
– Вот и все. Папа Хэл выложил мне двадцать зеленых. В долг. Он сначала хотел мне их просто так дать, но я ведь не дурак. Я ему сразу заявил, что если возьму, то только с возвратом. Я же его знаю. Если на секунду заподозрит, что я его надуваю, я потом из него ржавого цента не выжму. Так что теперь я должен ему двадцатку. – Маджио победно улыбнулся. – Чем вымогать деньги с ножом к горлу, лучше буду всю жизнь его должником.
Старк хмыкнул и передал ему бутылку.
– Значит, ты оказал, если не расплатишься с «акулой», тебя посадят? Силен ты оказии рассказывать. Этот твой Хэл, что, не знает, что в армии запрещено давать в долг под проценты и что за неуплату такого долга никто тебя посадить не может?
– Он в армейских делах вообще не петрит, – ухмыльнулся Маджио. – Только вид делает. Зато насчет флота хорошо подкован. А откуда, это ты сам его спроси. – Он снова ухмыльнулся, завинтил колпачок бутылки и заткнул ее за пояс под просторную рубашку. – Между прочим, уже почти два. Давайте-на, мужики, быстро выберем себе девочек, пока матросы нас не обскакали.
– Я уже выбрал, – сказал Старк, вдруг помрачнев и не глядя на них.
– Уже? Предупреждаю, великанша Сандра – моя. Если, конечно, ты ее раньше меня не выбрал. А кого ты хочешь взять? – беспокойно спросил Маджио.
– Билли, – мрачно ответил Старк, по-прежнему отводя глаза. – Маленькая такая. Евреечка. Я с ней уже договорился.
– Хо-хо! – Маджио лукаво улыбнулся. – Это та, с шалыми глазками?
– Да, – сердито буркнул Старк. – Она. А что тут такого?
– Ничего. Я сам собираюсь когда-нибудь ее попробовать.
– Пожалуйста, – мрачно сказал Старк. – Ты выбрал одну, я – другую. Какая тебе разница, кто мне нравится?
– Да ради бога! Мне главное – не упустить Сандру. Я люблю, когда бабы высокие, большие, а остальное мне не важно.
– И на здоровье. Если мне нравится Билли, это мое дело. Тебе нравится Сандра, а мне – Билли. Ну и что?
– Ничего. Я просто спросил…
– А ты поменьше спрашивай, – отрезал Старк. – Не твое собачье дело! Мне нравится Билли – и все тут!
– Морин вроде тоже свободна, – сказал Пруит.
– Да пошла она к черту! – рассердился Старк. – Я сам знаю, кого взять. И возьму Билли. Кто-то против?
– Бери, ради бога, – сказал Маджио. – Чего ты заводишься? Хочешь Билли, значит, ее и возьмешь. Но, мужики, честно, мне так нравится эта Сандра!.. Когда баба большая и высокая… Ой, мужики, это что-то!.. А ты выбрал? – спросил он Пруита.
– Да, – ответил тот. – Выбрал.
Старк фыркнул.
– Он на Принцессу глаз положил.
– Серьезно? – удивился Маджио. – Без трепа?
– Серьезно, – уныло подтвердил Старк. – Без всякого трепа. Он выбрал Принцессу. Принцессу Лорен! – насмешливо бросил он. – Пресвятую деву Гавайских островов.
– Да ну ее. Корчит из себя невесть что, – недовольно заметил Маджио.
– Вам-то какое дело? – огрызнулся Пруит. – Я же вам не даю советов, кого выбирать. И вы тоже помалкивайте.
– А я тебе ничего и не говорю, – сказал Старк. – Нравится, бери хоть Минерву, мне-то что? Бери кого хочешь, какая мне разница!
– Надо обязательно, чтобы девочки заняли комнаты рядом, – сказал Маджио. – Тогда и бутылку вместе допьем. Так что не забудьте их предупредить. А ты со своей уже договорился? – спросил он Пруита.
– Пока нет, – нехотя ответил тот.
– Давай быстро беги к ней. А то проворонишь. Эти матросики, по-моему, тоже на всю ночь останутся.
– А ты-то с Сандрой поговорил? – спросил Пруит.
– Черт! – охнул Маджио. – Я и забыл совсем. Пошли скорее, ребята. Идем!
16
Они прошли по длинному коридору, куда выходили двери многочисленных крохотных спален, мимо маленьких боковых холлов, где не было ничего, кроме таких же дверей, потом круто повернули налево и, оставив позади еще несколько спален, оказались наконец у гостиной.
– Большой дом, – заметил Маджио.
– Так ведь и фирма солидная, – откликнулся Старк.
Пруит не оказал ничего.
Увидев, что Лорен никуда не ушла и у нее все такое же ясное, спокойное лицо, он с облегчением вздохнул. Но рядом с ней теперь сидел какой-то солдат, которого Пруит раньше здесь не видел, и говорил, говорил не закрывая рта, а она слушала, спокойно, но внимательно. Пропустив Маджио и Старка вперед, Пруит в нерешительности остановился на пороге, плотный комок опять подкатил к горлу и душил его, в ногах над коленями разливалась ватная дрожащая слабость.
Он понимал, что надо спросить ее сразу же, немедленно, пока не поздно. Но вдруг разволновался от страха, что ждал слишком долго и теперь спрашивать уже нельзя. Для него вдруг стало безумно важно, чтобы она досталась ему, а не этому, другому. Настолько важно, что он боялся ее спросить, чувствовал себя идиотом и не мог сказать ни слова.
Кретин! – выругал он себя. Что на тебя нашло? Она самая обыкновенная проститутка, ну может, не совсем обыкновенная, чего ты вдруг застеснялся? Она от тебя не в восторге, ну и наплевать! Договорись с Морин, ей ты нравишься. У тебя так давно никого не было, подумал он, что стоит рядом мелькнуть неглупой смазливой бабешке, и ты заводишься с пол-оборота. В этом-то все и дело, перестань волноваться, иди договорись с Морин.
– Лорен, ты еще не занята? – неловко спросил он.
Говорливый солдат, услышав его голос, замолчал, поднял глаза и усмехнулся. Ему все же можно заткнуть рот, подумал Пруит.
– Нет, Пру, не занята, – спокойно улыбнулась Лорен. – Мы просто разговариваем.
– Я хочу на всю ночь, – хрипло сказал он. – Не занята?
– Ты останешься на ночь? Я думала, ты про сейчас говоришь.
– Нет, мне надо на всю ночь, – решительно сказал он. – С тобой никто еще не договаривался?
– Пока нет.
– Тогда считай, что я тебя пригласил, – сказал он, глядя на говорливого солдата.
– Хорошо. – Лорен улыбнулась. – Еще осталось двадцать минут, можно не спешить. Сядь, отдохни. – Она похлопала по пустому креслу слева от себя и, как заботливая мать, успокаивающая ребенка, улыбнулась Пруиту, и он опять подумал, что рот у нее слишком большой для такого тонкого детского лица.
– Мы говорили о серфинге, – объяснила она, когда Пруит сел в кресло. – Вилл служит в Де-Русси. Он там стал настоящим асом серфинга. И так интересно рассказывает.
Говорливый солдат перестал ухмыляться и коротко улыбнулся.
– Ты на доске катаешься? – спросил он и нагнулся вперед, чтобы из-за плеча Лорен увидеть лицо Пруита.
– Нет, – ответил Пруит, тоже нагибаясь вперед. – В жизни не пробовал.
– Конечно, – говорливый улыбнулся Лорен. – Скофилд – это не Де-Русси, вы там от моря далеко. Ваши ребята небось серфингом и не занимаются.
– Зато у нас там горы, – сказал Пруит. – Как ты насчет альпинизма? Соображаешь?
– Немного, – говорливый снова улыбнулся Лорен. – А ты что, альпинист?
– Нет. Я в альпинизме ни черта не понимаю. А ты самолет водить умрешь?
Говорливый коротко улыбнулся:
– Вообще-то брал уроки.
– А я и это не умею, – сказал Пруит. – А насчет подводного спорта у тебя как?
Лорен, сидевшая лицом к говорливому, спокойно повернулась к Пруиту и сердито нахмурилась.
Говорливый, прежде чем в очередной раз улыбнуться, тоже нахмурился.
– Нет. Никогда не пробовал, – сказал он. – А что, интересно? – И, откинувшись в кресле, он вернулся к своему отдельному разговору с Лорен, которая слушала его все с тем же спокойным вниманием.
Пруит тоже откинулся в кресле, предоставляя говорливому вести беседу, и, дожидаясь, когда его красноречие иссякнет, обгрызал заусеницу на большом пальце. Но Билл и не думал иссякать. Захватив разговор в свои руки, он говорил, говорил, говорил как заведенный, и конца этому не предвиделось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145