Зрелище было
настолько неожиданным, что Иван вздрогнул, проморгался - ему показалось,
что в глазах двоится. Но груди не исчезли-их было и на самом деле две
пары... И они снова опустились на его лицо, снова лишили дыхания. Нет,
мелькнуло у Ивана в мозгу, нет, это не земная женщина, это местная... Но
откуда, как? Ах да! Ведь она сама сказала! Значит, он жив, он уцелел в
этой немыслимой схватке?!
Иван отстранил от себя незнакомку. Приподнялся. Теперь он смог
разглядеть ее полностью. Три глаза на довольно-таки приятном лице без
подобия брылей и пластин делали его даже интересным, пикантным. Глаза были
черными, немного большими, чем надо бы. Но зато в них ощущалось наличие
жизни, чувств, не то что у всей этой братии гмыхов и хмагов! Полные
большие, почти до ушей, губы тоже не портили впечатления, даже наоборот,
волновали, приковывали к себе взгляд. Шея была длинна, нежна и
прекрасна-самая настоящая шейка земной - красавицы. Нежны я прекрасны были
и обе пары полных высоких грудей, нежен был и округлый небольшой животик.
А бедра! Ничего подобного Ивану не доводилось видать ни на Земле, ни в ее
колониях - бедра были круты и умопомрачительны. В сочетании с тончайшей
осиной талией они были невыразимо гармоничны... И все-таки - чешуя! От
плечей до запястьев ее руки были покрыты зеленоватой чешуей.. мягко
отсвечивающей, приятной на вид, но... и ноги, от колен и до щиколоток -
все та же чешуя! Иван не видал, чем заканчиваются ноги - четырехпалыми
лапами или же ступнями, все скрывала легкая накидочка. Но он видел, что на
руках у незнакомки по восемь длиннющих гибких пальчиков с синенькими
холеными ноготками..
Волосы ее были необыкновенно пышны, светлы, чисты... Они высоко
поднимались над головой и ниспадали волнами назад, по бокам, одна прядь
застряла в ложбинках между грудями. И Ивана все тянуло высвободить ее, а
заодно и провести рукой по этой нежной упругой коже. Но он сдерживался. Он
не знал, что делать, как себя вести. Свое спасение он воспринял без
особого воодушевления и чувства благодарности к кому-то почему-то не
испытывал.
- Ну-у, как я тебе нравлюсь, мальчик? - кокетливо вопросила
незнакомка и повела плечами, закинула голову назад, отчего груди ее
поднялись еще выше, живот подтянулся, а бедра, казалось, стали еще
круглее, призывнее.
Иван не ответил. Он протянул руку и высвободил застрявшую светлую
прядь. Незнакомка чуть подалась вперед, совсем чуточку, но Иванова рука
сразу же оказалась в ложбинке меж двух упругих и прохладных шаров. И он не
стал ее убирать.
Незнакомка склонилась над ним ниже. Взяла его руку в свою, развернула
ее ладонью к себе, прижала к груди, полными губами коснулась его виска,
потом щеки, губ... Иван почувствовал ее руку на плече. И в тот же миг она
его перевернула на себя, прижала, тяжело задышала в лицо.
- Ну вот, ты и ожил совсем, мой милый, ну и хорошо, как ты мне
нравишься, я не встречала еще таких, ну-у, чего же ты медлишь, я жду...
Ее горячие бедра, живот, казалось, вот-вот расплавят Ивана, он словно
целиком погрузился в них, растворился, ничего не видя, не слыша, не
соображая. Сердце бешенно наколачивало в груди, рвалось наружу, легкие не
справлялись со своей задачей... Эта женщина сулила неземное блаженство. И
Иван уже поплыл, потерял связь с внешним миром, его вздымало, и бросало
вниз, он взлепал, и падал, и а она все шептала ему что-то сладко-нежное на
ухо, не давала оторваться от своих губ. Это было сказочно и прекрасно,
необычно, волшебно! А впереди их ждало еще большее, почти невероятное,
недоступное с земными женщинами, Иван и это предчувствовал. Ее тело,
казалось, источало из себя фантастическую сладость, сверхъестественное
наслаждение. Это было упоительно! Руки Ивана ласкали ее необыкновенные
груди, стараясь захватить сразу как можно больше, собрать, сгрести в
ладонях по паре, насладиться ими всеми. Тяжелые упругие шары ускользали,
не давались одновременно, и эта игра была вдвойне, втройне приятна. Но
руки уже скользили по бедрам, сжимали, сдавливали, тянули... А сам он
взлетал, и падал, и казалось, что это не извечная борьба-содружество
мужской и женской плоти, а пелет, дивный полет с парением, взмывами вверх,
падениями в пропасть, и новыми восхождевиями. Иван не помнил ни о чем, он
жил этим мигом, этой сладчайшей секундой. Его рука, только что теребившая
меж пальцев сосок, скользнула выше, к шее, а потом к волосам, он огладил
ее лоб, двинул руку дальше... и волосы почему-то пошли вслед за рукой.
Иван даже не успел удивиться. Его рука скользнула под волосы, нащупала
холодные, колючие пластины, угловатый шишкастый череп-это все было будто
бочка ледяной воды в жаркий полдень. Его пронизало холодом до мозга
костей.
Срывая пышный светлый парик, он вскочил на ноги. Его неостановимо
трясло. Ноги подкашивались.
Она же смотрела снизу недоумевающе, растеряно. Но это была уже не та
привлекательная красавица - без чудных искусственных волос она выглядела
совсем не так. Ни что ей не могло помочь: ни бедра, ни талия, не высокие
груди. Шишкастый череп все сводил на нет, пластины уродовали ее до
невозможности.
- Нет, нет, - проговорил Иван, отворачиваясь и все понимая, - прости,
Но я не могу сейчас, это все не то, все не так, этого не должно быть, ни в
коем случае не должно, - он говорил путано, сбиваясь, но он чувствовал,
что надо выговориться, что он обязан сказать до конца, - Ты для меня не
подходишь, ты тут красавица, бесспорно...
- Где это тут? - подала она голос, обиженно, почти плаксиво. - Что с
тобой, герой, или ты повредился малость умом в схватке с этим паучком, а?
Ты что-о?!
Иван сел. Но сел, как стоял, спиной к ней. И проговорил вяло:
- И я не тот, и ты не та! Вернее, ты конечно, та! А вот я... если бы
ты знала! Подумай, присмотрись, ведь я же не имею внутренней связи, так?!
Незнакомка привстала, притянула к себе парик, но не стала его
натягивать на шишкастый череп, прижала к груди.
- Так-то оно так, - проговорила она неуверенно, - но какая там связь,
чудак, ведь ты же был без сознания, какая связь у бесчувственного тела?
- А сейчас?
- Отшибло, значит? - сделала предположение незнакомка. - Я и впрямь
ничего такого от тебя не слышу, будто мертвый!
- Ну вот! Я и есть для вас будто мертвый, я для вас... - Иван
помедлил чуть, но досказал: - я для вас - слизняк, понятно?! Я не ваш!
Меня все тут презирают, ненавидят, травят!
- Пусть! Пусть! Пусть травят! - проговорила она скороговоркой. - А
мне с тобой было хорошо! И я еще хочу. Понимаешь, хочу! А я - не привыкла
отказывать себе!
В груди у Ивана что-то оборвалось.
- Потом как-нибудь, - сказал он уныло, - потом.
- Когда это потом? - недовольно спросила незнакомка.
- Не знаю, - ответил Иван еще унылее.
- Не дозрел, стало быть?!
- Стало быть, так!
- Ну тогда... - она встала, широко расставила ноги, откинула голову
назад и очень ловко набросила на нее парик. Голос ее стал каким-то злым,
железным, неженским: - Подумай еще. И скажи!
Иван оглядел пустые стены маленького помещения, завешенного чем-то
вроде тюля, уставленного вазами с цветами-колючками, потом он перевел
взгляд на толстенный, в полметра толщиной, кусок клетчатого пластика -
только что они лежали вдвоем на этом пластике, им было хорошо, сказочно
хорошо, и вот вдруг... как все бывает неожиданно глупо и бестолково.
- Чего мне еще сказать, - промямлил Иван, - у меня есть любимая,
есть... мы просто разные, вот и все!
Незнакомка подошла к стене, оперлась на нее рукой. Иван увидал
какой-то рычажок, совсем крохотный, может, ему и показалось, может, это
была деталь убранства комнаты.
- Нет! Ты просто не дозрел! - сказала она совсем зло, кривя губы.
Опустила руку с рычажком. - - Тебе надо малость повисеть, дозреть, мой
милый герой!
Ивана перевернуло, дернуло. Свет погас... И он снова ощутил себя
висящим на цепях вниз головою в мрачном и сыром подземелье. Он рванулся,
забился в цепях. Заорал благим матом, не стыдясь ничего и никого, не
совестясь. Его просто выворачивало наизнанку. Все внутри пылало. Стоило
проходить через цепь унижений, мучений, надежд, отчаяний, боли, чтоб вновь
оказаться болтающимся вверх ногами на цепи в мрачной поганой темнице!
И совершенно неожиданно, как-то не к месту, ему вспомнилось
блаженно-идиотское выражение лица висящей в прозрачной сети растрепанной и
мохнатой Марты.. Вот уж кто дозрел, так дозрел! И где сейчас Лана? Может,
ее успели приспособить к аквариуму? Нет уж, он этого не допустит! Иван
рванулся сильнее.
И в этот миг наверху что-то загремело, заскрежетало-сдвинулась
невидимая дотоле крышка. И вциз, на сырую и бугристую землю темницы,
спрыгнули двое-наверное, все те же, несокрушимые и неунывающие Гмых со
Хмагом - во всяком случае так подумалось Ивану.
- Ну что, - угрюмо пробурчал он, - опять будете приветствовать с
прибытием на Хархан-А, сволочи?
Один из спрыгнувших ответил гундосо:
- Это не Хархан-А, и не Ха-Архан, слизняк, и тем более это не
Харх-А-ан, понял? Это промежуточный слой, дурак!
- Ага, понятно, это Меж-хаарханье, так? - с сарказмом вопросил Иван.
- Нет, не мели попусту, слизняк, не опошляй того, о чем не имеешь
представления! - сказал другой. - Это обычный изолятор для тех, кто любит
шустрить в квазиярусах, А в Межарха-анье еще попадешь. Может быть,
попадешь!
- Спасибо хоть на этом, - сказал Иван.
- Нам твоих благодарностей не надо, - заявил гундосый и с размаху
ударил Ивана ногой в лицо.
- Да-а, попадет он, разбежался! - проворчал другой. - Туда
перевертышей не берут, нужны они там больно!
- Там его и обернут разом! - сказал гундосый.
Иван переждал, пока утихнет боль. И спросил. Он не мог не спросить.
Правда, вопрос получился странным:
- Это вы, что ли?! Эй, Гмых, отзовись, ублюдок?! А ты, гнусная твоя
рожа, Хмаг, не узнал меня?! Зачем пожаловали сюда, палачи проклятые?!
- Опять грубит! - сказал гундосый.
А второй пояснил:
- Ты ошибаешься, приятель, никаких гмыхов и хмагов в Системе нету,
даже кличек таких тут не услышишь! Это у тебя от твоего тупоумия слуховые
галлюцинации, понял?!
- Не понял, - упрямо ответил Иван.
- Тогда получай!
Ивану со всей силы ударили в солнечное сплетение. Он задохнулся,
потом закашлялся. Изо рта потекла на щеки, лоб, а потом и на пол кровь.
- Тебе уже давно пора бы понять, что здесь ничто не повторяется!
Здесь не слизнячий мир! Ну ладно, давай слазь-ка!
Иван не понял.
- Как это? - переспросил он.
- А вот так!
Они ухватили Ивана за руки и потянули вниз с такой силой, что он
взвыл от боли в ногах и позвоночнике.
- А ну, взяли!
- Только разом! И-эх!!!
- А-а-а-а!!! - завопил Иван. Он не мог терпеть.
И даже если бы и мог, не стал бы сдерживать себя. Ему было наплевать,
что подумают о нем эти палачи.
- Чегой-то не выходит, - озадаченно пробубнил гундосый.
- Чегой-то! Чегой-то! - сыронизировал другой. - Дергать надо лучше,
вот и все!
Они снова вцепились в Ивана.
- Только по моей команде!
- Давай уж, чего тянешь!
- И-ех, взяли!!!
Иван не успел почувствовать боли. Крюк вылетел из потолкэ и ударил
его по затылку. Дальнейшего он не помнил.
Очнулся он лежащим в совершенно другом месте. Руки и ноги были
раскинуты. Иван хотел поднести руку к лицу-не получилось. Другую тоже
что-то удерживало. Он почувствовал себя распятым на какой-то жесткой и
холодной плахе. И он не ошибся, так оно и было.
Прямо над ним висело в воздухе, ни о что не опираясь, не прицепленное
за что-то, черное яйцеобразное тело. Ивану даже показалось, будто это
подаренное ему Хлодриком яйцо-превращатель. Но он сам увидал, что ошибся,
это была другая, пусть и сходная, штуковина. Выше торчали непонятные,
громоздкие аппараты, направленные своими раструбами на лежащего Ивана. Их
было много, но назначение этих аппаратов оставалось для Ивана неизвестным.
Да и какая теперь разница! Иван почувствовал, что влип окончательно,
крепко.
- Как самочувствие? - спросил кто-то невидимый.
- Нормальное, - машинально ответил Иван. И сам поразился своему
дурацкому ответу.
Невидимый заскрежетал, заскрипел - видно, ему стало смешно от
чего-то. Иван дернулся со всей силы, но зажимы были прочными и надежными.
- Не стоит нервничать, - предупредил невидимый, - лежи спокойненько,
и все будет путем! Через три часа сам себя не узнаешь! Небось, отвык уже,
а?
Иван не понял, от чего он должен был отвыкнуть. Его волновало другое.
- Где я? - спросил он.
- Там, куда стремился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112