Я дождалась, когда служанка отойдет и спросила:
– А ты возьмешься за это дело?
Он, рывком подавшись вперед, наклонился над тарелками так низко, что неопрятные кончики волос едва не обмакнулись в сметану, которой щедро была полита жареная рыба. Зрачки у него расширились, почти скрыв рыжее пятно в правом глазу.
– Возьмусь!
Я пододвинула тарелку к себе, пока в нее не нападало пепловых в о лос. М-да… вот это алчность… Или ему и впрямь что-то известно? Может, он связан с городскими ворами и п о прошайками, даром что в Амалеру недавно прибыл, а братия эта не хуже крыс знает все т у тошние ходы-выходы. Это было бы неплохо… очень даже неплохо. Я отложила ложку:
– По рукам, Пепел.
Мы скрепили договор рукопожатием. Ладонь у певца оказалась чи с тая, но холодная и влажная, и какая-то уж чересчур хрупкая, будто ящеричья лапка.
Некоторое время я копалась в рыбе, а Пепел смотрел в кружку, хмурился и шевелил бровями.
– Эгей! – гаркнул кто-то едва ли не над самым ухом, я чуть рыбьей костью не подав и лась. – Гля, парни! Это ж та ведьма, что Гафу Медарову н а каркала! Это ж она, парни, я ее с закрытыми глазами узнаю!
Посреди почти опустевшего зала топталась шестерка молодых оболтусов в нарядах ярких, однако порядком уже заляпанных и несвежих; нек о торые буйные головы сохранили суконные шапки с хвостами, а двое даже щеголяли каким-то странным оружием, размерами скорее напоминающим меч, чем кинжал. Компания явно вчера не допраздновала и продо л жала и с кать приключений. Мне они очень не понравились.
Я им, видимо, тоже.
– И впрямь, Донел, она. Я точно помню – ткнула она эдак в Гафа пальцем и говорит: гореть тебе ныне в адском пламени, Гаф! И Кику Ржав о му тож сказала: берегись!
– И чо?
– А не чо! Гаф теперь червей кормит, а Ржавый обезножел, вот чо. Ведьмища она, вот чо! Гафа Медарова погибель – ейных рук дело!
– Так это… псоглавцев, что ли, звать, раз ведьмища?
– Вот еще. Сами разберемся, не таким хвосты крутили.
Я украдкой взглянула на Пепла. Тот сидел, деревянно выпрямившись, белый, как ст е на, словно это ему собиралась крутить хвост недогулявшая компания. Я заметила, что ни один из парней не был как следует трезв. Впрочем, как следует пьян тоже никто не был.
– Назад! – рявкнула я пробирающемуся между столов в нашу сторону лопоухому. Р о жа его была мне смутно знакома, видимо, он тоже сидел тогда в «Колесе» вместе с покойным Гафом. – Назад, говорю! Хочешь, чтобы я и тебе накаркала? Сейчас накаркаю, мало не пок а жется!
Лопоухий затормозил, но его товарищ в сбитой на затылок фиолетовой шапке выхв а тил длинющий кинжал и завопил:
– Холодное железо! Вот чем у нас ведьм крестят!
Я вскочила, стрельнув глазами вправо, влево, до двери далеко, до лестницы наверх еще дальше, дорога в любом случае перекрыта…
– Ты! Будешь первый! Ты, смерд, чьим рукам по праву полагаются навозные вилы, п о смевший поднять меч на женщину… – Он попер вперед, я схватила со стола тарелку с объе д ками и запустила ему в голову. – Ты будешь первый! – заорала я, срываясь на визг. – Тебя с о жрут крысы!
– Окружай ее, ребята! Не дрейфь! Нечистый железа боится!
Последние посетители разбежались по углам, маленькая служаночка из-за кухонной двери подавала мне какие-то знаки. Лопоухий, осмелев, о т швырнул с дороги скамью. Второй меч-кинжал покинул ножны. Холера черная!
До меня вдруг дошло, что показывает служаночка.
Окно за спиной!
Подхватив подол, я прыгнула на свой табурет, с него – на стол… в это мгновение пр о явил себя позабытый мною Пепел. С неожиданной для своего возраста прытью, он метнулся вперед, навстречу фиолетовой шапке, легко отбил руку с мечом, а другим концом посоха вр е зал ему под дых. С моей стороны в голову лопоухому полетел кувшин, тому, кто лез справа – полная кружка.
– Леста, окно! – крикнул Пепел, с несусветной скоростью размахивая своей палкой.
Я развернулась, пытаясь ударом ноги вышибить ставень… не тут-то было! В Амалере строили добротно, на века, и уж не женской ножке суждено было нанести сей постройке к а кое-либо повреждение. Я судорожно зашарила в поисках щеколды… Сзади невнятно завоп и ли, что-то загремело.
Мельком оглянувшись, я увидела, что Пепла прижали спиной к столу, но своей палкой он пока умудрялся сдерживать два меча и восемь, или сколько их там… кулаков.
Щеколда нашлась, обрывая ногти я рванула ее – и распахнула окно.
– Пепел!
Тяжелый кинжал свистнул, косо перерубая посох, бродяга остался с двумя обломками в руках. Взрыв радостных воплей.
– Уходи, Леста!
– Пепел!
В этот момент он упал. Я не поняла, как это случилось, он вдруг сильно откачнулся вправо, словно уклоняясь от удара – и скрылся за краем стола. Компания разом заголосила, сгрудившись в тесном проходе, кто-то рванул ко мне – и получил коленом в подбородок.
Они ж его убьют!
Беги, дура!
Убьют же…
Все поплыло перед глазами, воздух сделался плотным и соленым, будто морская вода, я разинула рот, чтобы крикнуть – и вцепилась в него зубами. Сцена вдруг накренилась и н а чала проваливаться куда-то в подпол, словно я смотрела в длинную трубу, по гладкой стенке которой медленно съезжали, вяло шевелясь, пестрые фигурки.
– Мааа… беее… ааа…
Тяжко, смазано, глуша биение сердца, колотился в ушах мучительно медленный бас, словно пытался заговорить каменный великан.
Глубоко-глубоко под ногами, меж объедков и винных пятен, я разглядела толстеньк о го моллюска в шитой золотой канителью раковине. Н а гнулась, протягивая удлиняющуюся на глазах руку – сквозь вязкие пласты течений, сквозь путаницу водорослей, сквозь лохмотья тины… рыбий скелет облекся плотью и скользнул прочь… тарелка распалась двумя пол о винками пустой перловицы. Пальцы зачерпнули песок и донный мусор вместе с з о лоченой раковинкой – и отправили их широким, неспешно оседающим ве е ром прямо в лупоглазые лица, слипшиеся гроздью воздушных пузырьков. Рыжая и черная муть, клубясь, потянулась со дна.
– Ээээааа… раа… ооо…
Округлое тельце моллюска медленно взорвалось, сначала бархатно-бурой, а затем масляно-золотой вспышкой, на мгновение распустившись лохматым солнечным георгином – и каскадом хлынуло, пролилось вниз, звенящим шелестом перекрыло мучительное мычание великанского гол о са.
– …!!!
Я покачнулась, едва удержавшись на столе. Горло саднило так, словно я кричала на ветру… а в проходе между столами, там, где только что топтались шесть человек, возвыша л ся курган золотых монет.
Вершина кургана на ладонь понималась над столешницами. Основ а ние его широко растеклось по соломе, и в нем, как в зыбучих песках, увязла мебель.
Мама моя… это что, все высыпалось из маленького кошелечка короля Нарваро На й герта? Высокое Небо…
– Золото! – взвизгнула служаночка, – Чтоб мне провалиться! Чтоб мне провалиться!!!
Курган зашевелился, осыпался со звоном, на поверхность вынырнула чья-то багровая рожа с безумными глазами.
Служаночка перебежала зал, бросилась перед кучей на колени и пр и нялась поспешно нагребать монеты в подол.
– Налетай!!! – я закашлялась, окончательно сорвав голос. – Золото! – захрипела я, по д бадривая напуганных. – Скорее, пока вас не опередили!.. Вира… за вашего Гафа…
Курган бодро шевелился, из недр его доносились удивленные возгласы. Посетители повылезли из углов и поспешили за своей долей. По лес т нице застучали шаги – появилась хозяйка.
Я слезла со стола. До меня уже никому не было дела. Давешние мстители, ошалев, в о зились в звенящей куче, загружая золото за пазуху, наполняя шапки и сапоги.
Хлопнула дверь, раздался удивленный вскрик – и я поняла, что у м е ня очень мало времени.
На четвереньках я заползла под стол, куда еще никто из страждущих не догадался з а браться, и принялась по-собачьи рыть осыпающийся склон.
– Пепел! – в горле ужасно першило, все время хотелось кашлять. – Ты где, Пепел? О т зовись!
Под коленями я почувствовала что-то мокрое – и с ужасом обнаружила, что солома у края кургана пропитана кровью, а по подолу быстренько расползается темное пятно.
Проклятье…
– Пепел!
Рука на что-то наткнулась, я запустила туда вторую – ворох ткани, мокро… сгребла в горсть, рванула… склон рухнул, засыпая мне колени, я, наконец, увидела пепловы пегие ко с мы, перекошенное лицо и н а крепко зажмуренные глаза.
– Пепел, ты жив? Ты жив?
За спиной у меня послышалось шебуршание и сдавленный возглас – кто-то догадался обойти курган и обнаружил незанятые территории. Я хл е стнула бродягу по щекам – раз, и еще раз.
– Да очнись же ты, наконец!
Он вздрогнул и сморщился от удара еще больше.
– Г…госпожа…
– Вылезай отсюда! Скорее! Сейчас здесь смертоубийство начнется!
Кое-как, с моей помощью, Пепел выкарабкался из-под груды золота. Рядом надрывно сопел и толкался в спину очумевший старатель.
– Ты сильно ранен?
– Ничего страшного, продержусь. Оглушило немножко.
– Скорее, Пепел, пожалуйста…
– Да я догадался уже…
Мы вылезли из-под стола и поняли, что уходить таки придется через окно. Куча золота уменьшилась больше чем на треть, а то, что осталось, растащили почти по всей зале, колич е ство же старателей увеличилось вдвое. Кое-где уже вспыхнули ссоры. Дверь была заперта на засов, и к ней подта с кивали один из двух длинных общих столов.
Я вылезла в окно и помогла спуститься Пеплу. Похоже, рана его и в самом деле не б ы ла опасной, хотя рубашка на левом боку пропиталась кр о вью, и сам герой при ходьбе заметно кособочился.
Мы поскорее спустились в проулок, свернули в какую-то подворотню, пересекли ул и цу Олений Гон и снова углубились в переулки. Мне хот е лось уйти от гостиницы как можно дальше.
Кстати, где-то здесь была площадь с фонтаном, где я впервые увидела Пепла, и, на свою беду, подала ему золотой. Ага, вот и она. С фонтаном и кумушками.
– Ой-ей! Пепел, голубчик, кто ж тебя так, сердешный?!
– Кровищи-то, кровищи…
– Ой, девочки, как же так, средь бела дня мирных людей по живому режут!..
– Не расстраивайтесь по пустякам, добрые женщины. – Любимец к у мушек одарил всех щербатой улыбкой, и добрые женщины разом умил и лись. – В кабаке споткнулся и неловко упал на вертел… а светлая госпожа была так милосердна, что помогла мне добраться до вас.
Я фыркнула и откашлялась:
– Видели бы вы, как драпал жареный поросенок! Пепел, снимай рубашку, я хочу п о смотреть, куда тебя ткнули.
Он не стал спорить и рубашку снял. Я осмотрела и промыла рану – и впрямь, ничего опасного, лезвие скользнуло вдоль ребер и кровь останов и лась сама. Одна из добрых женщин пожертвовала на повязку старое полотенце, другая вынесла старую мужнину рубаху – и П е пел оказался умыт, одет и доволен, правда, петь отказался, ссылаясь отсутствие "сухой ве т ки", рану и усталость.
Пока он любезничал с горожанками, я попыталась тихой сапой смыться, но неотвя з ный Пепел нагнал меня у края площади.
– Куда же ты направилась, госпожа моя?
Он пристроился рядом и зашагал бок о бок, искательно заглядывая мне в лицо.
– Ох, не знаю. Боюсь, мне придется уйти из города. Как можно скорее.
– Хочешь, я спрячу тебя, госпожа?
– С чего бы это? – Я остановилась.
– Хотя бы на время. Тебе надо успокоиться и подумать. Услуга за услугу – ты вытащ и ла меня из этой заварухи.
– А ты кинулся меня защищать, хоть тебя никто и не просил.
Он вскинул голову, отбрасывая за плечи слипшиеся жидкие косицы великолепным жестом обладателя буйной гривы:
– Женщине не обязательно просить о помощи, госпожа, чтобы пол у чить ее от меня.
Чертов нобиль. Сапог – и тех нет, рубашка с чужого плеча, а туда же, петушится, х о рохорится, гонор показывает. Альтивес грандиосо. Гордый, итить… Хотя храбрости ему не занимать, это верно. Вот чего не ожидала!
Я улыбнулась:
– Даже ведьме?
– Да разве ты ведьма, госпожа?
– А ты еще не понял?
– Я-то как раз все понял, – заявил он высокомерно. – Это те недоумки не поняли нич е го. И не поймут никогда. Их примитивному воображению до такого не подняться.
Что-то напридумывал себе сумасшедший поэт. Пропасть с ним, пусть думает, что х о чет. Еще один мечтатель мне в коллекцию. Кстати, Ратер. Вот с кем мне надо поговорить.
– И куда же мы пойдем?
Я вдруг почувствовала, насколько устала и измотана. Хотелось повесить все свои з а боты на более крепкую шею и спрятаться за надежной широкой спиной… хотя бы за пепл о вой. Насчет ширины и надежности я, конечно, погорячилась, но лучше что-то чем ничего. Вот Ю был бы гораздо н а дежнее, но Ю…
– Здесь недалеко, – сказал Пепел. – Я слышал, зимой тут почти целый квартал выг о рел, только несколько домов осталось. Говорят, лорд Виген их купил, под новую це р ковь, но пока стро и тельство не началось.
– Так ты живешь в заброшенном доме? Не очень-то разумно. Первая облава…
– Ха! – он самодовольно усмехнулся. – Все не так просто, прекрасная моя госпожа. Пойдем, сама увидишь.
Мы миновали черный выгоревший квартал, пугающе безлюдный в пределах города, если не считать пары-тройки шарахающихся по углам п о дозрительных личностей, однако обильный бродячими собаками и кошками всех мастей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104