Альберт захихикал. Хаала одарила его яростным взглядом:
- Я имела в виду мысли об убийстве, а не то извращённое непотребство, о котором ты подумал.
- Но я... мать Хаала, я тоже ничего...
- Как будто я не знаю, что у тебя на уме.
Альберт покраснел ещё сильнее. Я дождался, пока они успокоятся, а потом спросил:
- Ваша пинасса далеко отсюда, господин Шиона? И курс... У вас хороший компьютер?
- Плешивенький... - начал Туландер и умолк. Казалось, он уменьшился в размерах. Не человек-гора сидел перед нами, но всего лишь испуганный, рыхлый толстяк. - Да, найдётся. Конечно же найдётся.
Мне стало жаль его. Крепко, по-человечески жаль. Человек не краб - он не должен прирастать к панцирю.
- Сколько вы прожили на Сигуне, господин Шиона?
Губы отшельника беззвучно шевелились.
- Когда яшмовый Тай Чи купил прачечную... А Ци Лю... нет это было в первом браке... Десять лет... Подумать только... Десять лет!
- Пора в путь, Шиона, - твёрдо произнесла монахиня. Глаза её подозрительно блеснули. - Это к лучшему. Всё к лучшему.

ХРОМОЙ КОРОЛЬ И ЕГО ПАСЫНКИ
Глава 1. КОЛЕСНИЧИЙ АПОКАЛИПСИСА
Вселенная расширяется. Звёзды меняют свой цвет с белого, жёлтого и зелёного на красный. Заметить это невооружённым глазом невозможно, но я доверяю Допплеру.
Мы всё дальше и дальше уходим от Сигуны.
Корабль Шионы называется простенько и со вкусом: «Стремительный зверь Цилинь, любимец императора Бао Сю, правившего под девизом „Процветание и нанотехнологии"». Даже сам Шиона признаёт, что название длинновато, а поэтому мы зовём кораблик просто «Стремительным». Конечно же, это преувеличение. Соревноваться в скорости с большими кораблями, и уж тем более с протеем, он не способен. Пинасса есть пинасса. Однако для наших целей «Стремительный» более чем хорош.
Шиона считал, что Сигуна - его последняя пристань. Десять лет он просидел в модуле, не высовывая носа. Но, видимо, даже разорванный круг даёт силу. Мы вытащили его. Тварь, живущая в лабиринте, погибла в бою. Безликие манекены, пульсирующие кожаные мешки расползались от жара напалма, не успевая убежать. Киношные мифы о чудовищах, что в воде не тонут и огне не горят, всего лишь мифы. Природа скупа и расчётлива. Она никому не даст полной неуязвимости. Потому что не существует тварей, способных заплатить полную цену.
Не мертвецы и не лёд сделали Туландера отшельником. Его держали в плену призраки прошлого. К сожалению, о них я ничего не знаю. Шиона неохотно рассказывает о себе.
Как, впрочем, и остальные люди круга.
Цель нашего путешествия приводит его в ужас. Если бы не наша настойчивость, он так бы и жил в ледовой пещере. По его словам, это куда лучше, чем встретиться с неправильным медитатором.

* * *
Стандарт-суток мы не соблюдали. Сперва мать Хаала скорбно поджимала губы, когда я засиживался за терминалом допоздна, но вскоре безалаберность корабельного времени захватила её. Монахиня понемногу оттаивала. Не раз я заставал Альберта и Хаалу прогуливающимися по скромной оранжерее пинассы. Ничего предосудительного они не делали, только болтали. Но Хаала всякий раз очень смущалась.
Когда «Стремительный» вышел к звезде Терра Савейдж, они сидели в оранжерее, среди кадок с цветущими лимонами и актинидиями. Я с тоской вспомнил сады протея. Где, интересно, носит моего верного Росинанта?
«Симба? - без особой надежды позвал я. - Симба, отзовись!»
Мне ответило далёкое жизнерадостное мурлыканье. Протею было хорошо. Он одичал, и это его вполне устраивало. Что ж... Ну и ладно. Я и так слишком завишу от протея.
Я посмотрел на терминал. Терра Савейдж, дикая земля. Кто дал тебе это имя? За какие заслуги? Наверное, Шиона знает. Если бы он был трезв, я расспросил бы его. Но Туландер вот уже неделю пил по-чёрному.
Перед высадкой его придётся засунуть в робоэскулап. Даже не перед высадкой, сейчас. И мне спокойней будет.
От второго гиперузла системы шёл подозрительный сигнал. Скорее всего, это армейский бакен. Наш или рунархский. Точно определить невозможно: на «Стремительном» нет подходящей аппаратуры.
Я отправился в каюту Шионы. Ледовый отшельник сидел на кровати, тупо глядя на пластиковый стаканчик в своей руке. По лицу Туландера блуждала бессмысленная улыбка. Я принюхался. Пахло «бальзамом Круттка» - весьма почитаемым на Инчжоу напитком.
- Поднимайся, - сказал я. - Мы прибываем.
- Уже? - Он поднял на меня пьяный взгляд. - Благородный муж настойчив в достижении цели... Так говорит Конфуций. А нижайший - свинья. - Он рыгнул и вновь потянулся к стакану. - Уважает ли богоравный плюгавенького?
Я забрал у него бутылку и выбросил в утилизатор.
- Хватит пить, Шиона. Скоро Терра.
Шиона пьяно погрозил мне пальцем.
- Путь благородного бессмыслен, - почти не запинаясь, произнёс он. - Потому что он путь. Лишь беспутство таит свободу.
- Хорошо излагаешь. Пойдём.
Я взял его за шиворот и поднял. Отшельник не сопротивлялся. Идти он почти не мог, мне приходилось волочь его, как мешок с техническим углем.
Мембрана робоэскулапа раскрылась.
- Прошу вас, потомок Конфуция, - я подтолкнул его к открывшейся двери. Шиона обернулся и прошептал:
- Пусть благороднейший учтёт: сын древа не терпит, когда...
Над дверью зажёгся жёлтый огонёк. Эскулап ждал.
- А ну назад. Рассказывай. Чего не терпит?
Мембрана разочарованно затянулась. Туландер смотрел на меня трезвыми глазами:
- Дозволено ли будет сказать ледащенькому?
- Говори, - я потащил его обратно в каюту.
- Слабоумный не всегда был нищ и бессмыслен, как сейчас. Когда-то ничтожненький занимал видное место среди мужей Чёрного Чума.
- Мафии?
Он указал глазами на бутылку. Я покачал головой:
- Нет, Шиона. Тебе нельзя. Рассказывай дальше.
- Чум собирал дань с новооткрытых миров. Терра Савейдж платить отказалась - безумное небрежение путями кармы. Муж мудрый и государственный выпалывает ростки мятежа, пока они ещё малы. Поэтому униженный отправился на Терру во главе армии бойцов Чума. - Речь Шионы всё больше замедлялась: - Высадка прошла под девизом «Трепет и ужасный вид».
- А дальше?
- Дальше... Колонистов небеса покинули. Сожгли мы город. Да прокляла меня золотая дева. Тушеницу с пояса - и в харю нижайшему. А сама лисой перекинулась и бежать.
Речь отшельника звучала всё более бессвязно. Я достал с полки бутыль и плеснул бальзама на полпальца.
- Благодарствую, богоравный. Так о чём говорил, нижайший?
- О лисе.
- Какой лисе? А, этой... Это фигура речи. Но как погиб город, начались чудеса. Ни в чём нам удачи не было. Так бывает: заведётся алчность в сердце, да человека и погубит. Нашептали злые духи плюгавенькому о сокровищах в джунглях, а он и поверил. Через то всех слуг положил и сам злым духом стал. Не будет ему счастья в двенадцати рождениях.
Рука Шионы вновь потянулась к бутылке.
- Хватит, - остановил я его. - Значит, вы разгромили поселение колонистов, а потом отправились грабить местных. А медитатор?
- Медитатор... Странный народ обитает в джунглях. Среди деревьев живут, древу поклоняются. Из чащи отрок вышел. Сам как яшма, глаза - листва весенняя, и возрастом схож с двенадцатилетиим. Я, говорит, дитя леса. И пошли беды: то на базе реакторы горят, а то мятеж.
- То есть ты думаешь, что мальчишка - это и есть Медитатор?
- Кто же ещё? Да будет дозволено никудышненькому молвить. Колесо кармы плетёт причины и следствия. В медитациях отрок нарушал все установления. Оттого гневлив был да неспокоен.
Реальность в повествовании Туландера причудливо переплеталась с вымыслом. Лисы-оборотни, гуи-мертвецы, небесные старцы. Ребёнок, о котором он рассказывал, обладал сверхъестественными способностями. Каким-то образом он уничтожил корабль, на котором прилетел Шиона. Погибли почти все бойцы мафии.
После гибели корабля Шиона полгода прожил в лесной деревне. Жители её поклонялись лесу и порядку. Что это за порядок, Туландер так и не смог объяснить. Когда прибыли эмиссары Чума, Шиона обманул их и бежал на принадлежащей им пинассе. Дальнейшее мы уже знали.
- Такова история пути ничтожнейшего, - завершил он свой рассказ. - А теперь, если суроволицый не думает отступаться, пусть винные бесы возьмут своё.
Шиона уткнулся носом в столешницу и захрапел. Я позвал Альберта и Хаалу, и мы отнесли отшельника в робоэскулап.
Терра Савейдж приближалась. Нас ждали новые загадки.

* * *
Высадка на планету прошла обыденно. Без торжественного трепета, замирания сердец. Сказалось то, что среди нас был Шиона - человек Воды. Его равнодушие передалось всем нам. Удивительно: даже Хаала стала меньше думать о своих и чужих грехах.
Пинасса промчалась над бамбуковыми зарослями, раскалила воздух в низине, убив надежду туземцев на дождь, и села у подножия горы. Обратной дороги не было: свой ресурс «Стремительный» выработал до конца.
Местные жители восприняли наше появление как нечто само собой разумеющееся. У обгорелой опоры корабля появилась группка людей в набедренных повязках.
- Знамение однако, - на ломаном стандарте объяснил им человек в шкурах. - Рис, батат, сладкая редиска - хорошо. Вождь банан давай - один, два, много. Тогда дождь будет. Урожай будет.
Удовлетворённые этим объяснением, люди разошлись. Мы стали частью их простенького, цельного мира, а значит, неожиданностей от нас ждать не приходилось.
Шаман дождался, пока измученный, помятый Шиона спустится по трапу, и отправился нам навстречу:
- Долго тебя не было, драгоценный начальник. Наши дети выросли и обзавелись собственными детьми. Зачем ты вернулся?
Шиона склонил голову:
- Лишь мудрецу дано увидеть забор в темноте. Ничтожный бежал от судьбы, да не убежал.
- Хорошо. Сын древа ждёт тебя.
На мне взгляд шамана задержался:
- Ты, значит, небесный вождь? По кругу идёшь?
- Да.
Ери развернулся и пошёл по тропинке.
- Оружие не берите, - бросил он через плечо. - Оно вам не понадобится.
Мы двинулись следом. С каждым шагом Туландер горбился всё больше. На его лице поблёскивали капельки пота.
- Благородный муж... - обернулся он ко мне. - Благородный муж не ищет последствий и не чтит причин. А в желаниях-то и кроется погибель.
Я разозлился. Не люблю болтунов. Особенно когда человек толком ничего не умеет, зато на каждый случай мудрая мысль припасена. Как оказалось, злились все мои спутники - каждый по своей причине. Мы вступили на земли четвёртого человека круга.
Тропинка вилась меж зарослей местного бамбука. Ветерок шевелил коленчатые стебли в пучках полосатых листьев. С ветки на ветку прыгали птицы с ярким оперением. Словно голуби на Казе, такие же бесцеремонные. Видимо, не трогают их местные.
Из-за пригорка показались крытые соломой и черепицей крыши. Посёлок огораживал забор - ровный, словно вычерченный в графическом редакторе. Взрослых на улицах не было. Зато парочками прогуливались дети - непривычно серьёзные, хмурые. В аккуратных будках сидели собаки. Ни лая, ни крика - всё молча, степенно.
Дети одеты как на парад: чистенькие, опрятные, ни пятнышка, ни прорехи. И играют, словно автоматы у конвейера: ни лишнего движения. Но больше всего меня поразило выражение лиц. Дети смотрели так, словно знали, как правильно.
Шаман оставил нас у забора. Сам пошёл к длинному зданию в центре посёлка. Дом этот, видимо, считался роскошным: его стены были выкрашены охрой, а на окнах золотились наличники в виде волчьих голов. И черепица на крыше лежала в несколько слоев. Богатый дом.
Там шаман задержался надолго. Когда же появился, за ним шёл высокий грузный человек в лиловом халате. Усы великана свисали, словно моржовые клыки.
- Вы - злые люди с небес? - поинтересовался великан, едва увидев нас. - Здоровья вам.
- Здравствуй, - отозвался я, а Шиона добавил: - Злые люди на небесах больше не живут. Их убили мы - добрые люди из космоса.
Великан устало улыбнулся. Так улыбаются глупым шуткам уважаемого человека.
- Мы проводим вас много-много есть. Пить. Всё, что нужно.
- Можешь говорить с ними на языке шаманов, Коляшка, - остановил его шаман. - Они мудрые. Всё понимают. Неужели ты забыл драгоценного начальника Шиону?
- Нет, не забыл. Благодаря ему сын древа даровал нам порядок. Язык, на котором говорить. Простой язык. Понятный. Идёмте.
Перед тем, как войти в ворота, Коляшка сорвал лист с дерева. Показал его фигурке обезьяны, вырезанной на столбе. Шаман кивком приказал нам сделать то же самое.
Перейдя линию ворот, мы оказались во власти множества местных правил и установлений. На перекрёстках висели клетки с разноцветными птицами. Переходить от дома к дому можно было лишь по разрешению зелёной птицы. Надписи на стенах следовало читать, даже не зная языка. При малейшем отхождении от ритуала Коляшка хватался за нож.
Наконец нас привели к симпатичному белому домику в тени двух сосен.
- Вот ваш дом, - объявил Коляшка. - Мы вас ждали. Он, - великан кивнул на Шиону, - обещал вернуться и привезти воинов. Сильных воинов. Слово надо держать. Тогда порядок .
- Сын Древа навестит вас ночью, - поддержал его шаман. - Всё узнаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54