вы фотограф. Вы - такой же творец, только имеете дело с другими средствами, вот и все.
- Нет. Нет, это совсем другое. В вас горит истинная страсть. Сопричастность. И вы делаете свое дело профессионально. Феликс был прав: я просто играю в фотографию.
- Искусство как увлечение может быть не менее захватывающим, всепоглощающим, чем когда оно является профессией. В конце концов, откуда вы знаете: а вдруг в один прекрасный день вы займетесь фотографией профессионально? Вы хороший фотограф, и вы доказали это. Вы обладаете глубиной понимания, проникновения в суть того, что снимаете, а значит, вы наверняка больше чем просто хороший фотограф. И можете стать первоклассным мастером.
Говоря это, он смотрел ей в глаза, и от этого пристального взгляда она почувствовала, что щеки у нее заливаются краской.
Замолчав, Тоби наклонился над своим стаканом, и ей показалось, что он не менее смущен своей откровенностью, чем она. Однако, подняв глаза, он снова выглядел совершенно спокойным.
- Луиза наверняка тоже испытывала схожее чувство, ощущение необыкновенной яркости и живости всего, что есть в этой стране. Об этом можно судить по ее работам. И в дневнике это тоже должно проглядывать. - Он сменил тему, и оба они отдавали себе отчет в этом. Тоби склонил голову набок, чуть сощурился. - Как вы думаете, сейчас подходящий момент, чтобы взглянуть на него?
Анна рассмеялась.
- Похоже, вы не оставите меня в покое, пока я не покажу его вам.
- Это точно, - кивнул Тоби.
- Хорошо. - Она встала.
Она не намеревалась приглашать его в каюту. Она собралась пойти одна, достать дневник и принести его в салон. Анна представляла себе, что они будут молча сидеть в своем уютном уголке, потягивая напитки или кофе, и он будет медленно листать дневник. Но Тоби поднялся одновременно с ней, одним глотком допив свое пиво, а когда она попыталась жестами остановить его, он просто улыбнулся и продолжал идти.
Направляясь к двери, она ощутила на себе взгляд Энди, но не посмотрела на него. Войдя в каюту, она оставила дверь открытой.
- Давайте возьмем его и вернемся в салон, - насколько могла твердо произнесла она. Не то чтобы Анна боялась оказаться наедине с Тоби: просто каюта была настолько мала, что она бессознательно задерживала дыхание, как будто воздуха могло не хватить для двоих.
Дневник лежал на тумбочке возле кровати. Тоби тут же заметил его и, безо всяких церемоний присев на постель, взял его в руки. Даже возмущенная его бестактностью, Анна была тронута, увидев, с какой нежностью, как почтительно он раскрыл дневник, держа его на ладони.
- Тоби!
Ответа не было. Анна даже сомневалась, что он вообще слышал ее. Она прислонилась к шкафу и смотрела, зачарованная, как он медленно переворачивает страницы, буквально пожирая их глазами!
Никто из них не услышал шагов в коридоре. Только когда еще шире распахнутая дверь ударилась о стену, Анна увидела Энди, стоящего на пороге.
- Мне нужно сказать вам пару слов, Анна! - Его голос прозвучал неожиданно зло. - Прямо сейчас, если вы не против.
Анна нахмурилась. Тоби, до сознания которого тоже наконец дошел исполненный плохо сдерживаемой ярости голос Энди, поднял голову, но взгляд у него был совершенно отсутствующий.
- Надеюсь, вы извините нас, Тоби. - Энди шагнул в каюту. - А это, пожалуй, лучше убрать. - Прежде чем Тоби успел хоть как-то отреагировать, Энди схватил дневник, лежавший у него коленях, выдвинул ящик тумбочки, сунул дневник туда и с силой задвинул ящик обратно.
- Энди! Что вы делаете? - возмущенно воскликнула Анна. - Да как вы смеете!..
Тоби встал. Его лицо потемнело.
- Какого черта? Что все это значит?
- У нас личный разговор. - Энди сделал движение, как будто намереваясь взять Тоби за руку пониже плеча. Тот сделал шаг назад.
- Не прикасайтесь ко мне, Уотсон. Что это с вами, черт вас побери?
- Ничего, - отрезал Энди, однако опуская руку. - Сожалею, что нарушил ваше общение, но мне необходимо срочно поговорить с Анной. Наедине. Если вы не против.
- Анна, - Тоби взглянул на нее, - вам все это нравится?
Анна была взбешена.
- Нет, не нравится! - воскликнула она, сверкая глазами. - Убирайтесь, Энди, слышите! Я не знаю, что это на вас нашло, и знать не хочу!
- Я скажу вам, как только мы останемся одни. - Энди сделал шаг к двери, явно намекая на то, что Тоби следует воспользоваться ею.
Анна увидела, что Тоби колеблется, и почувствовала, как он накаляется с каждой секундой.
- Пожалуй, вам действительно лучше уйти, Тоби. Мы посмотрим дневник в другой раз, - спокойным тоном произнесла она. - А с этим делом я разберусь сама.
Тоби, прищурившись, смотрел на Энди, и Анне показалось, что они вот-вот бросятся друг на друга. Но этого не произошло: Тоби вдруг шагнул к двери и вышел, даже не оглянувшись.
Энди закрыл дверь. Анна отчетливо ощущала запах пива, исходивший от него.
- Это действительно важное дело, Анна.
- Что-то случилось? Что бы это ни было, вам не стоило устраивать подобный спектакль.
Энди вздохнул.
- Вы не должны доверять ему, - проговорил он. - Не должны находиться наедине с ним.
- С кем - с Тоби? Так это все из-за него? - Анне стало весело.
Энди сел на кровать, почти на то же самое место, где несколько минут назад сидел Тоби, и на мгновение его взгляд задержался на закрытом ящике тумбочки.
- Это очень ценная вещь, Анна, а вы чересчур доверчивы. - Он откинулся на подушки. - Что вам на самом деле известно об этом Тоби Хэйворде? - Несколько секунд царило молчание, Энди пристально изучал ее лицо. - Думаю, что немного, - наконец произнес он мрачно, вставая и направляясь к двери. - Больше я вам пока ничего не скажу. Пока не проверю. Но не оставайтесь с ним наедине. Нигде, никогда. И не выпускайте из виду дневник.
6
Врата Рая открыты для меня;
врата Земные открыты для меня.
Мертвые, лежащие здесь, знают тайное слово,
по которому они пройдут в тот день и смогут
находиться среди живущих на Земле.
Они все приносят и приносят лопаты и ломы, чтобы взломать эту дверь и разгадать тайну склепа. Они возбуждены, они всегда испуганы, но ими движет сила всепоглощающей алчности. В углу двери проделано отверстие, и пустой мертвый воздух, распаленный сотнями тысяч солнц, извергается, подобно дыханию подземного мира из тьмы.
За ними следят глаза; это наблюдатели из ночи, которые приближаются все ближе и ближе под луной пустыни.
Предательство приносит смерть. Таков мир фараона.
Если только вырвутся наружу обуревающие жрецов легкомыслие и беспутство, если только луч солнца, всего лишь тоненький лучик солнца, который проникнет сквозь крошечное отверстие, проделанное в двери, коснется «ка» любого из этих людей, то тогда смотреть будет уже не на кого. Дует горячий ветер. Пройдет день, неделя, месяц, и отрытая людьми дверь будет вновь занесена песком, а проделанная в двери щель исчезнет. И снова наступит тьма.
После того как Энди ушел, Анна несколько минут стояла без движения. Потом она подошла к двери и повернула ключ в замке. Был ли он пьян? В этом она не была уверена. Без всякого сомнения, его поведение мелодраматично, и он все больше и больше начинал ее раздражать. С другой стороны, может, он и прав в отношении Тоби? Она подошла к столу, вынула из ящика дневник, крепко прижала его к груди и так и осталась стоять в глубокой задумчивости.
Тоби был привлекательным мужчиной, с ним приятно находиться вместе. Ее первоначальное неприязненное отношение к нему и негодование сменились заинтригованностъю и терпимостью, а затем даже переросли в чувство искренней дружбы. Не более того. Однако его скрытность и резкие манеры приводили ее к мысли о том, что фактически она его совершенно не знает, не имеет представления о том, какое образование он получил, и ей известно только то, что он - талантливый художник. Она нахмурилась. Она злилась на Тоби, и это была защитная реакция; ей было неприятно вспоминать, что, когда они впервые встретились, она до невероятной степени обиделась на какое-то его совершенно невинное замечание. Но из этого факта не следует, что его надо бояться, во всяком случае больше, чем она боится Энди. Это просто смешно.
Усевшись, Анна положила дневник на колени и раскрыла его. Насколько она могла понять, для Тоби этот дневник был ключом к творческой душе Луизы. Его интересовало само содержание дневника, рисунки, имеющиеся в нем, откровения Луизы, касающиеся ее отношения к Египту. Для Энди же дневник был всего лишь ценным артефактом. Имя Луизы Шелли для него ровным счетом ничего не значило, за исключением ценности, которую можно определить в денежном выражении. Все еще взволнованная и расстроенная, она взглянула на страницу дневника, заполненную рукописным текстом. Для Анны дневник был окном в другой мир. Причем в настоящий момент этот мир казался ей бесконечно соблазнительным и немного пугающим. Было гораздо приятнее рассматривать дневник, чем беспокоиться об этих двух мужчинах и их все более и более непредсказуемом поведении. Анна решила выбросить их из головы и стала готовиться ко сну.
Было очень рано. В предрассветных лучах солнца над Нилом неподвижно висели прозрачные облака. Луиза, укутавшись в шерстяную шаль, поднялась на палубу и подошла к корме парохода. Ей было видно, как несколько членов команды тщательно драят швабрами палубу и они так заняты своей работой, что, казалось, совершенно не замечают ее.
- Госпожа Луиза? - Хассан появился буквально через несколько мгновений. Он стоял босиком на прохладной деревянной обшивке палубы, и она не услышала, как он подошел.
Она обернулась к нему и улыбнулась. При звуке его голоса у нее екнуло сердце. За ними низко над водой парили две белые цапли, устремляясь вниз по течению реки. На стоящей неподалеку лодке-дахабее команда матросов готовилась поднять паруса. В свете раннего утра их яркая одежда выглядела особенно колоритно. Скоро взойдет солнце и с севера подует свежий ветер.
- Как вы себя чувствуете? Вам не страшно после того, что случилось вчера? - Голос Хассана был мрачен.
Она покачала головой.
- Я надеюсь, команда не очень огорчилась, что ее обыскали. Это не я придумала. Я знаю, что ни один человек на пароходе не взял бы этот мой флакон для благовоний. Особенно ты!
Он криво улыбнулся.
- Сэр Джон этого не знает. Среди матросов были недовольные, но я все уладил, не беспокойтесь. - На мгновение он остановил на ней свой взгляд. - Матросы говорят, что не было никаких речных пиратов. И не могло быть.
- Да, не могло. - Она отвернулась от него. - Как ты уже знаешь, флакон для благовоний благополучно нашелся. Он был в моей каюте, и я подозреваю, что он там все время и находился.
- А что это был за человек? - Хассан говорил так тихо, что она едва могла его слышать.
- Это был призрак. Моя рука прошла сквозь него.
Луиза посмотрела на Хассана и увидела, как он побледнел.
- Да будет Господь милостив к вам! - Он судорожно сглотнул. - Это был джинн?
- Жрец Древнего Египта. Это значит, что все, что мы прочли в тех бумагах, - правда. Ты подарил мне древнюю вещицу, которую, как оказалось, охраняет служитель одного из древних богов вашей страны. - Она бросила взгляд на реку. Туман рассеялся, и в некоторых местах вода стала голубой. - Что же мне делать, Хассан? Оставить этот флакон у себя? Отдать его лорду Кастэрсу, как он того хочет, или выбросить его в реку, чтобы Себек, бог-крокодил, смог вновь утащить его во тьму?
- Пусть будет так, как того пожелает Господь, госпожа Луиза. Inshallah!
- Но что конкретно будет в воле Божьей, Хассан? - Она, чувствуя озноб, покрепче укуталась в шаль.
Он только пожал плечами, и это было ответом на ее вопрос. Он просто не захотел отвечать и сменил тему разговора.
- Не желаете ли вы поехать сегодня на остров Филе? Вы смогли бы посмотреть на храм Исиды, который стоит у истоков катаракт?
Она покачала головой.
- Только не сегодня. Форрестеры могут подумать, что я избегаю их. Поедем лучше завтра. Если мы отправимся туда рано, никто не сможет предложить каких-то других планов и мы сможем провести там весь день.
Он согласно кивнул головой и поклонился.
- Я все устрою, госпожа Луиза.
Его прервал резкий голос за его спиной, от которого Луиза чуть не подпрыгнула на месте.
- Луиза! Что вы здесь делаете? Скорее идите сюда. Слуга уже приготовил нам завтрак! - В дверях салона стояла Августа.
Луиза повернулась к Хассану и тихо шепнула:
- Завтра.
Он снова поклонился.
- Пусть ваш день будет счастливым, госпожа Луиза.
Августа взяла Луизу за руку и повела ее к столу.
- Я убеждена, что Хассану должно быть стыдно за себя. Это же надо только допустить, чтобы кто-то смог проникнуть в вашу каюту! - Было видно, что события вчерашней ночи ее скорее раздражали, чем заставили как-то сопереживать. - Надеюсь, что впредь он не допустит ничего подобного!
- Хассан - мой драгоман, - мягко возразила Луиза. - И уж никак не мой телохранитель. Я абсолютно уверена, что он, как и другие члены команды, скорее умрет, чем позволит кому-либо нарушить наш покой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
- Нет. Нет, это совсем другое. В вас горит истинная страсть. Сопричастность. И вы делаете свое дело профессионально. Феликс был прав: я просто играю в фотографию.
- Искусство как увлечение может быть не менее захватывающим, всепоглощающим, чем когда оно является профессией. В конце концов, откуда вы знаете: а вдруг в один прекрасный день вы займетесь фотографией профессионально? Вы хороший фотограф, и вы доказали это. Вы обладаете глубиной понимания, проникновения в суть того, что снимаете, а значит, вы наверняка больше чем просто хороший фотограф. И можете стать первоклассным мастером.
Говоря это, он смотрел ей в глаза, и от этого пристального взгляда она почувствовала, что щеки у нее заливаются краской.
Замолчав, Тоби наклонился над своим стаканом, и ей показалось, что он не менее смущен своей откровенностью, чем она. Однако, подняв глаза, он снова выглядел совершенно спокойным.
- Луиза наверняка тоже испытывала схожее чувство, ощущение необыкновенной яркости и живости всего, что есть в этой стране. Об этом можно судить по ее работам. И в дневнике это тоже должно проглядывать. - Он сменил тему, и оба они отдавали себе отчет в этом. Тоби склонил голову набок, чуть сощурился. - Как вы думаете, сейчас подходящий момент, чтобы взглянуть на него?
Анна рассмеялась.
- Похоже, вы не оставите меня в покое, пока я не покажу его вам.
- Это точно, - кивнул Тоби.
- Хорошо. - Она встала.
Она не намеревалась приглашать его в каюту. Она собралась пойти одна, достать дневник и принести его в салон. Анна представляла себе, что они будут молча сидеть в своем уютном уголке, потягивая напитки или кофе, и он будет медленно листать дневник. Но Тоби поднялся одновременно с ней, одним глотком допив свое пиво, а когда она попыталась жестами остановить его, он просто улыбнулся и продолжал идти.
Направляясь к двери, она ощутила на себе взгляд Энди, но не посмотрела на него. Войдя в каюту, она оставила дверь открытой.
- Давайте возьмем его и вернемся в салон, - насколько могла твердо произнесла она. Не то чтобы Анна боялась оказаться наедине с Тоби: просто каюта была настолько мала, что она бессознательно задерживала дыхание, как будто воздуха могло не хватить для двоих.
Дневник лежал на тумбочке возле кровати. Тоби тут же заметил его и, безо всяких церемоний присев на постель, взял его в руки. Даже возмущенная его бестактностью, Анна была тронута, увидев, с какой нежностью, как почтительно он раскрыл дневник, держа его на ладони.
- Тоби!
Ответа не было. Анна даже сомневалась, что он вообще слышал ее. Она прислонилась к шкафу и смотрела, зачарованная, как он медленно переворачивает страницы, буквально пожирая их глазами!
Никто из них не услышал шагов в коридоре. Только когда еще шире распахнутая дверь ударилась о стену, Анна увидела Энди, стоящего на пороге.
- Мне нужно сказать вам пару слов, Анна! - Его голос прозвучал неожиданно зло. - Прямо сейчас, если вы не против.
Анна нахмурилась. Тоби, до сознания которого тоже наконец дошел исполненный плохо сдерживаемой ярости голос Энди, поднял голову, но взгляд у него был совершенно отсутствующий.
- Надеюсь, вы извините нас, Тоби. - Энди шагнул в каюту. - А это, пожалуй, лучше убрать. - Прежде чем Тоби успел хоть как-то отреагировать, Энди схватил дневник, лежавший у него коленях, выдвинул ящик тумбочки, сунул дневник туда и с силой задвинул ящик обратно.
- Энди! Что вы делаете? - возмущенно воскликнула Анна. - Да как вы смеете!..
Тоби встал. Его лицо потемнело.
- Какого черта? Что все это значит?
- У нас личный разговор. - Энди сделал движение, как будто намереваясь взять Тоби за руку пониже плеча. Тот сделал шаг назад.
- Не прикасайтесь ко мне, Уотсон. Что это с вами, черт вас побери?
- Ничего, - отрезал Энди, однако опуская руку. - Сожалею, что нарушил ваше общение, но мне необходимо срочно поговорить с Анной. Наедине. Если вы не против.
- Анна, - Тоби взглянул на нее, - вам все это нравится?
Анна была взбешена.
- Нет, не нравится! - воскликнула она, сверкая глазами. - Убирайтесь, Энди, слышите! Я не знаю, что это на вас нашло, и знать не хочу!
- Я скажу вам, как только мы останемся одни. - Энди сделал шаг к двери, явно намекая на то, что Тоби следует воспользоваться ею.
Анна увидела, что Тоби колеблется, и почувствовала, как он накаляется с каждой секундой.
- Пожалуй, вам действительно лучше уйти, Тоби. Мы посмотрим дневник в другой раз, - спокойным тоном произнесла она. - А с этим делом я разберусь сама.
Тоби, прищурившись, смотрел на Энди, и Анне показалось, что они вот-вот бросятся друг на друга. Но этого не произошло: Тоби вдруг шагнул к двери и вышел, даже не оглянувшись.
Энди закрыл дверь. Анна отчетливо ощущала запах пива, исходивший от него.
- Это действительно важное дело, Анна.
- Что-то случилось? Что бы это ни было, вам не стоило устраивать подобный спектакль.
Энди вздохнул.
- Вы не должны доверять ему, - проговорил он. - Не должны находиться наедине с ним.
- С кем - с Тоби? Так это все из-за него? - Анне стало весело.
Энди сел на кровать, почти на то же самое место, где несколько минут назад сидел Тоби, и на мгновение его взгляд задержался на закрытом ящике тумбочки.
- Это очень ценная вещь, Анна, а вы чересчур доверчивы. - Он откинулся на подушки. - Что вам на самом деле известно об этом Тоби Хэйворде? - Несколько секунд царило молчание, Энди пристально изучал ее лицо. - Думаю, что немного, - наконец произнес он мрачно, вставая и направляясь к двери. - Больше я вам пока ничего не скажу. Пока не проверю. Но не оставайтесь с ним наедине. Нигде, никогда. И не выпускайте из виду дневник.
6
Врата Рая открыты для меня;
врата Земные открыты для меня.
Мертвые, лежащие здесь, знают тайное слово,
по которому они пройдут в тот день и смогут
находиться среди живущих на Земле.
Они все приносят и приносят лопаты и ломы, чтобы взломать эту дверь и разгадать тайну склепа. Они возбуждены, они всегда испуганы, но ими движет сила всепоглощающей алчности. В углу двери проделано отверстие, и пустой мертвый воздух, распаленный сотнями тысяч солнц, извергается, подобно дыханию подземного мира из тьмы.
За ними следят глаза; это наблюдатели из ночи, которые приближаются все ближе и ближе под луной пустыни.
Предательство приносит смерть. Таков мир фараона.
Если только вырвутся наружу обуревающие жрецов легкомыслие и беспутство, если только луч солнца, всего лишь тоненький лучик солнца, который проникнет сквозь крошечное отверстие, проделанное в двери, коснется «ка» любого из этих людей, то тогда смотреть будет уже не на кого. Дует горячий ветер. Пройдет день, неделя, месяц, и отрытая людьми дверь будет вновь занесена песком, а проделанная в двери щель исчезнет. И снова наступит тьма.
После того как Энди ушел, Анна несколько минут стояла без движения. Потом она подошла к двери и повернула ключ в замке. Был ли он пьян? В этом она не была уверена. Без всякого сомнения, его поведение мелодраматично, и он все больше и больше начинал ее раздражать. С другой стороны, может, он и прав в отношении Тоби? Она подошла к столу, вынула из ящика дневник, крепко прижала его к груди и так и осталась стоять в глубокой задумчивости.
Тоби был привлекательным мужчиной, с ним приятно находиться вместе. Ее первоначальное неприязненное отношение к нему и негодование сменились заинтригованностъю и терпимостью, а затем даже переросли в чувство искренней дружбы. Не более того. Однако его скрытность и резкие манеры приводили ее к мысли о том, что фактически она его совершенно не знает, не имеет представления о том, какое образование он получил, и ей известно только то, что он - талантливый художник. Она нахмурилась. Она злилась на Тоби, и это была защитная реакция; ей было неприятно вспоминать, что, когда они впервые встретились, она до невероятной степени обиделась на какое-то его совершенно невинное замечание. Но из этого факта не следует, что его надо бояться, во всяком случае больше, чем она боится Энди. Это просто смешно.
Усевшись, Анна положила дневник на колени и раскрыла его. Насколько она могла понять, для Тоби этот дневник был ключом к творческой душе Луизы. Его интересовало само содержание дневника, рисунки, имеющиеся в нем, откровения Луизы, касающиеся ее отношения к Египту. Для Энди же дневник был всего лишь ценным артефактом. Имя Луизы Шелли для него ровным счетом ничего не значило, за исключением ценности, которую можно определить в денежном выражении. Все еще взволнованная и расстроенная, она взглянула на страницу дневника, заполненную рукописным текстом. Для Анны дневник был окном в другой мир. Причем в настоящий момент этот мир казался ей бесконечно соблазнительным и немного пугающим. Было гораздо приятнее рассматривать дневник, чем беспокоиться об этих двух мужчинах и их все более и более непредсказуемом поведении. Анна решила выбросить их из головы и стала готовиться ко сну.
Было очень рано. В предрассветных лучах солнца над Нилом неподвижно висели прозрачные облака. Луиза, укутавшись в шерстяную шаль, поднялась на палубу и подошла к корме парохода. Ей было видно, как несколько членов команды тщательно драят швабрами палубу и они так заняты своей работой, что, казалось, совершенно не замечают ее.
- Госпожа Луиза? - Хассан появился буквально через несколько мгновений. Он стоял босиком на прохладной деревянной обшивке палубы, и она не услышала, как он подошел.
Она обернулась к нему и улыбнулась. При звуке его голоса у нее екнуло сердце. За ними низко над водой парили две белые цапли, устремляясь вниз по течению реки. На стоящей неподалеку лодке-дахабее команда матросов готовилась поднять паруса. В свете раннего утра их яркая одежда выглядела особенно колоритно. Скоро взойдет солнце и с севера подует свежий ветер.
- Как вы себя чувствуете? Вам не страшно после того, что случилось вчера? - Голос Хассана был мрачен.
Она покачала головой.
- Я надеюсь, команда не очень огорчилась, что ее обыскали. Это не я придумала. Я знаю, что ни один человек на пароходе не взял бы этот мой флакон для благовоний. Особенно ты!
Он криво улыбнулся.
- Сэр Джон этого не знает. Среди матросов были недовольные, но я все уладил, не беспокойтесь. - На мгновение он остановил на ней свой взгляд. - Матросы говорят, что не было никаких речных пиратов. И не могло быть.
- Да, не могло. - Она отвернулась от него. - Как ты уже знаешь, флакон для благовоний благополучно нашелся. Он был в моей каюте, и я подозреваю, что он там все время и находился.
- А что это был за человек? - Хассан говорил так тихо, что она едва могла его слышать.
- Это был призрак. Моя рука прошла сквозь него.
Луиза посмотрела на Хассана и увидела, как он побледнел.
- Да будет Господь милостив к вам! - Он судорожно сглотнул. - Это был джинн?
- Жрец Древнего Египта. Это значит, что все, что мы прочли в тех бумагах, - правда. Ты подарил мне древнюю вещицу, которую, как оказалось, охраняет служитель одного из древних богов вашей страны. - Она бросила взгляд на реку. Туман рассеялся, и в некоторых местах вода стала голубой. - Что же мне делать, Хассан? Оставить этот флакон у себя? Отдать его лорду Кастэрсу, как он того хочет, или выбросить его в реку, чтобы Себек, бог-крокодил, смог вновь утащить его во тьму?
- Пусть будет так, как того пожелает Господь, госпожа Луиза. Inshallah!
- Но что конкретно будет в воле Божьей, Хассан? - Она, чувствуя озноб, покрепче укуталась в шаль.
Он только пожал плечами, и это было ответом на ее вопрос. Он просто не захотел отвечать и сменил тему разговора.
- Не желаете ли вы поехать сегодня на остров Филе? Вы смогли бы посмотреть на храм Исиды, который стоит у истоков катаракт?
Она покачала головой.
- Только не сегодня. Форрестеры могут подумать, что я избегаю их. Поедем лучше завтра. Если мы отправимся туда рано, никто не сможет предложить каких-то других планов и мы сможем провести там весь день.
Он согласно кивнул головой и поклонился.
- Я все устрою, госпожа Луиза.
Его прервал резкий голос за его спиной, от которого Луиза чуть не подпрыгнула на месте.
- Луиза! Что вы здесь делаете? Скорее идите сюда. Слуга уже приготовил нам завтрак! - В дверях салона стояла Августа.
Луиза повернулась к Хассану и тихо шепнула:
- Завтра.
Он снова поклонился.
- Пусть ваш день будет счастливым, госпожа Луиза.
Августа взяла Луизу за руку и повела ее к столу.
- Я убеждена, что Хассану должно быть стыдно за себя. Это же надо только допустить, чтобы кто-то смог проникнуть в вашу каюту! - Было видно, что события вчерашней ночи ее скорее раздражали, чем заставили как-то сопереживать. - Надеюсь, что впредь он не допустит ничего подобного!
- Хассан - мой драгоман, - мягко возразила Луиза. - И уж никак не мой телохранитель. Я абсолютно уверена, что он, как и другие члены команды, скорее умрет, чем позволит кому-либо нарушить наш покой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68