Места хватит и для тебя, и для бутылки.
– Иду! – прокричал он. Уши вдруг уловили звук горна, настойчиво трубившего откуда-то снизу один и тот же сигнал. Он шагнул к парапету и посмотрел во двор.
В углу учебного плаца среди общей беготни и неразберихи стоял перед мегафоном дежурный горнист и трубил сбор.
– Ты что, спятил? – рявкнул Тербер. – Это еще зачем?
Горнист опустил горн, посмотрел наверх и сконфуженно пожал плечами.
– Понятия не имею! – крикнул он в ответ. – Приказ командира полка! – И задудел снова.
– Пит, опять летят! – заорал Гренелли. – Вон! Один! – От волнения голос у него сорвался на фальцет.
С северо-востока, дописывая нижнюю петлю восьмерки, приближался самолет. Все орудия на крышах враждебно загрохотали ему навстречу, стрельба слилась в оглушительный гул, неистовый, как рев толпы, требующей линчевать преступника. Беготня во дворе мгновенно прекратилась, горнист перестал трубить и метнулся под галерею пятой роты. Тербер завинтил колпачок бутылки, пригибаясь пробежал к трубе, занятой Питом, и снова без передышки застрочил из АВБ. Очередь трассирующих пуль оборвалась кривым дымящимся хвостом, не долетев до самолета, а тот плавно взмыл вверх и исчез. Надо прихватить побольше патронов.
– Куда ж ты целился? – страдальческим голосом сказал Пит. – Мазила!.. Майк, а ну-ка отодвинься, – велел он Майковичу. – Уступи место первому сержанту, пусть для отдых» постреляет с упора. Милт, бутылку можешь поставить вот сюда. Следующий самолет я тебе сам собью.
– Сначала выпей, – весело сказал Тербер.
– Это можно. – Пит вытер рукавом черный от гари рот. Обнажившиеся в улыбке зубы были в крапинках сажи. – Ты видел, что они сделали с нашей комнатой?
– Я видел, что они сделали с твоей тумбочкой, – ухмыльнулся Тербер.
Снизу горн опять затрубил сбор.
– Ты только послушай этого идиота, – сказал Тербер. – Ему, видите ли, Делберт приказал.
– Вот уж не думал, что подполковник так рано проснется.
– Старина Джейк небось в кавалерии начинал, – съязвил Тербер.
– Эй, Пит, послушай, – сказал Гренелли. – Мне-то дашь когда-нибудь пострелять?
– Потерпи, скоро дам. Скоро постреляешь.
– Бросайте пустые обоймы во двор, вы слышите? – закричал Тербер стоявшим на крыше. – Бросайте пустые обоймы во двор! Передать всем!
Солдаты начали орать друг другу, что пустые обоймы надо кидать во двор, но сами продолжали бросать их рядом с собой на крышу.
– Болваны! – Тербер выскочил из-за трубы и побежал за спинами стрелков, как тренер, подбадривающий команду футболистов. – Фрэнк, бросай обоймы вниз, черт тебя возьми! Тедди, во двор бросай, во двор!
– Пит, ну кончай, – бубнил сзади Гренелли. – Дай же пострелять.
– Я первый попросил, – сказал Майкович.
– Шиш тебе! – окрысился Гренелли. – Это мой пулемет.
– А ну заткнитесь! – прикрикнул на них Пит. – Оба еще успеете. Потерпите немного.
С северо-запада появились два самолета, они летели вплотную один за другим. Тербер в это время стоял у парапета и, завидев самолеты, повалился на крышу рядом с Вождем и Риди Трэдвеллом. Горнист внизу перестал трубить и опять бросился под галерею пятой роты.
Прямо напротив Тербера на крыше штаба было всего двое людей. Одного он узнал: Большой Джон, он же мастер-сержант Детерлинг, был тренером солдатской футбольной команды. Детерлинг вытащил на крышу пулемет без треноги и, придерживая его у плеча левой рукой, правой жал на гашетку. Отдача была такая сильная, что его мотало по всей крыше.
Мигающие огоньки японских пулеметов, подымая пыль, пропахали две узкие дорожки, которые пересекли двор, словно две колеи, проложенные в траве телегой, взобрались по стене казармы наверх и прошли через крышу четвертой роты. Тербер глядел, как Большого Джона бросает из стороны в сторону, и от смеха не мог стрелять. В этот раз Детерлинг с трудом удержался на ногах и чуть было не дал очередь по крыше. Второй солдат, вылезший вместе с ним на крышу штаба, мудро оценил обстановку и укрылся за трубой, прячась не от японских самолетов, а от Детерлинга.
– Нет, вы только посмотрите на этого олуха! – еле выговорил Тербер сквозь смех.
Внизу, воспользовавшись затишьем, во двор выскочили солдаты из команды заряжающих подобрать пустые обоймы, а горнист снова подбежал к мегафону.
– Я на него давно смотрю, – усмехнулся Вождь. – Он же пьян в стельку. Мы с Питом видели его вчера у миссис Кипфер.
– Дай бог, чтобы его жена не узнала, – заметил Тербер.
– Парню надо бы дать медаль, – хохотнул Вождь.
– А что, может, и дадут, – сказал Тербер.
Впоследствии так оно и случилось: мастер-сержант Джон Л.Детерлинг был награжден медалью «Серебряная звезда». За проявленный в бою беспримерный героизм.
С юго-запада выпорхнула новая тройка самолетов, на крыше с радостным криком опять открыли огонь, и Тербер перебежал назад, к трубе. Оперев АВБ на угол трубы, он стрелял и видел, как его очереди теряются среди роя трассирующих пуль, налетевших на передний самолет и поливающих свинцом его нос, кабину пилота и хвостовую часть. Самолет задрожал, как человек, попавший под холодный душ, и пилот дважды подскочил в кресле, будто его усадили на раскаленную плиту. Было видно, как он беспомощно взмахнул руками в напрасной попытке загородиться и остановить льющийся на него свинцовый дождь. Все радостно заорали. А потом, замерев в напряженной тишине, смотрели, как самолет кренится в сторону и скользит вниз с невидимой воздушной горки прямо на футбольное поле 19-го пехотного в ста ярдах от двора. Коснувшись земли, он взорвался и исчез в огне. Над двором раскатился восторженный победный рев, в воздух полетели каски, солдаты радостно хлопали друг друга по спине, как болельщики на школьном футбольном матче – наши забили гол!
Но в эту минуту с северо-востока показалось еще три самолета, и люди смешались в кучу, судорожно подбирая раскиданные каски.
– Пит, это ты его подбил! – вопил Гренелли, вися на дергающейся лапе пулемета. – Это ты!
– Черт его знает, – отозвался Пит, продолжая строчить. – Может, и не я, поди тут разбери!
– Эй, Милт! – В наступившей передышке Вождь Чоут пытался докричаться до Тербера с края крыши. – Милт! Тебя со двора кто-то зовет.
– Иду! – прорычал Тербер и побежал к парапету. За его спиной Гренелли опять клянчил:
– Ну, Пит, кончай! Дай теперь я. Ты один уже подбил.
– Сейчас, – отмахивался Пит. – Еще один подобью и дам тебе. Сейчас.
Тербер перегнулся через парапет и увидел Росса – задрав голову, лейтенант сердито смотрел на крышу. Под глазами у него темнели мешки, из-под пилотки торчали нечесаные патлы, брюки он застегнуть не успел, шнурки ботинок волочились по земле, ремень болтался у колен. Не отрывая взгляда от крыши, Росс начал застегивать брюки.
– Старшина, какого лешего вы туда забрались? – закричал он. – Почему вы не внизу и не занимаетесь делом? Меньше чем через час мы выезжаем на побережье. Японцы, наверно, и так уже там.
– У нас все в порядке! – прокричал сверху Тербер. – Солдаты укладываются.
– А кухня? А склад? Их же тоже нужно собрать!
– Кухня знает. Я Старка предупредил. Они все укладывают. Через пятнадцать минут будут готовы.
– Но ведь склад тоже… – начал было Росс.
– На складе заряжают нам обоймы и ленты, – оборвал его Тербер. – Оттуда надо будет только перенести в грузовики пулеметы, захватить ремонтный комплект – он в порядке, его еще Лива собирал, – и они могут выезжать… На кухне нам заодно делают кофе и сэндвичи! – крикнул он. – Всюду полный порядок. Вы бы лучше взяли АВБ и подымались сюда.
– Все оружие разобрали, – сердито отозвался снизу Росс.
– Тогда какого дьявола вы торчите посреди двора? Идите в укрытие! – заорал Тербер, взглянув на небо. – Опять летят!
Росс нырнул под галерею и побежал к складу, а в это время с юго-запада с рокотом вылетел самолет, и навстречу ему с крыш поднялся грохочущий огненный сноп, расползающийся вширь, как зонт. Казалось бы, пролететь сквозь него невозможно, но самолет пробился. И улетел целым и невредимым.
Сразу же следом за ним, но держа курс на север, вдоль Вайалайе-авеню и мимо здания штаба пронесся другой самолет, и огненный зонт мгновенно повернулся в ту сторону – стрелки даже не сняли пальца с курка.
Бензобак самолета тотчас взорвался, огонь охватил кабину, и самолет на полной скорости лег в низкий вираж на правое крыло. Когда он повернулся к ним фюзеляжем и нижней плоскостью левого крыла, солнце ярко высветило опознавательный знак – синий круг с белой звездой. А затем все увидели, как с той же бешеной скоростью он промчался сквозь редкую рощицу и, потеряв по дороге крылья, врезался в дом какого-то невезучего женатого офицера в гарнизонном городке и взорвался.
– Это же наш! – смущенно, вполголоса сказал Риди Трэдвелл. – Это же был американский самолет.
– Сурово, – не оборачиваясь, откликнулся Тербер, стрелявший в двойку самолетов, приближающихся с северо-востока. – Сам виноват, дурак. Нечего было сюда соваться.
Когда самолеты скрылись, Тербер снова обошел крышу, переходя от стрелка к стрелку. Глаза его были прищурены и как-то странно напряжены, будто кто-то дал ему пощечину, – когда у него бывало такое лицо, хотелось отвести взгляд в сторону.
– Повнимательнее, ребята. – Он дошел до края крыши. Повернул обратно. – Это был наш. Будьте внимательнее. Сначала хорошенько разглядите, а потом стреляйте. Эти уиллерские идиоты вполне могут залететь и сюда. Так что давайте повнимательнее. – Дошел до края крыши. Повернул обратно. В голосе такое же странное напряжение, как в глазах.
– Сержант Тербер! – заорал снизу Росс. – Что за ерунда?! Сержант Тербер!
Он подбежал к парапету.
– Ну что еще?
– Сейчас же спускайтесь сюда! – Росс уже застегнул ремень, шнурки были завязаны, и сейчас он приглаживал торчащие из-под пилотки волосы. – Вы должны помочь мне подготовить к отправке канцелярию! На крыше вам делать нечего! Спускайтесь!
– Я занят! – крикнул Тербер. – Возьмите Розенбери! Это война, лейтенант! Не понятно?
– Я только что от подполковника Делберта! – прокричал снизу Росс. – Он приказал выезжать сразу же, как только кончится воздушный налет!
– Седьмая рота к выезду готова! – крикнул Тербер. – А я занят! Скажите этому кретину Хендерсону, пусть пришлет нам еще боеприпасов!
Лейтенант Росс побежал назад под галерею и сразу же вернулся обратно. Теперь он был в каске.
– Я ему сказал! – крикнул он.
– И пусть Старк пришлет на крышу кофе!
– Вы что, сдурели?! – разъярился Росс. – У вас там что, пикник?! Сержант, немедленно спускайтесь! Вы мне нужны! Это приказ! Подполковник лично приказал всем командирам рот подготовиться к выезду. Через час выезжаем.
– Что такое? Я вас не слышу! – заорал Тербер.
– Я говорю, выезжаем через час!
– Что?.. Что вы сказали?.. Осторожно! Снова летят!
Росс бросился к складу, а вылезавшие на крышу два подносчика патронов нырнули обратно в люк.
Пригнувшись, Тербер пробежал назад к трубе и открыл огонь по тройке истребителей.
– А ну, вы, давайте сюда патроны! – гаркнул он прятавшимся в люке подносчикам.
– Милт! – крикнул Вождь Чоут. – Милт Тербер! Тебя снизу спрашивают.
– Ты меня не нашел! – заорал Тербер. – Меня нигде нет!
Вождь кивнул и, свесившись через парапет, доложил:
– Я его не нашел, сэр. Его нигде не видно. – Внимательно выслушав то, что ему прокричали снизу, он повернулся к Терберу: – Лейтенант Росс просил тебе передать, что через час выезжаем.
– Ты меня не нашел! – крикнул в ответ Тербер.
– Летят! – завопил Гренелли.
Никуда они через час не выехали. Воздушный налет продолжался еще почти два часа. Выехали они лишь днем, лишь через три с половиной часа после окончания налета. Потому что из всего полка к выезду была готова одна седьмая рота.
Тербер под разными предлогами не уходил с крыши до конца налета. Как потом выяснилось, лейтенант Росс остался на складе и помогал заряжать пулеметные ленты. Их полк сбил еще один самолет наверняка, а два других были под вопросом, потому что их могли подбить ребята из 27-го и, когда самолеты летели над двором, они были уже на последнем издыхании. Старк сам, лично, вместе с двумя солдатами кухонного наряда один раз поднял на крышу кофе, а позже доставил еще кофе и партию сэндвичей. В благодарность Пит Карелсен дал ему пострелять из пулемета.
Когда все кончилось и воцарилась мертвая, непробиваемая, как броня, тишина, они выкурили на крыше по последней сигарете, а потом чумазые, с воспаленными, красными глазами, усталые, счастливые и опустошенные неохотно спустились вниз в поджидавшую их там новую кутерьму и принялись складывать снаряжение. Ни одного даже не царапнуло. Но казалось, в ушах навсегда останется эта мертвая, звенящая тишина. Ее не пробивала даже сумасшедшая какофония звуков, сопровождавшая подготовку полка к выезду.
Вместо того чтобы складывать свою скатку, Тербер отправился прямо в канцелярию. Все три с половиной часа, пока они наконец не выехали на побережье, он был в канцелярии неотлучно и упаковывал документы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
– Иду! – прокричал он. Уши вдруг уловили звук горна, настойчиво трубившего откуда-то снизу один и тот же сигнал. Он шагнул к парапету и посмотрел во двор.
В углу учебного плаца среди общей беготни и неразберихи стоял перед мегафоном дежурный горнист и трубил сбор.
– Ты что, спятил? – рявкнул Тербер. – Это еще зачем?
Горнист опустил горн, посмотрел наверх и сконфуженно пожал плечами.
– Понятия не имею! – крикнул он в ответ. – Приказ командира полка! – И задудел снова.
– Пит, опять летят! – заорал Гренелли. – Вон! Один! – От волнения голос у него сорвался на фальцет.
С северо-востока, дописывая нижнюю петлю восьмерки, приближался самолет. Все орудия на крышах враждебно загрохотали ему навстречу, стрельба слилась в оглушительный гул, неистовый, как рев толпы, требующей линчевать преступника. Беготня во дворе мгновенно прекратилась, горнист перестал трубить и метнулся под галерею пятой роты. Тербер завинтил колпачок бутылки, пригибаясь пробежал к трубе, занятой Питом, и снова без передышки застрочил из АВБ. Очередь трассирующих пуль оборвалась кривым дымящимся хвостом, не долетев до самолета, а тот плавно взмыл вверх и исчез. Надо прихватить побольше патронов.
– Куда ж ты целился? – страдальческим голосом сказал Пит. – Мазила!.. Майк, а ну-ка отодвинься, – велел он Майковичу. – Уступи место первому сержанту, пусть для отдых» постреляет с упора. Милт, бутылку можешь поставить вот сюда. Следующий самолет я тебе сам собью.
– Сначала выпей, – весело сказал Тербер.
– Это можно. – Пит вытер рукавом черный от гари рот. Обнажившиеся в улыбке зубы были в крапинках сажи. – Ты видел, что они сделали с нашей комнатой?
– Я видел, что они сделали с твоей тумбочкой, – ухмыльнулся Тербер.
Снизу горн опять затрубил сбор.
– Ты только послушай этого идиота, – сказал Тербер. – Ему, видите ли, Делберт приказал.
– Вот уж не думал, что подполковник так рано проснется.
– Старина Джейк небось в кавалерии начинал, – съязвил Тербер.
– Эй, Пит, послушай, – сказал Гренелли. – Мне-то дашь когда-нибудь пострелять?
– Потерпи, скоро дам. Скоро постреляешь.
– Бросайте пустые обоймы во двор, вы слышите? – закричал Тербер стоявшим на крыше. – Бросайте пустые обоймы во двор! Передать всем!
Солдаты начали орать друг другу, что пустые обоймы надо кидать во двор, но сами продолжали бросать их рядом с собой на крышу.
– Болваны! – Тербер выскочил из-за трубы и побежал за спинами стрелков, как тренер, подбадривающий команду футболистов. – Фрэнк, бросай обоймы вниз, черт тебя возьми! Тедди, во двор бросай, во двор!
– Пит, ну кончай, – бубнил сзади Гренелли. – Дай же пострелять.
– Я первый попросил, – сказал Майкович.
– Шиш тебе! – окрысился Гренелли. – Это мой пулемет.
– А ну заткнитесь! – прикрикнул на них Пит. – Оба еще успеете. Потерпите немного.
С северо-запада появились два самолета, они летели вплотную один за другим. Тербер в это время стоял у парапета и, завидев самолеты, повалился на крышу рядом с Вождем и Риди Трэдвеллом. Горнист внизу перестал трубить и опять бросился под галерею пятой роты.
Прямо напротив Тербера на крыше штаба было всего двое людей. Одного он узнал: Большой Джон, он же мастер-сержант Детерлинг, был тренером солдатской футбольной команды. Детерлинг вытащил на крышу пулемет без треноги и, придерживая его у плеча левой рукой, правой жал на гашетку. Отдача была такая сильная, что его мотало по всей крыше.
Мигающие огоньки японских пулеметов, подымая пыль, пропахали две узкие дорожки, которые пересекли двор, словно две колеи, проложенные в траве телегой, взобрались по стене казармы наверх и прошли через крышу четвертой роты. Тербер глядел, как Большого Джона бросает из стороны в сторону, и от смеха не мог стрелять. В этот раз Детерлинг с трудом удержался на ногах и чуть было не дал очередь по крыше. Второй солдат, вылезший вместе с ним на крышу штаба, мудро оценил обстановку и укрылся за трубой, прячась не от японских самолетов, а от Детерлинга.
– Нет, вы только посмотрите на этого олуха! – еле выговорил Тербер сквозь смех.
Внизу, воспользовавшись затишьем, во двор выскочили солдаты из команды заряжающих подобрать пустые обоймы, а горнист снова подбежал к мегафону.
– Я на него давно смотрю, – усмехнулся Вождь. – Он же пьян в стельку. Мы с Питом видели его вчера у миссис Кипфер.
– Дай бог, чтобы его жена не узнала, – заметил Тербер.
– Парню надо бы дать медаль, – хохотнул Вождь.
– А что, может, и дадут, – сказал Тербер.
Впоследствии так оно и случилось: мастер-сержант Джон Л.Детерлинг был награжден медалью «Серебряная звезда». За проявленный в бою беспримерный героизм.
С юго-запада выпорхнула новая тройка самолетов, на крыше с радостным криком опять открыли огонь, и Тербер перебежал назад, к трубе. Оперев АВБ на угол трубы, он стрелял и видел, как его очереди теряются среди роя трассирующих пуль, налетевших на передний самолет и поливающих свинцом его нос, кабину пилота и хвостовую часть. Самолет задрожал, как человек, попавший под холодный душ, и пилот дважды подскочил в кресле, будто его усадили на раскаленную плиту. Было видно, как он беспомощно взмахнул руками в напрасной попытке загородиться и остановить льющийся на него свинцовый дождь. Все радостно заорали. А потом, замерев в напряженной тишине, смотрели, как самолет кренится в сторону и скользит вниз с невидимой воздушной горки прямо на футбольное поле 19-го пехотного в ста ярдах от двора. Коснувшись земли, он взорвался и исчез в огне. Над двором раскатился восторженный победный рев, в воздух полетели каски, солдаты радостно хлопали друг друга по спине, как болельщики на школьном футбольном матче – наши забили гол!
Но в эту минуту с северо-востока показалось еще три самолета, и люди смешались в кучу, судорожно подбирая раскиданные каски.
– Пит, это ты его подбил! – вопил Гренелли, вися на дергающейся лапе пулемета. – Это ты!
– Черт его знает, – отозвался Пит, продолжая строчить. – Может, и не я, поди тут разбери!
– Эй, Милт! – В наступившей передышке Вождь Чоут пытался докричаться до Тербера с края крыши. – Милт! Тебя со двора кто-то зовет.
– Иду! – прорычал Тербер и побежал к парапету. За его спиной Гренелли опять клянчил:
– Ну, Пит, кончай! Дай теперь я. Ты один уже подбил.
– Сейчас, – отмахивался Пит. – Еще один подобью и дам тебе. Сейчас.
Тербер перегнулся через парапет и увидел Росса – задрав голову, лейтенант сердито смотрел на крышу. Под глазами у него темнели мешки, из-под пилотки торчали нечесаные патлы, брюки он застегнуть не успел, шнурки ботинок волочились по земле, ремень болтался у колен. Не отрывая взгляда от крыши, Росс начал застегивать брюки.
– Старшина, какого лешего вы туда забрались? – закричал он. – Почему вы не внизу и не занимаетесь делом? Меньше чем через час мы выезжаем на побережье. Японцы, наверно, и так уже там.
– У нас все в порядке! – прокричал сверху Тербер. – Солдаты укладываются.
– А кухня? А склад? Их же тоже нужно собрать!
– Кухня знает. Я Старка предупредил. Они все укладывают. Через пятнадцать минут будут готовы.
– Но ведь склад тоже… – начал было Росс.
– На складе заряжают нам обоймы и ленты, – оборвал его Тербер. – Оттуда надо будет только перенести в грузовики пулеметы, захватить ремонтный комплект – он в порядке, его еще Лива собирал, – и они могут выезжать… На кухне нам заодно делают кофе и сэндвичи! – крикнул он. – Всюду полный порядок. Вы бы лучше взяли АВБ и подымались сюда.
– Все оружие разобрали, – сердито отозвался снизу Росс.
– Тогда какого дьявола вы торчите посреди двора? Идите в укрытие! – заорал Тербер, взглянув на небо. – Опять летят!
Росс нырнул под галерею и побежал к складу, а в это время с юго-запада с рокотом вылетел самолет, и навстречу ему с крыш поднялся грохочущий огненный сноп, расползающийся вширь, как зонт. Казалось бы, пролететь сквозь него невозможно, но самолет пробился. И улетел целым и невредимым.
Сразу же следом за ним, но держа курс на север, вдоль Вайалайе-авеню и мимо здания штаба пронесся другой самолет, и огненный зонт мгновенно повернулся в ту сторону – стрелки даже не сняли пальца с курка.
Бензобак самолета тотчас взорвался, огонь охватил кабину, и самолет на полной скорости лег в низкий вираж на правое крыло. Когда он повернулся к ним фюзеляжем и нижней плоскостью левого крыла, солнце ярко высветило опознавательный знак – синий круг с белой звездой. А затем все увидели, как с той же бешеной скоростью он промчался сквозь редкую рощицу и, потеряв по дороге крылья, врезался в дом какого-то невезучего женатого офицера в гарнизонном городке и взорвался.
– Это же наш! – смущенно, вполголоса сказал Риди Трэдвелл. – Это же был американский самолет.
– Сурово, – не оборачиваясь, откликнулся Тербер, стрелявший в двойку самолетов, приближающихся с северо-востока. – Сам виноват, дурак. Нечего было сюда соваться.
Когда самолеты скрылись, Тербер снова обошел крышу, переходя от стрелка к стрелку. Глаза его были прищурены и как-то странно напряжены, будто кто-то дал ему пощечину, – когда у него бывало такое лицо, хотелось отвести взгляд в сторону.
– Повнимательнее, ребята. – Он дошел до края крыши. Повернул обратно. – Это был наш. Будьте внимательнее. Сначала хорошенько разглядите, а потом стреляйте. Эти уиллерские идиоты вполне могут залететь и сюда. Так что давайте повнимательнее. – Дошел до края крыши. Повернул обратно. В голосе такое же странное напряжение, как в глазах.
– Сержант Тербер! – заорал снизу Росс. – Что за ерунда?! Сержант Тербер!
Он подбежал к парапету.
– Ну что еще?
– Сейчас же спускайтесь сюда! – Росс уже застегнул ремень, шнурки были завязаны, и сейчас он приглаживал торчащие из-под пилотки волосы. – Вы должны помочь мне подготовить к отправке канцелярию! На крыше вам делать нечего! Спускайтесь!
– Я занят! – крикнул Тербер. – Возьмите Розенбери! Это война, лейтенант! Не понятно?
– Я только что от подполковника Делберта! – прокричал снизу Росс. – Он приказал выезжать сразу же, как только кончится воздушный налет!
– Седьмая рота к выезду готова! – крикнул Тербер. – А я занят! Скажите этому кретину Хендерсону, пусть пришлет нам еще боеприпасов!
Лейтенант Росс побежал назад под галерею и сразу же вернулся обратно. Теперь он был в каске.
– Я ему сказал! – крикнул он.
– И пусть Старк пришлет на крышу кофе!
– Вы что, сдурели?! – разъярился Росс. – У вас там что, пикник?! Сержант, немедленно спускайтесь! Вы мне нужны! Это приказ! Подполковник лично приказал всем командирам рот подготовиться к выезду. Через час выезжаем.
– Что такое? Я вас не слышу! – заорал Тербер.
– Я говорю, выезжаем через час!
– Что?.. Что вы сказали?.. Осторожно! Снова летят!
Росс бросился к складу, а вылезавшие на крышу два подносчика патронов нырнули обратно в люк.
Пригнувшись, Тербер пробежал назад к трубе и открыл огонь по тройке истребителей.
– А ну, вы, давайте сюда патроны! – гаркнул он прятавшимся в люке подносчикам.
– Милт! – крикнул Вождь Чоут. – Милт Тербер! Тебя снизу спрашивают.
– Ты меня не нашел! – заорал Тербер. – Меня нигде нет!
Вождь кивнул и, свесившись через парапет, доложил:
– Я его не нашел, сэр. Его нигде не видно. – Внимательно выслушав то, что ему прокричали снизу, он повернулся к Терберу: – Лейтенант Росс просил тебе передать, что через час выезжаем.
– Ты меня не нашел! – крикнул в ответ Тербер.
– Летят! – завопил Гренелли.
Никуда они через час не выехали. Воздушный налет продолжался еще почти два часа. Выехали они лишь днем, лишь через три с половиной часа после окончания налета. Потому что из всего полка к выезду была готова одна седьмая рота.
Тербер под разными предлогами не уходил с крыши до конца налета. Как потом выяснилось, лейтенант Росс остался на складе и помогал заряжать пулеметные ленты. Их полк сбил еще один самолет наверняка, а два других были под вопросом, потому что их могли подбить ребята из 27-го и, когда самолеты летели над двором, они были уже на последнем издыхании. Старк сам, лично, вместе с двумя солдатами кухонного наряда один раз поднял на крышу кофе, а позже доставил еще кофе и партию сэндвичей. В благодарность Пит Карелсен дал ему пострелять из пулемета.
Когда все кончилось и воцарилась мертвая, непробиваемая, как броня, тишина, они выкурили на крыше по последней сигарете, а потом чумазые, с воспаленными, красными глазами, усталые, счастливые и опустошенные неохотно спустились вниз в поджидавшую их там новую кутерьму и принялись складывать снаряжение. Ни одного даже не царапнуло. Но казалось, в ушах навсегда останется эта мертвая, звенящая тишина. Ее не пробивала даже сумасшедшая какофония звуков, сопровождавшая подготовку полка к выезду.
Вместо того чтобы складывать свою скатку, Тербер отправился прямо в канцелярию. Все три с половиной часа, пока они наконец не выехали на побережье, он был в канцелярии неотлучно и упаковывал документы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145