.. И неизменно побеждали!
Да, это была не битва, не сражение, это была резня! Иван поневоле
содрогнулся, отвел глаза. Наверняка пернатых уродцев выловили на
какой-нибудь планете и привезли сюда в трюмах космолетов именно для этой
жестокой потехи.
И все-таки один из пернатых извернулся как-то, ускользнул от меча
чешуйчатого. И обрушил на его голову массивную палицу. Чешуйчатый рухнул
как подкошенный! Но в тот же миг четверо других, не сговариваясь,
развернулись и бросились на пернатого бойца. Они пронзили его
одновременно, с четырех сторон - бурая кровь фонтанами ударила в лица
нападавших, но те не стали уклоняться от кровавых струй, наоборот, они
словно получали удовольствия от купания в них, подставляли лицо, шею,
грудь, плечи, животы... и скрежетали, дико, громко, перекрывая напряженный
гул зрителей.
Сотню трехногих одутловатых бойцов изничтожили в пять минут.
Чешуйчатые, волоча товарища-неудачника за ногу, будто падаль, и высоко
воздев мечи прошлись по бортику, совершая не чуждый, видно, и им круг
почета. Скрылись в проходе. Приветствовали их без особого воодушевления.
Арена с трупами пернатых вдруг поднялась кверху и застыла на миг в
воздухе. Иван разглядел ее, она была совсем плоской - не толще трех
вершков, и наверняка в нее были встроены антигравитаторы, иначе бы она не
могла так свободно парить в воздухе.
- Вы заслужили это по праву! Откушайте-же, дорогие гости! - взревел
голос из-под сводов. - Не побрезгуйте скромными дарами хозяев Ха-Архана!
Иван во второй раз услыхал такое похожее и одновременно совершенно
другое название этого мира. Но что оно было ему? Ничто! Как бы ни
называлось это место, он в нем явно не гость!
Плоская арена с трупами пернатых подплыла к нижним рядам амфитеатра.
Два зрителя, а может, прислужника, перепрыгнули на нее, шустро и умело
подхватили одно пернатое тело и перебросили в ряды - до Ивана донесся
хруст раздираемых костей, разрываемых сухожилий, чавканье, причмокивание.
Похоже, здесь обходились без излишних церемоний. Арена подплывала то к
одному ряду, то к другому, и везде повторялось то же. Иван глядел и глазам
своим не верил - несчастных разумных или полуразубных существ с другой
планеты, может, другой галактики, другой Вселенной, пожирали сырьем, без
обработки, вместе с перьями, когтями, копытами, клювами. Под сводами
амфитеатра стоял такой немыслимый хруст, что сердце не выдерживало, уши
закладывало. Иван отвернулся, уставился в холодную каменную стену.
Он не видел, как арена поднялась к сводам и растворилась под ними. От
пернатых не осталось ни перышка, ни волосика - все было съедено,
проглочено, пережевано, разгрызано и запихано, внутрь желудков.
- Ар-рах! - прогремело снова.
- Ар-ра-а-а-ахх!!! - отозвался насытившийся хотя отчасти зал. -
Ар-ра-а-ах!!!
Иван краем глаза увидал, что у сидящих появились в руках неведомо
откуда тонюсенькие трубочки. Трехглазые потрясали ими над головами, были
возбуждены, радостны.
Из провала, образовавшегося на месте арены, что-то поднималось. Иван
не выдержал. Надо было смотреть на все, он в конце концов не
слюнтяй-мальчишка и не кисейная барышня!
А поднималась еще одна такая же арена. И в ее центре стояло или
лежало что-то круглое морщинистое. Лишь когда арена поднялась на уровень
первых рядов и застыла Иван понял; что это такое, вернее, кто это такой.
Он давненько не бывал на Ирзиге, да и видал хомозавра всего лишь раз. Но
он запомнил его хорошенько и не мог спутать ни с какой другой разумной
тварью.
Хомозавры были чудовищно страшны, исполински сильны и по-детски
добродушны. Но все же Иван очень зримо представил себе, как этот
морщинистый шар сейчас раздуется до своих подлинных гигантских размеров,
как абордажные крючья сотен лап-отростков вырвутся из его боков и начнут
хватать всех подряд, без разбору, и что тогда начнется здесь!
Но все получилось совсем не так. Иван вдруг заметил, что хомозавр
привинчен здоровенными болтами к днищу арены, что эти болты проходят прямо
сквозь пластинчатые мощные ласты, что из такого положения бедному
ирзигядину не вырваться ни за что!
Арена поднялась еще на три метра и застыла. На нее взбежали шестеро
негуманоидов, что-то повытаскивали с краев круга, повтыкали
поблескивающие, наконечники шлангов в бока хомозавра. Тот протяжно и
отчаянно затрубил. Иван разобрал нечеткое - видно хомозавр от боли орал
очень невнятно - и глуховато-горестное:
- Вы не имеете права! Космосовет запрещает так обращаться с
гуманоидами! Оставьте меня в покое!!! А-а-а!!! Вам придется отвечать за
все!!!!
Иван рванулся было на помощь бедному хомозавру-ирзигянину. Но
какая-то железяка впилась ему в шею, не дала сойти с верхней ступени.
Хомозавр орал, проклинал все на свете, жаловался, умолял отпустить
его, грозился и плакал. Но его не слушали. Шестеро чешуйчатых накачивали
его чем-то непонятным из шлангов. Ирзигянин на глазах раздувался,
становился непомерно толстым, похожим на дирижабль древней конструкции. И
даже когда он с отчаянным воплем выбросил в стороны обидчиков свои
лапы-крючья, ему не помогло это - они не доставали до сидевших в рядах,
тем более, до орудовавших внизу.
Прямо посреди амфитеатра возвышался исполинский живой шар. Всего лишь
десятка метров не доставало ему, чтобы коснуться верхних сводов. И когда
казалось, что шар вот-вот лопнет, снова прогремел, голос:
- Прошу, дорогие гости! Испейте нашего угощения!
По этой команде десятки тысяч тонюсеньких, но очень длинных трубочек
со всех сторон воткнулись в хомозавра, протыкая кожу, ставшую от вздутия
не такой толстой да прочной, как обычно, в нормальном состоянии ее. А ведь
Иван знал, кожу хомозавра не всегда брала пуля из спаренного пулемета -
ведь поначалу, когда земляне не знали, что это разумные существа, они на
них охотились, думая, что защищают лагеря и станции. Потом раскаивались
долго... Эти, судя по всему, и не собирались помышлять о самой даже
возможности раскаяния. Скорее всего, местным жителям этого и объяснить
нельзя было.
Сосали с громким причмокиванием, с ненасытной алчностью, будто их не
поили весь предыдущий год - год Всеобщих Лобызаний и Братской Любви. С
аппетитом сосали!
Иван отвернулся. Он не мог смотреть на это. Но он не мог и помочь
ничем! Хомозавр был обречен, как были обречены и пернатые горе-бойцы, как,
надо думать, обречен и стоящий тут вот, на ступеньке, Иван, он понимал это
- не просто так поставили.
- Ар-ра-а-а-ахх!!!
Когда Иван обернулся, на арене лежала груда морщинистой съежившейся
кожи - хомозавра высосали полностью: и с тем, что в него накачивали, и со
всеми потрохами, будь они жидкие или не очень. Ивана передернуло. Он
отказывался верить происходящему. Но это была явь!
- А теперь, друзья, нам можно немного расслабиться, посидеть и
поглазеть на бой вот этого жалкого и гнусного изменника, обрядившегося в
кожу почтенного хархаанянина, со специально припасенным для нашего
торжественного случая, вывезенным с далекой Сардурии и единственным в
Системе исполинским ядовитым паукомонстром-ургом. - Голос сделал паузу,
давая возможность слушателям и зрителям оценить происходящее, и язвительно
добавил: - Разумеется, этот ничтожный не продержится дольше двух секунд,
друзья, ха-ха...
- Ха-а!!! Ха-а!!! Ха-а!!! - заорал, заскрежетал весь огромный
амфитеатр, будто сказано было что-то настолько смешное, что и не
удержаться!
- Да, ург расправится с ним мгновенно! Но это будет лишь первая его
жертва. Там, за спиной у изменника, в клетях, поджидают своей очереди еще
сто восемьдесят семь героев, желающих сразиться с паукомонстром, ха-ха...
- Ха-а! Ха-а! Ха-а!!!
Иван все уже понял. Понял он, что обречен, что на этот раз ему
деваться некуда - тут полы да стены твердые, не прошибешь! Но он не понял,
почему его все время называли изменциком, с какой это стати, кому он
изменил, чему?! Впрочем, какая разницавсе одно умирать!
Низенькие борты начал разъезжаться, круг арены увеличивался на
глазах-теперь в его поперечнике было не меньше трехсот метров. Надо же! -
подумалось Ивану. - Это что ж готовится?! Чего они еще удумали! Места, что
ли, мало для паукомонстра?! Но он увидал, что готовится и нечто иное - над
барьерчиком поднимается еле уловимая прозрачная завеса. Видно, маловато
показалось устроителям зрелища обычного защитного поля, решили усилить его
гравизащитой! Кого же они ему подсунут? И могут ли быть равны силы в такой
схватке?! По спине у Ивана пробежала волна дрожи. А перед глазами
появилось вдруг, будто выплыв из мерцающего марева, женское лицо. Он не
сразу понял, в чем дело. Это лицо было очень странным, в нем
проглядывались черты русоволосой Ланы, но одновременно оно было и лицом
его погибшей во мраке Пространства жены. Почему они слились, образовали
нечто общее, невероятное, но прекрасное?! Иван не смог бы ответить на
такой вопрос. Да и не время было в подобные игры играть. Нет, не время!
Они сейчас могут, лишь расслабить его. А ему надо быть сильным, твердым...
Иван с неожиданным каким-то остервенением ударил рукоятью меча по
железному щиту - звон, многократно усиленный эхом, прокатился под сводами
амфитеатра.
- Ар-ра-а-ахх!!! - отозвались трибуны.
И тут же из-под арены выползла наверх большущая на вид стальная
клетка. Была она в ширину, высоту, глубину метров по десять, не меньше.
Сквозь толстые прутья проглядывало нечто непонятное, многолапое, зеленое.
Иван, почувствовал, что зажим у горла ослаб, спустился на ступеньку.
Замер. Его положение давало преимущества, он был на три десятка метров
выше паукомонстра-урга. Но зрители явно желали, чтобы он спускался вниз,
на арену, - недовольный гул заполнил амфитеатр. В Ивана начали тыкать
пальцами, кричать ему что-то непристойное. Самые эмоциональные, из тех,
кто сидел поближе, пытались даже оплевать Ивана. Но он стоял достаточно
далеко от них. И не обращал на хулителей внимания. Если кто-то из них
такой храбрый и сильный, пусть сам лезет на арену к клетке! У Ивана даже
промелькнула мысль - может, и не стоит участвовать в этом гнусном
представлении? Может, бросить меч и щит, сесть на ступеньки и ждать своей
участи?! Как тогда, в джунглях?! Но угр ведь не звероноиды, ему все одно в
каком ты настроении, для него ты всегда вкусный! И потом, сколько уже
можно опускать руки, отдаваться во власть судьбы?! Перед Иваном опять
мелькнуло лицо Светы - Ланы. Он он опять усилием воли отогнал видение. И
еще громче ударил рукоятью в щит.
Передняя стенка клетки ушла вверх. Чудовище очень осторожно, а может,
просто лениво выползло наружу. Клеть тут же исчезла в невидимом нижнем
проеме. Иван спустился еще на две ступеньки. Остановился.
Он видывал монстров и пострашнее. Но этот был уж больно гадок. Не
хотелось бы Ивану даже из простейших эстетических соображений оказаться в
брюхе эдакой гадины. Паук был шестиногим. Но как Иван ни пытался, он не
смог определить, сколько было суставов на каждой ноге, казалось, что
только из них и состояли эти голые бревнообразные коленчатые ноги,
заканчивающиеся мохнатыми лапамиприсосками. Брюхом паукомонстр напоминал
невероятно разъевшуюся гигантскую личинку жука. Один ее конец волочился по
земле и заканчивался скорпиньим жалом, имевшим размеры с хобот
слонаафриканца. Другой конец состоял из одной огромнейшей пасти и
рассыпанных вокруг нее в беспорядке глаз. Сколько таковых было Иван не
брался считать, неменьше сотни. Это были невыразительные поблескивающие
глазки насекомого. Зато очень выразительной была сама пасть. Когда ург ее
раскрыл в полузевке-полувздохе, Иван увидал, туда можно запросто въехать
на бронеходе, не задев даже ни одного зуба. А зубов-то было - и не счесть,
и не помыслить! Вся пасть внутри была усеяна прямехонькими, словно ряда
пик, острейшими зубами. "По бокам от пасти торчали две клешни насовсем
коротких толстеньких основаниях. А чуть выше рос целый пучок зеленых
волдыристых и покрытых пушком усов-антенн. И все это великолепие выдержано
в зеленых тонах - от блеклого, поганочного, до изумрудно-сияющего, будто
люминесцентного... все, кроме самого грязно-белого брюшка, усеянного
опять-таки зелененькими бородавками и язвами. Нет, Ивану не светило стать
закуской в предстоящем обеде на сто восемьдесят семь блюд, обеде,
приготовленном местными радушными хозяевами для этой мерзкой твари.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Да, это была не битва, не сражение, это была резня! Иван поневоле
содрогнулся, отвел глаза. Наверняка пернатых уродцев выловили на
какой-нибудь планете и привезли сюда в трюмах космолетов именно для этой
жестокой потехи.
И все-таки один из пернатых извернулся как-то, ускользнул от меча
чешуйчатого. И обрушил на его голову массивную палицу. Чешуйчатый рухнул
как подкошенный! Но в тот же миг четверо других, не сговариваясь,
развернулись и бросились на пернатого бойца. Они пронзили его
одновременно, с четырех сторон - бурая кровь фонтанами ударила в лица
нападавших, но те не стали уклоняться от кровавых струй, наоборот, они
словно получали удовольствия от купания в них, подставляли лицо, шею,
грудь, плечи, животы... и скрежетали, дико, громко, перекрывая напряженный
гул зрителей.
Сотню трехногих одутловатых бойцов изничтожили в пять минут.
Чешуйчатые, волоча товарища-неудачника за ногу, будто падаль, и высоко
воздев мечи прошлись по бортику, совершая не чуждый, видно, и им круг
почета. Скрылись в проходе. Приветствовали их без особого воодушевления.
Арена с трупами пернатых вдруг поднялась кверху и застыла на миг в
воздухе. Иван разглядел ее, она была совсем плоской - не толще трех
вершков, и наверняка в нее были встроены антигравитаторы, иначе бы она не
могла так свободно парить в воздухе.
- Вы заслужили это по праву! Откушайте-же, дорогие гости! - взревел
голос из-под сводов. - Не побрезгуйте скромными дарами хозяев Ха-Архана!
Иван во второй раз услыхал такое похожее и одновременно совершенно
другое название этого мира. Но что оно было ему? Ничто! Как бы ни
называлось это место, он в нем явно не гость!
Плоская арена с трупами пернатых подплыла к нижним рядам амфитеатра.
Два зрителя, а может, прислужника, перепрыгнули на нее, шустро и умело
подхватили одно пернатое тело и перебросили в ряды - до Ивана донесся
хруст раздираемых костей, разрываемых сухожилий, чавканье, причмокивание.
Похоже, здесь обходились без излишних церемоний. Арена подплывала то к
одному ряду, то к другому, и везде повторялось то же. Иван глядел и глазам
своим не верил - несчастных разумных или полуразубных существ с другой
планеты, может, другой галактики, другой Вселенной, пожирали сырьем, без
обработки, вместе с перьями, когтями, копытами, клювами. Под сводами
амфитеатра стоял такой немыслимый хруст, что сердце не выдерживало, уши
закладывало. Иван отвернулся, уставился в холодную каменную стену.
Он не видел, как арена поднялась к сводам и растворилась под ними. От
пернатых не осталось ни перышка, ни волосика - все было съедено,
проглочено, пережевано, разгрызано и запихано, внутрь желудков.
- Ар-рах! - прогремело снова.
- Ар-ра-а-а-ахх!!! - отозвался насытившийся хотя отчасти зал. -
Ар-ра-а-ах!!!
Иван краем глаза увидал, что у сидящих появились в руках неведомо
откуда тонюсенькие трубочки. Трехглазые потрясали ими над головами, были
возбуждены, радостны.
Из провала, образовавшегося на месте арены, что-то поднималось. Иван
не выдержал. Надо было смотреть на все, он в конце концов не
слюнтяй-мальчишка и не кисейная барышня!
А поднималась еще одна такая же арена. И в ее центре стояло или
лежало что-то круглое морщинистое. Лишь когда арена поднялась на уровень
первых рядов и застыла Иван понял; что это такое, вернее, кто это такой.
Он давненько не бывал на Ирзиге, да и видал хомозавра всего лишь раз. Но
он запомнил его хорошенько и не мог спутать ни с какой другой разумной
тварью.
Хомозавры были чудовищно страшны, исполински сильны и по-детски
добродушны. Но все же Иван очень зримо представил себе, как этот
морщинистый шар сейчас раздуется до своих подлинных гигантских размеров,
как абордажные крючья сотен лап-отростков вырвутся из его боков и начнут
хватать всех подряд, без разбору, и что тогда начнется здесь!
Но все получилось совсем не так. Иван вдруг заметил, что хомозавр
привинчен здоровенными болтами к днищу арены, что эти болты проходят прямо
сквозь пластинчатые мощные ласты, что из такого положения бедному
ирзигядину не вырваться ни за что!
Арена поднялась еще на три метра и застыла. На нее взбежали шестеро
негуманоидов, что-то повытаскивали с краев круга, повтыкали
поблескивающие, наконечники шлангов в бока хомозавра. Тот протяжно и
отчаянно затрубил. Иван разобрал нечеткое - видно хомозавр от боли орал
очень невнятно - и глуховато-горестное:
- Вы не имеете права! Космосовет запрещает так обращаться с
гуманоидами! Оставьте меня в покое!!! А-а-а!!! Вам придется отвечать за
все!!!!
Иван рванулся было на помощь бедному хомозавру-ирзигянину. Но
какая-то железяка впилась ему в шею, не дала сойти с верхней ступени.
Хомозавр орал, проклинал все на свете, жаловался, умолял отпустить
его, грозился и плакал. Но его не слушали. Шестеро чешуйчатых накачивали
его чем-то непонятным из шлангов. Ирзигянин на глазах раздувался,
становился непомерно толстым, похожим на дирижабль древней конструкции. И
даже когда он с отчаянным воплем выбросил в стороны обидчиков свои
лапы-крючья, ему не помогло это - они не доставали до сидевших в рядах,
тем более, до орудовавших внизу.
Прямо посреди амфитеатра возвышался исполинский живой шар. Всего лишь
десятка метров не доставало ему, чтобы коснуться верхних сводов. И когда
казалось, что шар вот-вот лопнет, снова прогремел, голос:
- Прошу, дорогие гости! Испейте нашего угощения!
По этой команде десятки тысяч тонюсеньких, но очень длинных трубочек
со всех сторон воткнулись в хомозавра, протыкая кожу, ставшую от вздутия
не такой толстой да прочной, как обычно, в нормальном состоянии ее. А ведь
Иван знал, кожу хомозавра не всегда брала пуля из спаренного пулемета -
ведь поначалу, когда земляне не знали, что это разумные существа, они на
них охотились, думая, что защищают лагеря и станции. Потом раскаивались
долго... Эти, судя по всему, и не собирались помышлять о самой даже
возможности раскаяния. Скорее всего, местным жителям этого и объяснить
нельзя было.
Сосали с громким причмокиванием, с ненасытной алчностью, будто их не
поили весь предыдущий год - год Всеобщих Лобызаний и Братской Любви. С
аппетитом сосали!
Иван отвернулся. Он не мог смотреть на это. Но он не мог и помочь
ничем! Хомозавр был обречен, как были обречены и пернатые горе-бойцы, как,
надо думать, обречен и стоящий тут вот, на ступеньке, Иван, он понимал это
- не просто так поставили.
- Ар-ра-а-а-ахх!!!
Когда Иван обернулся, на арене лежала груда морщинистой съежившейся
кожи - хомозавра высосали полностью: и с тем, что в него накачивали, и со
всеми потрохами, будь они жидкие или не очень. Ивана передернуло. Он
отказывался верить происходящему. Но это была явь!
- А теперь, друзья, нам можно немного расслабиться, посидеть и
поглазеть на бой вот этого жалкого и гнусного изменника, обрядившегося в
кожу почтенного хархаанянина, со специально припасенным для нашего
торжественного случая, вывезенным с далекой Сардурии и единственным в
Системе исполинским ядовитым паукомонстром-ургом. - Голос сделал паузу,
давая возможность слушателям и зрителям оценить происходящее, и язвительно
добавил: - Разумеется, этот ничтожный не продержится дольше двух секунд,
друзья, ха-ха...
- Ха-а!!! Ха-а!!! Ха-а!!! - заорал, заскрежетал весь огромный
амфитеатр, будто сказано было что-то настолько смешное, что и не
удержаться!
- Да, ург расправится с ним мгновенно! Но это будет лишь первая его
жертва. Там, за спиной у изменника, в клетях, поджидают своей очереди еще
сто восемьдесят семь героев, желающих сразиться с паукомонстром, ха-ха...
- Ха-а! Ха-а! Ха-а!!!
Иван все уже понял. Понял он, что обречен, что на этот раз ему
деваться некуда - тут полы да стены твердые, не прошибешь! Но он не понял,
почему его все время называли изменциком, с какой это стати, кому он
изменил, чему?! Впрочем, какая разницавсе одно умирать!
Низенькие борты начал разъезжаться, круг арены увеличивался на
глазах-теперь в его поперечнике было не меньше трехсот метров. Надо же! -
подумалось Ивану. - Это что ж готовится?! Чего они еще удумали! Места, что
ли, мало для паукомонстра?! Но он увидал, что готовится и нечто иное - над
барьерчиком поднимается еле уловимая прозрачная завеса. Видно, маловато
показалось устроителям зрелища обычного защитного поля, решили усилить его
гравизащитой! Кого же они ему подсунут? И могут ли быть равны силы в такой
схватке?! По спине у Ивана пробежала волна дрожи. А перед глазами
появилось вдруг, будто выплыв из мерцающего марева, женское лицо. Он не
сразу понял, в чем дело. Это лицо было очень странным, в нем
проглядывались черты русоволосой Ланы, но одновременно оно было и лицом
его погибшей во мраке Пространства жены. Почему они слились, образовали
нечто общее, невероятное, но прекрасное?! Иван не смог бы ответить на
такой вопрос. Да и не время было в подобные игры играть. Нет, не время!
Они сейчас могут, лишь расслабить его. А ему надо быть сильным, твердым...
Иван с неожиданным каким-то остервенением ударил рукоятью меча по
железному щиту - звон, многократно усиленный эхом, прокатился под сводами
амфитеатра.
- Ар-ра-а-ахх!!! - отозвались трибуны.
И тут же из-под арены выползла наверх большущая на вид стальная
клетка. Была она в ширину, высоту, глубину метров по десять, не меньше.
Сквозь толстые прутья проглядывало нечто непонятное, многолапое, зеленое.
Иван, почувствовал, что зажим у горла ослаб, спустился на ступеньку.
Замер. Его положение давало преимущества, он был на три десятка метров
выше паукомонстра-урга. Но зрители явно желали, чтобы он спускался вниз,
на арену, - недовольный гул заполнил амфитеатр. В Ивана начали тыкать
пальцами, кричать ему что-то непристойное. Самые эмоциональные, из тех,
кто сидел поближе, пытались даже оплевать Ивана. Но он стоял достаточно
далеко от них. И не обращал на хулителей внимания. Если кто-то из них
такой храбрый и сильный, пусть сам лезет на арену к клетке! У Ивана даже
промелькнула мысль - может, и не стоит участвовать в этом гнусном
представлении? Может, бросить меч и щит, сесть на ступеньки и ждать своей
участи?! Как тогда, в джунглях?! Но угр ведь не звероноиды, ему все одно в
каком ты настроении, для него ты всегда вкусный! И потом, сколько уже
можно опускать руки, отдаваться во власть судьбы?! Перед Иваном опять
мелькнуло лицо Светы - Ланы. Он он опять усилием воли отогнал видение. И
еще громче ударил рукоятью в щит.
Передняя стенка клетки ушла вверх. Чудовище очень осторожно, а может,
просто лениво выползло наружу. Клеть тут же исчезла в невидимом нижнем
проеме. Иван спустился еще на две ступеньки. Остановился.
Он видывал монстров и пострашнее. Но этот был уж больно гадок. Не
хотелось бы Ивану даже из простейших эстетических соображений оказаться в
брюхе эдакой гадины. Паук был шестиногим. Но как Иван ни пытался, он не
смог определить, сколько было суставов на каждой ноге, казалось, что
только из них и состояли эти голые бревнообразные коленчатые ноги,
заканчивающиеся мохнатыми лапамиприсосками. Брюхом паукомонстр напоминал
невероятно разъевшуюся гигантскую личинку жука. Один ее конец волочился по
земле и заканчивался скорпиньим жалом, имевшим размеры с хобот
слонаафриканца. Другой конец состоял из одной огромнейшей пасти и
рассыпанных вокруг нее в беспорядке глаз. Сколько таковых было Иван не
брался считать, неменьше сотни. Это были невыразительные поблескивающие
глазки насекомого. Зато очень выразительной была сама пасть. Когда ург ее
раскрыл в полузевке-полувздохе, Иван увидал, туда можно запросто въехать
на бронеходе, не задев даже ни одного зуба. А зубов-то было - и не счесть,
и не помыслить! Вся пасть внутри была усеяна прямехонькими, словно ряда
пик, острейшими зубами. "По бокам от пасти торчали две клешни насовсем
коротких толстеньких основаниях. А чуть выше рос целый пучок зеленых
волдыристых и покрытых пушком усов-антенн. И все это великолепие выдержано
в зеленых тонах - от блеклого, поганочного, до изумрудно-сияющего, будто
люминесцентного... все, кроме самого грязно-белого брюшка, усеянного
опять-таки зелененькими бородавками и язвами. Нет, Ивану не светило стать
закуской в предстоящем обеде на сто восемьдесят семь блюд, обеде,
приготовленном местными радушными хозяевами для этой мерзкой твари.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112