Грегор ничего не ответил, увернулся от выпущенного Лансом арбалетного болта и бросился в атаку.
Зрители поняли, что честного боя уже не предвидится, вскинули оружие на изготовку.
Я прикинул шансы. Численный перевес был где-то пятнадцать к одному, разумеется, не в нашу пользу. В любой момент он мог измениться и стать еще хуже. Для того чтобы открыть портал, мне понадобится секунд пять. И еще столько же на то, чтобы в него все прошли.
Есть ли у нас эти десять секунд?
Я отбил удар Грегора, три стрелы отскочили от моей спины, два меча скользнули по моим бокам. Хорошая вещь - иммунитет к оружию.
Но поскольку другие члены нашей группы им не обладали, я отскочил в сторону от бешеного Грегора, очистил часть пространства пламенной струей и на остатках сил открыл портал.
Нападавшие, те, кто был достаточно близко и умудрился выжить после пиротехнического фокуса, отшатнулись, явно подумав, что из черной дыры ко мне сейчас повалит подкрепление.
Я повернулся к порталу спиной, собираясь, как и положено командиру, войти в него последним. Глазами я выискивал Грегора и Даниеля, единственных, кто мог причинить мне ущерб. Грегор неподалеку расталкивал в стороны отступающих воинов. Даниеля не было видно. Ланс силой впихнул Повелителя зомби в портал, заревел над ухом раненым буйволом, отдавая приказ к отступлению, пока противник не очухался, и встал рядом со мной. Он тоже был командиром и тоже не стремился попасть в первые ряды отступающих.
Мы вывалились из портала во внутреннем дворе замка. Со стороны лагеря Бортиса, где мы только что побывали, даже через стены были слышны крики напуганных или умирающих людей, рев обработанных графом боевых слоев, разносящих на кусочки палатки тех, кто притащил их на бойню, и звон оружия. Сладкая для наших ушей музыка. Нас-то там уже нет. Выходит, мы рисковали не зря.
Несколько секунд мы зачарованно слушали эти звуки. И лишь потом до нас дошло, что что-то не так.
После того как я прохожу вызванным мной же самим порталом, он автоматически перекрывается, сразу же после того, как я его покидаю. Еще и поэтому в случаях экстренной эвакуации я ухожу последним. Но сейчас этого почему-то не произошло, и черный зев по-прежнему был разверзнут перед нами.
Я поднял руку с Браслетом, намереваясь закрыть портал насильственным путем, и тут из него вывалилась еще одна фигура.
Ланс присвистнул.
Я подождал, пока вновь прибывший оглядится по сторонам, убедившись, что за ним больше никто не последует, и закрыл магический проход.
- Полагаю, нет никаких шансов, что ты решил бросить своих и присоединиться к нашей стороне? - спросил я.
- У нас с тобой осталось незаконченное дело, - сказал Даниель.
И все-таки он дурак.
Понятно хоть, почему портал сам собой не закрылся. А то я уж, грешным делом, начал думать, что магия моя выдыхается. Ничего подобного, просто на этот раз магии Браслета противостояла антимагия Третьего меча.
Наверное, армия Даниеля сейчас с ума сходит. Во главе с Хранителем. Интересно, на что этот парень надеялся? На мое благородство? На то, что я буду соблюдать дурацкие правила дуэлей уже на своей территории?
- Вложи меч в ножны, - посоветовал я. - Убить друг друга мы всегда успеем. Пошли сначала выпьем вина.
- Принимаю твое предложение с благодарностью, - сказал он.
Ланс, особо не стесняясь, покрутил пальцем у виска.
- Интересно, кого он имел в виду?
Полагаю, обоих.
- Ты - смелый человек, - сказал я. - Отправиться в логово к врагу…
- Ты тоже смелый, - сказал он, и я заметил, что слово «человек» по отношению ко мне он не употребляет. - Кроме того, я знаю свои возможности. Я - хороший фехтовальщик, не хуже тебя. В поединке наши шансы примерно равны.
- А если дело не дойдет до поединка? - спросил я. - Если я прикажу своим людям просто расстрелять тебя из арбалетов?
- Не прикажешь, - сказал он.
- Это еще почему?
- Это не в твоем стиле, - сказал он.
- Интересно, как ты умудрился сделать такие выводы?
- Тогда, во время нашей первой встречи, после того как ты узнал, что сидишь за одним столом с убийцей твоего отца, ты мог убить его. Мог убить нас всех. И еще раз ты мог убить его, когда он побежал за тобой следом. Но ты этого не сделал, потому что он был безоружен. Ты играешь честно.
- С тех пор прошло много лет, - сказал я. - Я мог здорово измениться.
- Такое не меняется, - сказал Даниель.
- Ты понимаешь, что, даже если ты меня убьешь, живым отсюда тебе не выбраться?
- Конечно, - кивнул он. - Кстати, хорошее вино.
- Довоенные запасы. Так что с моим вопросом?
- По поводу того, что живым мне отсюда не выбраться?
- Да.
- Я - дворянин.
- И что? Мне всегда казалось, что дворянин - это не то же самое, что и камикадзе.
- Понимаешь, Конан…
- Кевин, - поправил я.
- Понимаешь, Кевин, для настоящего дворянина, каким я смею себя считать, честь - превыше всего. А в этой войне нет чести. Потому что это не война. Все мужчины моего рода умерли с честью в бою. В настоящем бою. Я хочу так же.
- Может, время для твоей смерти еще не пришло?
- Это не война, - повторил он, словно не слыша моей реплики. - На войне армия воюет с армией, солдаты с солдатами. А здесь армия воюет со всеми. С живыми, с мертвыми, с воинами, с орками… Это я еще могу понять. Но по пути сюда наша доблестная армия воевала с мирными людьми, твоими подданными. Хотя это громко сказано - «воевала». Казнила - вот более точное слово. Убивала - еще более точное. Это не война. Это акция устрашения. Не тебя, тебя уже давно списали в расход. Это акция устрашения для остальных. Для тех, кто уже есть, и для тех, кто еще придет. Где основное население твоей страны, Кевин? Мы прошли много деревень, покинутых людьми. Где ты их спрятал?
- Под землей.
- Их убьют, когда Цитадель падет.
- За что? - поинтересовался я.
- Это политическое решение. Они предали своих королей.
- Это глупо, - сказал я. - Они - крестьяне.
- Они пошли за тобой.
- Это глупо, - повторил я. - Они пришли ко мне, потому что там, где они жили раньше, было еще хуже. И это не моя вина.
- Короли считают, что твоя. Все твои поданные уже списаны со счетов. Я не хочу быть участником этой бойни.
- Что мешает тебе постоять в стороне?
- Это смешно, наверное. Совесть.
- Поэтому ты пришел ко мне? Чтобы я тебя убил и избавил от ее угрызений?
- Отчасти. А если удача повернется ко мне лицом и я убью тебя, для того чтобы потом меня зарубили твои слуги… Армия не сразу узнает о твоей смерти. У твоих людей будет время, чтобы уйти. Хотя бы часть успеет.
- Хранители узнают о моей смерти почти сразу, - возразил я. - И идти отсюда просто некуда. Ты подвел красивое обоснование для самоубийства, но оно ни хрена не сработает. И вообще, мне смешно видеть дворянина, радеющего о благе обычных людей. Даже не своих вассалов. Я не удовлетворен твоим ответом. У тебя есть другой?
Он задумался. Отпил вина, обвел взглядом ряды окружающих нас со всех сторон книг. Его визит сюда мог преследовать только одну цель: он хотел умереть, так или иначе, но умереть. Победителем или проигравшим, но похоже, что ему было все равно кем. И почему-то он не хотел называть настоящую причину, побудившую его сделать сей неприятный выбор. Может быть, дело в безответной любви? Или еще в чем-то, что меня напрямую не касается? И я выбран лишь в качестве инструмента для сведения счетов с жизнью?
Почему я в это не верю?
- Я предпочел бы умереть, - сказал Даниель, словно угадывая мои мысли, - до того, как закончится эта война. И чем раньше, тем лучше. Ты просто подарил мне сегодняшнюю возможность. Если бы не она, я участвовал бы в следующем штурме. В первых рядах.
- Но почему?
- Я не могу тебе сказать, - ответил он. - Сейчас я просто слабак, трус и дезертир, нашедший единственную лазейку не участвовать в происходящем. Но если я скажу, я стану еще и предателем. Не хочу.
- Что ты знаешь?
- Тактический план Бортиса. Это все, что ты от меня услышишь.
- Палач может сделать тебя более разговорчивым, - заметил я, подливая вина в его бокал.
- Вряд ли. Я не заговорю под пытками.
Ой ли? А вдруг заговорит?
Он знает об этой войне что-то, что ему очень не нравится. Что-то о событиях ближайшего будущего, в которых он не хочет участвовать. Для меня эта информация может оказаться крайне важной.
Вошла Илейн в своей обычной одежде, с кинжалом у пояса. Замерла в дверях, растерянно переводя взгляд с меня на незнакомца, пришедшего в мой дом с мечом.
- Извините, - сказала она. - Я думала, тут нет никого. Поздно.
- Мы уже заканчиваем, - весело сказал Даниель. - Ты представишь нас друг другу, Кевин?
- Илейн, картограф, - сказал я. - Даниель, герцог чего-то там. Мастер Третьего клинка.
- Прибыл сюда для того, чтобы бросить вызов вашему повелителю, - бодро доложил Даниель.
- Он мне не повелитель.
- Даже так? - Даниель удивился. Интересно, о чем он подумал. - В принципе мне все равно. Мы скоро перейдем к делу. Так, Кевин?
- Что-то не очень хочется, - сказал я. - Может, я просто отпущу тебя обратно в лагерь? И ты пойдешь на штурм в первых рядах, как собирался, и покинешь сей бренный мир без моего непосредственного участия?
- После того что ты натворил этой ночью, следующего штурма придется очень долго ждать.
- Даниель хочет умереть, - объяснил я. - Но не хочет сказать почему.
- Глупо, герцог, - сказала она.
- Я ему это уже битый час объясняю.
- Для тебя это хороший шанс, Кевин. Ты зарубишь меня, получишь еще один зачарованный клинок, уничтожишь его, уменьшишь грозящую тебе опасность. Или умрешь быстро и легко.
- Я предпочел бы умереть, зная то, что знаешь ты.
- Я тебе не скажу, прости. Кевин, я ведь могу вынудить тебя принять бой. Прямо здесь и сейчас. Перестань упираться, - просительно сказал он. - Ну давай подеремся.
Как в детстве. А давай подеремся? Зачем? А просто так. Давай.
- Илейн, выйди, пожалуйста, - попросил я.
Даниель расцвел на глазах.
Когда мы остались одни, он встал с кресла, скинул плащ, потянулся и поднял с пола меч. Я остался сидеть в кресле.
- Руби, - предложил я. - Потом найдешь командира наемников, его зовут Ланселот. Скажешь ему, что я велел отпустить тебя живым. Он тебе поверит. И поможет перебраться через стену.
- Ты тоже хочешь умереть?
- Ты забыл? Я уже мертв.
- Я так не могу, - сказал Даниель. - Не могу убить тебя, пока ты без оружия и не сопротивляешься. Дерись.
- Ты заигрался в рыцарей, - сообщил я. - Эрик на твоем месте не раздумывал бы и секунды. Поэтому он - герой, а ты - всего лишь герцог.
- Честь…
- Ты дурак, - сказал я. - Дурак и трус. Жить после потери чести можно. А после потери самой жизни - нельзя. Я давно мертв. Меня списали в расход сразу после рождения. Меня ненавидит весь мир. Ты думаешь, я хотел такой жизни? Мне все это надоело до чертиков. У меня нет цели. Нет жизненного мотива. Я не хочу владеть вашим гребаным миром. Не хочу его уничтожать. Когда-то я хотел, чтобы меня оставили в покое, но вижу, это невозможно. А воевать… Воевать мне незачем. Это просто затянувшаяся агония. Убей, и покончим с этим.
- Ты же знаешь, что я не могу, - сказал Даниель. - Знаешь.
- Я прошу тебя сделать для меня только то, о чем ты просил для себя.
- Но я думал, что ты…
- Не дворянин, - сказал я. - Человек без чести и совести. Так оно и есть. Но драться с тобой я не буду, руби. Или скажи то, о чем не хочешь говорить.
Он швырнул меч мне под ноги. Никто и никогда не швырял зачарованные клинки под ноги тому, кого они должны были убивать, - Темному Лорду.
Это ведь признание поражения. Жест отчаяния.
Герои не сдаются.
- Я покрыл себя позором, - тихо сказал Даниель. - Я не могу вернуться к своей армии без меча. Без твоей головы. Смерть - слишком легкое наказание для меня. Я трус и слюнтяй. Но предателем я не буду.
Я промолчал.
- У меня нет выбора, - сказал Даниель. - Я не могу убить тебя, если ты не дерешься, и я не могу вернуться назад, если ты жив.
Я опять промолчал.
- Я не могу сам, - сказал он. - Напивался до розовых слонов, приставлял к горлу кинжал, раздумывал, не броситься ли мне на меч, как делали великие воины древности. Но я не могу. Неужели тебе это так трудно? Ты убивал сотнями.
- Сначала скажи мне хотя бы то, что ты можешь сказать.
- Дай слово, - сказал он после некоторых раздумий.
- Слово.
Он продолжал стоять передо мной.
- Против тебя задумали подлость, Кевин. Чудовищную подлость. Бортис и его генералы. Был военный совет, все согласились. Никто не сказал ни слова против. И я не сказал. Не смог.
- О какой подлости ты говоришь? Это война.
- Ты еще поймешь, - сказал Даниель.
Что же такое они задумали, что герцог Даниель, мастер Третьего клинка, не хочет в этом участвовать даже ценой собственной жизни? Что дворянин его калибра может считать чудовищной подлостью?
- Ты больше ничего не скажешь?
- Нет.
- Даже если это может спасти чью-то жизнь?
- Ты - враг. Я и так уже сказал достаточно. Теперь дерись.
А придется, я ведь дал слово.
Можно было, конечно, не нарушая слова, позвать Ланса, который наверняка шатается где-то поблизости, и попросить его убить мастера Третьего клинка за меня. Думаю, что Даниель не имел бы ничего против такого решения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47