- Она вдруг замолчала. - Что случилось?
Анна впилась глазами в прикроватный столик. Встревожившись, она метнулась к столику и выдвинула ящик. Дневник Луизы исчез.
10
Я сотворил себя цельным и совершенным.
Я вернул себе молодость.
Я - Осирис, повелитель вечности…
В саманной хижине на краю деревни женщина подметает пол, на нем всегда много нанесенного из пустыни песка, от которого невозможно избавиться. Под подстилкой, на которой спит ее сын, она находит тряпицу, а в ней - все еще облепленный песком, из которого его вытащили, - какой-то маленький пузырек. Мгновение она держит пузырек в руке, сердитая на своего сына, который ничего ей не сказал о флаконе и спрятал его от нее. В своей руке она чувствует жжение; чувствует, как раскаляется флакон. Женщине страшно. Она поспешно заворачивает пузырек в тряпицу и кладет его обратно под подстилку.
Мальчик возвращается в свою хижину из пустыни. Он счастлив. Он принял решение. Флакон, который он нашел, не имеет цены - так говорит его отец. Значит, он подарит его своей матери и тем самым заслужит ее благословение за свое великодушие и щедрость. Он разворачивает флакон и несет его на край пустыни, к реке, где тщательно отмывает в илистой воде. Теперь стекло сверкает, оно стало чистым и прозрачным. О древности флакона говорит шероховатость его поверхности.
Его мать берет подарок и улыбается. Она пытается скрыть вдруг пробившую ее дрожь отвращения. Она относит флакон в самый дальний угол, подальше от глаз. Теперь каждый раз, когда она проходит мимо этого места, она вздрагивает и делает жест, защищающий от дурного глаза. Она чувствует присутствие теней, которые охраняют этот флакон. Она боится.
Мальчик очень молод, он такой же сильный, как и его брат. Жрецы могут выкачивать из мальчишек их жизненные силы, и каждое утро, с новым рождением бога Солнца, они становятся сильнее и сильнее.
А мальчишки чахнут.
- Что случилось? - Серина прижимала флакон к груди.
- Дневник Луизы. Кто-то взял его.
- О, Анна! Этого не может быть. Я знаю, что дневник - очень ценная вещь, но никто на пароходе не взял бы его, даже Чарли. Вы уверены, что не положили его куда-нибудь в другое место? В сумку? Вы всегда носили сумку с собой. А может быть, в другой ящик, или в шкаф, или куда-то еще?
- Нет. Дневник пропал. - Анна угрюмо сжала губы. Когда она начала скрупулезно обшаривать каюту, руки ее тряслись. Она думала не о том, сколько стоит дневник, совсем нет. Как же теперь она узнает, чем закончилась история Луизы и Хассана?!
Она знала, что совершенно бессмысленно перерывать шкаф сверху донизу, прощупывая каждый лист папиросной бумаги, которые были положены между вещами, но тем не менее сделала это. Когда она складывала вещи на место, раздался стук в дверь.
Дверь раскрылась, и в комнату заглянул Энди.
- У вас все в порядке, леди?
- Нет, у нас не все в порядке. - Анна в смятении посмотрела на него. - Дневник исчез!
- Дневник Луизы Шелли? - Он нахмурился.
- А что, разве здесь был еще какой-нибудь дневник?
- Анна, я говорил вам, что нужно быть осторожной! Вы же знали, какую ценность представляет собой этот дневник. - Он зашел в комнату. - Вы уверены, что он не мог завалиться за шкаф или за кровать, ну, в общем, что-нибудь в этом роде?
- Абсолютно уверена. - Она стояла посередине каюты, как неприкаянная. - Его кто-то взял.
- В таком случае, мы можем предположить, кто этот человек. - Энди пожал плечами. - А я ведь вас предупреждал, Анна.
- Если вы имеете в виду Тоби, то это не может быть он. Сегодня утром мы вмести с ним плавали на паруснике.
Энди поднял бровь.
- И вы были с ним все это время? Каждую секунду?
- Да. - Она смутилась. - Ну, предположим, не каждую секунду.
Перед отплытием Тоби оставил ее на паруснике на некоторое время одну. Под каким предлогом? Она нахмурилась. Он пошел за своим альбомом для рисования, как будто не мог обойтись на этот раз без него. Потом он отошел опять, чтобы принести из столовой несколько баночек сока. И еще, когда они вернулись, он выходил из бара. Куда он мог ходить? В свое время она не поверила сплетням о Тоби, объясняя их антипатией, которую испытывает Энди к Тоби, но теперь…
Увидев, что она нахмурилась, Энди улыбнулся.
- Вот-вот. Хотите, чтобы я с ним поговорил?
- Нет! - мгновенно ответила она. - Нет, ничего ему не говорите. Если кто-нибудь ему об этом скажет, то это буду я.
Она не верила, что Тоби мог это сделать. Как такое возможно? Тем не менее она была вынуждена признать, что у него, несомненно, несколько раз была возможность забрать дневник.
- Анна, - спокойно проговорила Серина, - вы не можете знать наверняка, что это сделал Тоби. С таким же успехом это может быть кто-нибудь из членов команды. Или вообще посторонний человек, который мог пробраться на пароход, когда сегодня утром мы все уехали кататься на парусниках.
- Но откуда они могли знать о дневнике? - спросила Анна холодным тоном. - Если это был грабитель, то почему он не забрал мои бусы из лазурита и серебряный браслет? Я оставила их на туалетном столике. Они тоже кое-чего стоят. - Она отрицательно покачала головой. - Нет, это был кто-то, кому нужна именно эта вещь. Слава богу, он не взял флакон для благовоний. Какова была бы ирония судьбы!
Энди, проследивший за взглядом Анны, посмотрел на предмет, обернутый в шелковый шарф.
- Это он? - резко спросил он. - Почему он у Серины?
- Потому, что я отдала флакон ей, чтобы она присмотрела за ним, - спокойно ответила Анна.
- Не самая хорошая идея. - Энди шагнул вперед и со спокойной уверенностью забрал флакон из рук Серины. - Думаю, что лучше мне присмотреть за флаконом, если не возражаете. Это подделка, тем не менее флакон представляет определенный интерес, так что при любых обстоятельствах при мне он будет в большей безопасности. Кроме того, я не позволю больше Серине заниматься всем этим мистическим бредом и расстраивать Чарли. Уже чуть ли не весь корабль трясет от разных суеверий и истерии. - Укутав флакон в шарф еще плотнее, он засунул его в карман и повернулся к двери. - Не беспокойтесь о нем.
- Энди! Верните флакон! - Анна наконец смогла говорить. - Немедленно верните!
Но Энди уже вышел и скрылся в коридоре за поворотом.
- Не могу поверить, что он сделал это! - Анна повернулась к Серине, которая тяжело опустилась на кровать. - Вы видели, что он сделал? Он просто забрал флакон с собой.
- Я видела. Мне очень жаль, Анна.
- Он просто последний ублюдок! - От злости Анна даже топнула ногой. - А как он доволен собой! Вы видели? Ведь оказалось, что Тоби - вор. - И нерешительно добавила: - Или по крайней мере…
- Вот именно, Анна. - Серина посмотрела на нее. - Не надо делать никаких выводов, основываясь на словах Энди, прошу вас, Анна. Взвесьте все свои доводы «за» и «против». Или посоветуйтесь с Омаром, что нужно делать. - Она нерешительно добавила: - Полагаю, надо вызвать полицию, если этот дневник действительно представляет такую ценность.
Анна присела рядом с ней.
- Я пойду и поговорю с Тоби. Спрошу его без обиняков. Если он даже и взял дневник, то только для того, чтобы почитать. Вот и все. Он просматривал дневник, и мы оба были увлечены историей Луизы. Он никогда не стал бы красть чужие вещи. Никогда.
- А как быть с флаконом?
- О, насчет флакона не беспокойтесь. Я его заберу. - Анна сложила ладони. - Если он считает, что, угостив меня коктейлем, он притупил мою бдительность и теперь может заставить меня идти ему на уступки, то он жестоко ошибается. Да и вообще, как он смеет разговаривать с вами - с нами - в таком тоне?!
- Такой он, этот Энди. - Серина жалко улыбнулась. - Он всегда все делает мне назло, старается меня разозлить. Теперь хоть вы будете иметь представление, что это за человек.
Анна поднялась.
- Почему он это делает?
Серина пожала плечами.
- Я думаю, что он меня боится или, возможно, не меня, а моих способностей. Или женщины, которая обладает определенной силой. - Тут она яростно покачала головой, словно осуждая себя за бахвальство. - Я его вижу насквозь. На меня не действует его шарм. Я имею - или имела - влияние на Чарли. Следовательно, я - враг, которого необходимо низвергнуть и унизить.
- Это просто ужасно!
Серина кивнула.
- Но он совершенно прав насчет одного. По пароходу прошел слух, что здесь происходит что-то странное, поэтому нам действительно следует быть очень осторожными и не допустить, чтобы суеверия и истерия, как он говорит, повлияли на нашу оценку событий.
Анна удрученно кивнула и направилась к двери.
- Я вас поняла. Послушайте, я прямо сейчас иду к Тоби. Хочу увидеть его еще до обеда. А о флаконе не волнуйтесь. - Она улыбнулась. - Посмотрим, как поведет себя Анхотеп. Я более чем довольна, что некоторое время флакон будет не у меня, и, может быть, Энди тот самый человек, у которого его лучше всего оставить!
Серина с трудом поднялась с кровати.
- Я в этом сомневаюсь. Я иду к себе, а вы навестите Тоби. Не хотите, чтобы я пошла с вами? - Она ждала ответа. - Нет? Тогда увидимся позже. Я действительно надеюсь, что он не вор. Честно говоря, мне он даже нравится.
И Анне тоже. По пути к каюте Тоби она старалась выбросить из головы эту мысль. Она сжала кулаки. Кто еще мог взять дневник? Кто еще знал о нем? Для кого еще он представляет интерес?
Она знала, где находится каюта Тоби. Как-то раз, когда Анна заходила к Серине, она видела, как он выходит из своей каюты. Она остановилась возле его двери и для храбрости набрала побольше воздуха. На пароходе было очень тихо, только откуда-то издалека, видимо из бара, раздавались приглушенные голоса людей. Она подняла руку и тихо постучала. Никто не ответил. Тогда она постучала громче. По-прежнему - тишина. Оглянувшись на пустой коридор, Анна нажала на дверную ручку. Дверь отворилась: оказалось, что она была не заперта.
Она заглянула внутрь и затаила дыхание. Внутри каюта была точно такой же, как ее собственная. Она располагалась прямо над каютой Анны, ближе к носовой части судна. На пароходе было всего две такие одноместные каюты. Но внешнее сходство заключалось лишь в наличии одинаковой мебели. Свою каюту Тоби превратил в художественную студию. Посередине стоял складной мольберт, на котором красовался альбом для рисования. На альбомном листе был изображен вид на реку из окна каюты. На всех стенах были развешаны эскизы и картины. На туалетном столике и на тумбочке возле кровати лежали наборы красок, уголь для рисования, карандаши. Через открытую в ванную комнату дверь было видно, что там сушится акварель. Анна шагнула вперед. Она с изумлением рассматривала комнату. Яркостью красок она напоминала волшебную пещеру Аладдина. На мгновение она совершенно забыла, зачем пришла сюда. Когда Тоби успел все это нарисовать? Как он нашел время? Наверное, он писал ночи напролет и использовал каждую свободную секунду между вылазками на берег.
Анна сделала еще один шаг вперед, и дверь позади нее закрылась.
Картины были прекрасны. Они были очень яркие. Она стояла у мольберта и внимательно рассматривала нарисованный порт, у причалов которого протянулась вереница огромных лайнеров, маленькую весельную лодку, нарисованную на фоне гигантского плавучего отеля, похожего на дворец…
Прошло несколько минут, прежде чем она вспомнила, что она здесь ищет, и переключила свое внимание с картин на личные вещи Тоби. В ящиках туалетного столика лежали стопки рубашек, пара свитеров и нижнее белье. В сумке по соседству хранились карандаши. Она раскрыла платяной шкаф. Несколько пар брюк, джинсы, куртка. В ящике тумбочки возле кровати - фонарик, стопка нотной бумаги, открытки и авторучка. Это все. Да, еще: пара книжек в мягком переплете, которые, как она видела, еще никто не раскрывал; путеводитель по Египту с торчащей закладкой; бритвенные и туалетные принадлежности на стеклянной полке в ванной.
Она отвернула покрывало и посмотрела под подушками, потом рукой ощупала поверхность под матрацем. Ничего нет. Со вздохом она поднялась, откидывая назад упавшие на глаза волосы.
Где же еще он мог спрятать дневник? Она собралась было еще раз осмотреть всю каюту, как какой-то звук со стороны двери заставил ее обернуться. Тоби стоял в дверях, одной рукой опершись о косяк; другую руку он держал в кармане джинсов. Похоже, так он стоял уже несколько минут. Лицо его было жестким, глаза - холодными.
- Вы закончили свою проверку?
- Тоби! - Слова застряли у нее в горле, когда он вошел в каюту, закрыл за собой дверь и запер ее на задвижку. - Почему вы это сделали? - Во рту у нее пересохло.
- Потому что я хочу воспользоваться случаем и поговорить с вами без Эндрю Уотсона, который везде сует свой нос. У вас, полагаю, есть уважительная причина, по которой вы находитесь в моей каюте.
Она не знала, что сказать. На нее нахлынула волна настоящей паники.
- Я искала вас. Я хотела поблагодарить вас за морскую прогулку. Я не знала, где вы можете быть…
- И вы решили, что я, наверное, прячусь в ящике туалетного столика. - Он саркастически поднял бровь. - А может, под матрацем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Анна впилась глазами в прикроватный столик. Встревожившись, она метнулась к столику и выдвинула ящик. Дневник Луизы исчез.
10
Я сотворил себя цельным и совершенным.
Я вернул себе молодость.
Я - Осирис, повелитель вечности…
В саманной хижине на краю деревни женщина подметает пол, на нем всегда много нанесенного из пустыни песка, от которого невозможно избавиться. Под подстилкой, на которой спит ее сын, она находит тряпицу, а в ней - все еще облепленный песком, из которого его вытащили, - какой-то маленький пузырек. Мгновение она держит пузырек в руке, сердитая на своего сына, который ничего ей не сказал о флаконе и спрятал его от нее. В своей руке она чувствует жжение; чувствует, как раскаляется флакон. Женщине страшно. Она поспешно заворачивает пузырек в тряпицу и кладет его обратно под подстилку.
Мальчик возвращается в свою хижину из пустыни. Он счастлив. Он принял решение. Флакон, который он нашел, не имеет цены - так говорит его отец. Значит, он подарит его своей матери и тем самым заслужит ее благословение за свое великодушие и щедрость. Он разворачивает флакон и несет его на край пустыни, к реке, где тщательно отмывает в илистой воде. Теперь стекло сверкает, оно стало чистым и прозрачным. О древности флакона говорит шероховатость его поверхности.
Его мать берет подарок и улыбается. Она пытается скрыть вдруг пробившую ее дрожь отвращения. Она относит флакон в самый дальний угол, подальше от глаз. Теперь каждый раз, когда она проходит мимо этого места, она вздрагивает и делает жест, защищающий от дурного глаза. Она чувствует присутствие теней, которые охраняют этот флакон. Она боится.
Мальчик очень молод, он такой же сильный, как и его брат. Жрецы могут выкачивать из мальчишек их жизненные силы, и каждое утро, с новым рождением бога Солнца, они становятся сильнее и сильнее.
А мальчишки чахнут.
- Что случилось? - Серина прижимала флакон к груди.
- Дневник Луизы. Кто-то взял его.
- О, Анна! Этого не может быть. Я знаю, что дневник - очень ценная вещь, но никто на пароходе не взял бы его, даже Чарли. Вы уверены, что не положили его куда-нибудь в другое место? В сумку? Вы всегда носили сумку с собой. А может быть, в другой ящик, или в шкаф, или куда-то еще?
- Нет. Дневник пропал. - Анна угрюмо сжала губы. Когда она начала скрупулезно обшаривать каюту, руки ее тряслись. Она думала не о том, сколько стоит дневник, совсем нет. Как же теперь она узнает, чем закончилась история Луизы и Хассана?!
Она знала, что совершенно бессмысленно перерывать шкаф сверху донизу, прощупывая каждый лист папиросной бумаги, которые были положены между вещами, но тем не менее сделала это. Когда она складывала вещи на место, раздался стук в дверь.
Дверь раскрылась, и в комнату заглянул Энди.
- У вас все в порядке, леди?
- Нет, у нас не все в порядке. - Анна в смятении посмотрела на него. - Дневник исчез!
- Дневник Луизы Шелли? - Он нахмурился.
- А что, разве здесь был еще какой-нибудь дневник?
- Анна, я говорил вам, что нужно быть осторожной! Вы же знали, какую ценность представляет собой этот дневник. - Он зашел в комнату. - Вы уверены, что он не мог завалиться за шкаф или за кровать, ну, в общем, что-нибудь в этом роде?
- Абсолютно уверена. - Она стояла посередине каюты, как неприкаянная. - Его кто-то взял.
- В таком случае, мы можем предположить, кто этот человек. - Энди пожал плечами. - А я ведь вас предупреждал, Анна.
- Если вы имеете в виду Тоби, то это не может быть он. Сегодня утром мы вмести с ним плавали на паруснике.
Энди поднял бровь.
- И вы были с ним все это время? Каждую секунду?
- Да. - Она смутилась. - Ну, предположим, не каждую секунду.
Перед отплытием Тоби оставил ее на паруснике на некоторое время одну. Под каким предлогом? Она нахмурилась. Он пошел за своим альбомом для рисования, как будто не мог обойтись на этот раз без него. Потом он отошел опять, чтобы принести из столовой несколько баночек сока. И еще, когда они вернулись, он выходил из бара. Куда он мог ходить? В свое время она не поверила сплетням о Тоби, объясняя их антипатией, которую испытывает Энди к Тоби, но теперь…
Увидев, что она нахмурилась, Энди улыбнулся.
- Вот-вот. Хотите, чтобы я с ним поговорил?
- Нет! - мгновенно ответила она. - Нет, ничего ему не говорите. Если кто-нибудь ему об этом скажет, то это буду я.
Она не верила, что Тоби мог это сделать. Как такое возможно? Тем не менее она была вынуждена признать, что у него, несомненно, несколько раз была возможность забрать дневник.
- Анна, - спокойно проговорила Серина, - вы не можете знать наверняка, что это сделал Тоби. С таким же успехом это может быть кто-нибудь из членов команды. Или вообще посторонний человек, который мог пробраться на пароход, когда сегодня утром мы все уехали кататься на парусниках.
- Но откуда они могли знать о дневнике? - спросила Анна холодным тоном. - Если это был грабитель, то почему он не забрал мои бусы из лазурита и серебряный браслет? Я оставила их на туалетном столике. Они тоже кое-чего стоят. - Она отрицательно покачала головой. - Нет, это был кто-то, кому нужна именно эта вещь. Слава богу, он не взял флакон для благовоний. Какова была бы ирония судьбы!
Энди, проследивший за взглядом Анны, посмотрел на предмет, обернутый в шелковый шарф.
- Это он? - резко спросил он. - Почему он у Серины?
- Потому, что я отдала флакон ей, чтобы она присмотрела за ним, - спокойно ответила Анна.
- Не самая хорошая идея. - Энди шагнул вперед и со спокойной уверенностью забрал флакон из рук Серины. - Думаю, что лучше мне присмотреть за флаконом, если не возражаете. Это подделка, тем не менее флакон представляет определенный интерес, так что при любых обстоятельствах при мне он будет в большей безопасности. Кроме того, я не позволю больше Серине заниматься всем этим мистическим бредом и расстраивать Чарли. Уже чуть ли не весь корабль трясет от разных суеверий и истерии. - Укутав флакон в шарф еще плотнее, он засунул его в карман и повернулся к двери. - Не беспокойтесь о нем.
- Энди! Верните флакон! - Анна наконец смогла говорить. - Немедленно верните!
Но Энди уже вышел и скрылся в коридоре за поворотом.
- Не могу поверить, что он сделал это! - Анна повернулась к Серине, которая тяжело опустилась на кровать. - Вы видели, что он сделал? Он просто забрал флакон с собой.
- Я видела. Мне очень жаль, Анна.
- Он просто последний ублюдок! - От злости Анна даже топнула ногой. - А как он доволен собой! Вы видели? Ведь оказалось, что Тоби - вор. - И нерешительно добавила: - Или по крайней мере…
- Вот именно, Анна. - Серина посмотрела на нее. - Не надо делать никаких выводов, основываясь на словах Энди, прошу вас, Анна. Взвесьте все свои доводы «за» и «против». Или посоветуйтесь с Омаром, что нужно делать. - Она нерешительно добавила: - Полагаю, надо вызвать полицию, если этот дневник действительно представляет такую ценность.
Анна присела рядом с ней.
- Я пойду и поговорю с Тоби. Спрошу его без обиняков. Если он даже и взял дневник, то только для того, чтобы почитать. Вот и все. Он просматривал дневник, и мы оба были увлечены историей Луизы. Он никогда не стал бы красть чужие вещи. Никогда.
- А как быть с флаконом?
- О, насчет флакона не беспокойтесь. Я его заберу. - Анна сложила ладони. - Если он считает, что, угостив меня коктейлем, он притупил мою бдительность и теперь может заставить меня идти ему на уступки, то он жестоко ошибается. Да и вообще, как он смеет разговаривать с вами - с нами - в таком тоне?!
- Такой он, этот Энди. - Серина жалко улыбнулась. - Он всегда все делает мне назло, старается меня разозлить. Теперь хоть вы будете иметь представление, что это за человек.
Анна поднялась.
- Почему он это делает?
Серина пожала плечами.
- Я думаю, что он меня боится или, возможно, не меня, а моих способностей. Или женщины, которая обладает определенной силой. - Тут она яростно покачала головой, словно осуждая себя за бахвальство. - Я его вижу насквозь. На меня не действует его шарм. Я имею - или имела - влияние на Чарли. Следовательно, я - враг, которого необходимо низвергнуть и унизить.
- Это просто ужасно!
Серина кивнула.
- Но он совершенно прав насчет одного. По пароходу прошел слух, что здесь происходит что-то странное, поэтому нам действительно следует быть очень осторожными и не допустить, чтобы суеверия и истерия, как он говорит, повлияли на нашу оценку событий.
Анна удрученно кивнула и направилась к двери.
- Я вас поняла. Послушайте, я прямо сейчас иду к Тоби. Хочу увидеть его еще до обеда. А о флаконе не волнуйтесь. - Она улыбнулась. - Посмотрим, как поведет себя Анхотеп. Я более чем довольна, что некоторое время флакон будет не у меня, и, может быть, Энди тот самый человек, у которого его лучше всего оставить!
Серина с трудом поднялась с кровати.
- Я в этом сомневаюсь. Я иду к себе, а вы навестите Тоби. Не хотите, чтобы я пошла с вами? - Она ждала ответа. - Нет? Тогда увидимся позже. Я действительно надеюсь, что он не вор. Честно говоря, мне он даже нравится.
И Анне тоже. По пути к каюте Тоби она старалась выбросить из головы эту мысль. Она сжала кулаки. Кто еще мог взять дневник? Кто еще знал о нем? Для кого еще он представляет интерес?
Она знала, где находится каюта Тоби. Как-то раз, когда Анна заходила к Серине, она видела, как он выходит из своей каюты. Она остановилась возле его двери и для храбрости набрала побольше воздуха. На пароходе было очень тихо, только откуда-то издалека, видимо из бара, раздавались приглушенные голоса людей. Она подняла руку и тихо постучала. Никто не ответил. Тогда она постучала громче. По-прежнему - тишина. Оглянувшись на пустой коридор, Анна нажала на дверную ручку. Дверь отворилась: оказалось, что она была не заперта.
Она заглянула внутрь и затаила дыхание. Внутри каюта была точно такой же, как ее собственная. Она располагалась прямо над каютой Анны, ближе к носовой части судна. На пароходе было всего две такие одноместные каюты. Но внешнее сходство заключалось лишь в наличии одинаковой мебели. Свою каюту Тоби превратил в художественную студию. Посередине стоял складной мольберт, на котором красовался альбом для рисования. На альбомном листе был изображен вид на реку из окна каюты. На всех стенах были развешаны эскизы и картины. На туалетном столике и на тумбочке возле кровати лежали наборы красок, уголь для рисования, карандаши. Через открытую в ванную комнату дверь было видно, что там сушится акварель. Анна шагнула вперед. Она с изумлением рассматривала комнату. Яркостью красок она напоминала волшебную пещеру Аладдина. На мгновение она совершенно забыла, зачем пришла сюда. Когда Тоби успел все это нарисовать? Как он нашел время? Наверное, он писал ночи напролет и использовал каждую свободную секунду между вылазками на берег.
Анна сделала еще один шаг вперед, и дверь позади нее закрылась.
Картины были прекрасны. Они были очень яркие. Она стояла у мольберта и внимательно рассматривала нарисованный порт, у причалов которого протянулась вереница огромных лайнеров, маленькую весельную лодку, нарисованную на фоне гигантского плавучего отеля, похожего на дворец…
Прошло несколько минут, прежде чем она вспомнила, что она здесь ищет, и переключила свое внимание с картин на личные вещи Тоби. В ящиках туалетного столика лежали стопки рубашек, пара свитеров и нижнее белье. В сумке по соседству хранились карандаши. Она раскрыла платяной шкаф. Несколько пар брюк, джинсы, куртка. В ящике тумбочки возле кровати - фонарик, стопка нотной бумаги, открытки и авторучка. Это все. Да, еще: пара книжек в мягком переплете, которые, как она видела, еще никто не раскрывал; путеводитель по Египту с торчащей закладкой; бритвенные и туалетные принадлежности на стеклянной полке в ванной.
Она отвернула покрывало и посмотрела под подушками, потом рукой ощупала поверхность под матрацем. Ничего нет. Со вздохом она поднялась, откидывая назад упавшие на глаза волосы.
Где же еще он мог спрятать дневник? Она собралась было еще раз осмотреть всю каюту, как какой-то звук со стороны двери заставил ее обернуться. Тоби стоял в дверях, одной рукой опершись о косяк; другую руку он держал в кармане джинсов. Похоже, так он стоял уже несколько минут. Лицо его было жестким, глаза - холодными.
- Вы закончили свою проверку?
- Тоби! - Слова застряли у нее в горле, когда он вошел в каюту, закрыл за собой дверь и запер ее на задвижку. - Почему вы это сделали? - Во рту у нее пересохло.
- Потому что я хочу воспользоваться случаем и поговорить с вами без Эндрю Уотсона, который везде сует свой нос. У вас, полагаю, есть уважительная причина, по которой вы находитесь в моей каюте.
Она не знала, что сказать. На нее нахлынула волна настоящей паники.
- Я искала вас. Я хотела поблагодарить вас за морскую прогулку. Я не знала, где вы можете быть…
- И вы решили, что я, наверное, прячусь в ящике туалетного столика. - Он саркастически поднял бровь. - А может, под матрацем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68