А это уже немало. Первый шаг на пути к ее решению сделан – мы знаем, что проблема есть. И мы узнали это не поодиночке, а как группа. Чем вызвано усиление способностей Эфрама? Почему Теган не чувствует погоду, как прежде? Что произошло, вернее, происходит с капитаном Мэпстоун? У Кариган тоже есть, что нам сообщить. Ее история касается не только ослабления магических способностей, но и более широких проблем. Пожалуйста, Кариган.
Девушка поежилась в своем кресле, когда все внимание присутствующих переключилось на нее. Ее пугала необходимость вот так, перед всеми, раскрыть душу.
Мара под столом пнула ее ногой, и Кариган облизнула пересохшие губы.
Это необходимо сделать! Довольно прятать и замалчивать факты, убеждала себя девушка. Но в глубине души она боялась, что, будучи изложенными, они лишь подтвердят ее безумие.
Пока Кариган рассказывала свою историю – так же подробно и правдиво, как накануне Маре – разговоры в комнате стихли. Снаружи доносилось птичье пение, стук копыт, бой часового колокола, но все эти звуки, казалось, принадлежали какой-то другой реальности.
На лицах слушателей отражалось удивление и даже недоверие. Ее рассказ о Лил Амбриот вообще был встречен полной тишиной.
А затем все внезапно загомонили. Каждый что-то требовал, задавал какие-то вопросы. Мара пыталась отвечать, но ее голос тонул в общем шуме.
– Тихо! – рявкнул Гарт.
Все умолкли, и Мара поблагодарила парня слабой улыбкой.
– Пожалуйста, спрашивайте по очереди, – сказала она.
– Что за ерунда насчет Первого Всадника? – выпалил Эфрам. – По-моему, все это слишком надуманно.
Что Кариган могла ответить? Его реплика прозвучала обвинением в легком помешательстве. За нее вступилась Дейл.
– Насколько я помню, Эфрам, – ответила она, – тебя не было с нами два года назад, во время попытки принца Амилтона поднять мятеж. А я там была… и участвовала в Битве при Затерянном Озере. Кариган сражалась рядом со мной. Мы бились с эльцами, а вокруг толпились призраки. Так вот, тогда мне казалось, что я видела среди них Лил Амбриот. Вполне возможно, что я принимала желаемое за действительное… но уж рог ее я слышала точно.
Ее поддержали и другие Всадники, участвовавшие в описываемых событиях.
– Во время одного из путешествий Кариган ей помогали привидения, в том числе и дух Фрайена Коублбея, который при жизни был моим добрым другом. Так что, если Кариган утверждает, будто разговаривала с Первым Всадником, я ей верю.
И снова раздались крики поддержки.
– Возможно, я проявил излишний скептицизм, – пошел на попятный Эфрам.
– Понимаю тебя, – сказала Кариган, бросив благодарный взгляд на Дейл. – Ли сама-то себе с трудом верю, но не о том сейчас речь… С магией что-то происходит, и это касается не только наших способностей. Сюда же относится и многое другое: каменный олень, радуги и прочее. Слова Первого Всадника лишь подтверждают то, что сказал мне эльец Телагиот: силы пришли в движение, в Блэквейлском лесу назревает большая беда. Я уверена, именно здесь кроется причина наших проблем. Но вот объяснить, как и почему это влияет на нас, я не могу. Магия столько лет была запрещенным, потаенным предметом, что, боюсь, сейчас никто не сумеет это объяснить.
И, как бы оттеняя ее слова, снаружи донеслась беззаботная птичья трель. Там по-прежнему светило солнышко.
– А есть новости от Олтона? – спросил Тай.
– Нет, – вздохнула Мара. – Вообще никаких.
Мысли Кариган тоже обратились к Олтону… Как он? Что сейчас делает? Добился ли какого-нибудь прогресса со Стеной? Отсутствие известий еще не означает неприятностей, правда ведь? Просто не о чем рассказывать, и все. И, тем не менее, Кариган было не по себе от мысли, что Олтон находится у пролома в тот момент, когда Блэквейл поднимает голову. Случись беда, он первый окажется под ударом.
Занятая своими мыслями, девушка пропустила несколько вопросов и очнулась, когда говорил Йетс.
– А что предпринимает по этому поводу король Захарий?
– В настоящее время – ничего, – ответила Мара.
Раздались недоуменные возгласы.
– Ничего? – переспросил Йетс.
Вместо Мары ответила Кариган.
– А что он может сделать против магии? Это ведь… не простой земельный спор, который легко разрешить. Здесь события новые и неизведанные. Захарий действительно послал Олтона к Стене, и Олтон действительно пытается починить ее. Это единственное, что король мог сделать. Он… он ведь… – Кариган смешалась, почувствовав, что, пытаясь защитить короля, вкладывает в свои слова слишком много эмоций. Откашлявшись, она продолжала: – Полагаю, это наша задача – найти ответы на вопросы. А опираясь на них, король сможет что-то предпринять.
Ее бросило в жар: невзирая на открытые окна, в комнате стало слишком жарко.
Кариган замолчала с твердым намерением больше не вмешиваться в дискуссию.
Мара одарила ее такой понимающей улыбкой, что еще больше смутила.
– Итак, – заключила Мара, – мы снова пришли к тому, с чего начали. Ответов у нас пока нет… но, по крайней мере, мы предупреждены. Посему прошу всех быть крайне осторожными, особенно в том, что касается применения ваших особых способностей. Естественно, если есть, что применять… Докладывайте мне и королю обо всех странностях – любых! – какие заметите во время своих поездок.
В комнате повисла тревожная тишина. Увы, их обсуждение ничего не прояснило. Им не удалось ни устранить проблемы, ни принять дельные решения. По-прежнему над ними висела серьезная неопределенная угроза – и каждому из них в отдельности, и всему королевству в целом. Причем они не могли ее даже квалифицировать. На сегодняшний день Всадники лишились своего капитана. Кто станет следующим? Что надвигается на них со стороны Блэквейла?
«Собери их вместе», – велела Лил Амбриот Кариган. Первый Всадник утверждала, что девушка сможет это сделать, если решится взять на себя такую ответственность. И сейчас Кариган определенно чувствовала: нельзя так расходиться. Надо сказать что-то еще, надо дать какую-то надежду людям. Она не была уверена, что найдет нужные слова. Просто знала: настал момент, когда надо взять на себя ответственность и что-то сказать.
– Э-э… – Старт не слишком удачный, но, по крайней мере, она привлекла к себе всеобщее внимание. Кариган сделала новую попытку. – Наша работа такова, что каждый день приходится сталкиваться с неизвестностью. Сейчас перед нами встало нечто грозное и неопределенное… Но кто лучше нас сможет разобраться в этом? Мы владеем магией… по крайней мере, владели. Значит, нам и карты в руки. Именно мы должны разобраться, как справиться с возникшими проблемами. Это наша прерогатива и наша миссия. Ведь Зеленые Всадники использовали и сохраняли магию с самого начала и до сегодняшних дней – когда она практически исчезла из окружающего нас мира. Возможно, сейчас плохо верится в успех, но я знаю: мы найдем решение проблемы. Мы вместе! Пусть мы нечасто встречаемся, но всегда знаем, что можем положиться друг на друга. Потому что мы – единое целое. И мы победим!
Кариган закончила, задыхаясь от волнения и не веря, что нашла и произнесла нужные слова. Действительно, настроение ощутимо поднялось. Всадники беседовали, стараясь приободрить друг друга. Кариган даже обнялась с Гартом.
– Спасибо тебе! – обернулась к Кариган Мара.
Девушка почувствовала огромное облегчение – она сделала это! Она улыбнулась, услышав предложение Теган: раз уж столько Всадников собралось вместе, то сам Бог велел закатить вечеринку. В самом деле – ничто лучше не могло разрядить гнетущую обстановку, чем хорошая дружеская попойка.
Рысь с зажатой в руке трубкой подошел к Кариган с Марой:
– Совсем неплохо! – сказал он и, не дожидаясь ответа, стал пробираться к выходу. За ним стелился сладковатый табачный дух.
– Неплохо! – повторила Мара. – Сдается мне, на больший комплимент от Рыси рассчитывать не приходится.
Кариган лишь пожала плечами. Все это уже неважно. Главное, что Всадники собрались вместе.
Перекрёсток
На пересечении дорог стоял столб из выбеленного временем и непогодой кедра. Он явственно выделялся на фоне чернеющего леса. Его четыре плеча указывали путь на север, юг, восток и запад, но сами названия городов, расположенных в указанных направлениях, были неразличимы под покровом мха и лишайников.
Окрест столба царила обычная ночная жизнь: время от времени раздавалось уханье совы, из болота доносились лягушачьи трели, и все это – под несмолкаемый хор полчища сверчков. Но вот пелена странного зловещего безмолвия подкралась к перекрестку и накрыла его. Лесные голоса один за другим слабели и затихали, пока единственным звуком не осталось поскрипывание указателей на ветру.
В наступившей тишине из леса показался всадник на белеющем в темноте коне. Он медленно направился к столбу, ведя на привязи второго скакуна. Оба животных были спокойными, не подавали ни малейшего желания бежать. Их скудные мозги подчинялись одной цели – нести назначенного всадника.
В то же время с запада, тоже из леса, появилась еще одна фигура – на этот раз пешая. На поясе у странника болтался древний меч, а с запястья свисал обрывок ржавой цепи. В полной тишине эти двое приблизились друг к другу. Они ничего не сказали при встрече, не обменялись приветственными жестами. Просто пеший путник принял поводья и быстро, по-паучьи вскарабкался в седло.
После этого оба направили своих коней на восток, по той дороге, что вела к Сакору.
Дневник Адриакса эль Фекса
Гнев и горе по поводу утерянной родины подтолкнули Алессандроса к тому, чтобы объявить Новые Земли своей собственной Империей. Он назвал ее Морнхэвения. Хотя для нас – преданных аркозийцев – подобное решение попахивало богохульством и изменой, что мы могли сделать? Мы оказались здесь в ловушке, а Алессандрос был нашим вождем. При этом он являлся законным наследником Аркоса Пятого. Кому же быть новым императором, как не ему?
Рабы из кланов Кмерн и Дейер почти завершили строительство нового дворца на месте бывшей крепости элт. Принц же, снедаемый печалью и злобой на покинувшего его отца, полностью отдается своим экспериментам. Недавно я наблюдал плоды его трудов. Он трансформирует обычные создания в нечто, совершенно мерзостное. Например, крыса у него обзавелась змеиной кожей, а благородный олень превратился в злобную, рычащую тварь со страшными клыками.
Я не раз высказывал Алессандросу свое отношение к подобным опытам: по-моему, это богопротивное дело. Но он только смеется и отмахивается от моих предупреждений. По словам принца, он сам является представителем Бога на земле, его земным сыном. И в этом качестве ему дозволено как угодно распоряжаться способностями, данными ему Господом. Священников, которые резко осуждали такое поведение Алессандроса, постигла печальная участь.
В последнее время я стараюсь держаться подальше от принца с его безумием. Но бежать в глубь страны и бросить принца видится мне актом предательства, а он – со своей стороны – постоянно желает видеть меня рядом. Говорит, что я его единственный надежный друг. Алессандрос стал подозрительным – ему постоянно мнятся заговоры, посему время от времени он устраивает облавы на «предателей» и отправляет их на казнь.
Мне следует быть осторожным.
Блэквейл
Олтон откатил в сторону полусгнивший ствол и принялся исследовать целую колонию жуков, личинок и червей, копошившихся в сырой земле. Желудок отреагировал голодным урчанием, но в то же время к горлу подкатил комок отвращения.
Вчера он уже пробовал поужинать этой гадостью, все закончилось приступом неукротимой рвоты. В нормальном состоянии ему даже в голову не пришло бы рассматривать подобный вариант, но Олтон понимал: без пищи долго не продержаться. Он и так чувствовал, что слабеет на глазах. А ему нужны силы, чтобы выбраться отсюда… выбраться, во что бы то ни стало. Именно поэтому он решил предпринять еще одну попытку. Он должен выйти победителем в этой борьбе за жизнь!
Олтон подцепил червя, который отчаянно извивался, стараясь ускользнуть в почву, и положил его на ладонь. Вид скользкой твари вызвал новый прилив желчи.
«Не думай об этом. Просто сделай, и все».
Он опустил червяка в рот, зажмурился и поспешно проглотил – дал тому провалиться внутрь прежде, чем рецепторы языка распознают вкус. Усилием воли подавил стремление желудка сократиться и исторгнуть содержимое, после чего сплюнул оставшиеся частички земли. Вчера он пытался разжевать эту гадость, в результате чего весь рот забился песком и грязью.
У Олтона возникло ощущение, будто чертов червяк, цепляясь, прополз по его горлу, а теперь извивается где-то в животе. Снова накатила тошнота, но сегодня ему повезло больше – проглоченный червяк остался внутри.
Эта попытка отняла у него все силы, почти ничего не прибавив в смысле сытости. Хорошо еще, что с водой проблем не возникало: здесь почти ежедневно шли дожди, да и в остальное время воздух был насквозь пропитан влагой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Девушка поежилась в своем кресле, когда все внимание присутствующих переключилось на нее. Ее пугала необходимость вот так, перед всеми, раскрыть душу.
Мара под столом пнула ее ногой, и Кариган облизнула пересохшие губы.
Это необходимо сделать! Довольно прятать и замалчивать факты, убеждала себя девушка. Но в глубине души она боялась, что, будучи изложенными, они лишь подтвердят ее безумие.
Пока Кариган рассказывала свою историю – так же подробно и правдиво, как накануне Маре – разговоры в комнате стихли. Снаружи доносилось птичье пение, стук копыт, бой часового колокола, но все эти звуки, казалось, принадлежали какой-то другой реальности.
На лицах слушателей отражалось удивление и даже недоверие. Ее рассказ о Лил Амбриот вообще был встречен полной тишиной.
А затем все внезапно загомонили. Каждый что-то требовал, задавал какие-то вопросы. Мара пыталась отвечать, но ее голос тонул в общем шуме.
– Тихо! – рявкнул Гарт.
Все умолкли, и Мара поблагодарила парня слабой улыбкой.
– Пожалуйста, спрашивайте по очереди, – сказала она.
– Что за ерунда насчет Первого Всадника? – выпалил Эфрам. – По-моему, все это слишком надуманно.
Что Кариган могла ответить? Его реплика прозвучала обвинением в легком помешательстве. За нее вступилась Дейл.
– Насколько я помню, Эфрам, – ответила она, – тебя не было с нами два года назад, во время попытки принца Амилтона поднять мятеж. А я там была… и участвовала в Битве при Затерянном Озере. Кариган сражалась рядом со мной. Мы бились с эльцами, а вокруг толпились призраки. Так вот, тогда мне казалось, что я видела среди них Лил Амбриот. Вполне возможно, что я принимала желаемое за действительное… но уж рог ее я слышала точно.
Ее поддержали и другие Всадники, участвовавшие в описываемых событиях.
– Во время одного из путешествий Кариган ей помогали привидения, в том числе и дух Фрайена Коублбея, который при жизни был моим добрым другом. Так что, если Кариган утверждает, будто разговаривала с Первым Всадником, я ей верю.
И снова раздались крики поддержки.
– Возможно, я проявил излишний скептицизм, – пошел на попятный Эфрам.
– Понимаю тебя, – сказала Кариган, бросив благодарный взгляд на Дейл. – Ли сама-то себе с трудом верю, но не о том сейчас речь… С магией что-то происходит, и это касается не только наших способностей. Сюда же относится и многое другое: каменный олень, радуги и прочее. Слова Первого Всадника лишь подтверждают то, что сказал мне эльец Телагиот: силы пришли в движение, в Блэквейлском лесу назревает большая беда. Я уверена, именно здесь кроется причина наших проблем. Но вот объяснить, как и почему это влияет на нас, я не могу. Магия столько лет была запрещенным, потаенным предметом, что, боюсь, сейчас никто не сумеет это объяснить.
И, как бы оттеняя ее слова, снаружи донеслась беззаботная птичья трель. Там по-прежнему светило солнышко.
– А есть новости от Олтона? – спросил Тай.
– Нет, – вздохнула Мара. – Вообще никаких.
Мысли Кариган тоже обратились к Олтону… Как он? Что сейчас делает? Добился ли какого-нибудь прогресса со Стеной? Отсутствие известий еще не означает неприятностей, правда ведь? Просто не о чем рассказывать, и все. И, тем не менее, Кариган было не по себе от мысли, что Олтон находится у пролома в тот момент, когда Блэквейл поднимает голову. Случись беда, он первый окажется под ударом.
Занятая своими мыслями, девушка пропустила несколько вопросов и очнулась, когда говорил Йетс.
– А что предпринимает по этому поводу король Захарий?
– В настоящее время – ничего, – ответила Мара.
Раздались недоуменные возгласы.
– Ничего? – переспросил Йетс.
Вместо Мары ответила Кариган.
– А что он может сделать против магии? Это ведь… не простой земельный спор, который легко разрешить. Здесь события новые и неизведанные. Захарий действительно послал Олтона к Стене, и Олтон действительно пытается починить ее. Это единственное, что король мог сделать. Он… он ведь… – Кариган смешалась, почувствовав, что, пытаясь защитить короля, вкладывает в свои слова слишком много эмоций. Откашлявшись, она продолжала: – Полагаю, это наша задача – найти ответы на вопросы. А опираясь на них, король сможет что-то предпринять.
Ее бросило в жар: невзирая на открытые окна, в комнате стало слишком жарко.
Кариган замолчала с твердым намерением больше не вмешиваться в дискуссию.
Мара одарила ее такой понимающей улыбкой, что еще больше смутила.
– Итак, – заключила Мара, – мы снова пришли к тому, с чего начали. Ответов у нас пока нет… но, по крайней мере, мы предупреждены. Посему прошу всех быть крайне осторожными, особенно в том, что касается применения ваших особых способностей. Естественно, если есть, что применять… Докладывайте мне и королю обо всех странностях – любых! – какие заметите во время своих поездок.
В комнате повисла тревожная тишина. Увы, их обсуждение ничего не прояснило. Им не удалось ни устранить проблемы, ни принять дельные решения. По-прежнему над ними висела серьезная неопределенная угроза – и каждому из них в отдельности, и всему королевству в целом. Причем они не могли ее даже квалифицировать. На сегодняшний день Всадники лишились своего капитана. Кто станет следующим? Что надвигается на них со стороны Блэквейла?
«Собери их вместе», – велела Лил Амбриот Кариган. Первый Всадник утверждала, что девушка сможет это сделать, если решится взять на себя такую ответственность. И сейчас Кариган определенно чувствовала: нельзя так расходиться. Надо сказать что-то еще, надо дать какую-то надежду людям. Она не была уверена, что найдет нужные слова. Просто знала: настал момент, когда надо взять на себя ответственность и что-то сказать.
– Э-э… – Старт не слишком удачный, но, по крайней мере, она привлекла к себе всеобщее внимание. Кариган сделала новую попытку. – Наша работа такова, что каждый день приходится сталкиваться с неизвестностью. Сейчас перед нами встало нечто грозное и неопределенное… Но кто лучше нас сможет разобраться в этом? Мы владеем магией… по крайней мере, владели. Значит, нам и карты в руки. Именно мы должны разобраться, как справиться с возникшими проблемами. Это наша прерогатива и наша миссия. Ведь Зеленые Всадники использовали и сохраняли магию с самого начала и до сегодняшних дней – когда она практически исчезла из окружающего нас мира. Возможно, сейчас плохо верится в успех, но я знаю: мы найдем решение проблемы. Мы вместе! Пусть мы нечасто встречаемся, но всегда знаем, что можем положиться друг на друга. Потому что мы – единое целое. И мы победим!
Кариган закончила, задыхаясь от волнения и не веря, что нашла и произнесла нужные слова. Действительно, настроение ощутимо поднялось. Всадники беседовали, стараясь приободрить друг друга. Кариган даже обнялась с Гартом.
– Спасибо тебе! – обернулась к Кариган Мара.
Девушка почувствовала огромное облегчение – она сделала это! Она улыбнулась, услышав предложение Теган: раз уж столько Всадников собралось вместе, то сам Бог велел закатить вечеринку. В самом деле – ничто лучше не могло разрядить гнетущую обстановку, чем хорошая дружеская попойка.
Рысь с зажатой в руке трубкой подошел к Кариган с Марой:
– Совсем неплохо! – сказал он и, не дожидаясь ответа, стал пробираться к выходу. За ним стелился сладковатый табачный дух.
– Неплохо! – повторила Мара. – Сдается мне, на больший комплимент от Рыси рассчитывать не приходится.
Кариган лишь пожала плечами. Все это уже неважно. Главное, что Всадники собрались вместе.
Перекрёсток
На пересечении дорог стоял столб из выбеленного временем и непогодой кедра. Он явственно выделялся на фоне чернеющего леса. Его четыре плеча указывали путь на север, юг, восток и запад, но сами названия городов, расположенных в указанных направлениях, были неразличимы под покровом мха и лишайников.
Окрест столба царила обычная ночная жизнь: время от времени раздавалось уханье совы, из болота доносились лягушачьи трели, и все это – под несмолкаемый хор полчища сверчков. Но вот пелена странного зловещего безмолвия подкралась к перекрестку и накрыла его. Лесные голоса один за другим слабели и затихали, пока единственным звуком не осталось поскрипывание указателей на ветру.
В наступившей тишине из леса показался всадник на белеющем в темноте коне. Он медленно направился к столбу, ведя на привязи второго скакуна. Оба животных были спокойными, не подавали ни малейшего желания бежать. Их скудные мозги подчинялись одной цели – нести назначенного всадника.
В то же время с запада, тоже из леса, появилась еще одна фигура – на этот раз пешая. На поясе у странника болтался древний меч, а с запястья свисал обрывок ржавой цепи. В полной тишине эти двое приблизились друг к другу. Они ничего не сказали при встрече, не обменялись приветственными жестами. Просто пеший путник принял поводья и быстро, по-паучьи вскарабкался в седло.
После этого оба направили своих коней на восток, по той дороге, что вела к Сакору.
Дневник Адриакса эль Фекса
Гнев и горе по поводу утерянной родины подтолкнули Алессандроса к тому, чтобы объявить Новые Земли своей собственной Империей. Он назвал ее Морнхэвения. Хотя для нас – преданных аркозийцев – подобное решение попахивало богохульством и изменой, что мы могли сделать? Мы оказались здесь в ловушке, а Алессандрос был нашим вождем. При этом он являлся законным наследником Аркоса Пятого. Кому же быть новым императором, как не ему?
Рабы из кланов Кмерн и Дейер почти завершили строительство нового дворца на месте бывшей крепости элт. Принц же, снедаемый печалью и злобой на покинувшего его отца, полностью отдается своим экспериментам. Недавно я наблюдал плоды его трудов. Он трансформирует обычные создания в нечто, совершенно мерзостное. Например, крыса у него обзавелась змеиной кожей, а благородный олень превратился в злобную, рычащую тварь со страшными клыками.
Я не раз высказывал Алессандросу свое отношение к подобным опытам: по-моему, это богопротивное дело. Но он только смеется и отмахивается от моих предупреждений. По словам принца, он сам является представителем Бога на земле, его земным сыном. И в этом качестве ему дозволено как угодно распоряжаться способностями, данными ему Господом. Священников, которые резко осуждали такое поведение Алессандроса, постигла печальная участь.
В последнее время я стараюсь держаться подальше от принца с его безумием. Но бежать в глубь страны и бросить принца видится мне актом предательства, а он – со своей стороны – постоянно желает видеть меня рядом. Говорит, что я его единственный надежный друг. Алессандрос стал подозрительным – ему постоянно мнятся заговоры, посему время от времени он устраивает облавы на «предателей» и отправляет их на казнь.
Мне следует быть осторожным.
Блэквейл
Олтон откатил в сторону полусгнивший ствол и принялся исследовать целую колонию жуков, личинок и червей, копошившихся в сырой земле. Желудок отреагировал голодным урчанием, но в то же время к горлу подкатил комок отвращения.
Вчера он уже пробовал поужинать этой гадостью, все закончилось приступом неукротимой рвоты. В нормальном состоянии ему даже в голову не пришло бы рассматривать подобный вариант, но Олтон понимал: без пищи долго не продержаться. Он и так чувствовал, что слабеет на глазах. А ему нужны силы, чтобы выбраться отсюда… выбраться, во что бы то ни стало. Именно поэтому он решил предпринять еще одну попытку. Он должен выйти победителем в этой борьбе за жизнь!
Олтон подцепил червя, который отчаянно извивался, стараясь ускользнуть в почву, и положил его на ладонь. Вид скользкой твари вызвал новый прилив желчи.
«Не думай об этом. Просто сделай, и все».
Он опустил червяка в рот, зажмурился и поспешно проглотил – дал тому провалиться внутрь прежде, чем рецепторы языка распознают вкус. Усилием воли подавил стремление желудка сократиться и исторгнуть содержимое, после чего сплюнул оставшиеся частички земли. Вчера он пытался разжевать эту гадость, в результате чего весь рот забился песком и грязью.
У Олтона возникло ощущение, будто чертов червяк, цепляясь, прополз по его горлу, а теперь извивается где-то в животе. Снова накатила тошнота, но сегодня ему повезло больше – проглоченный червяк остался внутри.
Эта попытка отняла у него все силы, почти ничего не прибавив в смысле сытости. Хорошо еще, что с водой проблем не возникало: здесь почти ежедневно шли дожди, да и в остальное время воздух был насквозь пропитан влагой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89