Его любовь пачкает, пятнает меня – даже больше, чем все зверства против местных жителей, в которых мне приходилось участвовать. Я ненавижу его!
И вместе с тем не могу забыть образ того мальчика, который когда-то подобрал меня на улице. Ведь я был безродным ничтожеством, а он принял и возвысил меня. Алессандрос сделал меня своим лучшим другом, более того, заставил отца усыновить меня! Это открыло передо мной все двери: позволило жить в роскоши, посещать элитарные школы и, в конце концов, получить офицерский чин в армии. Причем принц делал все сам, без моих просьб, и единственное, чего хотел взамен – это любовь и поддержка с моей стороны. Думаю, и сейчас все осталось по-прежнему.
Мы выросли вместе, как два брата-близнеца. Эта спайка сохранилась и по сей день, вот почему я чувствую себя запятнанным. Тот мальчик, с которым я когда-то играл в мяч и ходил на охоту… сегодня он продемонстрировал мне подарок для Варадгрима – арфу, изготовленную знаменитым мастером. Чудесная вещь! Самый прекрасный инструмент, который я когда-либо видел. Но она оказалась недостаточно хорошей для Варадгрима. И тогда Алессандрос решил «усовершенствовать» ее. Он украл голоса у эльцев и привязал их к струнам арфы. Теперь у нее неземное звучание, напоминающее пение Божьих ангелов.
Но, лишившиеся своих голосов, эльцы умерли. Ведь для них разучиться петь равносильно потере души.
Порой я думаю, что больше не знаю Алессандроса. Он перестал быть тем человеком, которого я когда-то любил – моим ближайшим другом и наперсником.
Башня Небес
Олтон шел в своих снах. Снах, полных темных, перепутанных ветвей, выжженных, пустых полян. В минуты глубочайшего отчаяния к нему приходила Кариган в своем небесном наряде. Она была рядом, нашептывала слова любви, а затем исчезала, растворяясь в каком-то ужасном и отвратительном существе. Олтон трясся, корчился в объятиях лихорадки, иногда пробуждался и обнаруживал вокруг себя пустоту, а затем снова проваливался в страшную, всепоглощающую тьму.
Во время одного из таких пробуждений он стал шарить вокруг себя дрожащими от слабости руками. Странно, вместо сырой и мшистой почвы он ощутил под собой пол, сложенный из каменных плит. Пол был прохладным и приятно остужал охваченное жаром тело. Прижавшись щекой к камню, Олтон стал припоминать что-то, связанное с башней… вроде бы, он куда-то входил. Если так, то он наконец может вздохнуть с облегчением. Он вышел-таки из Леса и теперь находится в безопасности.
На этот раз он спокойно заснул. Кошмары не возвращались, но сны были странные. Олтону снилось, что он разговаривает с камнем, ощущает пульсацию, поднимавшуюся от пола и пронизывающую все его тело.
Он не знал, сколько прошло времени, прежде чем он снова очнулся. Обнаружил, что лежит на спине, а над ним расстилается звездное небо. Это напугало его, ведь он должен был находиться в башне… Странно. Он ощущал под собой каменный пол, вокруг стояла тишина, так не похожая на звуки ночного леса. Ни ветерка, ни малейшего движения поблизости. Должно быть, лихорадка поразила не только его мозг, но и органы чувств.
Ощупав пространство вокруг себя, Олтон обнаружил каменную колонну и с большим трудом сел, опершись на нее. Сразу же накатила дурнота, желудок содрогался в бесполезных конвульсиях. Когда все прошло, он отважился кое-как подняться на ноги. Острая боль разрывала бедра и ноги, и Олтону стоило больших усилий не упасть.
Колонна, на которую он опирался, на поверку оказалась тумбой, доходившей ему до пояса. Пошарив по ее верхушке, Олтон обнаружил вмонтированный гладкий камень. Его прикосновение породило легкое потрескивание и свечение внутри камня, которое затем превратилось в ровный зеленый сноп света. Он окрашивал кожу Олтона в бледно-зеленый цвет, но мало помогал в освещении пространства вокруг.
– Похоже, время настало, Орла, – раздался голос из темноты.
Олтон замер от изумления, чувствуя, как трепещет каждая клеточка его тела.
– Надеюсь, ты использовал все это время для обдумывания последующих шагов? Или ты снова валял дурака? – Определить источник звука не представлялось возможным, комната казалась пустой.
Олтон напряженно пялился в темноту, пытаясь осознать новую угрозу.
– А почему мы сидим в темноте, Орла?
– Эй! – рискнул подать голос Олтон.
Прошла, кажется, вечность, прежде чем снова раздался бесплотный голос – на сей раз в нем звучало раздражение:
– Ты не Орла.
– М-м, нет. Меня зовут Олтон.
И в этот момент чудесным образом возник и излился прямо на него интенсивный золотой свет. Всадник отчаянно заморгал, пытаясь заново привыкнуть к такому яркому освещению. Он обнаружил, что стоит на травянистой равнине, перемежавшейся невысокими холмами.
– Какого черта?!
Это что – очередной фокус больного сознания или его перенесли невесть куда? Непосредственно у себя под ногами Олтон разглядел каменные плиты, выложенные кругами. Эти круги расходились далеко, теряясь среди травы. По обе стороны от него вздымались огромные арки, которые никуда не вели, а просто обрамляли горизонт. Волнистые колонны окружали площадку, но их капители с завитками служили поддержкой голубому небу.
Неподалеку у чайного столика сидел старик с длинными обвислыми усами и с любопытством смотрел на Олтона. В руке он держал чашечку чая, из которой время от времени прихлебывал.
На столике, возле его локтя, лежала доска для игры в «интригу», она была вся затянута паутиной.
Ничего себе местечко! Всадник внимательно разглядывал окрестности: легкие перистые облака пересекали небо, на лицо ему падали солнечные лучи. Серебристо-зеленые травы шуршали на легком ветерке.
– Где я?
– Как это где, парень? В Хаэтен Таундрил , конечно. Ну, слава Богам, хоть одно знакомое название! «Башня Небес».
– Ну да, конечно.
Однако это совсем не напоминало никакую башню, а уж Олтон их повидал немало на своем веку.
– Я… не понимаю.
Старик насмешливо фыркнул.
– А откуда еще лучше наблюдать за небесами, парень, если не с открытой равнины?
– Так я не в башне?
– Почему же? Это именно Башня Небес.
Больше он ничего не счел нужным добавить. Олтон полагал, что некая логика присутствовала в его словах – странная, бессвязная логика, характерная для наших снов.
– А вы? – спросил Олтон. – Кто вы такой? Привидение в некотором роде?
– Не совсем, – снова фыркнул старик. – Я Мердиген, величайший чародей и Хранитель. Ну, точнее сказать, его магическая проекция. Куда более точная и полезная, чем обычный призрак.
– Так вы… нереальный?
Мердиген аж поперхнулся своим чаем:
– Что значит нереальный? Я вполне реальная проекция великого мага Мердигена.
– О!
В глазах у Олтона потемнело, он покачнулся и схватился за тумбу, чтобы не упасть.
– Ты разбудил меня, когда прикоснулся к Камню.
– Какому Камню?
– Он у тебя под рукой, парень.
Зеленый камень наверху тумбы был отшлифован в блестящий правильный овал.
– Вот этот, турмалиновый?
– Да-да-да, – закивал старик. – Я являюсь Стражем. Когда надо, помогаю Хранителям Стены разобраться с их детищем. Но ты ведь не Хранитель?
– Нет. Вернее, да – в некотором смысле. А также Зеленый Всадник.
Мердиген проворно склонился вперед, в глазах его блеснул живой интерес.
– Ну, и как война?
– Какая война? – Олтон с трудом улавливал смысл происходящего.
– Ну да, война… Удалось старине Смидхе побить Мирвеллов? В последний раз Орла сообщил мне, что Всадники приняли сторону Хилландеров.
– А, так вы имеете в виду Войну Кланов, – потряс головой Олтон. – Ту, что закончилась двести лет назад.
– Что? – Мердиген вскочил на ноги с прыткостью, завидной для пожилого человека, вернее, для проекции пожилого человека. – Прошло двести лет с тех пор, и никто ни разу меня не призвал? Что за безумие!
Если бы у Олтона были силы… Он бы рассказал Мердигену, как Хранители – один за другим – оказались втянутыми в войну, пока никого не осталось в живых. И как Стена – несокрушимая, судя по всему – осталась стоять сама по себе. Но он попросту лишился сознания, не успев произнести хотя бы слово.
* * *
Олтон помотал головой и застонал.
– Послушай, парень, Стена в ужасном состоянии. Что ты намерен предпринять по этому поводу?
С трудом разлепив глаза, Всадник обнаружил Мердигена, стоявшего над ним.
– Воды… – едва слышно прошептал он.
– Я Страж, а не водонос! Кроме того, я неспособен переносить материальные объекты: они проходят у меня сквозь пальцы. Только иллюзорные.
В качестве демонстрации у него в руках внезапно материализовалась крупная морская черепаха. Выглядела она, как живая – даже плавники шевелились в воздухе. Затем раздался легкий щелчок, и черепаха исчезла.
Олтон протер глаза. Ну вот, у него снова начались галлюцинации, и весьма основательные.
– Мне нужно попить…
– Ну, ладно, коли так, следуй за мной.
И Страж решительно зашагал прочь, его одеяние развевалось на ветру. Перед колоннами он остановился и оглянулся на Олтона.
– Сюда.
Олтон на четвереньках пополз за ним следом. Странное дело, на камнях собралось огромное количество пыли, что, в принципе, было невозможно под открытым небом. Под руки ему попадались разбитые черепки глиняных трубок, пара-тройка пуговиц и даже крупная металлическая пряжка. Все найденные предметы, очевидно, остались от поколений Хранителей, когда-то трудившихся в этой невероятной башне.
Вслед за Мердигеном он миновал колонны, и все вокруг снова изменилось: мир потускнел, взамен солнца на небе появилась полная луна. Теперь его окружали каменные стены, трава из-под ног куда-то исчезла. Знать бы еще, куда?
Олтон бросил взгляд через плечо. Он увидел череду колонн, охватывавших середину зала и поддерживавших потолок. Приметные арки тоже сохранились, но теперь они были встроены в стены. Вместо горизонта за ними чернела беспросветная темь.
Столик Мердигена с неоконченной партией в «интригу» уютно притулился возле стены. А в самом центре помещения стояла знакомая тумба с турмалиновым камнем, над которым парило облако нежнейших сине-зеленых оттенков – казалось, оно вобрало в себя все краски неба и молодой травы.
Пот заливал глаза Олтону, и он машинально стер его рукавом. В голове все перемешалось, Всадник уже не понимал, где кончалась реальность и начинались иллюзии. О Боги, промелькнула мысль, должно быть, я очень, очень серьезно болен.
А Мердиген, пройдя еще немного, остановился перед каменным корытом, выдолбленным в стене. Там он стоял, сцепив руки за спиной, и терпеливо поджидал своего спутника. Олтон подполз и замер, прильнув горячим лбом к прохладному полу. После короткой передышки он собрался с силами и с трудом, цепляясь за стену, поднялся на ноги. Как только он прикоснулся к каменной чаше, изо рта украшавшей ее медной рыбки забили струйки. Они падали в углубление, наполняя корыто чистой прохладной водой.
Олтон с изумлением уставился на старика.
– Это реально?
– Попробуй сам.
Всадник подставил руки под текущую воду. Она была прохладной, мокрой и, несомненно, реальной. Сомневаться в этом не приходилось, несмотря на всю лихорадку Олтона и его периодические выпадения из действительности. Принюхавшись и не обнаружив никакого неприятного запаха, он решился. Набрал воду в сложенные чашечкой ладони и с наслаждением припал к ним. Он пил и пил – расплескивая воду, заливая подбородок и грудь – пока не стихло нестерпимое жжение в горле. Затем выпрямился, без сил привалившись к каменной чаше. Вода капала с его подбородка. Она сделала свое дело: утолила жажду и прочистила мозги.
– Это разновидность магии? – спросил Олтон.
– Простейшее заклинание, сотворенное Винтхорпом, – пояснил Мердиген. – Для удобства Хранителей он устроил подобные корыта в каждой из Башен.
– Благодарение Богам, – отозвался Олтон. Оглядевшись, он обнаружил неподалеку кое-какую фаянсовую посуду. Выбрав чашу побольше, он наполнил ее водой из корыта и вместе с ней соскользнул на пол. Уселся, привалившись спиной к стене.
Мердиген тем временем сотворил себе табурет и чайную чашечку с блюдцем. Усевшись поудобнее, он с любопытством посмотрел на Олтона.
– Ну, и кто же выиграл?
– Выиграл что?
– Войну, конечно, мой мальчик! Я с нетерпением ждал, когда ты придешь в себя и сможешь меня просветить.
– А-а. Смидхе Хилландер стал королем.
Мердиген присвистнул, расплескав свой иллюзорный чай.
– Орла обещал мне, что когда появится достойный король, Д'Йеры встанут на его сторону.
– Мы так и сделали.
– Ну, и что же? Он стал хорошим королем, этот Смидхе?
– Думаю, да. – Олтон пожал плечами. – Правда, ему пришлось пролить немало крови, но зато он заставил покориться мятежные кланы и таким образом объединил всю страну.
Мердиген со звоном брякнул чашечку на блюдце:
– И это произошло двести лет назад…
Олтон кивнул в ответ.
– Ну и ну! И Хилландеры правят до сих пор?
– Да. Со времен короля Смидхе Сакоридия пребывает в мире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
И вместе с тем не могу забыть образ того мальчика, который когда-то подобрал меня на улице. Ведь я был безродным ничтожеством, а он принял и возвысил меня. Алессандрос сделал меня своим лучшим другом, более того, заставил отца усыновить меня! Это открыло передо мной все двери: позволило жить в роскоши, посещать элитарные школы и, в конце концов, получить офицерский чин в армии. Причем принц делал все сам, без моих просьб, и единственное, чего хотел взамен – это любовь и поддержка с моей стороны. Думаю, и сейчас все осталось по-прежнему.
Мы выросли вместе, как два брата-близнеца. Эта спайка сохранилась и по сей день, вот почему я чувствую себя запятнанным. Тот мальчик, с которым я когда-то играл в мяч и ходил на охоту… сегодня он продемонстрировал мне подарок для Варадгрима – арфу, изготовленную знаменитым мастером. Чудесная вещь! Самый прекрасный инструмент, который я когда-либо видел. Но она оказалась недостаточно хорошей для Варадгрима. И тогда Алессандрос решил «усовершенствовать» ее. Он украл голоса у эльцев и привязал их к струнам арфы. Теперь у нее неземное звучание, напоминающее пение Божьих ангелов.
Но, лишившиеся своих голосов, эльцы умерли. Ведь для них разучиться петь равносильно потере души.
Порой я думаю, что больше не знаю Алессандроса. Он перестал быть тем человеком, которого я когда-то любил – моим ближайшим другом и наперсником.
Башня Небес
Олтон шел в своих снах. Снах, полных темных, перепутанных ветвей, выжженных, пустых полян. В минуты глубочайшего отчаяния к нему приходила Кариган в своем небесном наряде. Она была рядом, нашептывала слова любви, а затем исчезала, растворяясь в каком-то ужасном и отвратительном существе. Олтон трясся, корчился в объятиях лихорадки, иногда пробуждался и обнаруживал вокруг себя пустоту, а затем снова проваливался в страшную, всепоглощающую тьму.
Во время одного из таких пробуждений он стал шарить вокруг себя дрожащими от слабости руками. Странно, вместо сырой и мшистой почвы он ощутил под собой пол, сложенный из каменных плит. Пол был прохладным и приятно остужал охваченное жаром тело. Прижавшись щекой к камню, Олтон стал припоминать что-то, связанное с башней… вроде бы, он куда-то входил. Если так, то он наконец может вздохнуть с облегчением. Он вышел-таки из Леса и теперь находится в безопасности.
На этот раз он спокойно заснул. Кошмары не возвращались, но сны были странные. Олтону снилось, что он разговаривает с камнем, ощущает пульсацию, поднимавшуюся от пола и пронизывающую все его тело.
Он не знал, сколько прошло времени, прежде чем он снова очнулся. Обнаружил, что лежит на спине, а над ним расстилается звездное небо. Это напугало его, ведь он должен был находиться в башне… Странно. Он ощущал под собой каменный пол, вокруг стояла тишина, так не похожая на звуки ночного леса. Ни ветерка, ни малейшего движения поблизости. Должно быть, лихорадка поразила не только его мозг, но и органы чувств.
Ощупав пространство вокруг себя, Олтон обнаружил каменную колонну и с большим трудом сел, опершись на нее. Сразу же накатила дурнота, желудок содрогался в бесполезных конвульсиях. Когда все прошло, он отважился кое-как подняться на ноги. Острая боль разрывала бедра и ноги, и Олтону стоило больших усилий не упасть.
Колонна, на которую он опирался, на поверку оказалась тумбой, доходившей ему до пояса. Пошарив по ее верхушке, Олтон обнаружил вмонтированный гладкий камень. Его прикосновение породило легкое потрескивание и свечение внутри камня, которое затем превратилось в ровный зеленый сноп света. Он окрашивал кожу Олтона в бледно-зеленый цвет, но мало помогал в освещении пространства вокруг.
– Похоже, время настало, Орла, – раздался голос из темноты.
Олтон замер от изумления, чувствуя, как трепещет каждая клеточка его тела.
– Надеюсь, ты использовал все это время для обдумывания последующих шагов? Или ты снова валял дурака? – Определить источник звука не представлялось возможным, комната казалась пустой.
Олтон напряженно пялился в темноту, пытаясь осознать новую угрозу.
– А почему мы сидим в темноте, Орла?
– Эй! – рискнул подать голос Олтон.
Прошла, кажется, вечность, прежде чем снова раздался бесплотный голос – на сей раз в нем звучало раздражение:
– Ты не Орла.
– М-м, нет. Меня зовут Олтон.
И в этот момент чудесным образом возник и излился прямо на него интенсивный золотой свет. Всадник отчаянно заморгал, пытаясь заново привыкнуть к такому яркому освещению. Он обнаружил, что стоит на травянистой равнине, перемежавшейся невысокими холмами.
– Какого черта?!
Это что – очередной фокус больного сознания или его перенесли невесть куда? Непосредственно у себя под ногами Олтон разглядел каменные плиты, выложенные кругами. Эти круги расходились далеко, теряясь среди травы. По обе стороны от него вздымались огромные арки, которые никуда не вели, а просто обрамляли горизонт. Волнистые колонны окружали площадку, но их капители с завитками служили поддержкой голубому небу.
Неподалеку у чайного столика сидел старик с длинными обвислыми усами и с любопытством смотрел на Олтона. В руке он держал чашечку чая, из которой время от времени прихлебывал.
На столике, возле его локтя, лежала доска для игры в «интригу», она была вся затянута паутиной.
Ничего себе местечко! Всадник внимательно разглядывал окрестности: легкие перистые облака пересекали небо, на лицо ему падали солнечные лучи. Серебристо-зеленые травы шуршали на легком ветерке.
– Где я?
– Как это где, парень? В Хаэтен Таундрил , конечно. Ну, слава Богам, хоть одно знакомое название! «Башня Небес».
– Ну да, конечно.
Однако это совсем не напоминало никакую башню, а уж Олтон их повидал немало на своем веку.
– Я… не понимаю.
Старик насмешливо фыркнул.
– А откуда еще лучше наблюдать за небесами, парень, если не с открытой равнины?
– Так я не в башне?
– Почему же? Это именно Башня Небес.
Больше он ничего не счел нужным добавить. Олтон полагал, что некая логика присутствовала в его словах – странная, бессвязная логика, характерная для наших снов.
– А вы? – спросил Олтон. – Кто вы такой? Привидение в некотором роде?
– Не совсем, – снова фыркнул старик. – Я Мердиген, величайший чародей и Хранитель. Ну, точнее сказать, его магическая проекция. Куда более точная и полезная, чем обычный призрак.
– Так вы… нереальный?
Мердиген аж поперхнулся своим чаем:
– Что значит нереальный? Я вполне реальная проекция великого мага Мердигена.
– О!
В глазах у Олтона потемнело, он покачнулся и схватился за тумбу, чтобы не упасть.
– Ты разбудил меня, когда прикоснулся к Камню.
– Какому Камню?
– Он у тебя под рукой, парень.
Зеленый камень наверху тумбы был отшлифован в блестящий правильный овал.
– Вот этот, турмалиновый?
– Да-да-да, – закивал старик. – Я являюсь Стражем. Когда надо, помогаю Хранителям Стены разобраться с их детищем. Но ты ведь не Хранитель?
– Нет. Вернее, да – в некотором смысле. А также Зеленый Всадник.
Мердиген проворно склонился вперед, в глазах его блеснул живой интерес.
– Ну, и как война?
– Какая война? – Олтон с трудом улавливал смысл происходящего.
– Ну да, война… Удалось старине Смидхе побить Мирвеллов? В последний раз Орла сообщил мне, что Всадники приняли сторону Хилландеров.
– А, так вы имеете в виду Войну Кланов, – потряс головой Олтон. – Ту, что закончилась двести лет назад.
– Что? – Мердиген вскочил на ноги с прыткостью, завидной для пожилого человека, вернее, для проекции пожилого человека. – Прошло двести лет с тех пор, и никто ни разу меня не призвал? Что за безумие!
Если бы у Олтона были силы… Он бы рассказал Мердигену, как Хранители – один за другим – оказались втянутыми в войну, пока никого не осталось в живых. И как Стена – несокрушимая, судя по всему – осталась стоять сама по себе. Но он попросту лишился сознания, не успев произнести хотя бы слово.
* * *
Олтон помотал головой и застонал.
– Послушай, парень, Стена в ужасном состоянии. Что ты намерен предпринять по этому поводу?
С трудом разлепив глаза, Всадник обнаружил Мердигена, стоявшего над ним.
– Воды… – едва слышно прошептал он.
– Я Страж, а не водонос! Кроме того, я неспособен переносить материальные объекты: они проходят у меня сквозь пальцы. Только иллюзорные.
В качестве демонстрации у него в руках внезапно материализовалась крупная морская черепаха. Выглядела она, как живая – даже плавники шевелились в воздухе. Затем раздался легкий щелчок, и черепаха исчезла.
Олтон протер глаза. Ну вот, у него снова начались галлюцинации, и весьма основательные.
– Мне нужно попить…
– Ну, ладно, коли так, следуй за мной.
И Страж решительно зашагал прочь, его одеяние развевалось на ветру. Перед колоннами он остановился и оглянулся на Олтона.
– Сюда.
Олтон на четвереньках пополз за ним следом. Странное дело, на камнях собралось огромное количество пыли, что, в принципе, было невозможно под открытым небом. Под руки ему попадались разбитые черепки глиняных трубок, пара-тройка пуговиц и даже крупная металлическая пряжка. Все найденные предметы, очевидно, остались от поколений Хранителей, когда-то трудившихся в этой невероятной башне.
Вслед за Мердигеном он миновал колонны, и все вокруг снова изменилось: мир потускнел, взамен солнца на небе появилась полная луна. Теперь его окружали каменные стены, трава из-под ног куда-то исчезла. Знать бы еще, куда?
Олтон бросил взгляд через плечо. Он увидел череду колонн, охватывавших середину зала и поддерживавших потолок. Приметные арки тоже сохранились, но теперь они были встроены в стены. Вместо горизонта за ними чернела беспросветная темь.
Столик Мердигена с неоконченной партией в «интригу» уютно притулился возле стены. А в самом центре помещения стояла знакомая тумба с турмалиновым камнем, над которым парило облако нежнейших сине-зеленых оттенков – казалось, оно вобрало в себя все краски неба и молодой травы.
Пот заливал глаза Олтону, и он машинально стер его рукавом. В голове все перемешалось, Всадник уже не понимал, где кончалась реальность и начинались иллюзии. О Боги, промелькнула мысль, должно быть, я очень, очень серьезно болен.
А Мердиген, пройдя еще немного, остановился перед каменным корытом, выдолбленным в стене. Там он стоял, сцепив руки за спиной, и терпеливо поджидал своего спутника. Олтон подполз и замер, прильнув горячим лбом к прохладному полу. После короткой передышки он собрался с силами и с трудом, цепляясь за стену, поднялся на ноги. Как только он прикоснулся к каменной чаше, изо рта украшавшей ее медной рыбки забили струйки. Они падали в углубление, наполняя корыто чистой прохладной водой.
Олтон с изумлением уставился на старика.
– Это реально?
– Попробуй сам.
Всадник подставил руки под текущую воду. Она была прохладной, мокрой и, несомненно, реальной. Сомневаться в этом не приходилось, несмотря на всю лихорадку Олтона и его периодические выпадения из действительности. Принюхавшись и не обнаружив никакого неприятного запаха, он решился. Набрал воду в сложенные чашечкой ладони и с наслаждением припал к ним. Он пил и пил – расплескивая воду, заливая подбородок и грудь – пока не стихло нестерпимое жжение в горле. Затем выпрямился, без сил привалившись к каменной чаше. Вода капала с его подбородка. Она сделала свое дело: утолила жажду и прочистила мозги.
– Это разновидность магии? – спросил Олтон.
– Простейшее заклинание, сотворенное Винтхорпом, – пояснил Мердиген. – Для удобства Хранителей он устроил подобные корыта в каждой из Башен.
– Благодарение Богам, – отозвался Олтон. Оглядевшись, он обнаружил неподалеку кое-какую фаянсовую посуду. Выбрав чашу побольше, он наполнил ее водой из корыта и вместе с ней соскользнул на пол. Уселся, привалившись спиной к стене.
Мердиген тем временем сотворил себе табурет и чайную чашечку с блюдцем. Усевшись поудобнее, он с любопытством посмотрел на Олтона.
– Ну, и кто же выиграл?
– Выиграл что?
– Войну, конечно, мой мальчик! Я с нетерпением ждал, когда ты придешь в себя и сможешь меня просветить.
– А-а. Смидхе Хилландер стал королем.
Мердиген присвистнул, расплескав свой иллюзорный чай.
– Орла обещал мне, что когда появится достойный король, Д'Йеры встанут на его сторону.
– Мы так и сделали.
– Ну, и что же? Он стал хорошим королем, этот Смидхе?
– Думаю, да. – Олтон пожал плечами. – Правда, ему пришлось пролить немало крови, но зато он заставил покориться мятежные кланы и таким образом объединил всю страну.
Мердиген со звоном брякнул чашечку на блюдце:
– И это произошло двести лет назад…
Олтон кивнул в ответ.
– Ну и ну! И Хилландеры правят до сих пор?
– Да. Со времен короля Смидхе Сакоридия пребывает в мире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89