С другой стороны, если не Хранители, то кто еще? На данный момент они были наиболее активной и склонной к агрессии стороной.
Грегор вряд ли до сих пор сидит в колодце. Интересно, хватит ли у него мозгов вломиться в полную охранников тюрьму или он предпримет какие-то другие шаги?
Что бы такое мне сотворить? За последние дни мне уже надоело исполнять роль дичи.
Мой будущий двойник, приснившийся мне накануне, сообщил варианты моего будущего, но, признаться, мне не нравился ни один. Умереть здесь, умереть там или сделать так, чтобы там мне никто не мог противостоять… Этот третий путь вел через перевалы трупов и болота крови. Варианта, чтобы меня оставили в покое, в сценарии не предусматривалось.
Нашел бы сценариста - шею бы ему свернул.
Стемнело.
В коридоре послышались шаги, за дверью пару раз лязгнули чем-то металлическим.
Интересно, это уже Грегор?
Вряд ли. Шума было бы больше.
В двери камеры открылось раздаточное окошко.
- Эй, ты!
Нет, не Грегор. Всего лишь местный вертухай.
- Подойди сюда.
Обзор сквозь окошко был ограниченный, но мне удалось рассмотреть двух парней в форме.
- Правую руку в окно просунь.
- Зачем?
- Или ты просовываешь правую руку в окно, - произнес второй охранник, - или мы сейчас открываем дверь и входим. Но ты об этом сильно пожалеешь.
Вот интересно, подумал я, кто из нас о чем пожалеет, если они сюда войдут? Но поскольку других развлечений на вечер не намечалось, я высунул руку в коридор.
- Следователь, который тебя допрашивал, сказал, что с тебя не все цацки поснимали, - сообщил охранник. - Ты что, - металлист?
- Это уже лет пятнадцать как неактуально, - сказал я.
- Снимай браслетик.
- Не могу. Застежку заклинило.
- Шутник. - Охранник схватил мою руку и попытался стянуть с нее Браслет. Потом стал дергать застежку. Потом трижды выругался матом и еще раз попытался стянуть.
- Не снимается? - спросил его напарник.
- Я же говорю, застежку заклинило.
- Снимай по-хорошему, - сказал охранник. - Если завтра на допросе следователь опять эту штуку увидит, будут проблемы.
- У меня или у вас?
- Коля, хорош с ним цацкаться. Не хочет сам снимать не надо. Пошли за ножовкой.
- И болгарку с собой прихватите, - посоветовал я.
Окошко захлопнулось, я еле успел руку отдернуть.
Ну вернутся они с ножовкой или даже с болгаркой, как я им посоветовал, и что дальше? Попытаются распилить Браслет, чтобы снять его с моей руки. Если верить графу, распилить Браслет невозможно.
Что потом? Удастся ли мне вывести их из себя настолько, чтобы они попытались отпилить мне руку? Вряд ли. Не звери же они, на самом деле.
А было бы неплохо.
Убедившись в бесплодности своих попыток по отпиливанию моей руки, они загремят в психушку. А я, как научный феномен, попаду в сферу, интересов какой-нибудь жутко засекреченной военной лаборатории, где меня будут пытаться расчленить всякими научными способами. Военные лаборатории, особенно засекреченные, охраняются не в пример лучше, чем тюрьмы, следовательно, там меня никакой Грегор не достанет.
Заодно с меня могут снять и обвинения в убийствах в виде поощрения за добровольно-принудительное сотрудничество. Правда, на свободу я в любом случае не выйду, но думаю, что существование в качестве научного феномена на порядок более комфортно, чем в качестве обычного зэка.
Тупиковый вариант.
Я хотел найти для себя такое будущее, в котором снова стану обычным человеком, а не полюсом в двухполюсном мире, чьим-то символом, чьим-то знаменем и чьим-то пугалом. Что мне мешает?
Не считая озлобленного на меня параллельного измерения, сущие пустяки. Браслет Власти и Семь мечей. Они каким-то образом связаны в одно целое. Если не станет Браслета Власти, то легендарные мечи из магических артефактов превратятся в обычные, пусть и экзотические железяки.
Я плохо разбираюсь в магии, точнее, совсем не разбираюсь и не знаю, существует ли закон сохранения магической энергии и равна ли сила магического действия силе магического противодействия? И если Браслет - мечи - одна система, то является ли она замкнутой?
Мечи без Браслета никому не нужны. Верно ли обратное? Нужен ли кому-нибудь Браслет без мечей?
Если захватить и уничтожить все Семь мечей, уйдет ли вслед за ними сила Браслета?
Вполне может быть. Браслет и мечи ковались с небольшим промежутком во времени, и они взаимосвязаны. Смогу ли я вернуться к нормальной жизни, если избавлюсь от всех артефактов разом?
Хороший вопрос. Стоит на него ответить, и сразу же поймешь, что делать дальше и следует ли делать хоть что-нибудь.
Если есть в этом или в том мире какие-то высшие силы, то дайте мне знак, укажите дорогу, пошлите знамение. А еще лучше, просто оставьте меня в покое.
Небольшое окошко под потолком брызнуло стеклом, впуская в камеру несколько закатных лучей. Между узкими прутьями решетки обнаружился нетопырь, вопреки всякой логике протискивающий свое тело внутрь.
Странное поведение для дикого животного.
- Здравствуйте, граф, - сказал я, когда нетопырь пролез-таки сквозь решетку и принялся кружить по камере, выбирая место для посадки. - Не думал, что когда-нибудь смогу сказать такое, но я рад вас видеть.
- Взаимно, милорд. - Нетопырь хлопнулся на пол и превратился в человека. Трансформация произошла сразу, рывком, без промежуточных изменений, создающие большие затруднения режиссерам фильмов ужасов.
- Как я вижу, Грегору не удалось вас убить.
- Убить меня достаточно трудно даже такому специалисту, как Грегор, - сказал граф. - Мне удалось его задержать, но потом он ранил меня. Регенерация заняла почти сутки.
- А как Палыч?
- С ним все нормально, - сказал граф. - Заклинание, которым воспользовался Грегор, было бы смертельно для человека, но не для орка. И я не дал Грегору времени, чтобы Палыча добить. Он спешил, чтобы найти вас.
- Он меня нашел, - сказал я. - И я его временно похоронил. Думаю, что очень временно.
- Надо выбираться отсюда, милорд.
- Зачем? По-моему, тут достаточно безопасно.
- В этом мире для вас нет безопасных мест, и Грегор или кто-то из Хранителей уже наверняка где-то неподалеку и только ждут возможности проникнуть внутрь.
- Вы всегда видите жизнь в таком мрачном свете?
- Милорд, глупо отрицать действительность. Здесь вы не можете себя защитить, и я не могу вас защитить, и даже Палыч не может.
Палыч.
Как рассказал граф, орки дали ему прозвище Живущий в Бою. Он при жизни стал легендой своего воинственного племени и ужасом для своих врагов. Это случилось еще до того, как Палыч стал Ханом орков, и до того, как он, единственный из всех его предшественников, добровольно оставил трон и отправился сюда, чтобы выполнить просьбу моего отца и научить меня тому, что помогло бы мне выжить в их суровом мире.
- Граф, объясните мне одну вещь, - попросил я. - У меня что, на лбу написано «убей меня»? С тех пор как я получил Браслет, меня только и делают, что пытаются убить. Ладно, я сын злодея, это я могу понять, но каким образом убийцы все время меня находят? Почему у них это получается так легко?
- На Земле очень мало магии, практически нет совсем, если не принимать во внимание мелких шарлатанов, которые в нашем мире даже за орочьих шаманов бы не сошли. А Браслет Власти, который вы носите на руке, - очень мощный магический артефакт, выделяющийся на бедном магическом фоне, как скала посреди степи. Любой человек, обладающий маломальскими магическими способностями, способен отследить ваше местонахождение. Как только вы отправитесь в ваш родной мир, наполненный магической энергией, ситуация изменится, и для установления вашего местонахождения потребуются значительные усилия. А уж в Горах Скорби, где столетиями гремели магические войны, и общий фон сильно отличается от обычного, найти вас будет практически невозможно.
- Еще один аргумент в пользу эмиграции?
- Милорд, здесь вам просто не выжить. Более того, оставаясь здесь, вы подвергаете опасности не только себя, но и окружающих вас людей. Сколько их уже погибло? А сколько погибнет в дальнейшем?
- Зачем они убили девушек, которых я знал?
- У вас нет наследника, - сказал граф. - И Хранители очень хотят, чтобы все так и осталось. Они перестраховываются и готовы убить всех женщин, с которыми вы даже просто здоровались, лишь бы не допустить осечки.
- В глазах вашего мира я являюсь воплощением зла, - сказал я. - Но похоже, что общепризнанные представители добра применяют против меня не слишком добрые методы.
- Добро и зло на войне - понятия относительные, в основном они зависят от того, кто берет верх. Если бы Первый Император не был разгромлен, а его сын не был бы убит предательским ударом в спину, то люди, владеющие мечами, носили бы имена не Хранителей, а Разрушителей, а Браслет Власти являлся бы символом мира и спокойствия.
- Историю пишут победители?
- Да, милорд. Вот, например, орки. Они считаются существами второго, а возможно, и третьего сорта, злобными, тупыми, агрессивными. Но они сейчас находятся на той ступени развития, на которой люди стояли около тысячи лет тому назад, а эльфы - около десяти тысяч. Орки - молодая раса, а всем молодым расам свойственна агрессивность, в этом нет ничего необычного и ничего зловещего. Но орки встали на сторону, которая впоследствии проиграла, и таким образом получили статус врагов человечества. Хотя, если задуматься, они не сделали человеку ничего такого, чего люди не сделали себе сами или не терпели от других рас. Вы думаете, люди не воевали с гномами или эльфами? Во время Подземной войны гномы убили около двадцати тысяч человек. Эльфы тысячи лет использовали людей в качестве дичи для своих охот. По сути орки больше похожи на людей, нежели эльфы. Просто в какой-то момент времени они выбрали не ту сторону.
- Граф, похоже на то, что противостояние королевств и Империи определяет всю вашу жизнь.
- В пределах нашего континента, да. Все делается с оглядкой на Империю. Внешняя политика, внутренняя политика, экономика - все зависит от того, как скоро разразится очередная война.
- Противостояние длится уже тысячу лет, так?
- Чуть меньше, милорд.
- Каким оружием пользовались наши предки тысячу лет назад?
- Тем же, чем мы сейчас, - мечами и боевыми заклинаниями.
- Тысяча лет жизни вашего мира пошла коту под хвост, граф, - сообщил я. - Десять веков нет никакого прогресса. Тысячу лет назад мечами воевали и на Земле. А что теперь? Ковровые бомбардировки и тактические ядерные удары. Вы видите, как изменился уровень жизни и смерти?
- Земля выбрала путь науки, а наш мир - магии, ученые всегда ищут что-то новое, маги же более консервативны. Разница в скорости прогресса может и не зависеть от войны.
- Но вполне возможно, что зависит, - сказал я.
- Это академический спор, милорд, - сказал граф. - Как бы то ни было, мы не можем изменить сложившееся положение вещей. Война прекратится только в случае полной и окончательной победы одной из сторон. Говоря откровенно, милорд, на данный момент мы не можем выиграть войну. Но проиграть ее - тоже не в наших интересах.
- Я не хочу править миром, граф. Ни тем, ни этим. Быть диктатором - это слишком большая ответственность, и я не чувствую, что вправе решать что-то за других только потому, что мой папа оставил мне в наследство магическую побрякушку. Я не хочу править страной, какой бы маленькой та ни была. Я не хочу даже вам отдавать никаких приказов. Ни вам, ни Палычу. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое.
Граф пожал плечами. Его точка зрения мне известна. Ничьи желания не имеют значения. Все в руках рока.
Как просто живется на этом свете фаталистам. Не надо принимать никаких решений. И груз ответственности никогда не свалится на твои плечи.
Чикатило, это вы убили пятьдесят человек? - Нет, их убила судьба.
Гитлер, это вы угробили сорок миллионов человек? - Я был всего лишь игрушкой в руках рока.
Константин, это вы стали Темным Лордом и превратились во врага рода человеческого? - Так уж получилось.
Щелкнул замок, лязгнула, открываясь, дверь, и в камеру ввалились двое давешних вертухаев с дубинками и ножовкой. И застыли на пороге с открытыми ртами.
Ведь обычно, когда они открывают дверь камеры, за ней всегда находится одно и то же количество человек. Изредка случается так, что людей в камере обнаруживается меньше, чем должно быть. Но кто слышал хоть об одном случае, чтобы их было больше?
Кстати, граф после своей последней метаморфозы оказался абсолютно голым. Меня, особенно после того как я наблюдал процесс превращения, это не очень смущало. Пожалуй, я даже не обращал на его наготу внимания, впрочем, как и он сам.
Но вертухаи, обнаружив в камере лишнего заключенного, вдобавок еще и страдающего нудизмом, остолбенели от удивления.
Граф отреагировал единственно возможным для него способом. Прежде чем я успел его остановить, даже прежде чем я успел отреагировать, он оказался рядом с надзирателями, возложил руки им на головы и…
Головы смялись, как сдутые футбольные мячи, на стену брызнула кровь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Грегор вряд ли до сих пор сидит в колодце. Интересно, хватит ли у него мозгов вломиться в полную охранников тюрьму или он предпримет какие-то другие шаги?
Что бы такое мне сотворить? За последние дни мне уже надоело исполнять роль дичи.
Мой будущий двойник, приснившийся мне накануне, сообщил варианты моего будущего, но, признаться, мне не нравился ни один. Умереть здесь, умереть там или сделать так, чтобы там мне никто не мог противостоять… Этот третий путь вел через перевалы трупов и болота крови. Варианта, чтобы меня оставили в покое, в сценарии не предусматривалось.
Нашел бы сценариста - шею бы ему свернул.
Стемнело.
В коридоре послышались шаги, за дверью пару раз лязгнули чем-то металлическим.
Интересно, это уже Грегор?
Вряд ли. Шума было бы больше.
В двери камеры открылось раздаточное окошко.
- Эй, ты!
Нет, не Грегор. Всего лишь местный вертухай.
- Подойди сюда.
Обзор сквозь окошко был ограниченный, но мне удалось рассмотреть двух парней в форме.
- Правую руку в окно просунь.
- Зачем?
- Или ты просовываешь правую руку в окно, - произнес второй охранник, - или мы сейчас открываем дверь и входим. Но ты об этом сильно пожалеешь.
Вот интересно, подумал я, кто из нас о чем пожалеет, если они сюда войдут? Но поскольку других развлечений на вечер не намечалось, я высунул руку в коридор.
- Следователь, который тебя допрашивал, сказал, что с тебя не все цацки поснимали, - сообщил охранник. - Ты что, - металлист?
- Это уже лет пятнадцать как неактуально, - сказал я.
- Снимай браслетик.
- Не могу. Застежку заклинило.
- Шутник. - Охранник схватил мою руку и попытался стянуть с нее Браслет. Потом стал дергать застежку. Потом трижды выругался матом и еще раз попытался стянуть.
- Не снимается? - спросил его напарник.
- Я же говорю, застежку заклинило.
- Снимай по-хорошему, - сказал охранник. - Если завтра на допросе следователь опять эту штуку увидит, будут проблемы.
- У меня или у вас?
- Коля, хорош с ним цацкаться. Не хочет сам снимать не надо. Пошли за ножовкой.
- И болгарку с собой прихватите, - посоветовал я.
Окошко захлопнулось, я еле успел руку отдернуть.
Ну вернутся они с ножовкой или даже с болгаркой, как я им посоветовал, и что дальше? Попытаются распилить Браслет, чтобы снять его с моей руки. Если верить графу, распилить Браслет невозможно.
Что потом? Удастся ли мне вывести их из себя настолько, чтобы они попытались отпилить мне руку? Вряд ли. Не звери же они, на самом деле.
А было бы неплохо.
Убедившись в бесплодности своих попыток по отпиливанию моей руки, они загремят в психушку. А я, как научный феномен, попаду в сферу, интересов какой-нибудь жутко засекреченной военной лаборатории, где меня будут пытаться расчленить всякими научными способами. Военные лаборатории, особенно засекреченные, охраняются не в пример лучше, чем тюрьмы, следовательно, там меня никакой Грегор не достанет.
Заодно с меня могут снять и обвинения в убийствах в виде поощрения за добровольно-принудительное сотрудничество. Правда, на свободу я в любом случае не выйду, но думаю, что существование в качестве научного феномена на порядок более комфортно, чем в качестве обычного зэка.
Тупиковый вариант.
Я хотел найти для себя такое будущее, в котором снова стану обычным человеком, а не полюсом в двухполюсном мире, чьим-то символом, чьим-то знаменем и чьим-то пугалом. Что мне мешает?
Не считая озлобленного на меня параллельного измерения, сущие пустяки. Браслет Власти и Семь мечей. Они каким-то образом связаны в одно целое. Если не станет Браслета Власти, то легендарные мечи из магических артефактов превратятся в обычные, пусть и экзотические железяки.
Я плохо разбираюсь в магии, точнее, совсем не разбираюсь и не знаю, существует ли закон сохранения магической энергии и равна ли сила магического действия силе магического противодействия? И если Браслет - мечи - одна система, то является ли она замкнутой?
Мечи без Браслета никому не нужны. Верно ли обратное? Нужен ли кому-нибудь Браслет без мечей?
Если захватить и уничтожить все Семь мечей, уйдет ли вслед за ними сила Браслета?
Вполне может быть. Браслет и мечи ковались с небольшим промежутком во времени, и они взаимосвязаны. Смогу ли я вернуться к нормальной жизни, если избавлюсь от всех артефактов разом?
Хороший вопрос. Стоит на него ответить, и сразу же поймешь, что делать дальше и следует ли делать хоть что-нибудь.
Если есть в этом или в том мире какие-то высшие силы, то дайте мне знак, укажите дорогу, пошлите знамение. А еще лучше, просто оставьте меня в покое.
Небольшое окошко под потолком брызнуло стеклом, впуская в камеру несколько закатных лучей. Между узкими прутьями решетки обнаружился нетопырь, вопреки всякой логике протискивающий свое тело внутрь.
Странное поведение для дикого животного.
- Здравствуйте, граф, - сказал я, когда нетопырь пролез-таки сквозь решетку и принялся кружить по камере, выбирая место для посадки. - Не думал, что когда-нибудь смогу сказать такое, но я рад вас видеть.
- Взаимно, милорд. - Нетопырь хлопнулся на пол и превратился в человека. Трансформация произошла сразу, рывком, без промежуточных изменений, создающие большие затруднения режиссерам фильмов ужасов.
- Как я вижу, Грегору не удалось вас убить.
- Убить меня достаточно трудно даже такому специалисту, как Грегор, - сказал граф. - Мне удалось его задержать, но потом он ранил меня. Регенерация заняла почти сутки.
- А как Палыч?
- С ним все нормально, - сказал граф. - Заклинание, которым воспользовался Грегор, было бы смертельно для человека, но не для орка. И я не дал Грегору времени, чтобы Палыча добить. Он спешил, чтобы найти вас.
- Он меня нашел, - сказал я. - И я его временно похоронил. Думаю, что очень временно.
- Надо выбираться отсюда, милорд.
- Зачем? По-моему, тут достаточно безопасно.
- В этом мире для вас нет безопасных мест, и Грегор или кто-то из Хранителей уже наверняка где-то неподалеку и только ждут возможности проникнуть внутрь.
- Вы всегда видите жизнь в таком мрачном свете?
- Милорд, глупо отрицать действительность. Здесь вы не можете себя защитить, и я не могу вас защитить, и даже Палыч не может.
Палыч.
Как рассказал граф, орки дали ему прозвище Живущий в Бою. Он при жизни стал легендой своего воинственного племени и ужасом для своих врагов. Это случилось еще до того, как Палыч стал Ханом орков, и до того, как он, единственный из всех его предшественников, добровольно оставил трон и отправился сюда, чтобы выполнить просьбу моего отца и научить меня тому, что помогло бы мне выжить в их суровом мире.
- Граф, объясните мне одну вещь, - попросил я. - У меня что, на лбу написано «убей меня»? С тех пор как я получил Браслет, меня только и делают, что пытаются убить. Ладно, я сын злодея, это я могу понять, но каким образом убийцы все время меня находят? Почему у них это получается так легко?
- На Земле очень мало магии, практически нет совсем, если не принимать во внимание мелких шарлатанов, которые в нашем мире даже за орочьих шаманов бы не сошли. А Браслет Власти, который вы носите на руке, - очень мощный магический артефакт, выделяющийся на бедном магическом фоне, как скала посреди степи. Любой человек, обладающий маломальскими магическими способностями, способен отследить ваше местонахождение. Как только вы отправитесь в ваш родной мир, наполненный магической энергией, ситуация изменится, и для установления вашего местонахождения потребуются значительные усилия. А уж в Горах Скорби, где столетиями гремели магические войны, и общий фон сильно отличается от обычного, найти вас будет практически невозможно.
- Еще один аргумент в пользу эмиграции?
- Милорд, здесь вам просто не выжить. Более того, оставаясь здесь, вы подвергаете опасности не только себя, но и окружающих вас людей. Сколько их уже погибло? А сколько погибнет в дальнейшем?
- Зачем они убили девушек, которых я знал?
- У вас нет наследника, - сказал граф. - И Хранители очень хотят, чтобы все так и осталось. Они перестраховываются и готовы убить всех женщин, с которыми вы даже просто здоровались, лишь бы не допустить осечки.
- В глазах вашего мира я являюсь воплощением зла, - сказал я. - Но похоже, что общепризнанные представители добра применяют против меня не слишком добрые методы.
- Добро и зло на войне - понятия относительные, в основном они зависят от того, кто берет верх. Если бы Первый Император не был разгромлен, а его сын не был бы убит предательским ударом в спину, то люди, владеющие мечами, носили бы имена не Хранителей, а Разрушителей, а Браслет Власти являлся бы символом мира и спокойствия.
- Историю пишут победители?
- Да, милорд. Вот, например, орки. Они считаются существами второго, а возможно, и третьего сорта, злобными, тупыми, агрессивными. Но они сейчас находятся на той ступени развития, на которой люди стояли около тысячи лет тому назад, а эльфы - около десяти тысяч. Орки - молодая раса, а всем молодым расам свойственна агрессивность, в этом нет ничего необычного и ничего зловещего. Но орки встали на сторону, которая впоследствии проиграла, и таким образом получили статус врагов человечества. Хотя, если задуматься, они не сделали человеку ничего такого, чего люди не сделали себе сами или не терпели от других рас. Вы думаете, люди не воевали с гномами или эльфами? Во время Подземной войны гномы убили около двадцати тысяч человек. Эльфы тысячи лет использовали людей в качестве дичи для своих охот. По сути орки больше похожи на людей, нежели эльфы. Просто в какой-то момент времени они выбрали не ту сторону.
- Граф, похоже на то, что противостояние королевств и Империи определяет всю вашу жизнь.
- В пределах нашего континента, да. Все делается с оглядкой на Империю. Внешняя политика, внутренняя политика, экономика - все зависит от того, как скоро разразится очередная война.
- Противостояние длится уже тысячу лет, так?
- Чуть меньше, милорд.
- Каким оружием пользовались наши предки тысячу лет назад?
- Тем же, чем мы сейчас, - мечами и боевыми заклинаниями.
- Тысяча лет жизни вашего мира пошла коту под хвост, граф, - сообщил я. - Десять веков нет никакого прогресса. Тысячу лет назад мечами воевали и на Земле. А что теперь? Ковровые бомбардировки и тактические ядерные удары. Вы видите, как изменился уровень жизни и смерти?
- Земля выбрала путь науки, а наш мир - магии, ученые всегда ищут что-то новое, маги же более консервативны. Разница в скорости прогресса может и не зависеть от войны.
- Но вполне возможно, что зависит, - сказал я.
- Это академический спор, милорд, - сказал граф. - Как бы то ни было, мы не можем изменить сложившееся положение вещей. Война прекратится только в случае полной и окончательной победы одной из сторон. Говоря откровенно, милорд, на данный момент мы не можем выиграть войну. Но проиграть ее - тоже не в наших интересах.
- Я не хочу править миром, граф. Ни тем, ни этим. Быть диктатором - это слишком большая ответственность, и я не чувствую, что вправе решать что-то за других только потому, что мой папа оставил мне в наследство магическую побрякушку. Я не хочу править страной, какой бы маленькой та ни была. Я не хочу даже вам отдавать никаких приказов. Ни вам, ни Палычу. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое.
Граф пожал плечами. Его точка зрения мне известна. Ничьи желания не имеют значения. Все в руках рока.
Как просто живется на этом свете фаталистам. Не надо принимать никаких решений. И груз ответственности никогда не свалится на твои плечи.
Чикатило, это вы убили пятьдесят человек? - Нет, их убила судьба.
Гитлер, это вы угробили сорок миллионов человек? - Я был всего лишь игрушкой в руках рока.
Константин, это вы стали Темным Лордом и превратились во врага рода человеческого? - Так уж получилось.
Щелкнул замок, лязгнула, открываясь, дверь, и в камеру ввалились двое давешних вертухаев с дубинками и ножовкой. И застыли на пороге с открытыми ртами.
Ведь обычно, когда они открывают дверь камеры, за ней всегда находится одно и то же количество человек. Изредка случается так, что людей в камере обнаруживается меньше, чем должно быть. Но кто слышал хоть об одном случае, чтобы их было больше?
Кстати, граф после своей последней метаморфозы оказался абсолютно голым. Меня, особенно после того как я наблюдал процесс превращения, это не очень смущало. Пожалуй, я даже не обращал на его наготу внимания, впрочем, как и он сам.
Но вертухаи, обнаружив в камере лишнего заключенного, вдобавок еще и страдающего нудизмом, остолбенели от удивления.
Граф отреагировал единственно возможным для него способом. Прежде чем я успел его остановить, даже прежде чем я успел отреагировать, он оказался рядом с надзирателями, возложил руки им на головы и…
Головы смялись, как сдутые футбольные мячи, на стену брызнула кровь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47