— Ну, мы уже говорили об этом. — Пэнки постучал тростью о бетон и приготовился встать.
— Принцип предельно прост, — улыбнулся Тибб, не обращая внимания на откровенное недовольство Пэнки. — Это принцип, положенный в основу действия любого компаса. Китайцы знали его ещё две тысячи лет назад. А вот теория, её математическое обоснование и возможные пути практического использования для кораблей подобного типа довольно сложны. Пожалуй, даже очень сложны… Откровенно говоря, при решении этой задачи мне помог счастливый случай. Было это в Пасадене, где я работал в лаборатории… Впрочем, все это сейчас неважно. Если коротко, суть дела в следующем. Земля обладает магнитным полем. Именно это поле и заставляет магнитную стрелку компаса поворачиваться в определённом направлении. Можно создать искусственное магнитное поле, которое, взаимодействуя с магнитным полем Земли, способно не только поворачивать предмет — в данном случае этот корабль, — Тибб указал на «Летучего голландца», — но и перемещать его в пространстве в любых направлениях с довольно большой скоростью. Что вы и видели. Остальное — детали, техника… Сердце кораблей этого типа — особый атомный реактор, но не урановый, а на алмазных стержнях. Углерод алмазов в этих стержнях постепенно превращается в иной элемент — в природе его не существует, — при этом вырабатывается энергия, необходимая для создания того искусственного магнитного поля, о котором я упоминал. По периферии диска расположены особые, очень сильные магниты, они и…
— Мистер Линстер, — резко перебил Пэнки, поднимаясь, — технические подробности никого из нас не интересуют. Я уже говорил вам об этом в корабле. Все! Испытания закончены. Вы свободны. Возвращайтесь к себе в зону. Прощайте! А вы, мистер… Роулинг, признаюсь, меня все больше удивляете, — продолжал Пэнки, устремив свой неподвижный взгляд на Стива, — откуда у вас такой интерес к технике? Если не ошибаюсь, образование у вас гуманитарное…
Не дожидаясь ответа Стива, Пэнки повернулся и прихрамывая направился к своей машине.
Стив вопросительно взглянул на Цезаря. Тот пожал плечами и сел в машину вслед за Пэнки. Стиву не оставалось ничего иного, как забраться в «виллис» Цвикка. Когда «виллис» тронулся с места, Стив оглянулся. Космодром был пуст, Тибб Линстер уже улетел.
Вечером того же дня, после отъезда с полигона мистера Алоиза Пэнки, у Стива состоялся с Цезарем долгий и малоприятный для обоих разговор:
— Почему ты начал заискивать перед этим коброглазым вампиром? — прямо спросил Стив, едва Цезарь возвратился с аэродрома, где провожал Пэнки.
— Вовсе нет… С чего ты взял?..
— Сегодня ты уговаривал и упрашивал его, вместо того чтобы приказывать. А он всем распоряжался.
— Приходится пока с ним считаться, Стив. У него связи, которыми никто из нас не располагает. Не забывай, что значительную часть средств на реализацию проекта «Шива» организовал он. Это его деньги.
— Ну, положим, не его… бывших немецких фашистов.
— Он имеет к ним доступ, а мы с тобой — нет. Моих денег… то есть денег отца, — поправился Цезарь, — просто не хватило бы…
— Когда возникли финансовые затруднения? Кажется, капиталы «империи» Фигуранкайнов…
— Они вложены во множество предприятий, — с раздражением перебил Цезарь, — мы не раз говорили с тобой об этом. Свободных средств мало. Мы могли использовать прибыль, дивиденды. Этого недостаточно.
— Продать часть акций?
— Могла возникнуть паника на бирже. Пэнки возражал.
— Опять Пэнки!..
— Повторяю, приходится с ним считаться. Он финансовый мозг всей «империи».
— Среди твоих служащих немало способных людей, Цезарь. И в конце концов, ты же видишь, как он выглядит. Он долго не протянет.
— Тем более, надо его использовать, пока возможно. За ним опыт и связи. Повторяю, пока он полезен для дела. Для нашего дела…
Стив с сомнением покачал головой:
— Боюсь, ты заблуждаешься. Он хочет все удержать в руках. Он, может быть, смирился с тем, что ты «царствуешь», но рули управления остаются у него, и он их держит цепко… Даже капитанов на «летающих сковородках» Линстера хочет иметь своих. Ты же слышал, что он собирается «подослать» кандидатов.
— До этого не дойдёт. Тибб не допустит.
— Как сказать!
— Зона — особое «государство», даже внутри «империи». Ты это прекрасно знаешь, Стив.
— Знаю, но распоряжается он, вы с Тиббом только поддакиваете.
— А что ты мог бы предложить?
— Не уходить на второй план. Ты глава «империи» Фигуранкайнов, ты и должен командовать. А он — выполнять. В крайнем случае, он может посоветовать тебе что-то… Но решать должен ты. Только ты. Думаю, твой отец поступал именно так. И наверняка Пэнки считался с ним больше, чем с тобой. Твой отец не поехал бы провожать его на аэродром.
— Ну, уж это, извини, мелочь, Стив… Кроме того, нам надо было ещё кое о чём с ним поговорить.
— Могли поговорить тут.
— Не успели. Он торопился…
— Он торопился, — насмешливо повторил Стив. — Опять он. Все он… Он не мог, он не хотел, он торопился… А ты что?
— Не преувеличивай. Ему действительно следовало уехать отсюда как можно быстрее. Ты видел, каково ему было днём на космодроме.
— Мог вообще не приезжать сюда.
— Ну вот он такой… Хотел сам убедиться, на что потрачены деньги… Для нас даже лучше, что он приехал. Теперь он сам расскажет и на совете директоров, и где-то, где это необходимо, по поводу реализации проекта «Шива». Мне пришлось бы труднее… Он скажет ровно столько, сколько нужно, и ни у кого не возникнет сомнений.
— Я вижу, тебя не переубедить. Пусть так… Что решили с Шарком?
— Это одна из причин, почему я поехал провожать его. Договорились, что он вызовет Шарка в Нью-Йорк и после согласования деталей Шарк представит свой проект на заседании совета.
— Ты будешь на этом заседании?
— Да.
— А мне быть?
Цезарь помедлил с ответом:
— Подумаем… Может быть, и не стоит…
Стив решил, что пришла пора поставить точки над i:
— Может быть, нам следует поговорить начистоту, Цезарь? Последнее время кое-что мне перестаёт нравиться… И ты, конечно, понимаешь, что именно.
— Догадываюсь, старина. Но дело обстоит совсем не так, как ты, по-видимому, вообразил. В начатой нами игре у меня нет никого ближе тебя. Именно поэтому, а ещё потому, что мы с тобой не только единомышленники, но и друзья, я вынужден заботиться о твоей безопасности не меньше, чем о своей и Райи…
— О моей безопасности?
— Именно, Стив. Обстоятельства складываются так, что тебя необходимо вывести из-под возможного удара. Поэтому, во-первых, при тебе теперь безотлучно будет находиться Тео, а во-вторых, тебе лучше будет на некоторое время уйти в тень… Исчезнуть временно с горизонтов ОТРАГа, Пэнки и ещё кое-кого.
— Объясни, что произошло.
— Я собирался это сделать сегодня, даже если бы ты сам не заговорил. Видишь ли, кое у кого зародилось подозрение, что ты не тот, за кого себя выдаёшь, вернее — за кого мы с тобой решили тебя выдавать.
— А кто я тогда?
— Версии мне уже преподносились разные, вплоть до того, что ты советский агент.
— Ого!
— Не удивляйся, ты сам дал повод. Твоя дама, с которой ты встретился в Тунисе и провёл целую неделю в Сиди-Бу-Саид, откуда приезжала?
— Черт побери, разве я не сказал тебе об этом, когда попросил несколько свободных дней?
— Так разве дело во мне! За тобой последовали не только мои люди, чтобы охранять тебя и твою даму, но и ещё кое-кто…
— Твоих людей я в глаза не видел, если только… — Стив вспомнил о свёртке, полученном в аэропорту «Картаж», и замолчал.
— Если только что? — спросил Цезарь, внимательно глядя на него.
— Нет, ничего. Ерунда! Просто не видел никого.
— Превосходно. Ты и не должен был их видеть. Но они все время были близко от тебя. И вот они выследили твой второй «хвост» и даже… уполовинили его, что, по-видимому, явилось ошибкой.
— Штучки Пэнки?
— Инициатором был Крукс, но он согласовал все с Пэнки. И Пэнки дал своих людей…
— Что понадобилось этому прохиндею-святоше?
— Крукс давно подозревает, что ты не тот, за кого себя выдаёшь… Он несколько раз пытался убеждать меня. Раньше мне удавалось нейтрализовать его доводы… Или он делал вид, что верит мне. Месяц назад, когда я последний раз был в Нью-Йорке, он снова вернулся к этой теме. Сначала взял с меня торжественную клятву на Библии, что разговор останется между нами. Я поклялся ему на этой кожаной книжке тем охотнее, что, как ты знаешь, не верю ни в бога, ни в черта. А если бы во что-то и верил, то выбрал бы Будду. Но дело не в этом… Он рассказал мне, что некоторое время назад нанял частного детектива и тот сумел установить, что ты в действительности не Хорхе де Эспиноза, воспользовавшийся документами погибшего Стива Роулинга, а самый что ни на есть настоящий Стив Роулинг. Он собрал кучу доказательств, включая отчёт сингапурской полиции с персоналиями жертв ночной резни в буддийском храме… Словом, много доводов, что ты Стив Роулинг. Смешно, не правда ли? Я, конечно, поднял все эти доводы на смех, ещё раз заверил Крукса, что сам видел убитого в ту ночь журналиста Стива Роулинга, сам взял его документы, чтобы воспользоваться ими, а потом отдал их… тебе… ну и так далее, как мы в своё время условились, но… подозрений Крукса в этот последний раз я, видимо, не рассеял… Более того, Крукс теперь тоже склоняется к мысли, что ты агент Москвы. Твоя поездка в Тунис для встречи с дамой, которая оказалась американской корреспонденткой, аккредитованной в Москве, подозрения Пэнки и Крукса только упрочила…
— Черт побери, — вырвалось у Стива, — так они все время шпионили за нами с Мэй! Ничего себе сэндвич!
— Во всяком случае, выяснили, что Круксу требовалось.
— И что же теперь?
— Пэнки предложил «убрать» тебя…
— А ты, конечно, согласился.
— Не остри… Хорхе де Эспиноза!
— Ну а всё-таки, интересно, что ты ему ответил?
— Прежде всего, что я ничему этому не верю и что готов поручиться за тебя, как… за самого себя. Потом развернул ему ту же версию, что и Круксу, но с подробностями — что мы с тобой вместе учились в Оксфорде, что ты из старой дворянской семьи и с юности ненавидел либералов, что мы снова встретились в Юго-Восточной Азии, что ты спас мне жизнь и все прочее.
— Пэнки это не убедило?
— Нет… Потом я сказал, что если уж действительно возникли подозрения относительно твоих связей с Москвой, это настолько серьёзно, что необходимо все тщательно проверить. Ведь у тебя могут оказаться помощники. Необходимо выяснить твои связи и уж потом решать.
— Этот крючок он заглотил?
— Кажется… Договорились, что возле тебя будет безотлучно находиться один из самых надёжных наших агентов.
— Это кто же?
— Тео. Ещё договорились, что под каким-либо предлогом я отстраню тебя от ответственных функций, в частности от всего, что связано с полигонами, от участия в секретных заседаниях совета директоров. Тебе придётся уехать… куда-нибудь…
— Неплохо придумано. Что ещё?
— Пока, пожалуй, все… За тобой будут следить — Пэнки, конечно, пошлёт кого-то ещё. Сейчас твоя главная задача — не навлекать на себя новых подозрений. Говорю затем, что ты мастер по этой части. Вот и сегодня — понадобилось тебе выяснять технические подробности у Линстера.
— Но ведь я спрашивал сущий вздор.
— Неважно, Вопросы касались сверхсекретного объекта. Знаешь, с чего начал Пэнки, лишь только появился здесь?
— Ну?
— Устроил мне разнос по поводу твоего присутствия.
— И ты позволил?
— Стив, ты отдаёшь себе отчёт в серьёзности положения?..
— Но ведь пока ещё ты глава «империи»… В конце концов, Пэнки один из твоих служащих, а Крукс вообще неведомо кто… Его «роман» с Хорхе де Эспинозой в Акапулько девять лет назад не имеет никакого отношения к сегодняшним дням твоей фирмы.
— Крукс остался моим поверенным в делах, кроме того, он консультант фирмы и один из наших акционеров. С его мнением считается и Пэнки.
— Ты в плену собственных предосторожностей, Цезарь. Больших ставок так не выигрывают.
— Одна из ставок — наши с тобой жизни. Игра достигла стадии, когда лишняя предосторожность не помешает. Сейчас любой неточный шаг может навлечь на меня те же подозрения, что навлёк на себя ты.
— Тогда самое безопасное для тебя последовать совету Пэнки. — Стив презрительно усмехнулся.
— Слушай, — начал Цезарь, покусывая губы, — хотя нет, все это вздор… Нас просто околдовали злые духи амазонской пущи. Зачем ты издеваешься надо мной? — По лицу Цезаря пробежала судорога, и он отвернулся.
— Ладно, извини, — сказал Стив, глядя на него исподлобья, — эта влажная духота действительно не даёт собраться с мыслями… Я не понимаю, как в возникшей ситуации смогу быть полезным… Ведь если ты предложишь мне укрыться где-нибудь в Новой Зеландии…
Цезарь протестующе поднял руку:
— Об этом не может быть и речи. Ты продолжишь работу, но… твоё, амплуа временно изменится. Могу предложить тебе на выбор три направления:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71