Я видел его на кругу, Я видел его на Откровениях.
- Ты многого еще не знаешь, Джеймс. Не надо было сбегать с Откровений - тогда ты бы понял. Вы можете сражаться с Хторром, только сражаясь против самих себя. Путь, который вы выбрали, не приведет к победе.
Я встал. Пора было уходить.
- Все кончено, Джейсон. Крышка. Ты проиграл. Племени больше нет. Дети мертвы. Твои младенцы мертвы. Новые боги мертвы. Все до одного. Без исключения.
Джейсон поднялся и посмотрел мне в лицо. Его глаза были ярко-голубыми, как полуденное небо. Он подошел очень близко.
- Джим, посмотри на меня. Не считай меня человеком. Я никогда им не был.
Он начал расстегивать рубашку.
- Ты должен знать это. Я вижу очень многое из того, что находится за пределами вашего понимания…
Он отступил назад, чтобы на него падал свет.
И тут я увидел.
Вся его грудь поросла тонким розовым мехом с пурпурными и оранжевыми переливами. Я в ужасе уставился на Деландро.
Гуще всего мех был там, где он дорожкой поднимался по животу к груди. Дорожка расширялась и охватывала всю грудь, как большое красное дерево. Это было почти прекрасно. Джейсон сбросил брюки; мех уходил вниз по внутренней поверхности бедер. Он повернулся, и я увидел заросшую спину.
- Потрогай меня, - потребовал он. Помимо своей воли я протянул руку. Мех кололся, как у червя.
Это был мех червя.
Он снова повернулся ко мне лицом.
- Джим, я могу видеть тебя с закрытыми глазами. Я чувствую твой запах и вкус. Ты пахнешь солью, страхом и кровью. Я ощущаю твой вкус - вкус одиночества. Я слышу, как ты думаешь. Ты излучаешь и переливаешься разными цветами, даже не подозревая об этом.
Он замолчал и как-то странно посмотрел на меня, уставившись в одну точку где-то позади моих глаз. А потом рассмеялся.
- Ты ведь и в самом деле не знаешь, не так ли? Ты ведь жертва. - Деландро оборвал смех. - Ты прав, Джим. Я уже не человек. Я превзошел человечность. Перерос ее. Я бы поделился этим даром с тобой. Я хотел поделиться, но ты не разрешил мне, не так ли? Ты никогда не понимал, как все мы любим тебя. Не понимал. Потому что не позволял полюбить себя. Ты обречен идти по жизни, подбирая куски дерьма в свою чашу для пунша и удивляясь, почему все вокруг отдает говном. Бедный дурачок, мне жаль тебя, потому что ты многое потерял. Ты - Иуда, Джим. Ты предал новых богов.
Я многое хотел сказать ему, но не мог подыскать нужные слова. То, что я заявил вместо этого, было примитивом по сравнению с видением Джейсона. Просто покачал головой и сказал: - Ты сделал ошибку, напав на Семью.
Джейсон застегивал рубашку и заправлял ее в штаны. Он взглянул на меня с жестким выражением.
- Я держу свое слово, Джим. Я предупреждал, что, если ты нарушишь данное мне слово, ты горько пожалеешь. Именно это и произошло. Не важно, что ты будешь делать в дальнейшем, ты всегда будешь помнить, что не сдержал слова. И ты всегда будешь знать, что есть причина горько жалеть. Эта причина - умершие сегодня люди, которые были бы живы, сдержи ты свое слово.
- Ты не можешь переложить вину на меня.
- Джим, ты осознаешь свою вину за случившееся. Мне ничего не надо было говорить или делать. Ты сделал все сам - гораздо хуже, чем мог.
- Я больше не собираюсь заниматься словесными играми, Джейсон. Я пришел сюда и дал тебе шанс. Моя совесть чиста.
- Ты говоришь ерунду, и мы оба знаем это.
- Никакой ты не бог, - сказал я. - Знаешь, в чем была твоя ошибка? Ты хотел отыграться на мне. Ты можешь заворачивать это в красивую обертку из слов, но под ней, где-то внутри, одна только жажда мести, и не более того.
- Я сдержал свое слово, Джеймс. Как обещал. - Он вернулся к койке и сел, больше не обращая на меня внимания.
Я не двигался.
- А знаешь, ты был прав насчет одной вещи, о которой говорил однажды. Я не хочу убивать. Но убью. Я не хочу убивать тебя. Но убью. Если буду вынужден.
- Я сказал тебе о своем выборе. Думаю, что на этот раз я умру.
- Незаконченным? Незавершенным? Деландро рассмеялся: - Я не незавершенный, Джим. Я совершенный. Я ушел дальше, чем кто-либо до меня, но это еще не конец. О нет. Впереди по-прежнему еще очень много. На этом заканчиваюсь я, Джим, но не моя работа. Природа щедра. Она по-прежнему будет порождать пророков, пока один из нас не завершит трансформацию человеческого вида. Никогда не имело значения, смогу ли я завершить эту работу, - важно лишь то, чтобы она была завершена. Что я сделал, тоже не пропадет напрасно. Я помог вымостить путь, облегчить его для следующего пророка.
В этом смысле я завидую тебе, Джим, потому что ты, вполне возможно, проживешь достаточно долго, чтобы увидеть работу завершенной. Я обещаю тебе, что это случится. Ни ты, ни кто-либо другой не сможете остановить ее. Работа будет закончена. Если не мною, то кем-то еще. И возможно… - Он улыбнулся; вид его был ужасен. - Возможно, Джим, именно ты станешь тем, кто в один прекрасный день завершит то, что мы начали здесь.
- Сперва я сожгу тебя ко всем чертям. ~ - Да, это другая возможность.
Я закрыл дверь.
Он не отпустит меня с миром. Сволочь! У него талант выводить людей из равновесия. Вот и сейчас он опять проделал это со мной, А завтра я буду вынужден проделать это с ним.
Один некрофил, жизнелюб удивительный,
Хвастался мне вполне убедительно:
Мол, есть законное разрешение
С трупом иметь половые сношения,
Если согласны его родители.
СУД
Чем лучше мышеловка, тем выше классом попадают в нее мыши.
Соломон Краткий
Я вошел в импровизированный «зал суда» и остановился.
Всего их было семеро - около стены.
Марси, Джесси, Джордж, трое, имен которых я не знал, и Деландро.
Они стояли на коленях, держа руки на затылке. Поза военнопленного.
За спиной у каждого стоял конвоир с винтовкой, направленной им прямо в спину. Ни одному из них не было больше шестнадцати.
Их лица были бесстрастны.
И у стражей и у пленников.
Мы выглядели почти цивилизованными.
Я точно знал, что здесь произойдет. И они тоже знали. Им предстояло сказать то, что они скажут. Мы скажем то, что скажем мы. Но итог будет вес равно предрешен.
Я отвернулся от них. Кивнул двум молодым людям в дальнем конце. Они открыли двери, и остальные члены Семьи молча заполнили комнату. Они расселись быстро, стараясь производить как можно меньше шума.
Меня поразило, как мало нас осталось. Меньше пятнадцати взрослых.
Когда все сели, я кивнул часовому у боковой двери. Он открыл ее, и в комнату тихо вошли Бетти-Джон и Берди. Они прошли к возвышению и сели там за стол. Бетти-Джон разложила перед собой какие-то бумаги, налила в стакан воды и отпила. Поставив стакан, она надела очки для чтения и заглянула в бумаги. Подняла председательский молоток и, трижды ударив по небольшому деревянному бруску, сказала: - Суд открывает заседание.
Потом в первый раз обвела взглядом комнату. Вид у нее был непреклонный. Она посмотрела на сидящих, как бы черпая у них поддержку.
Потом перевела взгляд на пленников.
- Справедливый суд, - сказала она, - предполагает, что ответчик - человек, находящийся в здравом рассудке, способный понимать разницу между справедливостью и несправедливостью и на основе этого оценивать свои действия и их последствия. - Она взглянула на пленников. - Вы понимаете это?
Деландро сказал: - Мы не признаем за вами право судить нас.
- Вы понимаете мой вопрос? - спросила Бетти-Джон.
- Мы не признаем ваших полномочий.
- Я вас поняла. Вы не признаете мою власть. Но независимо от этого я остаюсь властью. Вы понимаете мой вопрос? Разрешите повторить его. Справедливый суд предполагает, что ответчик - человек, находящийся в здравом уме и способный понимать разницу между справедливостью и несправедливостью и на основе этого оценивать свои действия и их последствия. Исход слушания зависит от вашей способности воспринимать обстоятельства. Вы понимаете это?
- Мы не признаем вас, - упрямо повторил Джейсон. Я посмотрел на Бетти-Джон: - Вы позволите? Она кивнула.
Я подошел к Деландро: - Здесь я выступаю товарищем суда. Вы понимаете?
- Мы не признаем правомочность этого суда.
- Да, я понял. Вы не признаете правомочность этого суда. Очень плохо, потому что вы все равно находитесь здесь.
- Вы не имеете полномочий судить нас.
- Это не важно. Мы уже начали процесс независимо от вашего мнения насчет того, есть у нас полномочия или нет.
Деландро не ответил.
- Вчера вечером я предложил вам выбор. Хотите принять его?
Его лицо оставалось непроницаемым. Я понимал, чего он добивается.
- Отказ отвечать - все равно ответ, Деландро. Он ответил молчаливым отказом.
Итак, мы собирались разыграть спектакль до конца. Здесь он начинался - и неумолимо продолжится вплоть до своего ужасного логического завершения.
Я разыгрывал свою роль.
- Вы, конечно, понимаете, что выбираете смертный приговор?
Он поднял голову и посмотрел на меня. На Бетти-Джон. На всех нас.
- Я не боюсь смерти. - Джейсон снова посмотрел на меня. - Если вложишь дуло мне в рот и предложишь жизнь или смерть, мой выбор будет иным, чем твой. Я выберу смерть, и ты ничего не сможешь со мной поделать, тебе нечем будет угрожать мне. Я сам решаю свою судьбу, и всегда поступал так. Любая власть, которую ты якобы имеешь надо мной, будет лишь той властью, которую я дам тебе сам. А я не дам ничего. Мы не дадим.
Правильно.
Я пробежал по ним взглядом. Все пленники были бесстрастны. Я бы растерялся, если бы они были другими.
Мы обменялись красноречивыми взглядами с Бетти-Джон. Оба чувствовали раздражение. Я подошел к барьеру.
- Я предупреждал тебя, что так и будет. Я знаю этих людей.
- Немного ближе, чем хотелось бы, - ядовито заметила Бетти-Джон. - Ладно.
Она взяла блокнот. Я отступил назад.
- Прежде чем начать заседание, я хочу, чтобы вы ясно представили себе свое положение, - сказала она Джей-сону и другим. - Самое главное условие: с тех из вас, кто проявит достаточно разума, чтобы согласиться на сотрудничество с судом, обвинение будет снято в интересах вашей пользы для общества.
Джеймс Маккарти сообщил, что вы обладаете информацией о природе хторранской экологии, и эта информация может представлять стратегическую ценность для Соединенных Штатов. Если кто-нибудь согласится раскрыть эту информацию, я готова включить любого из вас или всех вместе в соответствующую программу служения нации.
Заявляю совершенно ответственно: любая программа общественно полезного труда освобождает от содержания в заключении, хотя и не подразумевает оправдания или помилования. Любая программа службы на благо нации имеет целью предоставить тем, кто по той или иной причине не способен выполнять гражданские обязанноети в полном объеме, возможность по-прежнему служить обществу, в котором они живут. Это абсолютно добровольная программа.
Если такое условие для вас неприемлемо, суд продолжится, и вас будут судить за преступления против человечества. Если никто не попросит выделить его дело в отдельное производство, вас будут судить за групповое преступление.
Никто из них не произнес ни слова. Я и не ожидал иного.
Бетти-Джон спросила: - Кто-нибудь хочет принять условие служить нации? Она ждала. Мы все ждали.
- Мне все ясно. - Она что-то написала в своем блокноте и подвинула его Берди; та тоже расписалась. - Кто-нибудь хочет, чтобы его судили отдельно?
Снова молчание.
Бетти-Джон в отчаянии запустила руку в волосы. Она уже знала, что последует дальше, и не хотела этого. Сложив пальцы домиком перед собой, она поджала губы. Вид у нее был совсем несчастный.
В конце концов она взяла молоток.
- Позволю себе заметить, что молчание подсудимых расценивается как отказ отвечать на оба вопроса. Таким образом, суд продолжается. - Обращаясь к Джейсону, она сказала: - Суд готов предоставить вам услуги адвоката.
Джейсон отрицательно покачал головой.
- Мы не признаем правомочности вашего суда.
- Мистер Деландро, я даю вам еще один шанс и настоятельно рекомендую им воспользоваться. Вам нужны услуги адвоката?
Джейсон повторил заявление: - Мы не признаем правомочности вашего суда. Бетти-Джон расстроилась и обозлилась.
- Запишите в протоколе, что подсудимые отказались признать правомочность суда. - Она заглянула в свои записи. Нашла то место в гражданском кодексе, которое я отметил заранее. - Хорошо. Суд признает Джеймса Эдварда Маккарти свидетелем-экспертом по поводу вменяемости подсудимых. - Она взглянула на меня. - Способны ли, по вашему мнению, подсудимые признать правомочность данного суда? Я встал.
- Нет. По моему мнению, не вполне способны. Замечу: в настоящее время. При других обстоятельствах - возможно.
- Мы имеем дело с настоящим временем, - сказала Бетти-Джон.
- Возражений не имею.
Бетти-Джон провела пальцем по тексту и, поджав губы, нахмурилась, но, вместо того чтобы прочитать следующий абзац, нагнулась и, понизив голос, спросила: - Ты уверен?
- Все происходит в точности так, как я и говорил, Би - _ Джей. Они вне рамок того, что мы называем ответственностью, и ты не можешь продолжать этот суд. Они, разумеется, понимают, на что делать ставку, и добиваются этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
- Ты многого еще не знаешь, Джеймс. Не надо было сбегать с Откровений - тогда ты бы понял. Вы можете сражаться с Хторром, только сражаясь против самих себя. Путь, который вы выбрали, не приведет к победе.
Я встал. Пора было уходить.
- Все кончено, Джейсон. Крышка. Ты проиграл. Племени больше нет. Дети мертвы. Твои младенцы мертвы. Новые боги мертвы. Все до одного. Без исключения.
Джейсон поднялся и посмотрел мне в лицо. Его глаза были ярко-голубыми, как полуденное небо. Он подошел очень близко.
- Джим, посмотри на меня. Не считай меня человеком. Я никогда им не был.
Он начал расстегивать рубашку.
- Ты должен знать это. Я вижу очень многое из того, что находится за пределами вашего понимания…
Он отступил назад, чтобы на него падал свет.
И тут я увидел.
Вся его грудь поросла тонким розовым мехом с пурпурными и оранжевыми переливами. Я в ужасе уставился на Деландро.
Гуще всего мех был там, где он дорожкой поднимался по животу к груди. Дорожка расширялась и охватывала всю грудь, как большое красное дерево. Это было почти прекрасно. Джейсон сбросил брюки; мех уходил вниз по внутренней поверхности бедер. Он повернулся, и я увидел заросшую спину.
- Потрогай меня, - потребовал он. Помимо своей воли я протянул руку. Мех кололся, как у червя.
Это был мех червя.
Он снова повернулся ко мне лицом.
- Джим, я могу видеть тебя с закрытыми глазами. Я чувствую твой запах и вкус. Ты пахнешь солью, страхом и кровью. Я ощущаю твой вкус - вкус одиночества. Я слышу, как ты думаешь. Ты излучаешь и переливаешься разными цветами, даже не подозревая об этом.
Он замолчал и как-то странно посмотрел на меня, уставившись в одну точку где-то позади моих глаз. А потом рассмеялся.
- Ты ведь и в самом деле не знаешь, не так ли? Ты ведь жертва. - Деландро оборвал смех. - Ты прав, Джим. Я уже не человек. Я превзошел человечность. Перерос ее. Я бы поделился этим даром с тобой. Я хотел поделиться, но ты не разрешил мне, не так ли? Ты никогда не понимал, как все мы любим тебя. Не понимал. Потому что не позволял полюбить себя. Ты обречен идти по жизни, подбирая куски дерьма в свою чашу для пунша и удивляясь, почему все вокруг отдает говном. Бедный дурачок, мне жаль тебя, потому что ты многое потерял. Ты - Иуда, Джим. Ты предал новых богов.
Я многое хотел сказать ему, но не мог подыскать нужные слова. То, что я заявил вместо этого, было примитивом по сравнению с видением Джейсона. Просто покачал головой и сказал: - Ты сделал ошибку, напав на Семью.
Джейсон застегивал рубашку и заправлял ее в штаны. Он взглянул на меня с жестким выражением.
- Я держу свое слово, Джим. Я предупреждал, что, если ты нарушишь данное мне слово, ты горько пожалеешь. Именно это и произошло. Не важно, что ты будешь делать в дальнейшем, ты всегда будешь помнить, что не сдержал слова. И ты всегда будешь знать, что есть причина горько жалеть. Эта причина - умершие сегодня люди, которые были бы живы, сдержи ты свое слово.
- Ты не можешь переложить вину на меня.
- Джим, ты осознаешь свою вину за случившееся. Мне ничего не надо было говорить или делать. Ты сделал все сам - гораздо хуже, чем мог.
- Я больше не собираюсь заниматься словесными играми, Джейсон. Я пришел сюда и дал тебе шанс. Моя совесть чиста.
- Ты говоришь ерунду, и мы оба знаем это.
- Никакой ты не бог, - сказал я. - Знаешь, в чем была твоя ошибка? Ты хотел отыграться на мне. Ты можешь заворачивать это в красивую обертку из слов, но под ней, где-то внутри, одна только жажда мести, и не более того.
- Я сдержал свое слово, Джеймс. Как обещал. - Он вернулся к койке и сел, больше не обращая на меня внимания.
Я не двигался.
- А знаешь, ты был прав насчет одной вещи, о которой говорил однажды. Я не хочу убивать. Но убью. Я не хочу убивать тебя. Но убью. Если буду вынужден.
- Я сказал тебе о своем выборе. Думаю, что на этот раз я умру.
- Незаконченным? Незавершенным? Деландро рассмеялся: - Я не незавершенный, Джим. Я совершенный. Я ушел дальше, чем кто-либо до меня, но это еще не конец. О нет. Впереди по-прежнему еще очень много. На этом заканчиваюсь я, Джим, но не моя работа. Природа щедра. Она по-прежнему будет порождать пророков, пока один из нас не завершит трансформацию человеческого вида. Никогда не имело значения, смогу ли я завершить эту работу, - важно лишь то, чтобы она была завершена. Что я сделал, тоже не пропадет напрасно. Я помог вымостить путь, облегчить его для следующего пророка.
В этом смысле я завидую тебе, Джим, потому что ты, вполне возможно, проживешь достаточно долго, чтобы увидеть работу завершенной. Я обещаю тебе, что это случится. Ни ты, ни кто-либо другой не сможете остановить ее. Работа будет закончена. Если не мною, то кем-то еще. И возможно… - Он улыбнулся; вид его был ужасен. - Возможно, Джим, именно ты станешь тем, кто в один прекрасный день завершит то, что мы начали здесь.
- Сперва я сожгу тебя ко всем чертям. ~ - Да, это другая возможность.
Я закрыл дверь.
Он не отпустит меня с миром. Сволочь! У него талант выводить людей из равновесия. Вот и сейчас он опять проделал это со мной, А завтра я буду вынужден проделать это с ним.
Один некрофил, жизнелюб удивительный,
Хвастался мне вполне убедительно:
Мол, есть законное разрешение
С трупом иметь половые сношения,
Если согласны его родители.
СУД
Чем лучше мышеловка, тем выше классом попадают в нее мыши.
Соломон Краткий
Я вошел в импровизированный «зал суда» и остановился.
Всего их было семеро - около стены.
Марси, Джесси, Джордж, трое, имен которых я не знал, и Деландро.
Они стояли на коленях, держа руки на затылке. Поза военнопленного.
За спиной у каждого стоял конвоир с винтовкой, направленной им прямо в спину. Ни одному из них не было больше шестнадцати.
Их лица были бесстрастны.
И у стражей и у пленников.
Мы выглядели почти цивилизованными.
Я точно знал, что здесь произойдет. И они тоже знали. Им предстояло сказать то, что они скажут. Мы скажем то, что скажем мы. Но итог будет вес равно предрешен.
Я отвернулся от них. Кивнул двум молодым людям в дальнем конце. Они открыли двери, и остальные члены Семьи молча заполнили комнату. Они расселись быстро, стараясь производить как можно меньше шума.
Меня поразило, как мало нас осталось. Меньше пятнадцати взрослых.
Когда все сели, я кивнул часовому у боковой двери. Он открыл ее, и в комнату тихо вошли Бетти-Джон и Берди. Они прошли к возвышению и сели там за стол. Бетти-Джон разложила перед собой какие-то бумаги, налила в стакан воды и отпила. Поставив стакан, она надела очки для чтения и заглянула в бумаги. Подняла председательский молоток и, трижды ударив по небольшому деревянному бруску, сказала: - Суд открывает заседание.
Потом в первый раз обвела взглядом комнату. Вид у нее был непреклонный. Она посмотрела на сидящих, как бы черпая у них поддержку.
Потом перевела взгляд на пленников.
- Справедливый суд, - сказала она, - предполагает, что ответчик - человек, находящийся в здравом рассудке, способный понимать разницу между справедливостью и несправедливостью и на основе этого оценивать свои действия и их последствия. - Она взглянула на пленников. - Вы понимаете это?
Деландро сказал: - Мы не признаем за вами право судить нас.
- Вы понимаете мой вопрос? - спросила Бетти-Джон.
- Мы не признаем ваших полномочий.
- Я вас поняла. Вы не признаете мою власть. Но независимо от этого я остаюсь властью. Вы понимаете мой вопрос? Разрешите повторить его. Справедливый суд предполагает, что ответчик - человек, находящийся в здравом уме и способный понимать разницу между справедливостью и несправедливостью и на основе этого оценивать свои действия и их последствия. Исход слушания зависит от вашей способности воспринимать обстоятельства. Вы понимаете это?
- Мы не признаем вас, - упрямо повторил Джейсон. Я посмотрел на Бетти-Джон: - Вы позволите? Она кивнула.
Я подошел к Деландро: - Здесь я выступаю товарищем суда. Вы понимаете?
- Мы не признаем правомочность этого суда.
- Да, я понял. Вы не признаете правомочность этого суда. Очень плохо, потому что вы все равно находитесь здесь.
- Вы не имеете полномочий судить нас.
- Это не важно. Мы уже начали процесс независимо от вашего мнения насчет того, есть у нас полномочия или нет.
Деландро не ответил.
- Вчера вечером я предложил вам выбор. Хотите принять его?
Его лицо оставалось непроницаемым. Я понимал, чего он добивается.
- Отказ отвечать - все равно ответ, Деландро. Он ответил молчаливым отказом.
Итак, мы собирались разыграть спектакль до конца. Здесь он начинался - и неумолимо продолжится вплоть до своего ужасного логического завершения.
Я разыгрывал свою роль.
- Вы, конечно, понимаете, что выбираете смертный приговор?
Он поднял голову и посмотрел на меня. На Бетти-Джон. На всех нас.
- Я не боюсь смерти. - Джейсон снова посмотрел на меня. - Если вложишь дуло мне в рот и предложишь жизнь или смерть, мой выбор будет иным, чем твой. Я выберу смерть, и ты ничего не сможешь со мной поделать, тебе нечем будет угрожать мне. Я сам решаю свою судьбу, и всегда поступал так. Любая власть, которую ты якобы имеешь надо мной, будет лишь той властью, которую я дам тебе сам. А я не дам ничего. Мы не дадим.
Правильно.
Я пробежал по ним взглядом. Все пленники были бесстрастны. Я бы растерялся, если бы они были другими.
Мы обменялись красноречивыми взглядами с Бетти-Джон. Оба чувствовали раздражение. Я подошел к барьеру.
- Я предупреждал тебя, что так и будет. Я знаю этих людей.
- Немного ближе, чем хотелось бы, - ядовито заметила Бетти-Джон. - Ладно.
Она взяла блокнот. Я отступил назад.
- Прежде чем начать заседание, я хочу, чтобы вы ясно представили себе свое положение, - сказала она Джей-сону и другим. - Самое главное условие: с тех из вас, кто проявит достаточно разума, чтобы согласиться на сотрудничество с судом, обвинение будет снято в интересах вашей пользы для общества.
Джеймс Маккарти сообщил, что вы обладаете информацией о природе хторранской экологии, и эта информация может представлять стратегическую ценность для Соединенных Штатов. Если кто-нибудь согласится раскрыть эту информацию, я готова включить любого из вас или всех вместе в соответствующую программу служения нации.
Заявляю совершенно ответственно: любая программа общественно полезного труда освобождает от содержания в заключении, хотя и не подразумевает оправдания или помилования. Любая программа службы на благо нации имеет целью предоставить тем, кто по той или иной причине не способен выполнять гражданские обязанноети в полном объеме, возможность по-прежнему служить обществу, в котором они живут. Это абсолютно добровольная программа.
Если такое условие для вас неприемлемо, суд продолжится, и вас будут судить за преступления против человечества. Если никто не попросит выделить его дело в отдельное производство, вас будут судить за групповое преступление.
Никто из них не произнес ни слова. Я и не ожидал иного.
Бетти-Джон спросила: - Кто-нибудь хочет принять условие служить нации? Она ждала. Мы все ждали.
- Мне все ясно. - Она что-то написала в своем блокноте и подвинула его Берди; та тоже расписалась. - Кто-нибудь хочет, чтобы его судили отдельно?
Снова молчание.
Бетти-Джон в отчаянии запустила руку в волосы. Она уже знала, что последует дальше, и не хотела этого. Сложив пальцы домиком перед собой, она поджала губы. Вид у нее был совсем несчастный.
В конце концов она взяла молоток.
- Позволю себе заметить, что молчание подсудимых расценивается как отказ отвечать на оба вопроса. Таким образом, суд продолжается. - Обращаясь к Джейсону, она сказала: - Суд готов предоставить вам услуги адвоката.
Джейсон отрицательно покачал головой.
- Мы не признаем правомочности вашего суда.
- Мистер Деландро, я даю вам еще один шанс и настоятельно рекомендую им воспользоваться. Вам нужны услуги адвоката?
Джейсон повторил заявление: - Мы не признаем правомочности вашего суда. Бетти-Джон расстроилась и обозлилась.
- Запишите в протоколе, что подсудимые отказались признать правомочность суда. - Она заглянула в свои записи. Нашла то место в гражданском кодексе, которое я отметил заранее. - Хорошо. Суд признает Джеймса Эдварда Маккарти свидетелем-экспертом по поводу вменяемости подсудимых. - Она взглянула на меня. - Способны ли, по вашему мнению, подсудимые признать правомочность данного суда? Я встал.
- Нет. По моему мнению, не вполне способны. Замечу: в настоящее время. При других обстоятельствах - возможно.
- Мы имеем дело с настоящим временем, - сказала Бетти-Джон.
- Возражений не имею.
Бетти-Джон провела пальцем по тексту и, поджав губы, нахмурилась, но, вместо того чтобы прочитать следующий абзац, нагнулась и, понизив голос, спросила: - Ты уверен?
- Все происходит в точности так, как я и говорил, Би - _ Джей. Они вне рамок того, что мы называем ответственностью, и ты не можешь продолжать этот суд. Они, разумеется, понимают, на что делать ставку, и добиваются этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75