Вместе с ними испарились и многочисленные слуги, которые сновали по лагерю с лакомствами и освежающими напитками.
Теперь здесь была пустошь с кучами оставшегося мусора и дорожками, протоптанными множеством ног и копыт. Лишь они свидетельствовали о том, что когда-то на этом месте располагался оживленный, многонаселенный палаточный город.
Военные остались на месте, за брошенным полем виднелись ровные ряды их палаток, и среди них – жилище Лэндрю Д'Йера. Он позаботился передвинуть свой опорный пункт как можно дальше от Стены.
После ужасного нападения авиана на леди Валию все жители лагеря – и аристократы, и простой люд – срочно уложили свои пожитки и покинули стоянку. Некоторые успели уехать в тот же день. Олтон вздохнул с облегчением, когда его младшего брата и кузена спешно отправили домой.
Кровавый инцидент послужил предостережением – и весьма жестоким – тем, кто склонен был халатно относиться к Стене Д'Йеров и опасности, притаившейся за ней. Увы, жизнь продемонстрировала: здесь неподходящее место для летних каникул. Свидетелям ужасного нападения потребуется немало времени, чтобы забыть ужасного крылатого монстра, вцепившегося когтями в спину бедной леди Валии. И еще дольше будут стоять в их ушах ее душераздирающие крики, которые разносились над лагерем, постепенно затихая.
Родители девушки привезли сюда свою дочь развлечься во время летнего сезона, и что у них теперь осталось? Бездыханный труп на руках…
У Олтона вырвался тяжкий вздох. Он стоял, засунув руки в карманы и подставив плечи жаркому солнышку, – будто надеялся таким образом разогнать мрак, поселившийся внутри него. Нет, никогда ему не забыть, как кричала бедная Валия. Это навсегда останется в его душе.
Хотя за прошедшее время ни одна живая тварь больше не показывалась из-за Стены, Олтон продолжал считать, что это вопрос времени. Он постоянно ощущал угрозу, исходившую от Блэквейского леса: будто там притаился какой-то черный недобрый разум. И этот разум постоянно наблюдал за ними, выжидая подходящий момент.
Всадник досадливо тряхнул головой. У него не было рационального объяснения этим ощущениям. Точно так же не мог он объяснить свое полное фиаско с магией Стены. Фактически, он лишь однажды почувствовал что-то – если, конечно, это не являлось игрой воображения. Почему же он не терял надежды разбудить силы Стены?
«Потому что я обязан это сделать, – сам себе ответил Олтон. – Ведь в противном случае – не разгадав тайну дефекта – мы никогда не сможем починить Стену. А значит, не сумеем защитить Сакоридию от появления все новых и новых чудовищ Блэквейла».
Если Стена падет, то никаких солдат не хватит, чтобы обеспечить безопасность страны и всего мира.
Поэтому он должен продолжать свои попытки… пусть даже безуспешные.
Почувствовав прилив решимости, Олтон повернулся к Стене, но неожиданно на его пути встал Пендрик. Они не разговаривали с ним с того злополучного дня, когда мерзкая тварь напала на леди Валию. Собственно, едва ли Пендрик перемолвился парой слов хоть с кем-то. Он мало ел, выглядел грязным и опустившимся. Под глазами залегли темные тени, видать, парень совсем перестал спать. Олтону было жалко кузена.
– В чем дело? – спросил он.
С минуту Пендрик молчал, будто забыв, зачем явился. Затем в его глазах мелькнуло знакомое презрение.
– Это ты во всем виноват!
– Что ты такое говоришь? В чем я виноват?
– Посмотри на меня. – Пендрик ткнул большим пальцем в свою грудь. – Посмотри! У меня нет ничего… все всегда доставалось тебе.
Брови Олтона сдвинулись, в его голове прозвучал тревожный звоночек. Он понимал, что самое разумное сейчас – повернуться и уйти, но его удерживало сострадание. Может, если дать Пендрику выговориться, он сумеет избавиться от той боли, что грызет его изнутри?
– Что ты имеешь в виду? – спокойно спросил Олтон.
Пендрика аж трясло от тех чувств, что кипели в его душе.
– Ты, а не я, наследуешь провинцию! А справедливо ли это? Ведь тебя никогда не бывает дома… Ты не способен заботиться о членах нашего клана. Этим занимаюсь я! Конечно, Пендрик всегда дома и выполняет всю работу – ту, которая должна бы лечь на твои плечи! И что же я получу в награду? Возможность гнуть спину перед новым лордом-губернатором – Олтоном Д'Йером?
Так вот в чем дело. Пендрика съедала зависть.
– Если бы меня не призвали на королевскую службу, – ответил Олтон, – я бы тоже был дома.
Руки Пендрика сжались в кулаки.
– Мог бы и не ехать!
– Нет, не могу.
Бесполезно было объяснять ему суть Зова Всадника, тем более в таком состоянии.
– Ну конечно, ты не можешь, – горько рассмеялся Пендрик. – Ведь тебе хочется быть поближе к королю, не правда ли? Чтобы заслужить его благоволение. Опять же – поближе к леди Эсторе!
Олтон незаметно переменил позу. В глазах кузена он увидел дикую ярость, которой не замечал раньше.
– Это ты отвратил леди Эстору от меня! Наверняка сказал ей: «Не выходи за Пендрика. Он такой урод, к тому же неудачник». Скажешь, не так?
– Нет, конечно. Ты зря наговариваешь на меня.
Однако Пендрика уже несло.
– А Валия… только и говорила о том, какой красавчик лорд Олтон! Как великодушен лорд Олтон! Ты даже ее настроил против меня.
– Послушай, я…
– Знаю, знаю: прекрасный лорд Олтон, наследник, славный сын семейства. Он получает все. Ах, только ему под силу спасти нас от Блэквейла! Ах, к нему прислушивается сам король. Чего уж там говорить о леди Эсторе? – На губах у Пендрика пенилась слюна. – Единственный раз мне повезло больше тебя – это когда Боги раздавали тифозную лихорадку.
Он провел рукой по лицу, и на рябых от оспин щеках остались царапины.
– Даже родная мать не могла спокойно смотреть на меня!
Олтон даже не догадывался о глубине ненависти и самоотвращения, которые испытывал его кузен. Немудрено, что ему все видится в извращенном свете. Он просто не способен сейчас мыслить разумно. Что бы ни говорил, ни делал Олтон, этого безумца не переубедить.
– Ублюдок! – прошептал Пендрик. – Ты убил единственное существо, которое я любил.
Олтон только рот разинул от удивления.
– Тебе ведь мало было восстановить девушку против меня! Это ты со своей магией, со своей дьявольской черной магией привлек монстра из-за Стены и позволил ему убить Валию.
И прежде чем оторопевший Всадник сумел оправиться от изумления, кулак кузена описал короткую дугу и врезался ему в подбородок.
Все произошло мгновенно. Только что Олтон стоял на ногах – и вот он уже лежит на земле, глядя в небо и гадая, является ли его челюсть все еще частью лица или уже живет самостоятельной (и печальной) жизнью.
Пендрик сидел верхом на нем и молотил своими пудовыми кулаками. Олтон сначала пытался защищать руками лицо, но получил сокрушительный удар в ухо и на время выбыл из борьбы. Ничего не скажешь, даже для каменотеса Пендрик был удивительно силен.
Бац! Еще один удар – на этот раз в висок.
Затем коленом в живот.
Олтон невольно охнул, он почувствовал, что сейчас расстанется с обедом.
Он елозил взад и вперед под тяжестью тела кузена, стараясь сбросить его с себя, брыкался, время от времени наносил удары вслепую. Разок ему удалось зацепить подбородок Пендрика, в другой раз он попал по носу.
А затем вдруг избиение прекратилось. Невыносимая тяжесть, посылающая болезненные удары, исчезла. Сквозь туман Олтон видел стражников, которые держали Пендрика, раздавались крики и топот солдатских сапог. Над ним склонился сержант Акстон.
– С вами все в порядке? – спросил он.
Олтон пощупал челюсть. Вроде, цела… хотя во рту вкус крови. Проверил языком зубы: как будто все на месте… Наверное, просто повредил слизистую. Перекатившись на бок, он сплюнул собравшуюся во рту кровь и взялся за руку, услужливо предложенную сержантом.
С его помощью, кряхтя и охая, поднялся на ноги. Кажется, повезло – отделался синяками и ушибами. Учитывая внезапность атаки Пендрика, результат мог оказаться куда более плачевным.
Двое солдат по-прежнему держали под руки Пендрика, который щерил зубы и извергал страшные проклятья. Из носа у него хлестала кровь… значит, не показалось – и впрямь попал. К ним приближался встревоженный дядюшка Лэндрю, он растерянно переводил взгляд с одного драчуна на другого.
– Кто все это затеял? – резко спросил он.
– Я, – прорычал Пендрик, – чтобы защитить нас всех от его зла.
– Что за чушь он несет? – Лэндрю посмотрел на племянника, но тот только пожал плечами.
– Это его злая магия навлекла на нас проклятого монстра! – кричал Пендрик. – Того самого, что убил Валию.
– Сын! – В хриплом голосе Лэндрю слышалась настоящая боль. – Такими разговорами ты позоришь меня и весь наш клан. Я знаю: ты страдаешь, но это не дает тебя права разбрасываться подобными обвинениями . Ведь Олтон – твой брат, кровный родственник!
Несмотря на эти разумные слова, Олтон почувствовал: кузену удалось-таки посеять сомнение и неприязнь в душах окружающих. Хотя обычно Всадники старались не афишировать свои особые способности, здешние солдаты были наслышаны о цели его приезда. А принимая во внимание недоверие, с которым большинство сакорийцев относилось к магии, ему не скоро удастся исправить впечатление.
«Люди имеют привычку не доверять тому, чего не понимают», – сказала ему как-то капитан Мэпстоун. Когда он возразил, мол, трудно понять то, что так тщательно скрывают, Мэпстоун ответила:
– Общество пока еще чересчур настроено против магии. Время обнаруживать наши способности пока не настало. Слишком опасно… Я верю: рано или поздно придет день, когда магия станет естественной частью человеческой жизни, но не теперь…
И вот сейчас Олтону довелось столкнуться лицом к лицу с этим суеверным страхом. В глазах всех окружающих он читал недоверие и осуждение. Пожалуй, исключение составлял только сержант Акстон. Похоже, его обвинительная речь Пендрика никак не задела.
– Ты слишком переоцениваешь мои способности, – сказал Олтон. – Я никак не мог вызвать это чудовище.
– Зло притягивает к себе зло! – упорствовал Пендрик.
Лэндрю отвесил ему пощечину.
– Ты забываешь, сын мой, чем славна наша родословная. На чем стоит клан Д'Йеров! Стена – это свидетельство нашего мастерства каменщиков, да, но в ней также заложена и сокровенная магическая сила. Наша сила! А теперь уйди, исчезни с моих глаз.
Пендрик с ненавистью зыркнул в сторону Олтона, рывком сбросил руки солдат и, не оглядываясь, зашагал к лесу.
– Ну, что ты будешь делать с этим парнем, – проговорил Лэндрю, глядя в удаляющуюся спину сына. – Боюсь, я так и не заставил себя полюбить его. Он и сам себя не любит… и это еще хуже.
Сгорбившись, дядя побрел прочь.
Олтон, сержант Акстон и смущенные солдаты боялись глядеть друг на друга. Всем было неловко от разыгравшейся сцены. Так что солдаты вздохнули с облегчением, когда сержант отослал их обратно на пост. Сам же он остался и теперь стоял, выжидающе глядя на Олтона.
Что же оставалось делать?
– Я иду к Стене, – вздохнул Всадник.
Сержант Акстон пробурчал что-то одобрительное, похоже, решение молодого Д'Йера не явилось для него неожиданностью.
Прибыв на место, Олтон остановился возле каменной кладки, прижал ладони. Это уже вошло у него в привычку. Однако на сей раз он расслабился и позволил себе полностью уйти в ощущения. Он почувствовал Стену: ее холод, ее шероховатость, каждую крупинку грубого фасада. Представил себе кристаллы прозрачного кварца, полевой шпат, который придает камню неповторимо-розовый цвет, и черные проблески амфибола. А проделав все это, Олтон замер… он слышал! Едва различимые голоса, которые выводили внутри Стены свою мелодию. Его сердце возликовало при звуках этой гармонии и, тревожно стукнув, замерло. Он уловил фальшивую ноту.
Под его ладонями вдруг обнаружилась серебряная вязь – вспыхнула на миг, закружилась и начала меркнуть. А с ней вместе пропала и песня.
Олтон отчаянно пытался удержать ощущение… бесполезно. Связь со Стеной прервалась, ушла и вряд ли когда-нибудь вернется.
– Проклятие! Черт побери все это! – Он в сердцах ударил по камню и скривился, ощутив мгновенную боль.
– Что-то не так, милорд? – раздался голос сержанта.
Олтон в возбуждении повернулся к нему.
– Но сейчас-то ты, по крайней мере, видел?
– Видел что, милорд? Как вы двинули по Стене? О да, это я видел.
– Забудь. – Олтон махнул рукой и зашагал прочь.
* * *
Пендрик продирался через лесную чащу, отбрасывая в сторону мешавшие ветки. Он не вытирал кровь, стекавшую по лицу, забыл о синяке, расплывавшемся под глазом. Все эти мелочи сейчас его не заботили.
Отойдя довольно далеко от лагеря, он заметил подходящий валун и тяжело плюхнулся на него. Сквозь лесной полог пробивались солнечные лучи, падая на спину Пендрика и согревая его. Этот чертов Олтон снова победил! Он всегда выигрывает… На сей раз он похитил у Пендрика поддержку его собственного отца. Ослеп, что ли, старый дурак!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Теперь здесь была пустошь с кучами оставшегося мусора и дорожками, протоптанными множеством ног и копыт. Лишь они свидетельствовали о том, что когда-то на этом месте располагался оживленный, многонаселенный палаточный город.
Военные остались на месте, за брошенным полем виднелись ровные ряды их палаток, и среди них – жилище Лэндрю Д'Йера. Он позаботился передвинуть свой опорный пункт как можно дальше от Стены.
После ужасного нападения авиана на леди Валию все жители лагеря – и аристократы, и простой люд – срочно уложили свои пожитки и покинули стоянку. Некоторые успели уехать в тот же день. Олтон вздохнул с облегчением, когда его младшего брата и кузена спешно отправили домой.
Кровавый инцидент послужил предостережением – и весьма жестоким – тем, кто склонен был халатно относиться к Стене Д'Йеров и опасности, притаившейся за ней. Увы, жизнь продемонстрировала: здесь неподходящее место для летних каникул. Свидетелям ужасного нападения потребуется немало времени, чтобы забыть ужасного крылатого монстра, вцепившегося когтями в спину бедной леди Валии. И еще дольше будут стоять в их ушах ее душераздирающие крики, которые разносились над лагерем, постепенно затихая.
Родители девушки привезли сюда свою дочь развлечься во время летнего сезона, и что у них теперь осталось? Бездыханный труп на руках…
У Олтона вырвался тяжкий вздох. Он стоял, засунув руки в карманы и подставив плечи жаркому солнышку, – будто надеялся таким образом разогнать мрак, поселившийся внутри него. Нет, никогда ему не забыть, как кричала бедная Валия. Это навсегда останется в его душе.
Хотя за прошедшее время ни одна живая тварь больше не показывалась из-за Стены, Олтон продолжал считать, что это вопрос времени. Он постоянно ощущал угрозу, исходившую от Блэквейского леса: будто там притаился какой-то черный недобрый разум. И этот разум постоянно наблюдал за ними, выжидая подходящий момент.
Всадник досадливо тряхнул головой. У него не было рационального объяснения этим ощущениям. Точно так же не мог он объяснить свое полное фиаско с магией Стены. Фактически, он лишь однажды почувствовал что-то – если, конечно, это не являлось игрой воображения. Почему же он не терял надежды разбудить силы Стены?
«Потому что я обязан это сделать, – сам себе ответил Олтон. – Ведь в противном случае – не разгадав тайну дефекта – мы никогда не сможем починить Стену. А значит, не сумеем защитить Сакоридию от появления все новых и новых чудовищ Блэквейла».
Если Стена падет, то никаких солдат не хватит, чтобы обеспечить безопасность страны и всего мира.
Поэтому он должен продолжать свои попытки… пусть даже безуспешные.
Почувствовав прилив решимости, Олтон повернулся к Стене, но неожиданно на его пути встал Пендрик. Они не разговаривали с ним с того злополучного дня, когда мерзкая тварь напала на леди Валию. Собственно, едва ли Пендрик перемолвился парой слов хоть с кем-то. Он мало ел, выглядел грязным и опустившимся. Под глазами залегли темные тени, видать, парень совсем перестал спать. Олтону было жалко кузена.
– В чем дело? – спросил он.
С минуту Пендрик молчал, будто забыв, зачем явился. Затем в его глазах мелькнуло знакомое презрение.
– Это ты во всем виноват!
– Что ты такое говоришь? В чем я виноват?
– Посмотри на меня. – Пендрик ткнул большим пальцем в свою грудь. – Посмотри! У меня нет ничего… все всегда доставалось тебе.
Брови Олтона сдвинулись, в его голове прозвучал тревожный звоночек. Он понимал, что самое разумное сейчас – повернуться и уйти, но его удерживало сострадание. Может, если дать Пендрику выговориться, он сумеет избавиться от той боли, что грызет его изнутри?
– Что ты имеешь в виду? – спокойно спросил Олтон.
Пендрика аж трясло от тех чувств, что кипели в его душе.
– Ты, а не я, наследуешь провинцию! А справедливо ли это? Ведь тебя никогда не бывает дома… Ты не способен заботиться о членах нашего клана. Этим занимаюсь я! Конечно, Пендрик всегда дома и выполняет всю работу – ту, которая должна бы лечь на твои плечи! И что же я получу в награду? Возможность гнуть спину перед новым лордом-губернатором – Олтоном Д'Йером?
Так вот в чем дело. Пендрика съедала зависть.
– Если бы меня не призвали на королевскую службу, – ответил Олтон, – я бы тоже был дома.
Руки Пендрика сжались в кулаки.
– Мог бы и не ехать!
– Нет, не могу.
Бесполезно было объяснять ему суть Зова Всадника, тем более в таком состоянии.
– Ну конечно, ты не можешь, – горько рассмеялся Пендрик. – Ведь тебе хочется быть поближе к королю, не правда ли? Чтобы заслужить его благоволение. Опять же – поближе к леди Эсторе!
Олтон незаметно переменил позу. В глазах кузена он увидел дикую ярость, которой не замечал раньше.
– Это ты отвратил леди Эстору от меня! Наверняка сказал ей: «Не выходи за Пендрика. Он такой урод, к тому же неудачник». Скажешь, не так?
– Нет, конечно. Ты зря наговариваешь на меня.
Однако Пендрика уже несло.
– А Валия… только и говорила о том, какой красавчик лорд Олтон! Как великодушен лорд Олтон! Ты даже ее настроил против меня.
– Послушай, я…
– Знаю, знаю: прекрасный лорд Олтон, наследник, славный сын семейства. Он получает все. Ах, только ему под силу спасти нас от Блэквейла! Ах, к нему прислушивается сам король. Чего уж там говорить о леди Эсторе? – На губах у Пендрика пенилась слюна. – Единственный раз мне повезло больше тебя – это когда Боги раздавали тифозную лихорадку.
Он провел рукой по лицу, и на рябых от оспин щеках остались царапины.
– Даже родная мать не могла спокойно смотреть на меня!
Олтон даже не догадывался о глубине ненависти и самоотвращения, которые испытывал его кузен. Немудрено, что ему все видится в извращенном свете. Он просто не способен сейчас мыслить разумно. Что бы ни говорил, ни делал Олтон, этого безумца не переубедить.
– Ублюдок! – прошептал Пендрик. – Ты убил единственное существо, которое я любил.
Олтон только рот разинул от удивления.
– Тебе ведь мало было восстановить девушку против меня! Это ты со своей магией, со своей дьявольской черной магией привлек монстра из-за Стены и позволил ему убить Валию.
И прежде чем оторопевший Всадник сумел оправиться от изумления, кулак кузена описал короткую дугу и врезался ему в подбородок.
Все произошло мгновенно. Только что Олтон стоял на ногах – и вот он уже лежит на земле, глядя в небо и гадая, является ли его челюсть все еще частью лица или уже живет самостоятельной (и печальной) жизнью.
Пендрик сидел верхом на нем и молотил своими пудовыми кулаками. Олтон сначала пытался защищать руками лицо, но получил сокрушительный удар в ухо и на время выбыл из борьбы. Ничего не скажешь, даже для каменотеса Пендрик был удивительно силен.
Бац! Еще один удар – на этот раз в висок.
Затем коленом в живот.
Олтон невольно охнул, он почувствовал, что сейчас расстанется с обедом.
Он елозил взад и вперед под тяжестью тела кузена, стараясь сбросить его с себя, брыкался, время от времени наносил удары вслепую. Разок ему удалось зацепить подбородок Пендрика, в другой раз он попал по носу.
А затем вдруг избиение прекратилось. Невыносимая тяжесть, посылающая болезненные удары, исчезла. Сквозь туман Олтон видел стражников, которые держали Пендрика, раздавались крики и топот солдатских сапог. Над ним склонился сержант Акстон.
– С вами все в порядке? – спросил он.
Олтон пощупал челюсть. Вроде, цела… хотя во рту вкус крови. Проверил языком зубы: как будто все на месте… Наверное, просто повредил слизистую. Перекатившись на бок, он сплюнул собравшуюся во рту кровь и взялся за руку, услужливо предложенную сержантом.
С его помощью, кряхтя и охая, поднялся на ноги. Кажется, повезло – отделался синяками и ушибами. Учитывая внезапность атаки Пендрика, результат мог оказаться куда более плачевным.
Двое солдат по-прежнему держали под руки Пендрика, который щерил зубы и извергал страшные проклятья. Из носа у него хлестала кровь… значит, не показалось – и впрямь попал. К ним приближался встревоженный дядюшка Лэндрю, он растерянно переводил взгляд с одного драчуна на другого.
– Кто все это затеял? – резко спросил он.
– Я, – прорычал Пендрик, – чтобы защитить нас всех от его зла.
– Что за чушь он несет? – Лэндрю посмотрел на племянника, но тот только пожал плечами.
– Это его злая магия навлекла на нас проклятого монстра! – кричал Пендрик. – Того самого, что убил Валию.
– Сын! – В хриплом голосе Лэндрю слышалась настоящая боль. – Такими разговорами ты позоришь меня и весь наш клан. Я знаю: ты страдаешь, но это не дает тебя права разбрасываться подобными обвинениями . Ведь Олтон – твой брат, кровный родственник!
Несмотря на эти разумные слова, Олтон почувствовал: кузену удалось-таки посеять сомнение и неприязнь в душах окружающих. Хотя обычно Всадники старались не афишировать свои особые способности, здешние солдаты были наслышаны о цели его приезда. А принимая во внимание недоверие, с которым большинство сакорийцев относилось к магии, ему не скоро удастся исправить впечатление.
«Люди имеют привычку не доверять тому, чего не понимают», – сказала ему как-то капитан Мэпстоун. Когда он возразил, мол, трудно понять то, что так тщательно скрывают, Мэпстоун ответила:
– Общество пока еще чересчур настроено против магии. Время обнаруживать наши способности пока не настало. Слишком опасно… Я верю: рано или поздно придет день, когда магия станет естественной частью человеческой жизни, но не теперь…
И вот сейчас Олтону довелось столкнуться лицом к лицу с этим суеверным страхом. В глазах всех окружающих он читал недоверие и осуждение. Пожалуй, исключение составлял только сержант Акстон. Похоже, его обвинительная речь Пендрика никак не задела.
– Ты слишком переоцениваешь мои способности, – сказал Олтон. – Я никак не мог вызвать это чудовище.
– Зло притягивает к себе зло! – упорствовал Пендрик.
Лэндрю отвесил ему пощечину.
– Ты забываешь, сын мой, чем славна наша родословная. На чем стоит клан Д'Йеров! Стена – это свидетельство нашего мастерства каменщиков, да, но в ней также заложена и сокровенная магическая сила. Наша сила! А теперь уйди, исчезни с моих глаз.
Пендрик с ненавистью зыркнул в сторону Олтона, рывком сбросил руки солдат и, не оглядываясь, зашагал к лесу.
– Ну, что ты будешь делать с этим парнем, – проговорил Лэндрю, глядя в удаляющуюся спину сына. – Боюсь, я так и не заставил себя полюбить его. Он и сам себя не любит… и это еще хуже.
Сгорбившись, дядя побрел прочь.
Олтон, сержант Акстон и смущенные солдаты боялись глядеть друг на друга. Всем было неловко от разыгравшейся сцены. Так что солдаты вздохнули с облегчением, когда сержант отослал их обратно на пост. Сам же он остался и теперь стоял, выжидающе глядя на Олтона.
Что же оставалось делать?
– Я иду к Стене, – вздохнул Всадник.
Сержант Акстон пробурчал что-то одобрительное, похоже, решение молодого Д'Йера не явилось для него неожиданностью.
Прибыв на место, Олтон остановился возле каменной кладки, прижал ладони. Это уже вошло у него в привычку. Однако на сей раз он расслабился и позволил себе полностью уйти в ощущения. Он почувствовал Стену: ее холод, ее шероховатость, каждую крупинку грубого фасада. Представил себе кристаллы прозрачного кварца, полевой шпат, который придает камню неповторимо-розовый цвет, и черные проблески амфибола. А проделав все это, Олтон замер… он слышал! Едва различимые голоса, которые выводили внутри Стены свою мелодию. Его сердце возликовало при звуках этой гармонии и, тревожно стукнув, замерло. Он уловил фальшивую ноту.
Под его ладонями вдруг обнаружилась серебряная вязь – вспыхнула на миг, закружилась и начала меркнуть. А с ней вместе пропала и песня.
Олтон отчаянно пытался удержать ощущение… бесполезно. Связь со Стеной прервалась, ушла и вряд ли когда-нибудь вернется.
– Проклятие! Черт побери все это! – Он в сердцах ударил по камню и скривился, ощутив мгновенную боль.
– Что-то не так, милорд? – раздался голос сержанта.
Олтон в возбуждении повернулся к нему.
– Но сейчас-то ты, по крайней мере, видел?
– Видел что, милорд? Как вы двинули по Стене? О да, это я видел.
– Забудь. – Олтон махнул рукой и зашагал прочь.
* * *
Пендрик продирался через лесную чащу, отбрасывая в сторону мешавшие ветки. Он не вытирал кровь, стекавшую по лицу, забыл о синяке, расплывавшемся под глазом. Все эти мелочи сейчас его не заботили.
Отойдя довольно далеко от лагеря, он заметил подходящий валун и тяжело плюхнулся на него. Сквозь лесной полог пробивались солнечные лучи, падая на спину Пендрика и согревая его. Этот чертов Олтон снова победил! Он всегда выигрывает… На сей раз он похитил у Пендрика поддержку его собственного отца. Ослеп, что ли, старый дурак!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89