– Разве что пожелаешь облегчить муки этих бражников…
– Именно! – тотчас подхватил Эркол. – Сделай доброе, богоугодное дело, и с души твоей снимутся тяжкие грехи. Истинно глаголю, дочь моя! Смоется множество грехов, включая вчерашние.
Танжина оттопырила губу:
– Из тебя никудышный проповедник, Эркол. Все, что ты можешь, – окончательно разочаровать в вере. Поэтому я и не подумаю тратить бесценный напиток на подобных шалопаев и болтунов. Пойдите поклянчите на кухне пива, если осталось.
– Как же это несправедливо! – нарочито обиделся Ретси. – Одним все согласна принести в дар, а для других жалеешь капли вина!
– Значит, каждый заслужил такое отношение!
– Ой, принцесса! Дай мне только шанс. Я приложу все силы, чтобы заслужить большее.
– Не дождешься! – Танжина показала ему язык и отвернулась к Шагалану: – Ты… никуда не собираешься сегодня, красавчик?
– Пока не знаю. День-два спокойной жизни мне обещали.
– Но отсюда вовсе не вытекает, будто ему позволят нежиться в твоей постельке, – встрял Ретси. – У нас целая куча хлопот, вот закончим трапезу и приступим. Так что не жди миленка рано.
– Жаль. – Танжина погрустнела. – Тогда придется наверстывать вечером. Я намерена приготовить тебе, Шагалан, кое-какие… сюрпризы.
– Звучит чертовски любопытно, – снова ответил за приятеля Ретси, затем добавил, понизив голос: – Однако имеется еще одна деталь, принцесса. Под вечер мы рассчитывали всей компанией посетить Сошки.
Глаза женщины недобро сузились:
– А это на кой ляд? Развеяться надумали в этом свинарнике?
– Обижаешь, душечка! Юноше надо показать нашу жизнь со всех сторон, во всем многообразии. Для его же успешности здесь! Ты ведь тоже в этом заинтересована, правда? Там, конечно, могут подвернуться некоторые соблазны, но мы за ним будем зорко следить. Ну, а, в крайнем случае… ты же не примешься потом устраивать сцен ревности? Дело-то молодое, а?
Танжина заколебалась, обозрела троицу, растерянная.
– Тебе это действительно нужно, милый? – тихо спросила, наконец.
– Пожалуй, что да, Танжи, – ответил Шагалан. – Однако я постараюсь вырваться к тебе пораньше.
– Хорошо. Я буду ждать.
Заметно опечаленная, женщина направилась назад к дому. Эркол проводил ее взглядом, Ретси покачал головой.
– Пускай меня разорвет Кервалийское чудище, если она не втрескалась в тебя по уши, Шагалан, – заявил он. – Я давненько ее знаю, но никогда не видел в таком состоянии. Забота, тревога, нежность, покорность… Да ты, братец, прямо волшебник по бабьей части! Каких же подвигов потребовало столь молниеносное превращение?
– Пустое говоришь, – отрезал юноша. – Доедайте, и начнем разгребать вашу кучу хлопот. Если, конечно, не сочинили.
– Ни в коем разе, – засуетились оба приятеля. – Все – истина, приказы Ряжа – не повод для шуток. Только погоди минутку.
Наскоро покончив с завтраком, двинулись в путь. Дорога предстояла короткая, однако словоохотливые дружки взяли за правило останавливаться поболтать с каждым встречным. Разумеется, главной темой трепотни был новичок с его вчерашней баталией. К третьему пересказу собственных подвигов Шагалан заскучал, к пятому – принялся угрюмо коситься на болтунов. При восьмом он просто проигнорировал встречу, пошел дальше по улице, чем вынудил приятелей скомкать очередную беседу.
Целью этого извилистого пути оказался небольшой приземистый домик с крохотными щелевыми окошками. С противоположных сторон у домика имелись два крыльца, два тяжелых замка на двух массивных дверях. Когда отворили одну, обнаружилась комната, размеры которой терялись в полутьме. Достижимое пространство заваливало тряпье. Волны пестрой ткани затопляли длинные стеллажи, свешивались вниз, сугробами вздымались на полу. Здесь было платье на любой вкус: кафтаны, плащи, камзолы, даже рясы. Все, перемешанное и перепутанное, лежало в жутком беспорядке, разбавляясь ремнями, какими-то одинокими сапогами, сумками и шляпами. Поверху покоился внушительный слой пыли.
– Подбирай себе, Шагалан, чего душа желает, – щедро махнул рукой Ретси.
– Меня вообще-то вполне устраивает мой наряд.
– Давай, давай, – усмехнулся Эркол. – Хватит выглядеть последним босяком, в солидное общество влился.
Разведчик не без опаски потянул из кучи кусок красной ткани.
– Но свою одежду я тем не менее тоже сохраню.
– На здоровье. У нас подобным лохмотьям все равно не место.
Источник поступления платья секрета не составлял: оно было мятое, часто рваное. Несколько раз попадались характерные дыры и едва застиранные бурые пятна. Понаблюдав, как неохотно Шагалан копается в тряпье, приятели сами взялись его обряжать. Запросы у них оказались высокими, дело продвигалось медленно. Примерно через час все перепачкались пылью, зато новичок обернулся настоящим франтом: свободная зеленая рубаха, лишь капельку попорченная ножом, толстая куртка и очень плотный шерстяной плащ. Модным среди благородного сословия коротким панталонам Шагалан предпочел кожаные штаны, более пригодные для путешествий, как верхом, так и своим ходом. В глубине той же комнаты раскопали гору всевозможной обуви. Выяснилось, что самое сложное – найти понравившемуся экземпляру пару. В конце концов подобрали ношеные, но вполне крепкие сапоги с добротной подошвой. Большой спор приключился вокруг головного убора. Поскольку к единому мнению помощники не пришли, Шагалан остался с непокрытой головой.
– По-моему, неплохо, – прищурившись, осмотрел юношу Ретси.
– Думаешь?
– Определенно. Теперь ты будешь достойно выглядеть и в Сошках, и где угодно еще. В другом случае сказал бы, что теперь ты неотразимый кавалер, но Танжина и так от тебя без ума.
– Сейчас он похож на путешествующего дворянина, небогатого и скромного, – заметил Эркол. – Все неброско, но качественно. Недостает только каких-нибудь ценных побрякушек – цепи или колец. И шапки, конечно.
– Для образа дворянина недостает, прежде всего, оружия, – уточнил Шагалан.
– Верно, дружище. И с этим не затянем. Двинулись дальше, тут мы уже закончили.
Подождав запиравшего хитрый замок Эркола, обогнули дом вокруг. Крыльцо, дверь и замок с противоположной стороны были точными копиями первых, зато комната, открывшаяся внутри, свою сестрицу не напоминала ничуть. Пыль в ней практически отсутствовала, со стеллажей тускло поблескивали аккуратные ряды боевого железа. Шагалан не без трепета прошелся вдоль них. Богатая коллекция включала все: ножи и кинжалы, мечи и сабли, в ножнах и без. Щетинились остриями булавы, покачивались шары кистеней, хищно горбатились лезвия боевых топоров. В темных углах, в пирамидах копья, трезубцы, секиры и более мудреные иноземные диковинки, вроде виденных недавно фригольдерских гизарм. Подле – связки отпущенных луков, короба стрел. Под потолком на стенах висело несколько кольчуг, панцирей и шлемов. Вдобавок все это смертоносное хозяйство было тщательно рассортировано, стальные части смазаны жиром. Арсеналом, несомненно, заведовал совсем другой человек, истинный ценитель. Разведчик цокнул языком:
– Хватит добра на целый полк!
– Еще бы, – хмыкнул из-за спины Ретси. – Однако пока выбирай для себя.
Здесь Шагалан чувствовал себя не просто уверенней, он откровенно наслаждался осмотром запасов – им, подготовленным воинам, настоящее оружие попадало в руки нечасто. Поняв, что помощь в данном случае не потребуется, Эркол с Ретси присели у двери и затихли. Шагалан медленно переходил с места на место, трогал пальцами холодный скользкий металл. Иногда брал оружие в руки, вертел, взмахивал и, вздохнув, клал обратно. Коллекция и впрямь попалась обильная, но на искушенный вкус пропорции и баланс оставляли желать лучшего. Когда же встречались любопытные образцы, разведчик долго осматривал лезвие, царапал, стучал, только что не облизывал. От порога следили заинтересованно, но прерывать, тем более смеяться, не решались. Лишь часа через два юноша возник на крыльце.
– Ну, дружище, ты не спешил! – Эркол поднялся, зевая. – Нас совсем разморить успело. Чуешь, народ уже за обедом потянулся, и нам, стало быть, пора. Что-нибудь подыскал, привередливый наш?
Шагалан продемонстрировал выбор: короткий меч с изящным узким клинком в деревянных ножнах и широкий тяжелый нож, напоминающий мясницкий. Из-за плеча выглянул Ретси:
– Странное сочетание. Неужели это лучшее в нашей сокровищнице?
– Пожалуй. Жаль вас огорчать, ребята, однако по качеству исполнения и металла прочее оружие весьма заурядно. Недурно, но заурядно. Правда, я не осматривал длинное, хотя, полагаю, там состояние такое же.
– Н-да, меч, допустим, и впрямь неплох. Но этот тесак…
– Для некоторых случаев тоже сгодится. Опять-таки с мечом не везде пройдешь, а с ножом просто… – Одним движением Шагалан спрятал клинок за голенище сапога. – И иди куда хочешь.
– Непосредственно сейчас надо идти обедать, – проворчал Эркол. – Возможно, еще успеем хоть что-то урвать.
Опасения оказались зряшными – они вернулись к кухне в числе первых. Снова было в изобилии мясо, добавилась рыба, зато спиртного не дали вовсе. Музыканта, действительно выглядевшего больным, это совершенно расстроило. Весь обед он понуро чертыхался, не досидев до конца, махнул рукой и убежал.
– Выпить любит, а хмель не держит, – спокойно прокомментировал Ретси. – Ничего, выпадало и хуже. Найдет что-нибудь опохмелиться – поправится.
– Когда же в эти ваши… Сошки?
– Ш-ш, тихо! Поход, братец, не очень законный, и понапрасну шуметь не стоит. А насчет времени… Потерпим до темноты. Пока можешь отдохнуть у своей крали, только смотри не заиграйся. Да, совсем вылетело – ты оставлял в казарме пожитки, так советую сходить забрать. В ближайшем будущем, похоже, тебе другая постелька обеспечена. – Ретси хитро подмигнул.
Едва завершили трапезу, явился Эркол. В руках он тискал небольшую тыквенную фляжку и, судя по блаженному виду, успел неоднократно ею воспользоваться.
– Куля! – завопил музыкант, приблизившись. – Кончай жрать! Тебя с твоими дармоедами ждут у ворот. И в полном снаряжении. Пора подсушивать репутацию после вчерашнего.
Четверо знакомых разбойников поспешно вскочили и, не пререкаясь, не поднимая глаз от земли, ретировались.
– Куда их? – спросил Шагалан севшего рядом Эркола.
– Так, намечается маленькое дельце. Ряж составляет отряд.
– Зачем?
– Как всегда, собирать подать с проезжающих. Некоторые у нас называют это «стричь овец».
– Но, кажется, сегодня будут овцы, способные огрызнуться?
– Все может статься, – фыркнул музыкант. – Это уже забота Ряжа.
– Пожалуй, пойду гляну.
– Валяй. А я покамест закушу капельку.
– И я прогуляюсь, – встал Ретси. – А ты, дружок, заткнул бы лучше свою бутыль. Еще немного, и вести тебя на вечерние забавы потеряет смысл. И обременит.
У ворот царило оживление, до сих пор такую сутолоку Шагалан наблюдал только возле кухни. Человек десять готовили к выезду лошадей. Никаких привычных шуток, исключительно серьезность и сосредоточенность. Вооружение тоже подобрали солидное, по большей части мечи, топоры, копья, у некоторых разведчик угадал под плащами даже чешую кольчуг. Очевидно, веселой прогулки не ожидали и обходиться заурядными дубинами, как вчера, не намеревались. Сборами руководил Ряж, все такой же статный и величественный. Он расхаживал меж лошадей, время от времени раздавая короткие указания. Слушались их беспрекословно. Кроме приятелей за суетой следила группа из мужиков и пары девок. Эти выглядели куда легкомысленней, но все равно старались не шуметь.
– Как на войну, – заметил Шагалан вполголоса.
– Не мудрено, – отозвался сбоку пузатый ватажник. – Озлобленный нынче народ пошел, за свое добро частенько дерется люто. Получается не хуже, чем на поле брани.
– И на кого же они выступают?
– Дело известное – обоз купеческий в Галагу ползет. Кусочек лакомый, да колючий. Взяли, понимаешь, купчины-выжиги моду нанимать в городе охраны сверх всякой совести. Сброд обычно, однако и там попадаются бывшие солдаты, безденежные дворянские сынки или просто добрые рубаки. Вот с такими удальцами порой морока.
– Тогда не мало ли ратников?
– Ничего, Ряж свое ремесло хорошо разумеет. Может статься, весь караван бить не будет, а отрежет последние возы. Может, ночевку подкараулит или еще чего выдумает. Он на эти уловки мастак.
– Смотри внимательно, Шагалан, – произнес Ретси. – Через день-другой тебе самому, вероятно, так же выезжать. Не боязно?
– Нет. – Ответ юноши потонул в гулкой команде Ряжа.
Разбойники влезли на коней, и отряд шагом вытек за ворота. Зеваки начали понемногу расходиться, один Ретси промедлил, пока дед-привратник толкал створки ворот.
– Жаль, трезв, чертова развалина, – кивнул хамаранец Шагалану. – Выйти не помешает, но донесет куда положено. Придется что-то сочинять.
На обратном пути разведчик заскочил в полупустую казарму, забрал котомку. Содержимое сразу не проверял, хотя смекнул по узлу, что ее открывали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
– Именно! – тотчас подхватил Эркол. – Сделай доброе, богоугодное дело, и с души твоей снимутся тяжкие грехи. Истинно глаголю, дочь моя! Смоется множество грехов, включая вчерашние.
Танжина оттопырила губу:
– Из тебя никудышный проповедник, Эркол. Все, что ты можешь, – окончательно разочаровать в вере. Поэтому я и не подумаю тратить бесценный напиток на подобных шалопаев и болтунов. Пойдите поклянчите на кухне пива, если осталось.
– Как же это несправедливо! – нарочито обиделся Ретси. – Одним все согласна принести в дар, а для других жалеешь капли вина!
– Значит, каждый заслужил такое отношение!
– Ой, принцесса! Дай мне только шанс. Я приложу все силы, чтобы заслужить большее.
– Не дождешься! – Танжина показала ему язык и отвернулась к Шагалану: – Ты… никуда не собираешься сегодня, красавчик?
– Пока не знаю. День-два спокойной жизни мне обещали.
– Но отсюда вовсе не вытекает, будто ему позволят нежиться в твоей постельке, – встрял Ретси. – У нас целая куча хлопот, вот закончим трапезу и приступим. Так что не жди миленка рано.
– Жаль. – Танжина погрустнела. – Тогда придется наверстывать вечером. Я намерена приготовить тебе, Шагалан, кое-какие… сюрпризы.
– Звучит чертовски любопытно, – снова ответил за приятеля Ретси, затем добавил, понизив голос: – Однако имеется еще одна деталь, принцесса. Под вечер мы рассчитывали всей компанией посетить Сошки.
Глаза женщины недобро сузились:
– А это на кой ляд? Развеяться надумали в этом свинарнике?
– Обижаешь, душечка! Юноше надо показать нашу жизнь со всех сторон, во всем многообразии. Для его же успешности здесь! Ты ведь тоже в этом заинтересована, правда? Там, конечно, могут подвернуться некоторые соблазны, но мы за ним будем зорко следить. Ну, а, в крайнем случае… ты же не примешься потом устраивать сцен ревности? Дело-то молодое, а?
Танжина заколебалась, обозрела троицу, растерянная.
– Тебе это действительно нужно, милый? – тихо спросила, наконец.
– Пожалуй, что да, Танжи, – ответил Шагалан. – Однако я постараюсь вырваться к тебе пораньше.
– Хорошо. Я буду ждать.
Заметно опечаленная, женщина направилась назад к дому. Эркол проводил ее взглядом, Ретси покачал головой.
– Пускай меня разорвет Кервалийское чудище, если она не втрескалась в тебя по уши, Шагалан, – заявил он. – Я давненько ее знаю, но никогда не видел в таком состоянии. Забота, тревога, нежность, покорность… Да ты, братец, прямо волшебник по бабьей части! Каких же подвигов потребовало столь молниеносное превращение?
– Пустое говоришь, – отрезал юноша. – Доедайте, и начнем разгребать вашу кучу хлопот. Если, конечно, не сочинили.
– Ни в коем разе, – засуетились оба приятеля. – Все – истина, приказы Ряжа – не повод для шуток. Только погоди минутку.
Наскоро покончив с завтраком, двинулись в путь. Дорога предстояла короткая, однако словоохотливые дружки взяли за правило останавливаться поболтать с каждым встречным. Разумеется, главной темой трепотни был новичок с его вчерашней баталией. К третьему пересказу собственных подвигов Шагалан заскучал, к пятому – принялся угрюмо коситься на болтунов. При восьмом он просто проигнорировал встречу, пошел дальше по улице, чем вынудил приятелей скомкать очередную беседу.
Целью этого извилистого пути оказался небольшой приземистый домик с крохотными щелевыми окошками. С противоположных сторон у домика имелись два крыльца, два тяжелых замка на двух массивных дверях. Когда отворили одну, обнаружилась комната, размеры которой терялись в полутьме. Достижимое пространство заваливало тряпье. Волны пестрой ткани затопляли длинные стеллажи, свешивались вниз, сугробами вздымались на полу. Здесь было платье на любой вкус: кафтаны, плащи, камзолы, даже рясы. Все, перемешанное и перепутанное, лежало в жутком беспорядке, разбавляясь ремнями, какими-то одинокими сапогами, сумками и шляпами. Поверху покоился внушительный слой пыли.
– Подбирай себе, Шагалан, чего душа желает, – щедро махнул рукой Ретси.
– Меня вообще-то вполне устраивает мой наряд.
– Давай, давай, – усмехнулся Эркол. – Хватит выглядеть последним босяком, в солидное общество влился.
Разведчик не без опаски потянул из кучи кусок красной ткани.
– Но свою одежду я тем не менее тоже сохраню.
– На здоровье. У нас подобным лохмотьям все равно не место.
Источник поступления платья секрета не составлял: оно было мятое, часто рваное. Несколько раз попадались характерные дыры и едва застиранные бурые пятна. Понаблюдав, как неохотно Шагалан копается в тряпье, приятели сами взялись его обряжать. Запросы у них оказались высокими, дело продвигалось медленно. Примерно через час все перепачкались пылью, зато новичок обернулся настоящим франтом: свободная зеленая рубаха, лишь капельку попорченная ножом, толстая куртка и очень плотный шерстяной плащ. Модным среди благородного сословия коротким панталонам Шагалан предпочел кожаные штаны, более пригодные для путешествий, как верхом, так и своим ходом. В глубине той же комнаты раскопали гору всевозможной обуви. Выяснилось, что самое сложное – найти понравившемуся экземпляру пару. В конце концов подобрали ношеные, но вполне крепкие сапоги с добротной подошвой. Большой спор приключился вокруг головного убора. Поскольку к единому мнению помощники не пришли, Шагалан остался с непокрытой головой.
– По-моему, неплохо, – прищурившись, осмотрел юношу Ретси.
– Думаешь?
– Определенно. Теперь ты будешь достойно выглядеть и в Сошках, и где угодно еще. В другом случае сказал бы, что теперь ты неотразимый кавалер, но Танжина и так от тебя без ума.
– Сейчас он похож на путешествующего дворянина, небогатого и скромного, – заметил Эркол. – Все неброско, но качественно. Недостает только каких-нибудь ценных побрякушек – цепи или колец. И шапки, конечно.
– Для образа дворянина недостает, прежде всего, оружия, – уточнил Шагалан.
– Верно, дружище. И с этим не затянем. Двинулись дальше, тут мы уже закончили.
Подождав запиравшего хитрый замок Эркола, обогнули дом вокруг. Крыльцо, дверь и замок с противоположной стороны были точными копиями первых, зато комната, открывшаяся внутри, свою сестрицу не напоминала ничуть. Пыль в ней практически отсутствовала, со стеллажей тускло поблескивали аккуратные ряды боевого железа. Шагалан не без трепета прошелся вдоль них. Богатая коллекция включала все: ножи и кинжалы, мечи и сабли, в ножнах и без. Щетинились остриями булавы, покачивались шары кистеней, хищно горбатились лезвия боевых топоров. В темных углах, в пирамидах копья, трезубцы, секиры и более мудреные иноземные диковинки, вроде виденных недавно фригольдерских гизарм. Подле – связки отпущенных луков, короба стрел. Под потолком на стенах висело несколько кольчуг, панцирей и шлемов. Вдобавок все это смертоносное хозяйство было тщательно рассортировано, стальные части смазаны жиром. Арсеналом, несомненно, заведовал совсем другой человек, истинный ценитель. Разведчик цокнул языком:
– Хватит добра на целый полк!
– Еще бы, – хмыкнул из-за спины Ретси. – Однако пока выбирай для себя.
Здесь Шагалан чувствовал себя не просто уверенней, он откровенно наслаждался осмотром запасов – им, подготовленным воинам, настоящее оружие попадало в руки нечасто. Поняв, что помощь в данном случае не потребуется, Эркол с Ретси присели у двери и затихли. Шагалан медленно переходил с места на место, трогал пальцами холодный скользкий металл. Иногда брал оружие в руки, вертел, взмахивал и, вздохнув, клал обратно. Коллекция и впрямь попалась обильная, но на искушенный вкус пропорции и баланс оставляли желать лучшего. Когда же встречались любопытные образцы, разведчик долго осматривал лезвие, царапал, стучал, только что не облизывал. От порога следили заинтересованно, но прерывать, тем более смеяться, не решались. Лишь часа через два юноша возник на крыльце.
– Ну, дружище, ты не спешил! – Эркол поднялся, зевая. – Нас совсем разморить успело. Чуешь, народ уже за обедом потянулся, и нам, стало быть, пора. Что-нибудь подыскал, привередливый наш?
Шагалан продемонстрировал выбор: короткий меч с изящным узким клинком в деревянных ножнах и широкий тяжелый нож, напоминающий мясницкий. Из-за плеча выглянул Ретси:
– Странное сочетание. Неужели это лучшее в нашей сокровищнице?
– Пожалуй. Жаль вас огорчать, ребята, однако по качеству исполнения и металла прочее оружие весьма заурядно. Недурно, но заурядно. Правда, я не осматривал длинное, хотя, полагаю, там состояние такое же.
– Н-да, меч, допустим, и впрямь неплох. Но этот тесак…
– Для некоторых случаев тоже сгодится. Опять-таки с мечом не везде пройдешь, а с ножом просто… – Одним движением Шагалан спрятал клинок за голенище сапога. – И иди куда хочешь.
– Непосредственно сейчас надо идти обедать, – проворчал Эркол. – Возможно, еще успеем хоть что-то урвать.
Опасения оказались зряшными – они вернулись к кухне в числе первых. Снова было в изобилии мясо, добавилась рыба, зато спиртного не дали вовсе. Музыканта, действительно выглядевшего больным, это совершенно расстроило. Весь обед он понуро чертыхался, не досидев до конца, махнул рукой и убежал.
– Выпить любит, а хмель не держит, – спокойно прокомментировал Ретси. – Ничего, выпадало и хуже. Найдет что-нибудь опохмелиться – поправится.
– Когда же в эти ваши… Сошки?
– Ш-ш, тихо! Поход, братец, не очень законный, и понапрасну шуметь не стоит. А насчет времени… Потерпим до темноты. Пока можешь отдохнуть у своей крали, только смотри не заиграйся. Да, совсем вылетело – ты оставлял в казарме пожитки, так советую сходить забрать. В ближайшем будущем, похоже, тебе другая постелька обеспечена. – Ретси хитро подмигнул.
Едва завершили трапезу, явился Эркол. В руках он тискал небольшую тыквенную фляжку и, судя по блаженному виду, успел неоднократно ею воспользоваться.
– Куля! – завопил музыкант, приблизившись. – Кончай жрать! Тебя с твоими дармоедами ждут у ворот. И в полном снаряжении. Пора подсушивать репутацию после вчерашнего.
Четверо знакомых разбойников поспешно вскочили и, не пререкаясь, не поднимая глаз от земли, ретировались.
– Куда их? – спросил Шагалан севшего рядом Эркола.
– Так, намечается маленькое дельце. Ряж составляет отряд.
– Зачем?
– Как всегда, собирать подать с проезжающих. Некоторые у нас называют это «стричь овец».
– Но, кажется, сегодня будут овцы, способные огрызнуться?
– Все может статься, – фыркнул музыкант. – Это уже забота Ряжа.
– Пожалуй, пойду гляну.
– Валяй. А я покамест закушу капельку.
– И я прогуляюсь, – встал Ретси. – А ты, дружок, заткнул бы лучше свою бутыль. Еще немного, и вести тебя на вечерние забавы потеряет смысл. И обременит.
У ворот царило оживление, до сих пор такую сутолоку Шагалан наблюдал только возле кухни. Человек десять готовили к выезду лошадей. Никаких привычных шуток, исключительно серьезность и сосредоточенность. Вооружение тоже подобрали солидное, по большей части мечи, топоры, копья, у некоторых разведчик угадал под плащами даже чешую кольчуг. Очевидно, веселой прогулки не ожидали и обходиться заурядными дубинами, как вчера, не намеревались. Сборами руководил Ряж, все такой же статный и величественный. Он расхаживал меж лошадей, время от времени раздавая короткие указания. Слушались их беспрекословно. Кроме приятелей за суетой следила группа из мужиков и пары девок. Эти выглядели куда легкомысленней, но все равно старались не шуметь.
– Как на войну, – заметил Шагалан вполголоса.
– Не мудрено, – отозвался сбоку пузатый ватажник. – Озлобленный нынче народ пошел, за свое добро частенько дерется люто. Получается не хуже, чем на поле брани.
– И на кого же они выступают?
– Дело известное – обоз купеческий в Галагу ползет. Кусочек лакомый, да колючий. Взяли, понимаешь, купчины-выжиги моду нанимать в городе охраны сверх всякой совести. Сброд обычно, однако и там попадаются бывшие солдаты, безденежные дворянские сынки или просто добрые рубаки. Вот с такими удальцами порой морока.
– Тогда не мало ли ратников?
– Ничего, Ряж свое ремесло хорошо разумеет. Может статься, весь караван бить не будет, а отрежет последние возы. Может, ночевку подкараулит или еще чего выдумает. Он на эти уловки мастак.
– Смотри внимательно, Шагалан, – произнес Ретси. – Через день-другой тебе самому, вероятно, так же выезжать. Не боязно?
– Нет. – Ответ юноши потонул в гулкой команде Ряжа.
Разбойники влезли на коней, и отряд шагом вытек за ворота. Зеваки начали понемногу расходиться, один Ретси промедлил, пока дед-привратник толкал створки ворот.
– Жаль, трезв, чертова развалина, – кивнул хамаранец Шагалану. – Выйти не помешает, но донесет куда положено. Придется что-то сочинять.
На обратном пути разведчик заскочил в полупустую казарму, забрал котомку. Содержимое сразу не проверял, хотя смекнул по узлу, что ее открывали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74