- дерзко усмехнулся кровавыми губами Тидей. -
Я человек и не хочу стать богом. Ведь боги вечны, а сердце не может быть
вечно яростным. Оно рано или поздно устанет и ярость его погаснет. А я
люблю лишь яростное сердце и потому я хочу остаться человеком. Пусть даже
меня осталось всего на несколько мгновений. Уйди и не мешай мне
насладиться прощальной тризной.
Скрывая тайное отвращение, Тидей вновь впился в сочащийся жирными
каплями мозг, а сердце его билось все медленнее и медленнее...
Ярость!
Это чувство знакомо дикому зверю. Но оно посещает его лишь в
мгновенья отчаянья.
Ярость!
Это чувство знакомо и человеку, ибо сердцем он более дик, чем самый
злобный тигр. Ярость человека ужасней, ведь она порождается слиянием
отчаянного мужества и рвущегося из тайных глубин сознания чувства
вседозволенности. И страха.
Ярость - ты ужасна, но лучше, когда сердце наполнено тобою, нежели
страхом.
Ярость - порою ты заменяешь мужество и это прекрасно. Ведь мужества
иногда не хватает. И я молю судьбу, чтобы в этот миг рядом оказалась
ярость.
Ярость!
Сердце остановилось...
Мерцали звезды. Мерно плескали волны. На палубе крепкодонной ладьи
сидел Диомед, неистовый сын Тидея. Он услаждал свой слух пением моря.
Незримая под покровом волшебного шлема, Афина опустилась на мачту и
задумчиво смотрела на Диомеда. Он не был похож на отца, этот герой не
начавшейся еще войны. Он был огромен и могуч, а голову его венчала шапка
светлых волос.
Тем временем ветер крепчал. Ныряя в морскую бездну, он порождал
огромные волны и вскоре разразилась страшная буря. Тогда могучий Тидид
вскочил на ноги и громко закричал, силой голоса заглушая грохот волн. И
ярость, губительное пламя ярости вспыхнуло в его светлых глазах.
4. ФИВЫ. БЕОТИЯ
Беотия сильна знатью.
Не рядящимися в белые хитоны нуворишами, богатства которых нажиты
торговлей и морскими грабежами, а знатью родовитой, крепкой, выросшей на
земле.
Беотийцы мало торговали и почти не занимались ремеслом. Хлеб насущный
им давала земля, давала столь обильно, что они даже делились им с
соседями, не без выгоды, естественно, для себя. Афины и Фокида кормились
мором, Фивы кормились землею. Земля же принадлежала потомкам тех вождей,
что полили ее своей кровью, отстаивая от многочисленных врагов, что полили
ее потом, бросая семена в первую борозду. Земля принадлежала лучшим или,
как их именовали в Элладе, аристократам.
Здесь не пользовались почетом купец или ремесленник, ведь не они
создавали славу и богатство семивратных Фив. И потому были слабы
притязания черни, оттеснившей от власти достойных в других городах и
установившей порядок, именуемый властью народа и представлявший на деле
власть крикливой толпы. Охлос! Беотийские аристократы ненавидели само это
слово. Величие Фив - в древних родах, уходящих корнями во времена Кадма, а
сила - в земле, плодотворящей и неистощимой, черной, словно мокрая сажа.
На улицах Фив был в почете белый цвет [одежду белого цвета в 5 веке
носили по преимуществу аристократы]. Горожане поспешно уступали дорогу
всаднику, облаченному в белый хитон, поверх которого был накинут белый же,
с золотой каймой по подолу, фарос. Конь под всадником был также белый. Не
пепельный в яблоках, что изредка попадают в Элладу с Востока, а
снежно-белый с бешеными кровавыми глазами. Должно быть, его дальним
предком был один из жеребцов, погубивших Фаэтона [Фаэтон - сын Гелиоса;
управляя колесницей солнца не смог удержать огнедышащих лошадей, вызвав
страшный пожар на земле, за что Зевс поразил его молнией]. Подобная
цветовая изысканность привлекала к себе всеобщее внимание, но всадник
похоже привык к любопытству окружающих. Его гордое лицо, украшенное
небольшой аккуратной бородкой, оставалось бесстрастным. Слегка подстегивая
плетью норовистого жеребца, он подъехал к высокой ограде, скрывавшей от
посторонних глаз богатый дом. Всадник стукнул плетью в выкрашенные синей
краской ворота, они немедленно отворились, впуская его внутрь.
Раб-охранник отвесил низкий поклон.
- Гости уже приехали?
- Да, господин.
Всадник ловко спрыгнул на землю и бросил поводья подбежавшему
конюшему.
- Дай остыть и хорошенько протри.
- Слушаюсь, господин.
Господин... В этом доме сто сорок два человека величали его
господином. То были рабы, прислуживавшие ему лично и следящие за его
хозяйством. Еще полторы тысячи рабов трудились на полях и в мастерских.
Недаром он считался первым богачом Беотии и одним из самых богатейших
людей Эллады. Шестая часть беотийских полей и пастбищ принадлежала ему,
спарту Леонтиаду, отпрыску одного из пяти знатнейших родов, что произошли
от кадмовых спартов [спарт - мифический воин, рожденный из посеянных в
земле зубов дракона, сраженного Кадмом; Кадм и пять спартов были
основателями Фив]. Его предки копили богатства из поколения в поколение,
приобретая вместе с тем и власть. Считаясь самым богатым человеком в
Фивах, Леонтиад был и самым влиятельным. Именно ему прочие спарты доверили
должность беотарха [беотарх - высшее должностное лицо в Фивах], именно в
его доме останавливались иноземные послы и именитые гости.
Вот и сегодня у него были послы, но послы тайные, прибывшие под видом
купцов: Он был заранее извещен о их предстоящем приезде и дабы не
возбуждать подозрений - когда это было видано, чтобы спарт Леонтиад
принимал у себя в доме безродных торгашей! - отправился объезжать свои
пастбища. Теперь, если тайна вдруг раскроется, он сможет представить дело
так, будто бы гостям предоставили кров без его ведома. Так поступил бы
любой Леонтиад, их род славился своей хитростью и предусмотрительностью.
Сшибая плетью пышные бутоны роз, которыми была обсажена дорожка, он
неторопливо двинулся к дому, по размерам своим и роскошной отделке не
уступавшему царскому дворцу. Этот дом был построен еще прапрадедом
беотарха Леонтиада, тоже беотархом и тоже Леонтиадом. Три с половиной
этажа из гранита и крепчайшего известняка, покрытые розовой черепицей, с
фасадом из мраморных колонн. У входа сидел каменный сфинкс, поверженный
некогда мудрым Эдипом. Вокруг дворца располагались многочисленные
хозяйственные постройки, дома рабов, а также сотни плодовых деревьев,
дающих лучшие во всей Элладе яблоки и груши.
Леонтиад прежде принял ванну, а уж затем приказал накрывать в
мегароне [мегарон - помещение для пира] стол для пира. Трапезничали в этот
раз лишь вчетвером: Леонтиад, его доверенный помощник Трибил и два гостя -
Елмен и Кадустат. Первый назвался ионийцем из Галикарнасса, а второй был
мидянином из Суз. Они именовали себя купцами, но на деле были посланцами
повелителя мидийской державы Ксеркса.
Трапеза проходила при свете тридцати дюжин свечей, вставленных в
разлапистые серебряные шандалы. Пирующие отдавали должное множественным
блюдам из мяса и рыбы, фруктам и сладостям, пили великолепное хиосское
вино. Особый восторг вызвала целиком зажаренная на вертеле лань - это
животное нечасто встречалось в Беотии. Дождавшись, когда гости утолят
голод, Леонтиад отослал слуг прочь и перешел к делу.
- Я готов выслушать вас, досточтимые господа.
Говорил Елмен, так как его товарищ плохо знал язык эллинов.
- Полагаю, нам не стоит представляться и почтенный хозяин понимает от
чьего имени мы говорим.
- Отчего же? - Леонтиад хотел вести игру по всем правилам.
Галикарнассец не стал спорить.
- В таком случае я официально объявляю о том, что мы являемся
посланцами великого царя Парсы и всего Востока Ксеркса.
- Чего же хочет от меня великий царь? - спросил Леонтиад.
- Великий царь, которому известны мудрость беотарха Леонтиада и та
благожелательность, с какой он относится к Парсийской державе и лично
великому царю, прислал нас со следующим предложением. Владыка Беотии
Леонтиад делает так, чтобы беотийские полисы признали власть великого
царя, а за эту услугу царь назначает Леонтиада своим эвергетом и сатрапом.
"Заманчивое предложение", - подумал фиванец, следя за тем, чтобы его
лицо оставалось бесстрастным. Выждав несколько мгновений, будто размышляя,
он покачал головой.
- Очень сожалею, но вы ошиблись. Я не владею Беотией.
- Но мы знаем, что беотарх пользуется значительным влиянием в Фивах.
- Фивы далеко не вся Беотия. Кроме них есть еще Орхомен, Феспии,
Коронея, Танагра, Херонея, Копы. Вы правы, я пользуюсь определенным
влиянием в этом городе, но это не означает, что фиванцы, а тем более
беотийцы единодушно поддержат меня. Аристократы не желают воевать с
Парсой, так как эта война не принесет им ничего кроме убытков. Аристократы
не прочь признать власть умного и сильного правителя, который обеспечит
спокойствие и сбыт беотийского ячменя и мяса. Но охлос, одурманенный
патриотическими поветриями, долетающими с Аттики, настроен весьма
воинственно. Чернь кричит о свободе, гражданском равенстве, о
сопротивлении иноземным поработителям.
Елмен удивленно приподнял брови.
- О каких поработителях идет речь? Неужели кто-то думает, что мы,
ионийцы, чувствуем себя рабами? Напротив, с тех пор как наша земля
находится под властью парсийских владык, мы зажили спокойной жизнью.
Мидийская мощь отпугивает, от наших городов как морских разбойников, так и
грабителей, увенчанных коронами. Царские налоги необременительны, а взамен
мы получили великолепные дороги, полновесную монету, охрану для наших
торговых караванов.
- Не надо расточать передо мной свое красноречие. Лично я и мои
друзья заинтересованы в том, чтобы Эллада попала под власть великого царя.
Но еще раз повторюсь: у нас много противников. Наибольшее противодействие
нам оказывает так называемая партия гоплитов, костяк которой составляют
зажиточные крестьяне. Гоплиты занимают проафинскую позицию и пользуются
влиянием в городе. Если мы поддержим мидийского царя, то гоплиты выступят
против нас. Кроме того, в этом случае мы подвергнемся нападению Спарты,
отразить которое Фивы не в состоянии.
Иониец терпеливо выслушал беотарха и продолжал гнуть свою линию.
- Царь и не рассчитывает на то, что вы немедленно объявите о
признании его власти. Вполне достаточно вашего обещания, что фиванских
воинов не будет в рядах эллинского войска, которое вполне возможно
попытается занять горные проходы.
- Ну, об этом я могу позаботиться, - протянул Леонтиад. - Беотийское
всадничество пойдет за мной, а это помимо всего прочего означает, что если
царю покорятся и фессалийцы, то антимидийская коалиция останется вообще
без конницы.
- Фессалийцы покорятся. Их вожди уже тайно принесли присягу на
верность великому царю. Нас более всего интересует позиция беотян. Если
покорится Беотия, то начнут колебаться аркадцы и ахейцы. В конце концов
высокомерные Афины и гордая Спарта окажутся в одиночестве перед
неисчислимым войском царя.
- Я слышал оно уже подходит к Геллеспонту? - поинтересовался
Леонтиад.
- Оно уже переправляется через пролив. Это займет не один день. Не
так-то легко собрать, а еще труднее привести на место такую огромную
армию. Еще ни разу в истории человечества ни один государь не имел
подобной силы. Одних мидян и парсов насчитывается более двухсот полков. А
кроме них идут еще сорок народов!
Иониец торжествующе посмотрел на Леонтиада. Тот промолчал, а про себя
подумал, что если Ксерксу удалось собрать хотя бы десятую часть сил, о
которых столь восторженно говорит посланник, то Эллада обречена независимо
от того на чьей стороне выступят беотяне. Но даже и в этих условиях
Леонтиад не хотел брать груз ответственности за принятое решение лишь на
себя.
- Мне надо посоветоваться с другими спартами.
- Сколько времени это займет?
- Несколько дней.
- Это слишком долго. Царь рассчитывает получить твой ответ через пять
дней.
- Тебе хватит пяти дней, чтобы добраться до Суз?
Елмен усмехнулся.
- Ты верно забыл, что царь находится у Геллеспонта.
- Ах да, верно. - Леонтиад вернул ионийцу улыбку и взглянул на своего
помощника. - А что думаешь об этом ты?
Трибил был тоже себе на уме, недаром он жил в этом доме уже девятый
год, неизменно пребывая в милости. Он начал уклончиво.
- Конечно поддержать планы великого царя нам выгодно, но как
отреагирует на это чернь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178
Я человек и не хочу стать богом. Ведь боги вечны, а сердце не может быть
вечно яростным. Оно рано или поздно устанет и ярость его погаснет. А я
люблю лишь яростное сердце и потому я хочу остаться человеком. Пусть даже
меня осталось всего на несколько мгновений. Уйди и не мешай мне
насладиться прощальной тризной.
Скрывая тайное отвращение, Тидей вновь впился в сочащийся жирными
каплями мозг, а сердце его билось все медленнее и медленнее...
Ярость!
Это чувство знакомо дикому зверю. Но оно посещает его лишь в
мгновенья отчаянья.
Ярость!
Это чувство знакомо и человеку, ибо сердцем он более дик, чем самый
злобный тигр. Ярость человека ужасней, ведь она порождается слиянием
отчаянного мужества и рвущегося из тайных глубин сознания чувства
вседозволенности. И страха.
Ярость - ты ужасна, но лучше, когда сердце наполнено тобою, нежели
страхом.
Ярость - порою ты заменяешь мужество и это прекрасно. Ведь мужества
иногда не хватает. И я молю судьбу, чтобы в этот миг рядом оказалась
ярость.
Ярость!
Сердце остановилось...
Мерцали звезды. Мерно плескали волны. На палубе крепкодонной ладьи
сидел Диомед, неистовый сын Тидея. Он услаждал свой слух пением моря.
Незримая под покровом волшебного шлема, Афина опустилась на мачту и
задумчиво смотрела на Диомеда. Он не был похож на отца, этот герой не
начавшейся еще войны. Он был огромен и могуч, а голову его венчала шапка
светлых волос.
Тем временем ветер крепчал. Ныряя в морскую бездну, он порождал
огромные волны и вскоре разразилась страшная буря. Тогда могучий Тидид
вскочил на ноги и громко закричал, силой голоса заглушая грохот волн. И
ярость, губительное пламя ярости вспыхнуло в его светлых глазах.
4. ФИВЫ. БЕОТИЯ
Беотия сильна знатью.
Не рядящимися в белые хитоны нуворишами, богатства которых нажиты
торговлей и морскими грабежами, а знатью родовитой, крепкой, выросшей на
земле.
Беотийцы мало торговали и почти не занимались ремеслом. Хлеб насущный
им давала земля, давала столь обильно, что они даже делились им с
соседями, не без выгоды, естественно, для себя. Афины и Фокида кормились
мором, Фивы кормились землею. Земля же принадлежала потомкам тех вождей,
что полили ее своей кровью, отстаивая от многочисленных врагов, что полили
ее потом, бросая семена в первую борозду. Земля принадлежала лучшим или,
как их именовали в Элладе, аристократам.
Здесь не пользовались почетом купец или ремесленник, ведь не они
создавали славу и богатство семивратных Фив. И потому были слабы
притязания черни, оттеснившей от власти достойных в других городах и
установившей порядок, именуемый властью народа и представлявший на деле
власть крикливой толпы. Охлос! Беотийские аристократы ненавидели само это
слово. Величие Фив - в древних родах, уходящих корнями во времена Кадма, а
сила - в земле, плодотворящей и неистощимой, черной, словно мокрая сажа.
На улицах Фив был в почете белый цвет [одежду белого цвета в 5 веке
носили по преимуществу аристократы]. Горожане поспешно уступали дорогу
всаднику, облаченному в белый хитон, поверх которого был накинут белый же,
с золотой каймой по подолу, фарос. Конь под всадником был также белый. Не
пепельный в яблоках, что изредка попадают в Элладу с Востока, а
снежно-белый с бешеными кровавыми глазами. Должно быть, его дальним
предком был один из жеребцов, погубивших Фаэтона [Фаэтон - сын Гелиоса;
управляя колесницей солнца не смог удержать огнедышащих лошадей, вызвав
страшный пожар на земле, за что Зевс поразил его молнией]. Подобная
цветовая изысканность привлекала к себе всеобщее внимание, но всадник
похоже привык к любопытству окружающих. Его гордое лицо, украшенное
небольшой аккуратной бородкой, оставалось бесстрастным. Слегка подстегивая
плетью норовистого жеребца, он подъехал к высокой ограде, скрывавшей от
посторонних глаз богатый дом. Всадник стукнул плетью в выкрашенные синей
краской ворота, они немедленно отворились, впуская его внутрь.
Раб-охранник отвесил низкий поклон.
- Гости уже приехали?
- Да, господин.
Всадник ловко спрыгнул на землю и бросил поводья подбежавшему
конюшему.
- Дай остыть и хорошенько протри.
- Слушаюсь, господин.
Господин... В этом доме сто сорок два человека величали его
господином. То были рабы, прислуживавшие ему лично и следящие за его
хозяйством. Еще полторы тысячи рабов трудились на полях и в мастерских.
Недаром он считался первым богачом Беотии и одним из самых богатейших
людей Эллады. Шестая часть беотийских полей и пастбищ принадлежала ему,
спарту Леонтиаду, отпрыску одного из пяти знатнейших родов, что произошли
от кадмовых спартов [спарт - мифический воин, рожденный из посеянных в
земле зубов дракона, сраженного Кадмом; Кадм и пять спартов были
основателями Фив]. Его предки копили богатства из поколения в поколение,
приобретая вместе с тем и власть. Считаясь самым богатым человеком в
Фивах, Леонтиад был и самым влиятельным. Именно ему прочие спарты доверили
должность беотарха [беотарх - высшее должностное лицо в Фивах], именно в
его доме останавливались иноземные послы и именитые гости.
Вот и сегодня у него были послы, но послы тайные, прибывшие под видом
купцов: Он был заранее извещен о их предстоящем приезде и дабы не
возбуждать подозрений - когда это было видано, чтобы спарт Леонтиад
принимал у себя в доме безродных торгашей! - отправился объезжать свои
пастбища. Теперь, если тайна вдруг раскроется, он сможет представить дело
так, будто бы гостям предоставили кров без его ведома. Так поступил бы
любой Леонтиад, их род славился своей хитростью и предусмотрительностью.
Сшибая плетью пышные бутоны роз, которыми была обсажена дорожка, он
неторопливо двинулся к дому, по размерам своим и роскошной отделке не
уступавшему царскому дворцу. Этот дом был построен еще прапрадедом
беотарха Леонтиада, тоже беотархом и тоже Леонтиадом. Три с половиной
этажа из гранита и крепчайшего известняка, покрытые розовой черепицей, с
фасадом из мраморных колонн. У входа сидел каменный сфинкс, поверженный
некогда мудрым Эдипом. Вокруг дворца располагались многочисленные
хозяйственные постройки, дома рабов, а также сотни плодовых деревьев,
дающих лучшие во всей Элладе яблоки и груши.
Леонтиад прежде принял ванну, а уж затем приказал накрывать в
мегароне [мегарон - помещение для пира] стол для пира. Трапезничали в этот
раз лишь вчетвером: Леонтиад, его доверенный помощник Трибил и два гостя -
Елмен и Кадустат. Первый назвался ионийцем из Галикарнасса, а второй был
мидянином из Суз. Они именовали себя купцами, но на деле были посланцами
повелителя мидийской державы Ксеркса.
Трапеза проходила при свете тридцати дюжин свечей, вставленных в
разлапистые серебряные шандалы. Пирующие отдавали должное множественным
блюдам из мяса и рыбы, фруктам и сладостям, пили великолепное хиосское
вино. Особый восторг вызвала целиком зажаренная на вертеле лань - это
животное нечасто встречалось в Беотии. Дождавшись, когда гости утолят
голод, Леонтиад отослал слуг прочь и перешел к делу.
- Я готов выслушать вас, досточтимые господа.
Говорил Елмен, так как его товарищ плохо знал язык эллинов.
- Полагаю, нам не стоит представляться и почтенный хозяин понимает от
чьего имени мы говорим.
- Отчего же? - Леонтиад хотел вести игру по всем правилам.
Галикарнассец не стал спорить.
- В таком случае я официально объявляю о том, что мы являемся
посланцами великого царя Парсы и всего Востока Ксеркса.
- Чего же хочет от меня великий царь? - спросил Леонтиад.
- Великий царь, которому известны мудрость беотарха Леонтиада и та
благожелательность, с какой он относится к Парсийской державе и лично
великому царю, прислал нас со следующим предложением. Владыка Беотии
Леонтиад делает так, чтобы беотийские полисы признали власть великого
царя, а за эту услугу царь назначает Леонтиада своим эвергетом и сатрапом.
"Заманчивое предложение", - подумал фиванец, следя за тем, чтобы его
лицо оставалось бесстрастным. Выждав несколько мгновений, будто размышляя,
он покачал головой.
- Очень сожалею, но вы ошиблись. Я не владею Беотией.
- Но мы знаем, что беотарх пользуется значительным влиянием в Фивах.
- Фивы далеко не вся Беотия. Кроме них есть еще Орхомен, Феспии,
Коронея, Танагра, Херонея, Копы. Вы правы, я пользуюсь определенным
влиянием в этом городе, но это не означает, что фиванцы, а тем более
беотийцы единодушно поддержат меня. Аристократы не желают воевать с
Парсой, так как эта война не принесет им ничего кроме убытков. Аристократы
не прочь признать власть умного и сильного правителя, который обеспечит
спокойствие и сбыт беотийского ячменя и мяса. Но охлос, одурманенный
патриотическими поветриями, долетающими с Аттики, настроен весьма
воинственно. Чернь кричит о свободе, гражданском равенстве, о
сопротивлении иноземным поработителям.
Елмен удивленно приподнял брови.
- О каких поработителях идет речь? Неужели кто-то думает, что мы,
ионийцы, чувствуем себя рабами? Напротив, с тех пор как наша земля
находится под властью парсийских владык, мы зажили спокойной жизнью.
Мидийская мощь отпугивает, от наших городов как морских разбойников, так и
грабителей, увенчанных коронами. Царские налоги необременительны, а взамен
мы получили великолепные дороги, полновесную монету, охрану для наших
торговых караванов.
- Не надо расточать передо мной свое красноречие. Лично я и мои
друзья заинтересованы в том, чтобы Эллада попала под власть великого царя.
Но еще раз повторюсь: у нас много противников. Наибольшее противодействие
нам оказывает так называемая партия гоплитов, костяк которой составляют
зажиточные крестьяне. Гоплиты занимают проафинскую позицию и пользуются
влиянием в городе. Если мы поддержим мидийского царя, то гоплиты выступят
против нас. Кроме того, в этом случае мы подвергнемся нападению Спарты,
отразить которое Фивы не в состоянии.
Иониец терпеливо выслушал беотарха и продолжал гнуть свою линию.
- Царь и не рассчитывает на то, что вы немедленно объявите о
признании его власти. Вполне достаточно вашего обещания, что фиванских
воинов не будет в рядах эллинского войска, которое вполне возможно
попытается занять горные проходы.
- Ну, об этом я могу позаботиться, - протянул Леонтиад. - Беотийское
всадничество пойдет за мной, а это помимо всего прочего означает, что если
царю покорятся и фессалийцы, то антимидийская коалиция останется вообще
без конницы.
- Фессалийцы покорятся. Их вожди уже тайно принесли присягу на
верность великому царю. Нас более всего интересует позиция беотян. Если
покорится Беотия, то начнут колебаться аркадцы и ахейцы. В конце концов
высокомерные Афины и гордая Спарта окажутся в одиночестве перед
неисчислимым войском царя.
- Я слышал оно уже подходит к Геллеспонту? - поинтересовался
Леонтиад.
- Оно уже переправляется через пролив. Это займет не один день. Не
так-то легко собрать, а еще труднее привести на место такую огромную
армию. Еще ни разу в истории человечества ни один государь не имел
подобной силы. Одних мидян и парсов насчитывается более двухсот полков. А
кроме них идут еще сорок народов!
Иониец торжествующе посмотрел на Леонтиада. Тот промолчал, а про себя
подумал, что если Ксерксу удалось собрать хотя бы десятую часть сил, о
которых столь восторженно говорит посланник, то Эллада обречена независимо
от того на чьей стороне выступят беотяне. Но даже и в этих условиях
Леонтиад не хотел брать груз ответственности за принятое решение лишь на
себя.
- Мне надо посоветоваться с другими спартами.
- Сколько времени это займет?
- Несколько дней.
- Это слишком долго. Царь рассчитывает получить твой ответ через пять
дней.
- Тебе хватит пяти дней, чтобы добраться до Суз?
Елмен усмехнулся.
- Ты верно забыл, что царь находится у Геллеспонта.
- Ах да, верно. - Леонтиад вернул ионийцу улыбку и взглянул на своего
помощника. - А что думаешь об этом ты?
Трибил был тоже себе на уме, недаром он жил в этом доме уже девятый
год, неизменно пребывая в милости. Он начал уклончиво.
- Конечно поддержать планы великого царя нам выгодно, но как
отреагирует на это чернь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178