восьмое колено. Вот так!
До микролифта оставалось не более двухсот метров в пыли и грязи. Цай
выругался вслух, разорвал трехпалой рукой ворот, ему не хватало воздуха, а
скаф валялся далеко позади. До тайника оставались считанные метры. Силы
были на исходе. Цай чуть не пропустил кругленькую бронированную дверцу, он
проваливался в обморок и выплывал назад, когда скрюченный коготь на левой
руке уперся в гнездо кодоприемника. В голове сразу прояснилось. Все!
Через полминуты дрожащий от нетерпения и слабости карлик Цай запихивал в
загортанный клапан биодискету - его чуть не вырвало, еле сдержал жуткий
приступ тошноты.
А еще через миг он ощутил такой прилив сил, будто б мышцы его
превратились в титаносиликон, а в артериях запульсировала ие кровь, а
кипящая ртуть. Программа, записанаж биодискете, в первую очередь
восстанавливала физические силы субъекта, добавляла ему новых, а потом уже
знакомила с целью и задачами. Синдикат работал профессионально.
За тайником ниточка заметно расширялась. Последние сорок метров до лифта
Цай пробежал на четвереньках. Он еще смутно представлял, что от него
требуют хозяева, но знал, что дело сложное и опасное, что ему предстоит
спускаться в самое ядрышко этой поганой планетищи. Биодискета выдавала
информацию по крохам, каждый раз словно прожигало ледяным колющим огнем.
Цай ван Дау поневоле припомнил саму операцию, когда под гортань вшивали
клапан-приемник, вводили электроды в мозг - все это было очень неприятно.
Но у него не было другого выхода, и его уже никто и не спрашивал, он был
рабом Синдиката, а с рабами не церемонятся.
То, что до ядра нет никаких нитей-каналов, Цай знал точно, он сам
проектировал все эти тайные ходы вселенской мафии. Неужели кто-то работал
параллельно с ним?
Всякое могло быть. Синдикат многократно дублировал каждого, он не
допускал сбоев.
Карлик Цай ничуть не завидовал настоящему Гугу, который наверняка смывал
каторжную пыль со своей шкуры где-нибудь на пурпурных пляжах Езерской
лагуны, не завидовал он красавице мулатке, выскользнувшей из каменных
объятий Гиргеи. Ему было плевать на Ивана, на всех беглецов. Карлик Цай
устал от жизни. Больше всего на свете ему хотелось забраться в глухую и
темную нору на затерянной в Пространстве, Богом забытой планетенке и дожить
в этой норе оставшиеся годы, никого не видя и не слыша. Но это были всего
лишь мечты. Никто не даст ему спокойной и тихой старости, слишком по
крупному он завязан в таких делах, из которых живыми не выкарабкиваются.
Проклятье!
Лифт опускал его все ниже и ниже, пока не ударился обо что-то невидимое и
не застыл. Дверь уползла в паз со скрипом. Надо было выходить. Но карлик
Цай медлил - ему было жаль расставаться с последней защитной оболочкой, с
этой хлипкой скорлупкой. Он шагнул во тьму на дрожащих, непослушных ногах -
те, кто прежде хорошо знали железного карлика, не поверили бы своим глазам,
настолько тог был слаб и растерян.
Лифт уполз наверх. Шахта заблокировалась.
Вниз вел черный, бездонный ствол, не отмеченный ни на одном, даже
суперсверхсекретном плане. Шагиуть в этот ствол означало верную погибель.
И вот тут перед бельмастыми глазами потомка императорской фамилии в
тридцать восьмом колене Цая ван Дау ослепительным сиянием засиял прозрачный
цилиндр, поднимавшийся из потаенных глубин ствола. Это был хрустальный лед.
* * *
-... мы многое храним в себе. Именно в себе, а не в хранилищах и
архивах,- звенел над Ивановой головой голос, - мы храним то, чего не умеете
хранить и ценить вы - мы храним сущности более или менее выдающихся
личностей всех миров и цивилизаций. Это бесконечно малые величины в
сравнении с нами, но мы и их вбираем в себя. Кто знает, что принесет нам
будущий глобальный Коллапс.
- Это еще что такое? - выпалил иа полудремы Иван.
- Мир не вечен. И ни одно Мироздание во всех временных измерениях не
вечно. Вашу Вселенную ждут чудовищные катастрофы и как венец всего -
гибель! Да, вы все погибнете, все до единого во всех мирах. Но мы не имеем
права уйти из Бытия. Бытие вне Вселенных и Мирозданий - это высшая форма
существования разума. Это почти...
- Что - почти? - переспросил Иван, не услышав окончания фразы.
- Не будем говорить о том, кто выше нас. Вернемся к прерванному. Смотри -
вот они!
Хрустальная стена перед Иваном словно растворилась в воздухе. И он увидел
тысячи, миллионы двенадцатисферных сотовых ячей. И в каждой что-то было,
что-то темнело.
Чудища, гадины, отвратительные уродцы ... и вдруг человек с узкими
прорезями глаз, в китайском шелковом желтом халате и с белокурой бородой и
такими же волнистыми волосами. Рваное ухо с кроваво-красной серьгой,
высохшая рука, неровный шрам на шее. Нукер Тенгиз, Чему-чжин, великий хан.
Откуда он здесь? Щелки гдаз растворились, и Ивана обожгло синим пламенем -
взгляд хана был пронизывающ.
- Биокадавр?!
- Нет, это он сам.
- Бред! Чушь!! Галлюцинации!!!
- Смотри дальше.
И вновь соты-ячеи приблизились к Ивану. Вновь перед его взором потекла
вереница инопланетян, скорчившихся в своих послесмертных утробах. И вновь
кто-то знакомый - совсем юный, с полуседой-полурусой бородкой, в княжей
шапке с красным верхом и куньим околышем. Иван не успел понять кто - Борис,
Глеб, Александр? А ячея уже уплыла и в новой ежился хмурый, усатый грузин,
рыжеволосый, весь в оспимах, глядел мрачно, полусонно, не замечая ничего
внешнего. Все вперемешку! Но почему так?!
- Для нас это не имеет значения. Мы знаем, кто где, нам нет нужды
составлять картотеки. Объемное, проникающее зрение и целевой поиск - вот
мгновенное разрешение любого вопроса. Вы это очень скоро осознаете, точнее,
просто почувствуете и увидите. Вы перестанете мыслить как человек - убого и
плоско. Вы будете не предполагать и догадываться, а видеть.
Иван не стал отвечать. Он вглядывался в лица эпох и времен. Кого только
ни было в ячеях: цари, вожди, генсеки, президенты, гуманисты и отравители,
полководцы и монахи, тираны и благодетели, поэты, писатели, художники,
убийцы, воры, растлители, кинозвезды и генеральные конструктора, фюреры,
святые, великие магистры, великие шарлатаны, дипломаты, купцы, политиканы,
разрушители и созидатели... У него закружилась голова, заболели глаза.
- Стоп! - закричал он. И чуть выждав добавил: - Вы просто морочите меня,
вы извлекаете весь этот пантеон и весь этот паноптикум из моей памяти и мне
же показываете! Хватит! Я не верю вам!
- И не надо, - спокойно отозвался голос. - Вера - категория
несуществующая. А мы занимаемся только реальным.
- Вот как?! - Ивана покоробило это заявление. Откудато издалека полыхнуло
небесным Золотым Сиянием, загудели колокола. Земля! Несокрушимая Твердыня
Храма!
Он приложил руку к груди. И сквозь ткань и пластик комбинезона ощутил -
ничего нету. Еще через миг его ослепила догадка - еще бы, ведь он же в теле
Гуга Хлодрика Буйного, а тот не носил креста, тот был огьяйленным
безбожником и грешником, каких свет не видывал. Но Иван с верой
расставаться не желал, он помнил все, он не мог быть неблагодарным, как не
мог быть подлецом и негодяем. Он уже не сидел в хрустальной темнице, он
стоял на ступенях, ведущих к Храму - и золото Куполов не слепило его,
напротив, просветляло, давало видеть вдаль и вглубь, и овевал волосы
легкий, теплый, земной ветерок, и звучали слова: ...все бывшее с тобой,
все, что ты вынес и превозмоглишь прозрачная, легчайшая тень того, что
ожидает тебя впереди. Только ты сам должен решить, с кем будешь в схватке
Вселенских Сил... Взвесь все перед последним словом, прочувствуй, обоими
умом и духан, не спеши, ибо грядущее дышит тебе в лицо Неземным Смертным
Дыханием! Он вновь вернулся в хрустальное уэшмцце. Но напоследок в ушах
прошелестело тихо: "Иди и будь благословен!"
- Я не верю вам! - тихо выдавил он спсмвимйся губами. - Вы не Божьи
создания. Вы - исчадия ада!
- Твои речи недостойны тебя, человек,- голос извне утратил звонкость,
засипел, стал глуше и тверже, - твой разум молчит сейчас, а говорит в тебе
болезнь и страх перед неведомым. Ты должен довериться нам!
- Нет! Сгиньте, создания Тьмы!
- Ты никуда не уйдешь от нас. Опомнись!
- Силою Честнаго и Животворящего Креста Господня проклинаю вас! Сгиньте!
-"-Иван поднялся на ноги и трижды перекрестил пространство широким,
размашистым движением руки. Он сомневался прежде, он думал, размышлял
ранее, но в этот миг он верил, и его сущностью была Вера. - Сгиньте!!!
Захрипело, застонало наверху, захохотало жуткой болотной выпью ... или
это только в ушах звучало. Иван упал плашмя, навзничь, во весь рост. И
хрустальный лед под ним треснул, стал расплываться вонючей, слизистой
жижей.
Темно. Чертовски темно. И тошно. Выворачивает наизнанку. Ну куда его
тащат? Зачем?! Оставьте в покое, ради Бога! Все тело адски болело; в голове
трещало, выло, гремело. Но почему он снова в скафандре? Что случилось?
Зачем на него снова напялили эти покореженные брони?! Иван стонал. И
потихоньку начинал видеть во тьме, глаза прояснялись. И вовсе не кромешная
тьма. Вон, по мшелым стенам светятся лиловым потусторонним пламенем
грибоводоросли-трупоеды, распускают свои светящиеся щупальца, им плевать на
любое давление, им подавай мертвечинку, они чуют чужую смерть за версты ...
и оживают. Где же он?
Иван сделал попытку повернуть голову. Не получилось.
Тогда он скосил глаза - совсем рядом, по скользкому от гнилостного мха и
раздирающему от острых выступов ходу какие-то гадины волокли ветерана
аранайской войны Кешу Мочилу. Вот так! Все пригрезилось! Нет никаких
довзрывников, нет никакой сверхцивилизации на энергетическом уровне, а есть
обычные, мерзкие и поганые гиргейские псевдоразумные оборотни.
Да, это именно они, оборотни, волокли их с Кешей во тьму и мрак потаенных
глубин Гиргеи. Шестипалые твари с безумными зелеными глазами, раздувающиеся
и опаляющие, почти бесформенные и оттого еще более жуткие, нервно дергали
рваными крыльями-плавниками... но передвигались вовсе не при их помощи.
Оборотни обладали непонятной везможностью стремительно перемещаться в
свинцых толщах без малейшего усилия, внезапно исчезать и появлятся совсем в
других местах. Оборотни были гадки и противны. С ними давно никто не
связывался. Да и они последние годы почти не проявляли интереса к людям.
Грешили, правда, на них, когда пропадали бесследно каторжники. Но всем
было плевать на смертников, их списывали походя, без слез и словоговореиий.
Гиргейские оборотни. Тупиковая псевдоцивилизация. Гады подводные.
Иван ощутил, что рука его по-прежнему сжимает яйцо-превращатель. Он уже
прикоснулся упругим концом к горлу, оставалось только сдавить его - и
превращение начнется, через минуту он сам станет оборотнем, ускользнет ото
всех, растворится в глубинах гиргейского ада - ищи-свищи тогда! И все же он
медлил. Надо выждать. Эти гадины спасли их, они уволокли их из зоны
сверхвысокого давления, уволокли в какие-то лабиринты - то ли
поверхностные, то ли глубинные, но закрытые. Если бы они хотели убить
землян, они бы просто подождали там, в пещере еще немного, совсем капельку.
Но они не стали ждать! Иван вдруг вспомнил про рыбин, клыкастых и
кровянистоглазых. А они-то куда подевались?! Неужели испугались оборотней?
Нет! Тут сам черт ногу сломит, надо проваливать с этой гиблой
планеты-каторги! Ведь примерещится же эдакое! Энергетическая цивилизация,
ячейки-соты, полная власть над Мирозданием ... Бредятина! И Кеша вон на
месте, никуда они его не отпускали, потому что их нет вовсе, а еще
четырнадцать барьеров, семнадцать барьеров ... воспаленное, больное
воображение!
Он смотрел на изуродованный Кешин скафандр и думал, что внутри-то может
быть уже форменный труп, покойничек, раздавленный и почти нетленный во
внутрискафной газовой среде. Нет! Им нужен не труп, и не скафандр. Этим
тварюгам нужно содержимое скафа. Но зачем?
Вместе со всеми этими вопросами пришло неожиданное облегчение. Как
хорошо, что сверхцивилизация довзрывников всего лишь игра подсознания! От
оборотней он уйдет. А вот от тех, будь они на самом деле, никуда не делся
бы. И прощай тогда все на свете.
По внутренней связи Иван трижды вызывал Кешу. Наконец ветеран отозвался:
- Где это мы? На том свете, что ль?! Ой, ну до чего же тут хреново!
- Не ной! - оборвал Мочилу Иван. - Оборотни нас волокут куда-то.
Недо думать, как от них избавиться ...
- Чего думать-то, у меня есть нательный парализатор, ща мы им врежем по
первое число!
- Не сметь! - Иван чуть не задохнулся от возмущения. Кеша мог все
испортить. - Не трогай их, болван!
Кеша обиделся.
- Ты бы меня. Гуг, не оскорбляй,- процедил он,- я человек хоть и тертый,
но нервный.
- Перебьешься, - грубо ответил Иван-Гуг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
До микролифта оставалось не более двухсот метров в пыли и грязи. Цай
выругался вслух, разорвал трехпалой рукой ворот, ему не хватало воздуха, а
скаф валялся далеко позади. До тайника оставались считанные метры. Силы
были на исходе. Цай чуть не пропустил кругленькую бронированную дверцу, он
проваливался в обморок и выплывал назад, когда скрюченный коготь на левой
руке уперся в гнездо кодоприемника. В голове сразу прояснилось. Все!
Через полминуты дрожащий от нетерпения и слабости карлик Цай запихивал в
загортанный клапан биодискету - его чуть не вырвало, еле сдержал жуткий
приступ тошноты.
А еще через миг он ощутил такой прилив сил, будто б мышцы его
превратились в титаносиликон, а в артериях запульсировала ие кровь, а
кипящая ртуть. Программа, записанаж биодискете, в первую очередь
восстанавливала физические силы субъекта, добавляла ему новых, а потом уже
знакомила с целью и задачами. Синдикат работал профессионально.
За тайником ниточка заметно расширялась. Последние сорок метров до лифта
Цай пробежал на четвереньках. Он еще смутно представлял, что от него
требуют хозяева, но знал, что дело сложное и опасное, что ему предстоит
спускаться в самое ядрышко этой поганой планетищи. Биодискета выдавала
информацию по крохам, каждый раз словно прожигало ледяным колющим огнем.
Цай ван Дау поневоле припомнил саму операцию, когда под гортань вшивали
клапан-приемник, вводили электроды в мозг - все это было очень неприятно.
Но у него не было другого выхода, и его уже никто и не спрашивал, он был
рабом Синдиката, а с рабами не церемонятся.
То, что до ядра нет никаких нитей-каналов, Цай знал точно, он сам
проектировал все эти тайные ходы вселенской мафии. Неужели кто-то работал
параллельно с ним?
Всякое могло быть. Синдикат многократно дублировал каждого, он не
допускал сбоев.
Карлик Цай ничуть не завидовал настоящему Гугу, который наверняка смывал
каторжную пыль со своей шкуры где-нибудь на пурпурных пляжах Езерской
лагуны, не завидовал он красавице мулатке, выскользнувшей из каменных
объятий Гиргеи. Ему было плевать на Ивана, на всех беглецов. Карлик Цай
устал от жизни. Больше всего на свете ему хотелось забраться в глухую и
темную нору на затерянной в Пространстве, Богом забытой планетенке и дожить
в этой норе оставшиеся годы, никого не видя и не слыша. Но это были всего
лишь мечты. Никто не даст ему спокойной и тихой старости, слишком по
крупному он завязан в таких делах, из которых живыми не выкарабкиваются.
Проклятье!
Лифт опускал его все ниже и ниже, пока не ударился обо что-то невидимое и
не застыл. Дверь уползла в паз со скрипом. Надо было выходить. Но карлик
Цай медлил - ему было жаль расставаться с последней защитной оболочкой, с
этой хлипкой скорлупкой. Он шагнул во тьму на дрожащих, непослушных ногах -
те, кто прежде хорошо знали железного карлика, не поверили бы своим глазам,
настолько тог был слаб и растерян.
Лифт уполз наверх. Шахта заблокировалась.
Вниз вел черный, бездонный ствол, не отмеченный ни на одном, даже
суперсверхсекретном плане. Шагиуть в этот ствол означало верную погибель.
И вот тут перед бельмастыми глазами потомка императорской фамилии в
тридцать восьмом колене Цая ван Дау ослепительным сиянием засиял прозрачный
цилиндр, поднимавшийся из потаенных глубин ствола. Это был хрустальный лед.
* * *
-... мы многое храним в себе. Именно в себе, а не в хранилищах и
архивах,- звенел над Ивановой головой голос, - мы храним то, чего не умеете
хранить и ценить вы - мы храним сущности более или менее выдающихся
личностей всех миров и цивилизаций. Это бесконечно малые величины в
сравнении с нами, но мы и их вбираем в себя. Кто знает, что принесет нам
будущий глобальный Коллапс.
- Это еще что такое? - выпалил иа полудремы Иван.
- Мир не вечен. И ни одно Мироздание во всех временных измерениях не
вечно. Вашу Вселенную ждут чудовищные катастрофы и как венец всего -
гибель! Да, вы все погибнете, все до единого во всех мирах. Но мы не имеем
права уйти из Бытия. Бытие вне Вселенных и Мирозданий - это высшая форма
существования разума. Это почти...
- Что - почти? - переспросил Иван, не услышав окончания фразы.
- Не будем говорить о том, кто выше нас. Вернемся к прерванному. Смотри -
вот они!
Хрустальная стена перед Иваном словно растворилась в воздухе. И он увидел
тысячи, миллионы двенадцатисферных сотовых ячей. И в каждой что-то было,
что-то темнело.
Чудища, гадины, отвратительные уродцы ... и вдруг человек с узкими
прорезями глаз, в китайском шелковом желтом халате и с белокурой бородой и
такими же волнистыми волосами. Рваное ухо с кроваво-красной серьгой,
высохшая рука, неровный шрам на шее. Нукер Тенгиз, Чему-чжин, великий хан.
Откуда он здесь? Щелки гдаз растворились, и Ивана обожгло синим пламенем -
взгляд хана был пронизывающ.
- Биокадавр?!
- Нет, это он сам.
- Бред! Чушь!! Галлюцинации!!!
- Смотри дальше.
И вновь соты-ячеи приблизились к Ивану. Вновь перед его взором потекла
вереница инопланетян, скорчившихся в своих послесмертных утробах. И вновь
кто-то знакомый - совсем юный, с полуседой-полурусой бородкой, в княжей
шапке с красным верхом и куньим околышем. Иван не успел понять кто - Борис,
Глеб, Александр? А ячея уже уплыла и в новой ежился хмурый, усатый грузин,
рыжеволосый, весь в оспимах, глядел мрачно, полусонно, не замечая ничего
внешнего. Все вперемешку! Но почему так?!
- Для нас это не имеет значения. Мы знаем, кто где, нам нет нужды
составлять картотеки. Объемное, проникающее зрение и целевой поиск - вот
мгновенное разрешение любого вопроса. Вы это очень скоро осознаете, точнее,
просто почувствуете и увидите. Вы перестанете мыслить как человек - убого и
плоско. Вы будете не предполагать и догадываться, а видеть.
Иван не стал отвечать. Он вглядывался в лица эпох и времен. Кого только
ни было в ячеях: цари, вожди, генсеки, президенты, гуманисты и отравители,
полководцы и монахи, тираны и благодетели, поэты, писатели, художники,
убийцы, воры, растлители, кинозвезды и генеральные конструктора, фюреры,
святые, великие магистры, великие шарлатаны, дипломаты, купцы, политиканы,
разрушители и созидатели... У него закружилась голова, заболели глаза.
- Стоп! - закричал он. И чуть выждав добавил: - Вы просто морочите меня,
вы извлекаете весь этот пантеон и весь этот паноптикум из моей памяти и мне
же показываете! Хватит! Я не верю вам!
- И не надо, - спокойно отозвался голос. - Вера - категория
несуществующая. А мы занимаемся только реальным.
- Вот как?! - Ивана покоробило это заявление. Откудато издалека полыхнуло
небесным Золотым Сиянием, загудели колокола. Земля! Несокрушимая Твердыня
Храма!
Он приложил руку к груди. И сквозь ткань и пластик комбинезона ощутил -
ничего нету. Еще через миг его ослепила догадка - еще бы, ведь он же в теле
Гуга Хлодрика Буйного, а тот не носил креста, тот был огьяйленным
безбожником и грешником, каких свет не видывал. Но Иван с верой
расставаться не желал, он помнил все, он не мог быть неблагодарным, как не
мог быть подлецом и негодяем. Он уже не сидел в хрустальной темнице, он
стоял на ступенях, ведущих к Храму - и золото Куполов не слепило его,
напротив, просветляло, давало видеть вдаль и вглубь, и овевал волосы
легкий, теплый, земной ветерок, и звучали слова: ...все бывшее с тобой,
все, что ты вынес и превозмоглишь прозрачная, легчайшая тень того, что
ожидает тебя впереди. Только ты сам должен решить, с кем будешь в схватке
Вселенских Сил... Взвесь все перед последним словом, прочувствуй, обоими
умом и духан, не спеши, ибо грядущее дышит тебе в лицо Неземным Смертным
Дыханием! Он вновь вернулся в хрустальное уэшмцце. Но напоследок в ушах
прошелестело тихо: "Иди и будь благословен!"
- Я не верю вам! - тихо выдавил он спсмвимйся губами. - Вы не Божьи
создания. Вы - исчадия ада!
- Твои речи недостойны тебя, человек,- голос извне утратил звонкость,
засипел, стал глуше и тверже, - твой разум молчит сейчас, а говорит в тебе
болезнь и страх перед неведомым. Ты должен довериться нам!
- Нет! Сгиньте, создания Тьмы!
- Ты никуда не уйдешь от нас. Опомнись!
- Силою Честнаго и Животворящего Креста Господня проклинаю вас! Сгиньте!
-"-Иван поднялся на ноги и трижды перекрестил пространство широким,
размашистым движением руки. Он сомневался прежде, он думал, размышлял
ранее, но в этот миг он верил, и его сущностью была Вера. - Сгиньте!!!
Захрипело, застонало наверху, захохотало жуткой болотной выпью ... или
это только в ушах звучало. Иван упал плашмя, навзничь, во весь рост. И
хрустальный лед под ним треснул, стал расплываться вонючей, слизистой
жижей.
Темно. Чертовски темно. И тошно. Выворачивает наизнанку. Ну куда его
тащат? Зачем?! Оставьте в покое, ради Бога! Все тело адски болело; в голове
трещало, выло, гремело. Но почему он снова в скафандре? Что случилось?
Зачем на него снова напялили эти покореженные брони?! Иван стонал. И
потихоньку начинал видеть во тьме, глаза прояснялись. И вовсе не кромешная
тьма. Вон, по мшелым стенам светятся лиловым потусторонним пламенем
грибоводоросли-трупоеды, распускают свои светящиеся щупальца, им плевать на
любое давление, им подавай мертвечинку, они чуют чужую смерть за версты ...
и оживают. Где же он?
Иван сделал попытку повернуть голову. Не получилось.
Тогда он скосил глаза - совсем рядом, по скользкому от гнилостного мха и
раздирающему от острых выступов ходу какие-то гадины волокли ветерана
аранайской войны Кешу Мочилу. Вот так! Все пригрезилось! Нет никаких
довзрывников, нет никакой сверхцивилизации на энергетическом уровне, а есть
обычные, мерзкие и поганые гиргейские псевдоразумные оборотни.
Да, это именно они, оборотни, волокли их с Кешей во тьму и мрак потаенных
глубин Гиргеи. Шестипалые твари с безумными зелеными глазами, раздувающиеся
и опаляющие, почти бесформенные и оттого еще более жуткие, нервно дергали
рваными крыльями-плавниками... но передвигались вовсе не при их помощи.
Оборотни обладали непонятной везможностью стремительно перемещаться в
свинцых толщах без малейшего усилия, внезапно исчезать и появлятся совсем в
других местах. Оборотни были гадки и противны. С ними давно никто не
связывался. Да и они последние годы почти не проявляли интереса к людям.
Грешили, правда, на них, когда пропадали бесследно каторжники. Но всем
было плевать на смертников, их списывали походя, без слез и словоговореиий.
Гиргейские оборотни. Тупиковая псевдоцивилизация. Гады подводные.
Иван ощутил, что рука его по-прежнему сжимает яйцо-превращатель. Он уже
прикоснулся упругим концом к горлу, оставалось только сдавить его - и
превращение начнется, через минуту он сам станет оборотнем, ускользнет ото
всех, растворится в глубинах гиргейского ада - ищи-свищи тогда! И все же он
медлил. Надо выждать. Эти гадины спасли их, они уволокли их из зоны
сверхвысокого давления, уволокли в какие-то лабиринты - то ли
поверхностные, то ли глубинные, но закрытые. Если бы они хотели убить
землян, они бы просто подождали там, в пещере еще немного, совсем капельку.
Но они не стали ждать! Иван вдруг вспомнил про рыбин, клыкастых и
кровянистоглазых. А они-то куда подевались?! Неужели испугались оборотней?
Нет! Тут сам черт ногу сломит, надо проваливать с этой гиблой
планеты-каторги! Ведь примерещится же эдакое! Энергетическая цивилизация,
ячейки-соты, полная власть над Мирозданием ... Бредятина! И Кеша вон на
месте, никуда они его не отпускали, потому что их нет вовсе, а еще
четырнадцать барьеров, семнадцать барьеров ... воспаленное, больное
воображение!
Он смотрел на изуродованный Кешин скафандр и думал, что внутри-то может
быть уже форменный труп, покойничек, раздавленный и почти нетленный во
внутрискафной газовой среде. Нет! Им нужен не труп, и не скафандр. Этим
тварюгам нужно содержимое скафа. Но зачем?
Вместе со всеми этими вопросами пришло неожиданное облегчение. Как
хорошо, что сверхцивилизация довзрывников всего лишь игра подсознания! От
оборотней он уйдет. А вот от тех, будь они на самом деле, никуда не делся
бы. И прощай тогда все на свете.
По внутренней связи Иван трижды вызывал Кешу. Наконец ветеран отозвался:
- Где это мы? На том свете, что ль?! Ой, ну до чего же тут хреново!
- Не ной! - оборвал Мочилу Иван. - Оборотни нас волокут куда-то.
Недо думать, как от них избавиться ...
- Чего думать-то, у меня есть нательный парализатор, ща мы им врежем по
первое число!
- Не сметь! - Иван чуть не задохнулся от возмущения. Кеша мог все
испортить. - Не трогай их, болван!
Кеша обиделся.
- Ты бы меня. Гуг, не оскорбляй,- процедил он,- я человек хоть и тертый,
но нервный.
- Перебьешься, - грубо ответил Иван-Гуг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112