Мораг рванулась встать, но я повисла у нее на локте.
– Погоди, миледи, погоди. Он не набивает цену и не издевается. Он вправду думает, что так будет лучше.
Именно так я и думаю.
Малыш, у нас нет времени. Мораг и ее матери грозит опасность. Где-то бродит ко л дун, который желает Мораг смерти, а ее мать и брата держит в заложниках. Я не справлюсь с этим одна, Малыш!
Колдун?
Колдун! Очень сильный, если смог скрутить Каланду… мать принцессы. Врану вряд ли об этом известно. Я даже уверена, что он ничего не знает. Если бы знал – помог бы. Давно помог.
Колдун. Это другое дело. Так бы сразу и сказала.
– Ты позовешь Врана? – обрадовалась я.
Пауза.
Позвать легко. Всего-то надо – просто позвать, пожелать увидеть. Тот, кого зовут, об я зательно услышит. И если захочет… или если сможет – придет.
– Позвать? Но я не знаю истинного имени Врана.
Он услышит и без истинного имени. Истинное имя вызвало бы его наверняка. Почти наверняка. Но принцессе достаточно просто позвать отца. Без имени. Просто крикнуть – «Отец»!
– Просто крикнуть: «Отец»… И он услышит…
– Что? – Мораг затеребила меня. – Просто крикнуть? В темноту? Крикнуть «Отец»? Мне?
Проще простого, правда, Лесс? Почему ты сама не догадалась? Я сказал тебе об этом, и это моя ошибка. И тебе теперь никакой пользы от этого знания.
– Почему никакой пользы? Мораг, иди, зови отца. Пожелай его увидеть, обратись к нему. Он услышит тебя. Если сможет – придет.
Или если захочет, подумала я.
Вот именно.
– Куда идти? – спросила Мораг.
– Можешь прямо отсюда звать. С этого места.
– Хм…
Она передернула плечами, встала и, ни говоря больше ни слова, зашагала через поляну в лес.
Эрайн, но ведь так можно призвать любого обитателя Сумерек?
И Полночи тоже.
И они придут?
Легкий жар – приливом. На мгновение мне показалось: крови в жилах добавилось вдвое, расправляя мне плечи, напрягая мышцы рук, окрашивая ночь алым. Гнев, гордость, хмел ь ная ярость. Усилие воли, внутренний приказ. Спокойно. Спокойно. Выдохни.
Сумерки могут прийти, но не желают, а Полночь желает, но не может. Однако слышат зов и те, и другие.
Но неужели Каланда не могла позвать Врана, когда попала в беду? Гордость помеш а ла? Или… колдун?
Или Вран не откликнулся.
Не откликнулся? Он мог не откликнуться? Почему?
На это есть множество причин, Лесс. Эта женщина, Каланда, как я понял, училась м а гии? Тогда Вран вполне мог посчитать, что испытание ей по силам, и она способна справит ь ся самостоятельно.
Как не откликнулся Амаргин, когда я его звала. Как не откликнулся Эльго. Амаргин помалкивал в тряпочку и всем вокруг строго наказал не вмешиваться. Сама ковыряйся.
Правильно. Ты же справилась.
Справилась. Но, знаешь, запросто могла копыта откинуть. Погоди-ка… Эрайн! Я пон я ла, ты уже звал Врана. Сам звал, без нашей просьбы. Или Амаргина. Звал ведь? И они не о т ветили!
Тренькнули лезвия. Мантикор отвернулся.
Ты права. Не ответили.
И ты решил, что это твое очередное магическое испытание. То, что ты остался в ч у жом мире один-одинешенек, с какой-то полуночной мразью на закорках, и пока ты ее не стряхнешь, домой тебе не попасть. Верно?
Эрайн нагнулся, подтолкнул в костер прогоревшее полешко.
Я бы мог убедить себя в том, что меня бросили и забыли, что я никому не нужен, что я порчен Полночью, и что Сумерки для меня навсегда закрыты. И сладострастно страдать, и тешить свои несч а стья, и упиваться жалостью к себе. А еще я бы мог обозлиться на весь мир и страшно мстить за обиды и непонимание, за то что со мной так жестоко обошлись, за то что не д а ли умереть, за то что навязали эту уродливую плоть, а ведь я не просил! Не просил!
Колючий кулак с яростью шарахнул по драконьей лапе, в ответ огромные черные ко г ти впились в землю. Я сглотнула вязкую слюну. Обида. Это обида, что бы Эрайн не говорил себе и мне. Обида, горечь, потерянность.
Дело ни в том, чтобы не испытывать обиды, а в том, чтобы совладать с нею.
Ты не уродлив, Эрайн. Ты прекрасен.
Я знаю. Но что бы ты почувствовала, Лесс, если бы тебя разрезали пополам и вместо ног приставили четыре ящеричьи лапы, хвост и ненасытное брюхо?
Ты хочешь сказать… ты не всегда был таким? Ты заколдован?
Не говори глупостей. «Заколдован»! Это не шаманство какое-нибудь… – Эрайн пр о вел ладонями по драконьим плечам, плавно переходящим в узкую талию. – Это сделала мертвая вода и… и кто? Кто, если не Стайг?
Что сделали?
Точно не знаю. Могу только предполагать. Я лишился ног, а дракон – головы. Кто-то соединил нас и оставил в мертвом озере на много-много лет. Пока из двух издыхающих не получилось вот это… забавное чудовище.
Звонкий шлепок ладонью по чешуе.
Если не Стайг – то кто? Королева? Или… мальчишки?
Ты сражался с драконом?
Эрайн обнял себя за плечи и склонил голову. В гаснущем чреве костра позванивали угли. Света они почти не давали, но жар дышал в лицо и шевелил волосы.
Да. Я думал, что убил его, а он думал, что убил меня. Как бы не так! Бой продолжае т ся. У меня больше нет меча. Зато у меня есть воля – она острее и тверже любого меча. Я н а мерен победить.
Когда ты победишь, у тебя появятся ноги?
Плоть для волшебника – мягкая глина, Лесс. У меня появится столько ног, сколько я захочу.
Эрайн откинул голову и разразился хриплым клекотом. Я не сразу поняла, что он см е ется. Потому что в хохоте этом не было торжества. Вызов – сколько угодно, а торжества не было. Смех не победителя – обреченного.
– Эй!
Малыш оборвал хохот, шипастые уши настороженно развернулись. Я услышала шаги по траве и скрип кожи.
– Кого тут добить, чтоб не мучался? – Мораг подошла к нам.
Эрайн угрюмо промолчал, я улыбнулась неловко:
– Как твои дела, миледи?
– Никак. – Она пнула обуглившееся бревно, подняв тучу искр. – Даже пьянчужка, в е дущий беседы с коновязью, выглядел бы умнее. Он хоть уверен, что ему отвечают.
– Не поняла, тебе ответили или нет?
– Я тоже не поняла. – Принцесса носком сапога покатала алый уголек по золе. – Мне мерещилось – кто-то глядит из темноты. На меня. Кто-то трогает меня за плечи. Кто-то сл у шает мои вопли и хмыкает под нос. Кто-то шуршит и ходит за деревьями. Он… отец? Или лесные черти? Или ежи с бурундуками какие-нибудь?
– Я не слышала воплей.
– А что, надо было глотку драть? – Она тут же ощетинилась. – Орать так, чтобы в Ю ж ных Устах услышали?
– Да нет, можно и в полголоса, негромко…
– Каррахна! Я и звала негромко. Шепотом почти. Все равно чувствую себя дурой п о следней, словно штаны сняла в родном сортире, а оказалось – посреди площади.
Она фыркнула и брезгливо раздавила уголек – как таракана.
Эрайн шевельнулся:
Я и не ожидал, что Вран ответит. Если бы он хотел поговорить с дочерью, он бы сд е лал это раньше.
– Значит, никакой надежды? – Я взглянула на мантикора.
Пусть попробует еще. Завтра, через день. Но вряд ли мое присутствие – причина вр а нова невнимания.
– Что он говорит? – нахмурилась принцесса.
– Надо попробовать еще раз. Завтра, послезавтра…
– Легче до Боженьки докричаться. Вставай, вампирка. Расселась на моем плаще.
– Малыш. – Я тщательно встяхнула плащ, прежде чем отдать его Мораг. – Ты знаешь, что за тобой идет охота?
Знаю.
– Тут вокруг перрогварды рыщут. Это рыцари-монахи. Один тебя видел.
Эрайн мрачно смотрел на меня глазами-дырами. Мол, что с того?
– Валить тебе надо от Мавера, мантикор, – сказала принцесса. – И подальше. Ты сег о дня людишек в клочки порвал, а это уже не овцы краденые. Тебе вообще на одном месте о с таваться нельзя.
– У меня просьба, Малыш. – Я подошла к нему поближе. Едкий змеиный запах защ е котал ноздри. – Пойдем с нами. Мы направляемся по дороге на северо-восток, а ты иди вдоль д о роги, лесом.
Я сам справлюсь.
– Это еще не все. Ты ведь можешь среди обычных людей определить колдуна?
Не вопрос.
– Помоги нам, Малыш. Найди колдуна. Хотя бы покажи пальцем: этот человек – ко л дун. Мы с Мораг думаем, что он сейчас едет нам навстречу. Вернее, нам навстречу едет о г ромная толпа, и колдун где-то в этой толпе. Мы не знаем, кто это. Если бы ты указал нам…
Ты что, собираешься каждого из этой толпы водить ко мне в лес для интимных встреч?
– У нас есть несколько дней, чтобы придумать как показать тебе этих людей. Пока я прошу тебя просто идти вместе с нами в сторону Галабры. Ты пойдешь?
Я подумаю.
Эрайн, я без тебя со всей этой путаницей не слажу.
Я сказал – подумаю.
– А так ли он нам нужен, малявка? От него мороки больше чем пользы. Опять кого-нибудь прибьет, псоглавцы за ним увяжутся, оно нам надо?
– Ты забыла, как колдун на тебя охотился? А если он раскусит тебя первой, не смотря на маскарад? – Я фамильярно ткнула Мораг пальцем в грудь. – Колдуну нельзя давать ник а ких шансов. Он злоумышляет не только против тебя, но и против Найгерта.
Удар попал в цель. Мораг скрипнула зубами и отвела глаза. И снова пнула тлеющие угли.
Звякнули лезвия, когтистая рука Эрайна сомкнулась на принцессином запястье.
Оставьте огонь мне.
– Не топчи костер, – перевела я.
Мораг, оскалясь, смотрела на чудовище. Я видела, как вздуваются мышцы на голой руке Эрайна и слышала азартное сопение принцессы, пытающейся вырваться. Если слон на кита влезет, кто кого сборет?
С треском лопнул кожаный рукав, мантикор моментально разжал пальцы. Мораг от неожиданности чуть не засветила себе кулаком в глаз.
– Сдался! – хохотнула она. – Ты бы все равно меня не удержал, выползень гребенч а тый.
Скажи ей, пусть радуется. До следующего раза.
– Так ты пойдешь с нами, Малыш?
Стыдно бросать двух соплюшек на произвол судьбы. Пойду. И знаешь что, Лесс? В следующий раз принеси мне хлеба. Белого. С корочкой. Ненавижу сырое мясо…

* * *
Мораг мне пришлось догонять – она не стала дожидаться, когда я распрощаюсь с Эрайном. Разговаривать тоже не пожелала, и на мои вяки только бросила коротко: «З а ткнись». У края леса она посвистела сквозь зубы, подзывая жеребца и вывела его из-под д е ревьев на обочину дороги. Сперва без всякого почтения забросила на круп меня, потом сама взлетела в седло.
– Пшел!
Я уцепилась за принцессин пояс. В волосах ее, прямо перед моим носом что-то торч а ло. Я выхватила это «что-то» двумя пальцами.
– Мораг… – голос у меня охрип.
– Что еще?
– Перо. Вороново перо. В волосах у тебя.
Она повернулась в седле и сцапала у меня находку. Повертела, рассматривая.
– Ну и что. Какая-то птица уронила, когда я по лесу шарахалась.
– Может быть. А может быть это знак, что Вран тебя услышал.
– Ну, услышал. Толку-то… – Но перо она не выбросила. Заткнула за ухо. – Вперед, Гриф.
– Стой!
– Каррахна, что опять?
Я завозилась и сползла с гладкого крупа на землю.
– Мне надо. Сейчас!
– Да чтоб тебя! Только что по кустам бродили…
Я вломилась в подлесок. Несколько шагов, чтобы только отойти от дороги. Прислон и лась спиной к стволу.
Сердце стучало так, что я ничего не слышала кроме этого стука. Кровь пульсировала в сжатых кулаках, словно рвалась у меня из рук живая струна. Сейчас. Сейчас. Надо отд ы шаться.
Я втянула побольше воздуха, слизнула пот с губы.
– Ирис.
Ночь стучала в висках, на краю зрения плавали багровые пятна.
– Ирис. Откликнись. Ты же слышишь меня, я знаю. Пожалуйста. Пожалуйста…
Закрыла глаза – пятна сползлись в дрожащий пурпурный занавес.
– И-ири-и-и-ис!
Глупо орать в темноту. Глупо стучать в закрытую дверь. Не хотят тебя видеть. Не-хо-тят!
Но свирелька… Я пощупала ее сквозь платье – вымытая, вычищенная, на новом шн у рочке, она согрелась и заснула на моей груди как уставший зверек. Не забывай меня.
Забудешь тебя, хол-л-лера. Как же!
Я отлепилась от ствола и поплелась обратно к дороге.

* * *
– Яви-илась. Я уж думал, не возвернешься. На кой ляд вам с ейным высочеством два дурака, болящий да бестолковый?
Я была уверена что Ратер давно спит, глухая ведь ночь на дворе, но он сидел на краю постели рядом с Пеплом и держал на коленях миску с водой. Вода пахла уксусом. В комнате в о обще тяжело пахло. Потом, болезнью, немощью.
– Как он?
– Плохой совсем. Лихорадка у него. С койки сковырнулся, так его вала н дало.
Я подошла поближе – влажная тряпица закрывала певцу лоб и глаза, но щеки пров а лились, рот был по-рыбьи открыт, а губы осыпало пеплом. Пеплом. Он и впрямь был п о хож на сеющий сизую труху отгоревший уголек.
Я подняла тряпицу – Кукушонок тут же взял ее у меня из рук и макнул в миску. По д нялся, уступая место.
– Укатила с высочеством – ищи ее свищи. Мужики внизу говорят – южанин на сеновал сеструху твою сволок. На сеновале нет никого. А конюший говорит – южанин с девкой в о обще со двора уехали. Куда, зачем? У меня певун твой в жару мечется, че с им делать? Пока я тут круги наворачивал, он с койки скинулся. Мычит, бормочет. Еле его обратно заволок, д а ром что к о жа да кости. Куда тя принцесса таскала?
– Это я ее таскала. В лес. К мантикору.
Кукушонок негромко присвистнул.
– Нашли Малыша?
– Нашли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104