Но я дам тебе и почти полное зрение. Гляди, тля!
Ивана будто молотом ударили по голове. В глаза кольнули тысячи игл.
Пространство ослепительно засияло, расширилось до невозможности. А
причудливые структуры, переплетающиеся и убегающие в своих хитросплетениях
далеко-далеко, стали полупрозрачными тончайшими нитями, почти не
заслоняющими главного...
А главным было то, во что не хотелось верить. Пространство было
заполнено десятками тысяч, миллионами ажурных конструкций явно
искусственного происхождения. Иван не сразу все разобрал. Это было не
так-то просто сделать. Но он с первых же минут понял, что это не
космический город, не станции-обсерватори, не мириады прогулочных
космокатеров. Это был Флот. И не просто флот, а Боевой флот, состоящий из
неисчислимого множества крейсерских космолетов непривычных конструкций.
Да, это были именно боевые крейсера, ничто иное. Иван разбирался в этом. И
они были до такой степени оснащены, увешаны всеми видами понятного Ивану и
непонятного оружия, что эта мощь одним только, своим существованием могла
повергнуть И обратить во прах, лишить воли, способности защищаться сотни
цивилизаций Пространства. Это было воистину сосредоточение Сил Зла!
Иван зажмурился. Но перед его глазами стояли фантастические
конструкции, они давили, убивали, лишали самой возможности мыслить... Иван
сам себе показался нервобытным дикарем, которого выставили голым и с
дубиной на сверхсовременный полигон, выставили и сказали, бежать тебе
некуда, дружок!
- Нет, гляди! - прозвучал голос. - Гляди! И запоминай! Впрочем, тебе
ни к чему запоминать, через несколько секунд ты умрешь, тебя не будет! Но
радуйся, слизняк, тля безмозглая, тебя щедро одарили, тебе открыли
сокровенное. И ты узнал перед гибелью, что ждет землян, что ждет Землю.
Смотри же! И содрогайся! Ты никогда и никому не расскажешь об увиденном!
Ты мертвец! Ты труп! Но тебе позавидуют те из землян, кто переживет тебя.
Ах, как они будут завидовать тебе! Мне безразлична их судьба, и все же я
содрогаюсь, предвидя торжество Силы, обрушивающейся на ваш жалкий мирок.
Да, это будет славная йотеха! Это будет одна из наших лучших
увеселительных прогулок! Мы выжжем слизняк колонию с древа Вселенной, как
выжигают вредных и гадких насекомых. И мы заселим мир по ту сторону
"черной дыры" существами достойными жизни. Ты их видал в наших
инкубаторах, расположенных на вневременых квазиярусах. Да, мы сделаем все
это! Нам пора омолодиться немного! А тебе, тля, пора умереть. Пора!
Голос пропал. Уши заломило от внезапной тишины, пустоты. Иван увидал,
как от ближайшего цилиндрообразного кронштейна боевого космокрейсера
отделился сморщенный шарик и стал приближаться к нему. Шар был совсем мал.
Но крохотный, дюймовый раструб говорил о многом. Да, они кончили шутить
шутки! Это приближается его смерть! Обезличенная, механическая, страшная!
Иван, уже ни во что не веря, ни на что не надеясь, надавил во всю силу на
возвратник. На этот раз щелчка не было. Наверное, контакт все-таки
сработал... Иван не знал. Он увидал вырвавшийся из раструба сноп пламени.
Но жара не ощутил. Все вдруг пропало, исчезло, улетучилось. А сам он
провалился в тягучую черную бездну.
* Эпилог. ВОЗВРАЩЕНИЕ *
Борт 1785
Приемник
2478-ой год, июнь
На сотни тысяч километров от Земли Пространство светло и прозрачно,
оно словно напоено незримым светом бело-голубой планеты, оно будто
наполнено источающимся из нее духом - это известно каждому побывавшему
там. Но особенно это известно тем, кто уходил в Дальний Поиск. После
безысходного Мрака, Пустоты, Холода околоземное пространство всегда тянуло
к себе, как притягивгет путника в ночи огонек-далекой избушки или невесть
где горящий костер, к которому надо идти, боести, ползти, которого надо
достичь во чтобы то ни стало, достичь, чтобы выжить. Так и Земля незримым
магнитом, животворящим огоньком манит к себе странников Вселенной. И для
всех у нее хватает тепла и света, места и времени. Широки ее объятия,
известно ее гостеприимство. Спеши же к ней, путник!
И все-таки у того, кто постоянно болтается у Земли, возникет какая-то
неприязнь к ней, может, быть вызванная обидой, может, другими чувствами.
Понять таких нетрудно, попробуй-ка, покрутись в трехстах верстах над
планетой месяц-другой! А если год, два года, три? Пусть и с отпусками,
перерывами, выходными к праздниками, а все равно - утомительное это
занятие.
Оба смотрителя кружились над Землею уже четвертый год. Им все
осточертело до тошноты. И особенно сама станция, одна из бесконечного
множества ей подобных. Эти станции даже имен собственных не имели, звались
"бортами".
На борту 1785-ом царила такая же скукотища как и на всех предыдущих
"бортах" и на всех последующих. Но вахта есть вахта. Обязанности свои
смотрители выполняли - контролировали автоматику, автоматика
контролировала их-все шло по заведенному порядку. Никаких происшествий на
подходе к Земле не случалось вот уже лет как двести. И смотрители в
основном спали или же проводили время у визоров, мечтая о тех временах,
когда им удается подыскать более интересную работенку.
Они почти не разговаривали друг с другом. А когда и разговаривали, то
суть беседы сводилась к одному.
- А бывало... - начинал Первый. И заводил длиннющий рассказ,
составленный то ли из обрывков воспоминаний, то ли из сюжетов фильмов и
постановок визоров. И по ходу дела выяснялось, что в общем-то вспоминать
не о чем, вей жизнь прошла на "борту" или чем-то похожем на "борт".
И тогда они начинали строить планы.
Вот и на этот раз. Второй сказал:
- Все! Бросаю к чертовой матери! Завтра же подаю заявление. Есть
кое-что на примете!
- Что? - спросил Первый тусклым голосом, его даже на иронию не
хватило.
- А вот что!
Второй вдруг вскочил со своего кресла, подбежал к экрану обзора. Чуть
не лбом ударился в металлостекло.
- Ничего не понимаю! - он с силой потер глаза. - Или мне мерещится?
Почему системы молчат?!
- Спятил, что ли? - поинтересовался еще более скучным голосом Первый.
- Да нет же, его не было! Точно не было! Я прямо туда смотрел, там
была чернота, пустота, и рдруг - бац! и появился!
Запикал сигнализатор систем оповещения всех уровней, замигали
зелененькие точечки. Теперь и Первый привстал из кресла. Лицо у него было
совершенно обалдевшим, глаза лезли на лоб. Но он пытался шутить:
- Слушай, нас с тобой так вот утащат, а мы и не заметим!
- Да брось! Это человек, точно, человек!
- Не дури!
- Иди взгляни!
- Откуда тут взяться человеку! Да еще так вот-как ты изволил
выразиться: бац! и появился! Это обычный камень, метеорит, может, немного
похожий...
Он подошел к экрану. Постучал по нему пальцем, словно опробывая на
прочность. Помедлил. А потом стукнул тем же пальцем себя по лбу.
- Похоже, мы оба спятили!
За толстенным и совершенно прозрачным металлостеклом, в каких-нибудь
тридцати-сорока метрах от них висела прямо посреди мрака человеческая
фигурка-скрюченная, с неестественно вывернутой рукой, в которой был зажат
длинный поблескивающий предмет.
- Я не знаю, на хрена нас тут держат! - сорвался Второй.
- Ну ладно, мы могли прошляпить, но локаторы?! - отозвался Первый. -
Ты же спец, тебе незачем объяснять - они прощупывают Пространство чуть не
парсек во все стороны. Нет, это бред!
И он потер экран рукавом, так, словно пытался стереть нарисованную на
металлостекле каким-то шалуном скрюченную фигурку.
- Оставь! Это правда!
Человек по ту сторону "борта" был в скафандре одной из последних
моделей. Но скафандр этот был изрядно ободрал, исцарапан, вытерт.
Создавалось впечатление, что его вместе с самим человеком кто-то
основательно потрепал, потаскал, попинал, а потом и изжевал.
Рука-манипулятор тянулась к человеку. Тянулась медленно, расчетливо,
управляемая электронным мозгом станции. Хоть и мала была надежда, а
всетаки-вдруг человек еще жив?!
- Пора нас списывать! - сказал Первый.
Второй ему не ответил. Он смотрел, как рука пластиконовой захваткой
нежно и осмотрительно обворачивает человека, как она сжимается, как
втягивается в приемный отсек станции.
- Если он жив, с него причитается! - сказал вдруг ни с того, ни с
сего Второй.
А Первый уже облачался в непроницаемый комбинезон внутреннего
использования. Он понял, это то самое происшествие; о котором можно будет
рассказывать всю жизнь, всю оставшуюся жизнь, и слушатели будут сидеть с
разинутыми ртами, будут ловить каждое слово. Второй это тоже понял. Через
несколько минут они были готовы.
- Карантин не требуется, - доложил мозг, - объект септичен в
установленных пределах, внеземной инфекции не обнаружено. Внутренний
доступ открыт.
Это вовсе не означало, что к объекту могли подпустить прямо сейчас
кого угодно или же выпустить его, если он жив, выбросить, опустить,
передать, если мертв, соответственно, на Землю или в землю, вовсе нет.
Доступ был открыт только для этих двоих.
- Береженого Бог бережет, - проговорил Первый и поверх
маски-респиратора натянул прозрачный шлемофильтр.
Второй последовал его примеру.
Одна за другой, поднимаясь и тут же опускаясь за спинами, открылись
три двери, пропустили смотрителей в приемник. В шлюзовой камере пришлось
постоять подольше. Да и люк здесь был поуже, в такой не пройдешь, только
пролезешь!
- Этого парня надо было сразу на кладбище или в крематорий! - не
выдержал Второй. У него были не слишком крепкие нервы. Его и влекло туда,
и отпугивало что-то. Вот он и пытался скрыть волнение за словами.
- Помолчи! - оборвал его Первый.
Наконец замигала зелененькая, лампочка. И они смогли отвинтить крышку
люка - только вручную, иначе не полагалось. И пролезли в отверстие.
Неизвестный лежал на полу приемника все в том же скрюченном
положении. Здесь, на свету, было видно, что скафандр его не просто был
изжеван, а вероятно побывал даже в чьи-то внутренностях - до того он был
изуродован, помят, измазан. На полукруглом шлеме живого места не было -
казалось, им не так давно поиграли хорошенечко в футбол некие
сверхъестественные существа, обладающие исполинской силой.
- Что это?! - удивился вдруг Второй и указал пальцем на длинный
предмет в руке лежащего.
- Это не наще, - ответил Первый глухо.
- Я понимаю, что не наше! У нас на "борту" такой штуковины не было
отродясь!
- Нет! Ты меня не так понял, это вообще не наше!
Второй нагнулся и поднял штуковину. Судя по всему это был лучемет, об
этом говорил специфический раструб, приклад, широкий спусковой крюк,
баллон-магазин... Но таких лучеметов на Земле не делали.
- Он оттуда?!
- Наверное оттуда, - ответил Первый, - но это наш парень, гляди!
- Нет, не трогай! Пусть все киберы сделают, это их забота! Не трогай,
мало ли что!
- Если боишься - уходи! - зло отрезал Первый.
Он перевернул человека на спину. Надавил на колени. Те пошли вниз,
ноги стали распрямляться.
- Живой!
- Это еще бабушка надвое сказала!
Первый недовольно поглядел на Второго.
- Ключ-сварку! - потребовал он.
Второй вытащил из ниши в стене коробку, вынул ключ распечатки
скафандров, проверил заряд, включение, протянул Первому.
Короткое холодное пламя ударило из ключа змеиным язычком. Рука
Первого чуть дрогнула. Второй заметил это, воспользовался, выкрикнул:
- Брось! Он давно мертв. Погляди на его лицо!
Лицо подобранного просматривалось плохо. Обзорный сектор шлема был
затемнен и исцарапан. Но все-таки Первый увидел, что лицо это измождено до
крайности, иссохшейся кожей обтянута каждая косточка, каждая впадина. Низ
лица вообще не просматривался.
- Он уже давно мертв!
- Все равно надо поглядеть!
Первый поднес ключ к основанию шлема. Потом медленно провел по осевым
швам скафандра. И отпрянул.
Шлем откинулся, скафандр раскрылся. Перед ними лежал невероятно худой
человек в бронепластиковой кольчуге, перетянутый широким поясом. Он был
бесспорно мертвым. Живой человек не мог так выглядеть. Даже мощи,
пролежавшие годы, даже мумии, пролежавшие тысячелетия, выглядели лучше.
Кисти рук человека казались кистями скелета, глаза его запали, скулы были
обтянуты кожей до такой степени, что непонятно было - почему она не
лопается. Длиннющие, до плеч, волосы были спутаны, всклокочены, густая
растрепанная русая борода прикрывала не только подбородок и щеки, но и
шею, часть груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Ивана будто молотом ударили по голове. В глаза кольнули тысячи игл.
Пространство ослепительно засияло, расширилось до невозможности. А
причудливые структуры, переплетающиеся и убегающие в своих хитросплетениях
далеко-далеко, стали полупрозрачными тончайшими нитями, почти не
заслоняющими главного...
А главным было то, во что не хотелось верить. Пространство было
заполнено десятками тысяч, миллионами ажурных конструкций явно
искусственного происхождения. Иван не сразу все разобрал. Это было не
так-то просто сделать. Но он с первых же минут понял, что это не
космический город, не станции-обсерватори, не мириады прогулочных
космокатеров. Это был Флот. И не просто флот, а Боевой флот, состоящий из
неисчислимого множества крейсерских космолетов непривычных конструкций.
Да, это были именно боевые крейсера, ничто иное. Иван разбирался в этом. И
они были до такой степени оснащены, увешаны всеми видами понятного Ивану и
непонятного оружия, что эта мощь одним только, своим существованием могла
повергнуть И обратить во прах, лишить воли, способности защищаться сотни
цивилизаций Пространства. Это было воистину сосредоточение Сил Зла!
Иван зажмурился. Но перед его глазами стояли фантастические
конструкции, они давили, убивали, лишали самой возможности мыслить... Иван
сам себе показался нервобытным дикарем, которого выставили голым и с
дубиной на сверхсовременный полигон, выставили и сказали, бежать тебе
некуда, дружок!
- Нет, гляди! - прозвучал голос. - Гляди! И запоминай! Впрочем, тебе
ни к чему запоминать, через несколько секунд ты умрешь, тебя не будет! Но
радуйся, слизняк, тля безмозглая, тебя щедро одарили, тебе открыли
сокровенное. И ты узнал перед гибелью, что ждет землян, что ждет Землю.
Смотри же! И содрогайся! Ты никогда и никому не расскажешь об увиденном!
Ты мертвец! Ты труп! Но тебе позавидуют те из землян, кто переживет тебя.
Ах, как они будут завидовать тебе! Мне безразлична их судьба, и все же я
содрогаюсь, предвидя торжество Силы, обрушивающейся на ваш жалкий мирок.
Да, это будет славная йотеха! Это будет одна из наших лучших
увеселительных прогулок! Мы выжжем слизняк колонию с древа Вселенной, как
выжигают вредных и гадких насекомых. И мы заселим мир по ту сторону
"черной дыры" существами достойными жизни. Ты их видал в наших
инкубаторах, расположенных на вневременых квазиярусах. Да, мы сделаем все
это! Нам пора омолодиться немного! А тебе, тля, пора умереть. Пора!
Голос пропал. Уши заломило от внезапной тишины, пустоты. Иван увидал,
как от ближайшего цилиндрообразного кронштейна боевого космокрейсера
отделился сморщенный шарик и стал приближаться к нему. Шар был совсем мал.
Но крохотный, дюймовый раструб говорил о многом. Да, они кончили шутить
шутки! Это приближается его смерть! Обезличенная, механическая, страшная!
Иван, уже ни во что не веря, ни на что не надеясь, надавил во всю силу на
возвратник. На этот раз щелчка не было. Наверное, контакт все-таки
сработал... Иван не знал. Он увидал вырвавшийся из раструба сноп пламени.
Но жара не ощутил. Все вдруг пропало, исчезло, улетучилось. А сам он
провалился в тягучую черную бездну.
* Эпилог. ВОЗВРАЩЕНИЕ *
Борт 1785
Приемник
2478-ой год, июнь
На сотни тысяч километров от Земли Пространство светло и прозрачно,
оно словно напоено незримым светом бело-голубой планеты, оно будто
наполнено источающимся из нее духом - это известно каждому побывавшему
там. Но особенно это известно тем, кто уходил в Дальний Поиск. После
безысходного Мрака, Пустоты, Холода околоземное пространство всегда тянуло
к себе, как притягивгет путника в ночи огонек-далекой избушки или невесть
где горящий костер, к которому надо идти, боести, ползти, которого надо
достичь во чтобы то ни стало, достичь, чтобы выжить. Так и Земля незримым
магнитом, животворящим огоньком манит к себе странников Вселенной. И для
всех у нее хватает тепла и света, места и времени. Широки ее объятия,
известно ее гостеприимство. Спеши же к ней, путник!
И все-таки у того, кто постоянно болтается у Земли, возникет какая-то
неприязнь к ней, может, быть вызванная обидой, может, другими чувствами.
Понять таких нетрудно, попробуй-ка, покрутись в трехстах верстах над
планетой месяц-другой! А если год, два года, три? Пусть и с отпусками,
перерывами, выходными к праздниками, а все равно - утомительное это
занятие.
Оба смотрителя кружились над Землею уже четвертый год. Им все
осточертело до тошноты. И особенно сама станция, одна из бесконечного
множества ей подобных. Эти станции даже имен собственных не имели, звались
"бортами".
На борту 1785-ом царила такая же скукотища как и на всех предыдущих
"бортах" и на всех последующих. Но вахта есть вахта. Обязанности свои
смотрители выполняли - контролировали автоматику, автоматика
контролировала их-все шло по заведенному порядку. Никаких происшествий на
подходе к Земле не случалось вот уже лет как двести. И смотрители в
основном спали или же проводили время у визоров, мечтая о тех временах,
когда им удается подыскать более интересную работенку.
Они почти не разговаривали друг с другом. А когда и разговаривали, то
суть беседы сводилась к одному.
- А бывало... - начинал Первый. И заводил длиннющий рассказ,
составленный то ли из обрывков воспоминаний, то ли из сюжетов фильмов и
постановок визоров. И по ходу дела выяснялось, что в общем-то вспоминать
не о чем, вей жизнь прошла на "борту" или чем-то похожем на "борт".
И тогда они начинали строить планы.
Вот и на этот раз. Второй сказал:
- Все! Бросаю к чертовой матери! Завтра же подаю заявление. Есть
кое-что на примете!
- Что? - спросил Первый тусклым голосом, его даже на иронию не
хватило.
- А вот что!
Второй вдруг вскочил со своего кресла, подбежал к экрану обзора. Чуть
не лбом ударился в металлостекло.
- Ничего не понимаю! - он с силой потер глаза. - Или мне мерещится?
Почему системы молчат?!
- Спятил, что ли? - поинтересовался еще более скучным голосом Первый.
- Да нет же, его не было! Точно не было! Я прямо туда смотрел, там
была чернота, пустота, и рдруг - бац! и появился!
Запикал сигнализатор систем оповещения всех уровней, замигали
зелененькие точечки. Теперь и Первый привстал из кресла. Лицо у него было
совершенно обалдевшим, глаза лезли на лоб. Но он пытался шутить:
- Слушай, нас с тобой так вот утащат, а мы и не заметим!
- Да брось! Это человек, точно, человек!
- Не дури!
- Иди взгляни!
- Откуда тут взяться человеку! Да еще так вот-как ты изволил
выразиться: бац! и появился! Это обычный камень, метеорит, может, немного
похожий...
Он подошел к экрану. Постучал по нему пальцем, словно опробывая на
прочность. Помедлил. А потом стукнул тем же пальцем себя по лбу.
- Похоже, мы оба спятили!
За толстенным и совершенно прозрачным металлостеклом, в каких-нибудь
тридцати-сорока метрах от них висела прямо посреди мрака человеческая
фигурка-скрюченная, с неестественно вывернутой рукой, в которой был зажат
длинный поблескивающий предмет.
- Я не знаю, на хрена нас тут держат! - сорвался Второй.
- Ну ладно, мы могли прошляпить, но локаторы?! - отозвался Первый. -
Ты же спец, тебе незачем объяснять - они прощупывают Пространство чуть не
парсек во все стороны. Нет, это бред!
И он потер экран рукавом, так, словно пытался стереть нарисованную на
металлостекле каким-то шалуном скрюченную фигурку.
- Оставь! Это правда!
Человек по ту сторону "борта" был в скафандре одной из последних
моделей. Но скафандр этот был изрядно ободрал, исцарапан, вытерт.
Создавалось впечатление, что его вместе с самим человеком кто-то
основательно потрепал, потаскал, попинал, а потом и изжевал.
Рука-манипулятор тянулась к человеку. Тянулась медленно, расчетливо,
управляемая электронным мозгом станции. Хоть и мала была надежда, а
всетаки-вдруг человек еще жив?!
- Пора нас списывать! - сказал Первый.
Второй ему не ответил. Он смотрел, как рука пластиконовой захваткой
нежно и осмотрительно обворачивает человека, как она сжимается, как
втягивается в приемный отсек станции.
- Если он жив, с него причитается! - сказал вдруг ни с того, ни с
сего Второй.
А Первый уже облачался в непроницаемый комбинезон внутреннего
использования. Он понял, это то самое происшествие; о котором можно будет
рассказывать всю жизнь, всю оставшуюся жизнь, и слушатели будут сидеть с
разинутыми ртами, будут ловить каждое слово. Второй это тоже понял. Через
несколько минут они были готовы.
- Карантин не требуется, - доложил мозг, - объект септичен в
установленных пределах, внеземной инфекции не обнаружено. Внутренний
доступ открыт.
Это вовсе не означало, что к объекту могли подпустить прямо сейчас
кого угодно или же выпустить его, если он жив, выбросить, опустить,
передать, если мертв, соответственно, на Землю или в землю, вовсе нет.
Доступ был открыт только для этих двоих.
- Береженого Бог бережет, - проговорил Первый и поверх
маски-респиратора натянул прозрачный шлемофильтр.
Второй последовал его примеру.
Одна за другой, поднимаясь и тут же опускаясь за спинами, открылись
три двери, пропустили смотрителей в приемник. В шлюзовой камере пришлось
постоять подольше. Да и люк здесь был поуже, в такой не пройдешь, только
пролезешь!
- Этого парня надо было сразу на кладбище или в крематорий! - не
выдержал Второй. У него были не слишком крепкие нервы. Его и влекло туда,
и отпугивало что-то. Вот он и пытался скрыть волнение за словами.
- Помолчи! - оборвал его Первый.
Наконец замигала зелененькая, лампочка. И они смогли отвинтить крышку
люка - только вручную, иначе не полагалось. И пролезли в отверстие.
Неизвестный лежал на полу приемника все в том же скрюченном
положении. Здесь, на свету, было видно, что скафандр его не просто был
изжеван, а вероятно побывал даже в чьи-то внутренностях - до того он был
изуродован, помят, измазан. На полукруглом шлеме живого места не было -
казалось, им не так давно поиграли хорошенечко в футбол некие
сверхъестественные существа, обладающие исполинской силой.
- Что это?! - удивился вдруг Второй и указал пальцем на длинный
предмет в руке лежащего.
- Это не наще, - ответил Первый глухо.
- Я понимаю, что не наше! У нас на "борту" такой штуковины не было
отродясь!
- Нет! Ты меня не так понял, это вообще не наше!
Второй нагнулся и поднял штуковину. Судя по всему это был лучемет, об
этом говорил специфический раструб, приклад, широкий спусковой крюк,
баллон-магазин... Но таких лучеметов на Земле не делали.
- Он оттуда?!
- Наверное оттуда, - ответил Первый, - но это наш парень, гляди!
- Нет, не трогай! Пусть все киберы сделают, это их забота! Не трогай,
мало ли что!
- Если боишься - уходи! - зло отрезал Первый.
Он перевернул человека на спину. Надавил на колени. Те пошли вниз,
ноги стали распрямляться.
- Живой!
- Это еще бабушка надвое сказала!
Первый недовольно поглядел на Второго.
- Ключ-сварку! - потребовал он.
Второй вытащил из ниши в стене коробку, вынул ключ распечатки
скафандров, проверил заряд, включение, протянул Первому.
Короткое холодное пламя ударило из ключа змеиным язычком. Рука
Первого чуть дрогнула. Второй заметил это, воспользовался, выкрикнул:
- Брось! Он давно мертв. Погляди на его лицо!
Лицо подобранного просматривалось плохо. Обзорный сектор шлема был
затемнен и исцарапан. Но все-таки Первый увидел, что лицо это измождено до
крайности, иссохшейся кожей обтянута каждая косточка, каждая впадина. Низ
лица вообще не просматривался.
- Он уже давно мертв!
- Все равно надо поглядеть!
Первый поднес ключ к основанию шлема. Потом медленно провел по осевым
швам скафандра. И отпрянул.
Шлем откинулся, скафандр раскрылся. Перед ними лежал невероятно худой
человек в бронепластиковой кольчуге, перетянутый широким поясом. Он был
бесспорно мертвым. Живой человек не мог так выглядеть. Даже мощи,
пролежавшие годы, даже мумии, пролежавшие тысячелетия, выглядели лучше.
Кисти рук человека казались кистями скелета, глаза его запали, скулы были
обтянуты кожей до такой степени, что непонятно было - почему она не
лопается. Длиннющие, до плеч, волосы были спутаны, всклокочены, густая
растрепанная русая борода прикрывала не только подбородок и щеки, но и
шею, часть груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112