Получив, по словам мадам Лежан, ответ отрицательный, этот джентльмен расспрашивал о том же горничную на своём этаже и гарсона в кафе. Суонг, сопровождавший Цезаря утром следующего дня в банк и обратно, подтвердил, что за ними следили. «Хвост» сопровождал их до отеля.
— Кто? — лаконично поинтересовался Тео.
— Молодой марокканец на мотоцикле. Марка — итальянский «сирокко», довольно старый, заднее седло с зелёной бахромой — она закрывала номер. На стекле передней фары трещина слева сверху. На никелировке руля — глубокие царапины.
— Водитель?
— Высокий, худой, курчавые короткие волосы, небольшие усы, чёрные очки, потёртые джинсы, белая грязноватая рубаха. На левой руке электронные часы «сейко». Большой палец правой руки заклеен лейкопластырем.
— Я пошёл, — объявил Тео.
— Его уже сменили, — предположил Стив.
— Или ещё нет, — Тео усмехнулся, осторожно прикрывая дверь, которую Суонг тотчас же закрыл на задвижку и на цепочку.
— Что предпринимаем? — спросил Цезарь, внимательно глядя на Стива.
— Вероятно, надо лететь.
— Я хотел ещё посмотреть отель. Переговоры о покупке подходят к финалу. Тут директор Ренке из нью-йоркского банка. У него полномочия от Пэнки. Я видел его сегодня и говорил с ним.
— Тоже немец?
— Да, но из семьи антифашистов. Родился в Штатах.
— Может, он и подослал «хвост»?
— Не думаю… Он был удивлён и даже испуган нашей встречей. Решил, что его проверяют, и пытался оправдываться. Он понятия не имел, что я могу находиться в Африке.
— Прошу прощения, но за нами следили со вчерашнего дня, — вставил Суонг.
— А что за отель? — спросил Стив.
— «Звезда Марокко» — на Приморском бульваре, недалеко от Океанариума.
— Место неплохое.
— У отеля свой участок пляжа и причал для катеров и яхт.
— Великолепно. Почему же отель продают?
— Финансовые трудности… Они строят что-то ещё, а туристов мало. Здесь неспокойно после попытки переворота.
Послышался условный стук в дверь, и Суонг, заглянув в глазок, впустил Тео.
— Сидит в кафе, напротив двери, — объявил Тео.
— Парень с мотоциклом? — уточнил Стив.
— Да. Мотоцикл па стоянке слева от входа. С балкона должно быть видно.
Суонг вышел на балкон и тотчас вернулся.
— Этот… Значит, увидим, когда они сменятся.
— Он задержится, — возразил Тео.
— Почему?
— Будет ждать второго, который пошёл наверх.
— А тот что?
— Не придёт.
— Понятно, — кивнул Стив. — Что ты сделал со вторым?
— Лежит в твоём номере.
— Жив?
— Да. Связан.
— Что он делал?
— Пытался незаметно войти в твой номер.
— Вошёл?
— Да. Но я следом.
— Пойдём поговорим?
— Он сможет отвечать минут через двадцать.
Через четверть часа все вчетвером перешли в номер Стива. Тут никого не оказалось, но Тео направился в ванную комнату и вытянул оттуда за ноги молодого, узколицего, смуглого парня, туго спелёнутого капроновым шнуром.
— Оперативно, Тео, — похвалил Цезарь.
— Санчин-до, — усмехнулся тот в ответ.
Связанный парень шевельнулся и застонал.
— Часы «сейко». Такие же, как у того. — Суонг указал на руку пленника.
— Дай-ка их мне, — попросил Стив.
Суонг повернул парня на бок и, освободив кисть руки от шнура, снял часы и протянул Стиву. Парень застонал громче.
— Тихо, — предупредил Стив, разглядывая часы, — разговаривать будешь шёпотом.
— Не понимаю, — пробормотал пленник по-арабски. — Я ни в чём не виноват. Отпустите…
— Можно и по-арабски, — сказал Стив. — Выкладывай все начистоту. Быстро. Кто тебя подослал и зачем?
— Ничего не знаю. Я не виноват. Отпустите.
— У него был пружинный нож и плетёная корзинка, — вставил Тео.
— Превосходно, — кивнул Стив. — Про папу Луку ты слыхал?
— Нет… Я ни в чём не виноват.
— Разумеется. Сюда ты, конечно, забрался по ошибке.
— Да, господин, я ошибся. Я…
— Зато мы не ошиблись. Даю тебе минуту на размышление. Если не заговоришь, сначала отрежем тебе уши, потом нос, потом… Ну, потом все остальное… Твоим ножом. Минута началась.
Через три минуты все стало ясно.
— Развяжи его, Тео, — сказал Стив, после того как парень, заикаясь от страха и волнения и мешая французские слова с арабскими, закончил исповедь. — Где твой нож?
Парень указал на Тео, который освобождал его от уз.
— А корзина с коброй?
— В комнате ночных горничных за лифтом. Дверь открыта.
— Кто из горничных тебе помогал?
— Никто. Клянусь Пророком. Про дверь сказал Биппо.
— Допустим. Принеси, пожалуйста, сюда кобру, Тео, — попросил Стив, — и дай мне этот ножик. А ты пока посиди отдохни, гага.
Тео толкнул парня в свободное кресло, вынул из кармана складной пружинный нож с рукояткой из зелёного рога и протянул Стиву.
— Хорош, — сказал Стив, резким движением открывая нож. — Так какой тут яд?
Парень, постукивая зубами, повторил. Его бледное лицо блестело от пота, хотя в комнате работал кондиционер и было прохладно.
— Этот яд хорошо известен в Африке и на Востоке, — тихо заметил Цезарь. — Даже при небольшой ране смерть наступает через несколько минут от паралича сердца, и установить присутствие яда в крови чрезвычайно трудно.
— Стойкий он? — спросил Стив, внимательно разглядывая ирризирующее на свету лезвие.
— Довольно стойкий, хотя разлагается спиртом. Нанесённый на холодное оружие, сохраняет силу несколько месяцев, пока не сотрётся.
— Видишь, на какое нехорошее дело тебя послал твой патрон? — назидательно заметил парню Стив, осторожно складывая нож и пряча его в карман. — Тебя послали убрать «неверного», а «неверный» — твой единоверец. Ты мог совершить большую ошибку, и Аллах никогда не простил бы её тебе.
У парня задрожал подбородок.
Возвратился Тео с небольшой плетёной корзиной.
— Есть кобра? — поинтересовался Стив.
— Есть.
— Теперь в наказание следует попросить тебя сунуть в эту корзину руку, — сказал Стив, глядя в упор на пленника.
Парень весь сжался в своём кресле.
— Но мы не сделаем этого, — продолжал Стив. — Пока не сделаем… Но запомни, гага: папа Лука всесилен. Твой бывший патрон — поганый боров рядом с ним. Даже хуже… Если ты когда-нибудь изменишь нам, как только что изменил своему бывшему патрону, тебе обязательно придётся сунуть руку в эту корзину… Понял?
Парень кивнул, покусывая губы.
— Сколько они обещали тебе?
— С-сто динаров.
— А сколько уже заплатили?
— Н-н… п-пятьдесят.
— Хорошо, что не соврал. Вот тебе сто долларов. Понял?..
Парень открыл рот, но не решался взять протянутую ему банкноту.
— Бери, бери.
— А что я… должен… сделать?
— Сейчас ты поговоришь со своим приятелем внизу. — Стив сделал паузу, перехватив удивлённый взгляд Цезаря. — Отсюда поговоришь, добавил Стив, указывая на часы «сейко», лежащие па столе, — Ты скажешь ему, что тебе велю, а затем незаметно смоешься отсюда и тотчас уедешь к себе в Марракеш. Ты ведь из Марракеша, не так ли?
Парень торопливо кивнул.
— Уедешь сегодня же в Марракеш, — продолжал Стив, — и будешь сидеть тихо, пока тебя не позову. В Марракеш пришлю тебе ещё двести долларов. За тобой будут следить. Это испытательный срок. Выдержишь испытание — возьму на работу, и станешь обеспеченным человеком. Не выдержишь — здесь твой конец. — Стив указал па плетёную корзину с коброй. — Вспоминай её каждый раз, когда придёт искушение.
— Что я должен делать? — спросил парень, постукивая зубами.
— Сидеть тихо в Марракеше, молиться Аллаху, быть честным и ждать, когда позовёт… папа Лука. Понял?
— П-понял… А сколько ждать?
— Сколько будет нужно. А теперь давай вызывай своего приятеля. — Стив протянул парню часы «сейко». — Скажешь, как у вас условлено, что ловушка сработала и все о’кей, чтобы он был готов, и что ты сейчас спустишься вниз… Будешь говорить по-арабски?
— Да… — Парень со вздохом взял часы.
— Подожди-ка, Стив, — вмешался Цезарь, — я не совсем понял…
— Сейчас поймёшь. Ты умеешь обходиться с кобрами, Тео?
— Конечно.
— Вынь её и дай ей что-нибудь, чтобы выпустила яд.
Парень побелел и попытался встать с кресла, но Суонг одним движением руки вернул его на прежнее место. Парень заскулил.
— Тихо, — приказал Стив. — Эго пока не для тебя. Подойди-ка к окну. — Стив чуть-чуть отодвинул штору. — Смотри сюда, как будет удирать твой сообщник. Конечно, не дожидаясь тебя. Они заранее решили принести тебя в жертву. Смотри же…
Парень устремил остановившийся взгляд на мотоцикл под балконом.
— Отдала кобра яд? — спросил Стив.
— Да, — ответил Тео, держа в одной руке извивающуюся чёрную ленту, а в другой блюдце, на котором поблёскивали две капли зеленоватой жидкости.
— По моему знаку выбросишь её в коридор и постараешься снова поймать на лестнице, ведущей в холл. Кричи при этом громче: «Кобра, ловите кобру».
Тео осторожно поставил блюдце на стол и со змеёй в руках подошёл к двери.
— Ну, давай связывайся со своим приятелем, — приказал парню Стив, — и смотри в оба.
Парень трясущимися пальцами повернул наружный диск часов и приподнял его. Под ним в нижней половине корпуса оказалось миниатюрное переговорное устройство.
— Биппо, Биппо, — быстро заговорил парень, приблизив губы к раскрытым часам. — Биппо, это я — Хасан. Слышишь?
— Слышу, — прошелестело в часах.
— Дело сделано. Пророк с нами. Спускаюсь…
— Понял, — снова прошелестело в часах. — Не торопись…
— Зато он поторопится, — заметил Стив. — Видишь? Уже выходит к мотоциклу…
— Аллах, — пробормотал парень, — не ждёт меня… Аллах…
Внизу молодой араб в тёмных очках на мгновение задержался у дверей гостиницы, словно прислушиваясь, потом решительно направился в сторону мотоцикла. Очевидно, расслышав стук открытой и резко захлопнутой двери, он прыгнул на мотоцикл, дал газ и исчез.
— Вот так, — сказал Стив, — понял, Хасан?
— Аллах, о Аллах, — бормотал Хасан, закрыв глаза и раскачиваясь из стороны в сторону. — Поганец, распоганец, подавись свиной костью.
— Аминь, — заключил Стив, забирая у Хасана часы-передатчик, — перед тем как исчезнешь отсюда, объясни, что значит «пророк с нами».
— Он, — заикнулся Хасан, — он… это значит… тот человек умер…
— Я, то есть? — уточнил Стив.
— О Аллах… прости меня.
— Ты понял, что тебе делать?
— Понял… Только сначала…
— Что сначала?
— Найду этого поганца Биппо… Я…
— Значит, не понял! Ты сейчас выйдешь отсюда, и через десять минут тебя не будет в Касабланке. Понял? Повтори.
— Через десять минут не будет в Касабланке.
— Тебя не будет!
— Меня…
— Вот так… А твой Биппо от своей судьбы не уйдёт. Понял?
— Да…
— Где тебя искать в Марракеше?
— Площадь Эль-Фла… Мастерская чеканщика Надира… Спросить Хасана ибн Хамида.
— О’кей! А теперь, Хасан ибн Хамид, катись отсюда, и побыстрее. Если через десять минут ты ещё окажешься в городе, не дам за твою голову и цента.
— Прощайте, господин, и да хранит вас Аллах.
— Тебя тоже… Где кобра, Тео? — поинтересовался Стив, когда дверь за Хасаном закрылась.
— В корзине.
— Прекрасно… Попробуй проследить, куда он направился.
— Но возвращайся не позже чем через час, — добавил Цезарь, — мы сегодня же улетаем отсюда.
Тео молча кивнул и вышел.
— Зачем ты отпустил этого парня? — спросил Цезарь, не глядя на Стива.
— А что, по-твоему, следовало с ним сделать?
— Ну, например, сдать в полицию.
— И раскрыть наши карты? Через пару часов все подробности стали бы известны его сообщникам. Заодно мы доставили бы немало хлопот мадам Лежан. Пока её гостиница на хорошем счёту… А так…
— А так его дружки все будут знать через несколько минут. Он наверняка направился прямо к своему патрону.
Стив усмехнулся:
— Готов держать любое пари, что нет… Здесь почти Европа, и все так лее продаётся и покупается, как в Париже или в Мадриде. Кроме того, он убедился, что его предали, заработал сто долларов и, если получит ещё двести…
— Выброшенные деньги.
— Допустим… И тем не менее, этим ходом мы на какое-то время мистифицируем противников. Не сомневайся, Хасан скроется и будет сидеть тихо. Он ни за что не рискнёт признаться, что побывал в наших руках. Для него это верная смерть. Биппо уже сообщил кому-то, что операция удалась. Это сообщение пойдёт «наверх» и, вероятно, вскоре доставит несколько приятных мгновений мистеру Алоизу Пэнки и кому-нибудь ещё… Ну а потом, спустя некоторое время, когда, допустим, выяснится, что я жив и здоров, начнут разыскивать Хасана, но, надеюсь, он уже будет тогда в безопасности. Зато Пэнки и кто-то там ещё разуверятся в своих людях и в их возможностях. Думаю, Цезарь, что благодаря Тео и этому маленькому приключению мы выиграли неплохую ставку — она ещё принесёт нам хорошие плоды в будущем. Надо только умело воспользоваться сегодняшним выигрышем…
— Что ты имеешь в виду?
— Во-первых, надо заставить их поверить, что меня действительно вывели из игры. Поэтому я должен попасть в аэропорт бездыханным, на носилках в санитарной машине, но без участия здешних врачей. Во-вторых, надо оставить тут слушок, что Хасана ты прихватил с собой. Если этот слух дойдёт до Пэнки, а дойти должен, старик будет сильно встревожен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
— Кто? — лаконично поинтересовался Тео.
— Молодой марокканец на мотоцикле. Марка — итальянский «сирокко», довольно старый, заднее седло с зелёной бахромой — она закрывала номер. На стекле передней фары трещина слева сверху. На никелировке руля — глубокие царапины.
— Водитель?
— Высокий, худой, курчавые короткие волосы, небольшие усы, чёрные очки, потёртые джинсы, белая грязноватая рубаха. На левой руке электронные часы «сейко». Большой палец правой руки заклеен лейкопластырем.
— Я пошёл, — объявил Тео.
— Его уже сменили, — предположил Стив.
— Или ещё нет, — Тео усмехнулся, осторожно прикрывая дверь, которую Суонг тотчас же закрыл на задвижку и на цепочку.
— Что предпринимаем? — спросил Цезарь, внимательно глядя на Стива.
— Вероятно, надо лететь.
— Я хотел ещё посмотреть отель. Переговоры о покупке подходят к финалу. Тут директор Ренке из нью-йоркского банка. У него полномочия от Пэнки. Я видел его сегодня и говорил с ним.
— Тоже немец?
— Да, но из семьи антифашистов. Родился в Штатах.
— Может, он и подослал «хвост»?
— Не думаю… Он был удивлён и даже испуган нашей встречей. Решил, что его проверяют, и пытался оправдываться. Он понятия не имел, что я могу находиться в Африке.
— Прошу прощения, но за нами следили со вчерашнего дня, — вставил Суонг.
— А что за отель? — спросил Стив.
— «Звезда Марокко» — на Приморском бульваре, недалеко от Океанариума.
— Место неплохое.
— У отеля свой участок пляжа и причал для катеров и яхт.
— Великолепно. Почему же отель продают?
— Финансовые трудности… Они строят что-то ещё, а туристов мало. Здесь неспокойно после попытки переворота.
Послышался условный стук в дверь, и Суонг, заглянув в глазок, впустил Тео.
— Сидит в кафе, напротив двери, — объявил Тео.
— Парень с мотоциклом? — уточнил Стив.
— Да. Мотоцикл па стоянке слева от входа. С балкона должно быть видно.
Суонг вышел на балкон и тотчас вернулся.
— Этот… Значит, увидим, когда они сменятся.
— Он задержится, — возразил Тео.
— Почему?
— Будет ждать второго, который пошёл наверх.
— А тот что?
— Не придёт.
— Понятно, — кивнул Стив. — Что ты сделал со вторым?
— Лежит в твоём номере.
— Жив?
— Да. Связан.
— Что он делал?
— Пытался незаметно войти в твой номер.
— Вошёл?
— Да. Но я следом.
— Пойдём поговорим?
— Он сможет отвечать минут через двадцать.
Через четверть часа все вчетвером перешли в номер Стива. Тут никого не оказалось, но Тео направился в ванную комнату и вытянул оттуда за ноги молодого, узколицего, смуглого парня, туго спелёнутого капроновым шнуром.
— Оперативно, Тео, — похвалил Цезарь.
— Санчин-до, — усмехнулся тот в ответ.
Связанный парень шевельнулся и застонал.
— Часы «сейко». Такие же, как у того. — Суонг указал на руку пленника.
— Дай-ка их мне, — попросил Стив.
Суонг повернул парня на бок и, освободив кисть руки от шнура, снял часы и протянул Стиву. Парень застонал громче.
— Тихо, — предупредил Стив, разглядывая часы, — разговаривать будешь шёпотом.
— Не понимаю, — пробормотал пленник по-арабски. — Я ни в чём не виноват. Отпустите…
— Можно и по-арабски, — сказал Стив. — Выкладывай все начистоту. Быстро. Кто тебя подослал и зачем?
— Ничего не знаю. Я не виноват. Отпустите.
— У него был пружинный нож и плетёная корзинка, — вставил Тео.
— Превосходно, — кивнул Стив. — Про папу Луку ты слыхал?
— Нет… Я ни в чём не виноват.
— Разумеется. Сюда ты, конечно, забрался по ошибке.
— Да, господин, я ошибся. Я…
— Зато мы не ошиблись. Даю тебе минуту на размышление. Если не заговоришь, сначала отрежем тебе уши, потом нос, потом… Ну, потом все остальное… Твоим ножом. Минута началась.
Через три минуты все стало ясно.
— Развяжи его, Тео, — сказал Стив, после того как парень, заикаясь от страха и волнения и мешая французские слова с арабскими, закончил исповедь. — Где твой нож?
Парень указал на Тео, который освобождал его от уз.
— А корзина с коброй?
— В комнате ночных горничных за лифтом. Дверь открыта.
— Кто из горничных тебе помогал?
— Никто. Клянусь Пророком. Про дверь сказал Биппо.
— Допустим. Принеси, пожалуйста, сюда кобру, Тео, — попросил Стив, — и дай мне этот ножик. А ты пока посиди отдохни, гага.
Тео толкнул парня в свободное кресло, вынул из кармана складной пружинный нож с рукояткой из зелёного рога и протянул Стиву.
— Хорош, — сказал Стив, резким движением открывая нож. — Так какой тут яд?
Парень, постукивая зубами, повторил. Его бледное лицо блестело от пота, хотя в комнате работал кондиционер и было прохладно.
— Этот яд хорошо известен в Африке и на Востоке, — тихо заметил Цезарь. — Даже при небольшой ране смерть наступает через несколько минут от паралича сердца, и установить присутствие яда в крови чрезвычайно трудно.
— Стойкий он? — спросил Стив, внимательно разглядывая ирризирующее на свету лезвие.
— Довольно стойкий, хотя разлагается спиртом. Нанесённый на холодное оружие, сохраняет силу несколько месяцев, пока не сотрётся.
— Видишь, на какое нехорошее дело тебя послал твой патрон? — назидательно заметил парню Стив, осторожно складывая нож и пряча его в карман. — Тебя послали убрать «неверного», а «неверный» — твой единоверец. Ты мог совершить большую ошибку, и Аллах никогда не простил бы её тебе.
У парня задрожал подбородок.
Возвратился Тео с небольшой плетёной корзиной.
— Есть кобра? — поинтересовался Стив.
— Есть.
— Теперь в наказание следует попросить тебя сунуть в эту корзину руку, — сказал Стив, глядя в упор на пленника.
Парень весь сжался в своём кресле.
— Но мы не сделаем этого, — продолжал Стив. — Пока не сделаем… Но запомни, гага: папа Лука всесилен. Твой бывший патрон — поганый боров рядом с ним. Даже хуже… Если ты когда-нибудь изменишь нам, как только что изменил своему бывшему патрону, тебе обязательно придётся сунуть руку в эту корзину… Понял?
Парень кивнул, покусывая губы.
— Сколько они обещали тебе?
— С-сто динаров.
— А сколько уже заплатили?
— Н-н… п-пятьдесят.
— Хорошо, что не соврал. Вот тебе сто долларов. Понял?..
Парень открыл рот, но не решался взять протянутую ему банкноту.
— Бери, бери.
— А что я… должен… сделать?
— Сейчас ты поговоришь со своим приятелем внизу. — Стив сделал паузу, перехватив удивлённый взгляд Цезаря. — Отсюда поговоришь, добавил Стив, указывая на часы «сейко», лежащие па столе, — Ты скажешь ему, что тебе велю, а затем незаметно смоешься отсюда и тотчас уедешь к себе в Марракеш. Ты ведь из Марракеша, не так ли?
Парень торопливо кивнул.
— Уедешь сегодня же в Марракеш, — продолжал Стив, — и будешь сидеть тихо, пока тебя не позову. В Марракеш пришлю тебе ещё двести долларов. За тобой будут следить. Это испытательный срок. Выдержишь испытание — возьму на работу, и станешь обеспеченным человеком. Не выдержишь — здесь твой конец. — Стив указал па плетёную корзину с коброй. — Вспоминай её каждый раз, когда придёт искушение.
— Что я должен делать? — спросил парень, постукивая зубами.
— Сидеть тихо в Марракеше, молиться Аллаху, быть честным и ждать, когда позовёт… папа Лука. Понял?
— П-понял… А сколько ждать?
— Сколько будет нужно. А теперь давай вызывай своего приятеля. — Стив протянул парню часы «сейко». — Скажешь, как у вас условлено, что ловушка сработала и все о’кей, чтобы он был готов, и что ты сейчас спустишься вниз… Будешь говорить по-арабски?
— Да… — Парень со вздохом взял часы.
— Подожди-ка, Стив, — вмешался Цезарь, — я не совсем понял…
— Сейчас поймёшь. Ты умеешь обходиться с кобрами, Тео?
— Конечно.
— Вынь её и дай ей что-нибудь, чтобы выпустила яд.
Парень побелел и попытался встать с кресла, но Суонг одним движением руки вернул его на прежнее место. Парень заскулил.
— Тихо, — приказал Стив. — Эго пока не для тебя. Подойди-ка к окну. — Стив чуть-чуть отодвинул штору. — Смотри сюда, как будет удирать твой сообщник. Конечно, не дожидаясь тебя. Они заранее решили принести тебя в жертву. Смотри же…
Парень устремил остановившийся взгляд на мотоцикл под балконом.
— Отдала кобра яд? — спросил Стив.
— Да, — ответил Тео, держа в одной руке извивающуюся чёрную ленту, а в другой блюдце, на котором поблёскивали две капли зеленоватой жидкости.
— По моему знаку выбросишь её в коридор и постараешься снова поймать на лестнице, ведущей в холл. Кричи при этом громче: «Кобра, ловите кобру».
Тео осторожно поставил блюдце на стол и со змеёй в руках подошёл к двери.
— Ну, давай связывайся со своим приятелем, — приказал парню Стив, — и смотри в оба.
Парень трясущимися пальцами повернул наружный диск часов и приподнял его. Под ним в нижней половине корпуса оказалось миниатюрное переговорное устройство.
— Биппо, Биппо, — быстро заговорил парень, приблизив губы к раскрытым часам. — Биппо, это я — Хасан. Слышишь?
— Слышу, — прошелестело в часах.
— Дело сделано. Пророк с нами. Спускаюсь…
— Понял, — снова прошелестело в часах. — Не торопись…
— Зато он поторопится, — заметил Стив. — Видишь? Уже выходит к мотоциклу…
— Аллах, — пробормотал парень, — не ждёт меня… Аллах…
Внизу молодой араб в тёмных очках на мгновение задержался у дверей гостиницы, словно прислушиваясь, потом решительно направился в сторону мотоцикла. Очевидно, расслышав стук открытой и резко захлопнутой двери, он прыгнул на мотоцикл, дал газ и исчез.
— Вот так, — сказал Стив, — понял, Хасан?
— Аллах, о Аллах, — бормотал Хасан, закрыв глаза и раскачиваясь из стороны в сторону. — Поганец, распоганец, подавись свиной костью.
— Аминь, — заключил Стив, забирая у Хасана часы-передатчик, — перед тем как исчезнешь отсюда, объясни, что значит «пророк с нами».
— Он, — заикнулся Хасан, — он… это значит… тот человек умер…
— Я, то есть? — уточнил Стив.
— О Аллах… прости меня.
— Ты понял, что тебе делать?
— Понял… Только сначала…
— Что сначала?
— Найду этого поганца Биппо… Я…
— Значит, не понял! Ты сейчас выйдешь отсюда, и через десять минут тебя не будет в Касабланке. Понял? Повтори.
— Через десять минут не будет в Касабланке.
— Тебя не будет!
— Меня…
— Вот так… А твой Биппо от своей судьбы не уйдёт. Понял?
— Да…
— Где тебя искать в Марракеше?
— Площадь Эль-Фла… Мастерская чеканщика Надира… Спросить Хасана ибн Хамида.
— О’кей! А теперь, Хасан ибн Хамид, катись отсюда, и побыстрее. Если через десять минут ты ещё окажешься в городе, не дам за твою голову и цента.
— Прощайте, господин, и да хранит вас Аллах.
— Тебя тоже… Где кобра, Тео? — поинтересовался Стив, когда дверь за Хасаном закрылась.
— В корзине.
— Прекрасно… Попробуй проследить, куда он направился.
— Но возвращайся не позже чем через час, — добавил Цезарь, — мы сегодня же улетаем отсюда.
Тео молча кивнул и вышел.
— Зачем ты отпустил этого парня? — спросил Цезарь, не глядя на Стива.
— А что, по-твоему, следовало с ним сделать?
— Ну, например, сдать в полицию.
— И раскрыть наши карты? Через пару часов все подробности стали бы известны его сообщникам. Заодно мы доставили бы немало хлопот мадам Лежан. Пока её гостиница на хорошем счёту… А так…
— А так его дружки все будут знать через несколько минут. Он наверняка направился прямо к своему патрону.
Стив усмехнулся:
— Готов держать любое пари, что нет… Здесь почти Европа, и все так лее продаётся и покупается, как в Париже или в Мадриде. Кроме того, он убедился, что его предали, заработал сто долларов и, если получит ещё двести…
— Выброшенные деньги.
— Допустим… И тем не менее, этим ходом мы на какое-то время мистифицируем противников. Не сомневайся, Хасан скроется и будет сидеть тихо. Он ни за что не рискнёт признаться, что побывал в наших руках. Для него это верная смерть. Биппо уже сообщил кому-то, что операция удалась. Это сообщение пойдёт «наверх» и, вероятно, вскоре доставит несколько приятных мгновений мистеру Алоизу Пэнки и кому-нибудь ещё… Ну а потом, спустя некоторое время, когда, допустим, выяснится, что я жив и здоров, начнут разыскивать Хасана, но, надеюсь, он уже будет тогда в безопасности. Зато Пэнки и кто-то там ещё разуверятся в своих людях и в их возможностях. Думаю, Цезарь, что благодаря Тео и этому маленькому приключению мы выиграли неплохую ставку — она ещё принесёт нам хорошие плоды в будущем. Надо только умело воспользоваться сегодняшним выигрышем…
— Что ты имеешь в виду?
— Во-первых, надо заставить их поверить, что меня действительно вывели из игры. Поэтому я должен попасть в аэропорт бездыханным, на носилках в санитарной машине, но без участия здешних врачей. Во-вторых, надо оставить тут слушок, что Хасана ты прихватил с собой. Если этот слух дойдёт до Пэнки, а дойти должен, старик будет сильно встревожен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71