Теперь она уже могла различить противоположный берег, а на нем, высоко на холме, силуэт какого-то строения, напоминавшего храм. Над водой разнесся голос муэдзина, призывающего правоверных к утренней молитве. Эхо вторило ему в рассветной тишине.
- Значит, вам тоже не спится? - Резко обернувшись, она увидела Тоби.
- Я не слышала, как вы подошли.
- Простите. У меня в каюте очень жарко, вот я и решил встать и посмотреть восход солнца. - Он оперся на перила рядом с ней. - Здесь так красиво! - Голос у него был сонный, мягкий. - Посмотрите! - Он протянул руку, указывая. Прямо на них летели три цапли - белые тени над полосой тумана. Оба молча смотрели на них, пока птицы не исчезли из виду.
- Вы слышали о змее вчера вечером?
Не получив ответа, Анна взглянула на него. Он, казалось, был погружен в глубокую задумчивость. Тем не менее ее слова дошли до него, и, сбросив оцепенение, он повернулся к ней.
- Вы сказали - змея?
- В каюте у Чарли. Она находилась в ящике туалетного столика.
- Господи Боже мой! Как она туда попала?
Анна пожала плечами. Волшебство. Древние проклятия. Заклятие джинна. Нет, ему она не может говорить такое.
- Омар считает, что она каким-то образом пробралась на пароход. Оказалось, что Ибрагим - ну, вы знаете, наш официант - на самом деле заклинатель змей. Он с абсолютной уверенностью сказал, что змея ушла, и после этого мы все разошлись по каютам.
- Только вы так и не смогли уснуть.
Она сокрушенно пожала плечами.
- Да уж… не смогла.
- Я не удивляюсь. - Он замолчал, глядя на реку, и это молчание было каким-то теплым и дружеским. Теперь уже можно было различить рябь воды у бортов; вдали, на фоне холма, начинали вырисовываться силуэты пальм.
- В детстве я обожал змей, - вдруг заговорил Тоби. - У меня был полоз по имени Сэм. - Он чуть улыбнулся. - Конечно, это вам не египетская змея, но и он заставлял моих теток вопить от ужаса. - Опять наступило долгое молчание. Анна искоса взглянула на Тоби. Он опять размышлял о чем-то и очнулся, лишь когда заметно рассвело. - Скоро появится диск солнца. - Он повернулся лицом к востоку. - И в момент его появления к земле вернется жизнь. - Вдруг он резко сменил тему. - Утром нас поставят у причала рядом с одним из самых крупных круизных судов, а потом нас здесь ожидают три напряженных дня. - Он зевнул, потянулся. - Вот оно - солнце.
Почти тут же послышались шаги и появились двое из членов команды. Они начали готовиться к швартовке, а где-то глубоко в недрах парохода пока еще на малых оборотах заработал двигатель. Тоби взглянул на часы и заговорщически усмехнулся Анне.
- Ладно. Если не ошибаюсь, завтрак у нас сегодня ранний, так что сейчас народ должен уже начать просыпаться. Давайте воспользуемся случаем и позавтракаем первыми. Пошли?
К своему удивлению, она охотно приняла приглашение. Сейчас Тоби казался более открытым, более дружелюбным, и это возымело свое действие.
Анне удалось поговорить с Сериной только по пути к Незаконченному обелиску, которому Луиза посвятила всего пару строк. Они оказались рядом на заднем сиденье автобуса, преодолевающего ухабистые улицы Асуана. Анна заметила, что Энди и Чарли сидят врозь, довольно далеко друг от друга. Тоби, вооружившийся фотоаппаратом и альбомом, расположился в одиночестве на один ряд впереди двух женщин.
- Луиза снова видела его. Человека в белом. В ее собственной каюте! И точно таким, как вы описали его, когда находились в трансе, - сообщила Анна, как только автобус отошел от набережной. - Он пытался забрать флакончик. Я прочла это сегодня ночью. Она познакомилась с одним человеком - лордом Кастэрсом, и он хотел купить у нее флакончик…
- С Роджером Кастэрсом? - Серина удивленно взглянула на нее. - Ну, это личность известная - вернее, пользующаяся дурной славой. Он был антикваром, а плюс к тому - фигурой в стиле Алистера Кроули. Занимался черной магией и разными подобными вещами. Но ведь Луиза не отдала ему флакончик? - с тревогой спросила она.
- Нет. Она так и не поддалась на его уговоры.
- Но он что-то увидел в нем?
- О да! Хотя, возможно, его заинтриговала та легенда о проклятии. Днем, когда мы вернемся после экскурсии, я еще почитаю.
- Вы отдали флакончик Омару, чтобы он запер его в сейф?
- Не успела, - покачала головой Анна. - Да к тому же вокруг было много народу. - Стоя на палубе одна, в темноте, до того, как появился Тоби, она и не подумала о том, чтобы выкопать флакончик; ее мысли были заняты другим. Вспомнив об этом, она и сейчас поежилась. - Я решила пока оставить его там: место надежное. Наверняка никто не будет трогать цветы. - Она не то чтобы солгала - скорее не сказала всей правды: что на самом деле ей просто не хочется даже прикасаться к флакону. Пока.
Выйдя из автобуса, они прошли через каменоломню, поднялись по тропе и увидели глубоко внизу обелиск, лежащий на том самом месте, где его начали высекать более трех тысяч лет назад. Он покоился, как поверженный воин, - почти законченный, но еще соединенный со скалой, из которой его вырубили. Он уже совсем скоро должен был отделиться от нее, когда в нем обнаружилась трещина, из-за которой его и забросили. Анна, почему-то взволнованная этим зрелищем, достала фотоаппарат.
- Он прекрасен, правда? - Рядом с ними стоял Тоби. В руках у него был небольшой альбом, и он быстрыми, уверенными движениями карандаша набрасывал в нем распростертого перед их глазами каменного гиганта. Заметив, что Анна наблюдает за его работой, он искоса взглянул на нее: - Вы ощущаете эту боль? Боль и разочарование тех, кто его делал, когда они поняли, что придется оставить его незавершенным.
Она кивнула.
- Да, он почти закончен. И он так прекрасен… - Она глянула на небо. - Солнце уже слишком высоко, тени получатся недостаточно глубокими.
- Луиза приезжала сюда? - спросил Тоби, не отрываясь от работы. - Так трудно передать истинный масштаб этих вещей! Даже если изобразить его на большом холсте и для сравнения прибавить человеческие фигурки, все равно этого будет недостаточно. Вы знаете, что этот обелиск считается самым большим из всех когда-либо созданных человеком? Его длина около сорока двух метров. Представьте себе такую махину, стоящую вертикально. Как палец, указующий в небеса. - Он поднял глаза, задержал движение карандаша. - Так она приезжала? Рисовала его?
Пряча фотоаппарат в сумку, Анна покачала головой.
- Приезжать-то приезжала, но она очень мало пишет об этом. В общем-то, только то, что она приезжала на верблюде. Она была с друзьями - точнее, знакомыми. Еще точнее - едва знакомыми. Среди них был человек по имени лорд Кастэрс.
Ей хотелось увидеть реакцию Тоби на это имя, понять, слышал ли он вообще о таком человеке. Оказалось, что да, потому что, услышав имя Кастэрса, он тихонько присвистнул сквозь зубы.
- Помню, когда я был еще довольно маленьким, моя бабушка стала что-то рассказывать мне о нем. Дед услышал и страшно рассердился; он сказал, что она вообще не должна упоминать это имя. Я тогда не понял почему. Но его дед был викарием, так что, думаю, это все объясняет. Как Луизу угораздило познакомиться с таким мерзавцем?
- Да это в общем-то не ее знакомый. Он был знаком с теми, с кем она плыла по Нилу, и их суда оказались рядом у причала в Асуане. Вот он и пришел навестить друзей. - О флакончике Анна не упомянула.
Снова покосившись на солнце, она вдруг заметила, что к ним направляется Энди. Чуть подальше стояли Чарли, Буты и все остальные пассажиры «Белой цапли», глядя вниз, на ослепительно белый вытянутый прямоугольник обелиска, лежащий у подножия стены каменоломни.
Подойдя, Энди взглянул на рисунок Тоби.
- Неплохо, - произнес он, однако по тону этого замечания можно было предположить, что он сделал его ради соблюдения приличий.
Не обращая внимания ни на Энди, ни на его комментарий, Тоби перевернул страницу альбома и начал другой эскиз. На сей раз моделью ему служил старик-египтянин, стоящий неподалеку: сложенные на груди руки, устремленный вдаль взгляд, бесстрастное лицо, иссеченное морщинами, как камни, окружавшие их сейчас со всех сторон.
Анна украдкой посмотрела на Энди, потом на Тоби. Напряженность между ними была почти физически ощутима. Анна нахмурилась. Что бы ни было между этими двумя мужчинами, ей совершенно не хотелось, чтобы это испортило ей день. Повернувшись, она направилась к своей группе, на ходу снова вытаскивая из сумки фотоаппарат.
В это утро ей так и не удалось больше поговорить с Сериной. Даже в автобусе она оказалась рядом с Беном, разговорчивым, возбужденным новыми впечатлениями и очень большим в своем не слишком-то широком кресле. По прибытии на пароход за традиционным соком и горячими полотенцами почти сразу же последовал обед, за которым Омар сообщил, что есть возможность во второй половине дня совершить плавание на фелюге на остров Китченера - остров растений. Энди, Чарли и Буты попали на первую фелюгу. Анна, стоя в следующей группе, смотрела, как ее парус наполнился ветром и она отошла от причала. Во второй фелюге она снова оказалась бок о бок с Тоби. Он улыбнулся ей, однако не проявил желания поболтать: его глаза были устремлены на высокую изящную параболу белого паруса, контрастирующую с яркой синевой неба. Когда они высаживались на острове, чтобы отправиться обследовать ботанический сад, именно Тоби помог Анне перебраться на берег, и именно он отвлек от нее внимание стайки ребятишек, клянчивших деньги, с помощью горстки мелочи, которую он извлек из своего кармана.
Оглядевшись вокруг, она не смогла удержать возгласа восхищения:
- Боже мой, какая красота! А я и не понимала, до какой степени соскучилась по садам и зелени… «Это был настоящий рай» - именно такими словами описала Луиза соседний остров, Элефантину. Повсюду сетью извивались дорожки, то скрывающиеся среди деревьев и кустов, то снова выбегающие из них. Повсюду были цветы и птицы. Анна вздохнула от избытка чувств. Наверное, точно так же они переполняли Луизу, высадившуюся на берег вместе с Хассаном. Анна торопливо начала вытаскивать из сумки фотоаппарат. - Я же не успею вобрать в себя все это за пару часов! И почему только они запланировали такое крохотное посещение…
Тоби пожал плечами. Он по-прежнему шел рядом с ней, хотя остальные ушли вперед.
- То же самое можно сказать и обо всех прочих местах, которые мы посещаем, обо всем, что мы видим. - Он задумчиво повел глазами вокруг себя. - В следующий раз я приеду в Египет один. На несколько месяцев. - Он извлек из сумки совершенно новый альбом, и Анна подумала: интересно, сколько их он уже заполнил?
- Вас совсем не соблазняет мысль воспользоваться фотоаппаратом? - спросила она, заметив аппарат у него в сумке.
Он поморщился.
- Я пользуюсь - приходится. Когда нет времени рисовать. Но сегодня оно есть. Мои наброски и записи значат для меня больше, чем целлулоид. - Он показал ей страницу, заполненную маленькими зарисовками; каждая была окружена многочисленными пометками, касающимися цвета и освещения. - Если по возвращении в Англию у меня возникнут проблемы, я попрошу вас показать мне ваши фотографии. - Он снова начал рисовать, стремительно работая карандашом: дерево, павлин, несколько раскидистых пальм, взъерошенный полудикий котенок…
Мысль о том, что они могут встретиться в Англии, вызвала у Анны противоречивые чувства, заставившие ее задуматься. С одной стороны, она была возмущена тем, что этот человек хотя бы в шутку осмеливается предположить, что они останутся друзьями, с другой же - скорее была даже довольна этим.
- Вы хороший фотограф? - не оборачиваясь, спросил Тоби.
Она колебалась.
- Я не уверена. Мой муж всегда именовал это моим маленьким хобби.
После секундной паузы Тоби отозвался:
- Тот факт, что ваш муж смотрел на ваше увлечение свысока, еще не означает, что вы плохо справляетесь с этим делом.
Анна сдвинула брови.
- Да нет, совсем не плохо. Я выставляла некоторые свои работы… и получала награды.
Тоби, перестав рисовать, окинул ее заинтересованным взглядом.
- Так, значит, вы хороший фотограф. И для вас все еще имеет значение мнение вашего мужа? - Он покачал головой. - Вы должны корить не себя, Анна. У меня впечатление, что вас слишком долго подавляли. - Он вдруг усмехнулся. - И перестаньте вы прятать фотоаппарат! Вы все время убираете его в сумку, вы не замечали? Носите его открыто, напоказ. Вы профессионал. И гордитесь этим. - Он замолчал, потом пожал плечами. - Простите. Лекция окончена. Это не мое дело. - И снова взялся за карандаш. На этот раз он рисовал старика, подметающего дорожку перед ними; нескольким точными штрихами он сумел передать ритм движения его тела, его достоинство пожилого человека, его неуступчивость возрасту, норовящему сковать неподвижностью суставы.
Не сговариваясь, они пошли дальше вместе, медленно приближаясь к месту, откуда открывался вид на Нил; рамкой этой картине служило сухое дерево, поднимавшееся у самого края узкого песчаного пляжа; все было очень похоже на то, что описывала Луиза в своем дневнике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68