Призрак дернулся было вперед, но пламя остановило его. Он заметался – туда, сюда – в поисках спасения.
А Мара метала все новые и новые порции огня: теперь уже пылали стены, книжные полки, пламя охватило стропила. Старая казарма стонала, как раненое животное.
Призрак сунул руки в огонь, пытаясь дотянуться до девушки. И тогда Мара по наитию швырнула в него лунные кристаллы, которые продолжала сжимать в кулаке. Они пролетели сквозь пламя – прекрасные, блестящие – и дождем посыпались на призрак. Разноцветный ливень света!
И монстр взвыл, в его вое сливались вопли тысяч замученных душ. Откуда-то снаружи ему ответил такой же крик.
Пламя охватило руки призрака – он горел!
Мара почти задыхалась от дыма. Она едва различала, что творится вокруг. Почувствовала запах паленого волоса, горящей плоти… и осознала, что это горит она сама. Внутренний огонь оказался неспособен защитить ее от огня внешнего.
И спереди, и сбоку все трещало и горело. Но сзади… сзади, она знала, имелось окно, выходящее на луг. Замечательный, столь любимый Кариган, вид.
* * *
Призрак подошел ближе.
– Мы ищем Галадхеон.
Ошеломленная Ларен стояла неподвижно. Она попросту утратила способность двигаться, как-то реагировать. Тело, казалось, превратилось в лед. Что это, чары? Капитан хотела крикнуть, позвать на помощь, но голос – обычно такой громкий и решительный – ей не повиновался.
Почувствовав запах дыма, она на мгновение оторвала взгляд от призрака. Над старой казармой Всадников занималось оранжевое марево.
Пожар!
Затем ее ушей достиг страшный, нечеловеческий вой. Черный призрак остановился, обернулся в сторону казармы и завыл в ответ. Это было ужасно! Ларен изо всех сил зажмурилась и зажала уши руками, чтобы только не слышать леденящие кровь звуки.
Когда крики смолкли, она рискнула открыть глаза. Призрак исчез.
Языки пламени теперь вырывались из-под крыши, в небо валил густой черный дым.
Несколько мгновений Ларен стояла на месте, все еще во власти запредельного ужаса, но затем встрепенулась, стряхнула свой страх. Казарма горела!
Со стороны луга доносилась канонада: там трескались и вылетали оконные стекла. Капитан бросилась туда и увидела какую-то фигуру на земле. Охваченный огнем, человек пытался подняться на ноги, но снова и снова падал.
Ларен на бегу сорвала с себя плащ, прикидывая, как помочь ему… ей, теперь она разглядела, что это женщина. Зеленый Всадник? Кариган?
Действительно, Всадник… но не Кариган, а Мара.
Несчастная ползла по осколкам стекла, в которых отражалось золотое пламя. Она и сама была в огне, и с каждой секундой положение становилось все опаснее.
Ларен накинула на Мару свой плащ и попыталась сбить пламя.
* * *
В конце коридора показался еще один Клинок. Подбежав к женщине, которая в настоящий момент охраняла короля, он быстро о чем-то с ней переговорил.
– В чем дело? – спросил Захарий.
Оба телохранителя начали почтительно теснить короля к выходу из коридора.
– Тревога в окрестностях замка, Ваше Величество.
– Следуйте за нами, леди Эстора, – распорядилась первый Клинок.
Тут же невесть откуда взялся еще один телохранитель (они всегда появляются неожиданно) и повел Эстору вслед за королем.
Вскоре, миновав вереницу усопших монархов, они оказались именно там, где девушке меньше всего хотелось находиться, а именно в западном крыле, принадлежащем лично королю.
– Я хочу знать, что происходит, – обратился Захарий к третьему Клинку.
– Да, сир. Мы сообщим вам, как только сами узнаем.
Маленькая процессия поспешно шагала по направлению к королевскому кабинету, а в коридоре за их спиной появлялись все новые Клинки: они вылезали из всех углов и щелей. Бросив взгляд через плечо, Эстора насчитала двенадцать, нет… тринадцать, четырнадцать телохранителей, прикрывавших их отход. Толстый ковер на полу совершенно поглощал звуки их шагов.
– Идите скорее, миледи, – произнес Клинок вежливым, но непреклонным тоном. Подхватив ее под локоть, он увлекал ее в глубь коридора.
Совсем скоро они ввалились в кабинет Захария. Четверо телохранителей вошли с ними внутрь и немедленно рассредоточились по комнате. Остальные остались снаружи охранять тяжелые дубовые двери. Король усадил девушку в глубокое кресло, и она наконец-то смогла перевести дух.
Захарий сел напротив, закинув ногу на ногу и нетерпеливо барабаня пальцами по подлокотнику. Старый терьер покорно улегся на пол возле хозяина.
– Мне весь вечер было не по себе, – пробормотал король. – Как чувствовал, что грядут неприятности.
Появился сонный слуга с горячим чаем. Эстора с благодарностью приняла чашку. Она чувствовала себя уставшей. Тот заряд бодрости, который дала ей прогулка по замку, увы, куда-то подевался.
Тишина в кабинете лишь время от времени нарушалась вздохами Старины Брексли. Толстые каменные стены и тяжелые двери приглушали все звуки снаружи. Захарий молчал, задумчиво глядя в свою чашку, будто надеялся найти там ответы на свои вопросы.
Эстора тоже хранила молчание, хотя старшая леди Кутре не одобрила бы такого поведения. В ее понимании, благовоспитанной девушке следовало бы завести учтивый разговор и отвлечь короля от тревожных мыслей. «Это своего рода искусство», – учила ее мать. Отец же, наверняка, пришел бы в ярость, узнав, что Эстора не воспользовалась моментом и не пустила в ход свои чары. Однако девушка инстинктивно чувствовала, что король не любитель пустой болтовни.
«И уж меньше всего я нужна ему в настоящий момент».
Захарий, казалось, полностью ушел в мрачные раздумья. Вряд ли его обрадует чье-либо навязчивое внимание.
Поэтому Эстора продолжала тихо сидеть в своем кресле. От нечего делать она принялась рассматривать обстановку в кабинете. В последний раз, когда она была в западном крыле со своим кузеном, король принимал их в другом, более официальном зале.
Там основным элементом декора служило всевозможное оружие. Здесь же оно напрочь отсутствовало. Над камином висела не батальная сцена, а морской пейзаж: на нем очень правдоподобно изображалось парусное судно в бурном море. Еще одно полотно было посвящено охоте, Эстора разглядела на нем все тех же хилландеровских терьеров, столь любимых Захарием. Это удивило девушку. Ей всегда казалось, что государственные мужи предпочитают военную атрибутику. «Этакие батальные сцены, вышитые изящными и умелыми руками прекрасных дам». Кстати, она, Эстора, большая мастерица в рукоделии.
В общем, ей понравился личный кабинет короля Захария с его массивными кожаными креслами, пейзажами в темных тонах, хотя она все же находила несколько странным, что комната никак не отражала высокого положения хозяина.
Девушка представила себе родительский замок. Вот уж где не ощущалось недостатка в официозе. Все помещения, куда допускались посторонние, изобиловали знаками власти и могущества. Правда, личные апартаменты леди Кутре украшала по собственному разумению – тут отец не возражал. Единственной данью военной тематике в этих комнатах являлись портреты предков при полном вооружении.
Поймав блуждающий взгляд девушки, Захарий улыбнулся:
– Что-то привлекло ваше внимание?
– Нет… Ну, то есть, да. Меня удивляет отсутствие мечей и щитов на стенах.
Король с улыбкой похлопал себя по коленям, и терьер не замедлил воспользоваться приглашением. Он вспрыгнул и растянулся на коленях у хозяина, а Захарий принялся почесывать ему брюхо.
– Нечто подобное здесь было во времена правления моей бабушки, – сказал он. – Комната больше походила на оружейную.
Эстора была слишком молода, чтобы хорошо помнить упомянутую королеву Айзен. Хотя, естественно, много слышала об этой сильной и волевой женщине.
– Честно говоря, я не люблю вещи, напоминающие о войне, – задумчиво произнес король, продолжая поглаживать пса. – Предпочитаю окружать себя предметами, которые напоминают мне то, благодаря чему я пребываю в своей нынешней роли.
Девушка еще раз, теперь более внимательно, оглядела комнату. На каминной полке расположились восхитительные стеклянные вазы из Олдбери. Одна из них была заполнена ракушками с побережья. На стене висел гобелен с изображением холмов, давших название провинции Хилландер. При тщательном осмотре Эстора обнаружила в кабинете произведения искусства, так или иначе связанные со всеми уголками Сакоридии. Действительно, король Захарий гордился своей родной страной.
Конечно, она и раньше знала это. Ей доводилось наблюдать патриотизм Захария: король готов был пожертвовать собственной жизнью, чтобы защитить свое государство. Просто Эстору удивило столь неожиданное выражение любви к отечеству – через предметы искусства.
Раздался осторожный стук в дверь, на пороге появился Клинок. Он пересек кабинет и преклонил колени перед королем.
– Докладывай, – велел тот.
– Ваше Величество, на территорию замка проникли неизвестные – по некоторым сведениям, их двое. При этом они умертвили троих стражников. Мы мобилизовали всю охрану и бросили их на поиски: в городе и вокруг замка. Также обыскиваются помещения самого замка.
– Все это ужасно, – проворчал Захарий. – Сообщите мне, когда их поймают.
– Конечно, Ваше Величество.
После некоторого колебания Клинок добавил:
– И еще…
– Что еще? – поднял брови король.
– Пожар в казарме Всадников.
Захарий резко поднялся, сбросив пса с колен. На лице его появилось недоверчивое выражение. Эстора каменным изваянием застыла в кресле.
– Строение полностью выгорело, – доложил Клинок, – по меньшей мере один Всадник погиб в огне.
Спурлок
Сегодня вечером Уэлдон Спурлок задержался на работе, хотя и не так поздно, как некоторые его подчиненные. Этим бедолагам придется засидеться до глубокой ночи, пока они справятся с заданием начальника.
Выйдя на улицу, Спурлок удивился: вместо привычной тишины вокруг царил настоящий кавардак. Повсюду с громкими криками метались вооруженные солдаты, в руках они держали факелы и фонари.
Похожи на стаю огромных, сошедших с ума светляков. Что такое? Неужели к замку подступает враг?
Уэлдон расслышал какие-то разговоры о пожаре, в воздухе стоял запах дыма. Увертываясь от бегущих людей, он тоже направился в ту сторону, где крики были особенно громкими, а дым – особо удушливым. Еще не дойдя до казармы Всадников, Спурлок увидел языки пламени, пожиравшие старую деревянную постройку.
Ничего удивительного. Напротив, странно, что это не случилось давным-давно. В конце концов, достаточно лишь оставить без присмотра свечу – и вот вам, пожалуйста. Начальник канцелярии удовлетворенно хрюкнул: «Туда им и дорога, этим Зеленым Всадникам».
Он свернул в сторону, чтобы его ненароком не поставили в цепочку с ведрами. Ну вот, теперь вся одежда провоняет дымом! Придется хорошенько проветрить ее, прежде чем возвращаться на свою городскую квартиру. Спурлок продолжал недовольно ворчать, пропуская солдат с полными ведрами.
И в этот момент из тени выступила сама смерть – в руках у призрака был труп заколотого солдата. Бросив его на землю, он устремил свой безжизненный взгляд на начальника канцелярии. Затем двинулся к нему со словами:
– Я ищу Галадхеон.
У Спурлока все похолодело внутри, язык прилип к нёбу. Он чувствовал приближение обморока и от души надеялся, что это произойдет еще до того, как его убьют.
– Я ищу Галадхеон.
Уэлдон пытался переварить услышанное, но бесполезно в голове царил полный сумбур. На кой черт ему сдался этот Всадник?
– А-а-а… ее н-нет, – заикаясь, промямлил Спурлок. – у… у-ехала с почтой. По-пожалуйста, не убивайте меня!
Его просьба не произвела никакого впечатления на монстра. Он молча занес нож для смертельного удара.
– Нет! – закричал Уэлдон. Вскинув руку, он попытался заслонить ею лицо. Проклятие, и где эти чертовы солдаты, когда они нужны!
Удара не последовало…
Спурлок приоткрыл глаза и увидел, что призрак пристально разглядывает его ладонь. «Моя татуировка?»
– Печать лорда Морнхэвена, – ровным голосом констатировал монстр.
Спурлок недоверчиво уставился на свою наколку – будто видел впервые. Ведь призрак сказал, что разыскивает не Г'лейдеон, а Галадхеон . Возможно, он и в самом деле является посланцем из Блэквейла?
Собрав остатки храбрости, Уэлдон нервно облизал пересохшие губы и произнес на языке Империи:
– Урн орен веритате? Откуда ты?
– С севера, – был ответ.
Потрясенный холодным тоном, Спурлок тем не менее отметил, что существо поняло его. Повинуясь мгновенной догадке, он достал из-за пазухи свой старинный медальон.
– Я… я поддерживаю Империю. Мой предок… он был генералом и…
И замер, совершенно потрясенный, поскольку призрак с поклоном опустился на колени.
– Приказывайте.
«Вот так просто?» Он вспомнил о двух юных клерках, которых намеревался ввести в свою структуру, а затем… Затем признал корону на голове призрака и окончательно смешался. Нечто подобное Спурлок видел в старинных записях, принадлежавших Второй Империи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89