"
- Я уверен, что ты прекрасно справишься со своим недугом, - сказал
Лео. Я теперь понимаю, что ты борешься с болезнью, а не легкомысленно
бегаешь на сторону. Я могу сказать твоим голосом - у тебя проблемы. Те же
проблемы, которые всегда у тебя были, только когда ты стал старше, ты
поизносился, и они стали сильнее давить на тебя - так? Да я сам вижу. Эта
планета - ужасно скучная. Просто удивительно, как вы, эмигранты, сразу же
не сходите с ума. Я понимаю, почему ты такое большое значение придаешь
любви и ищешь ее где только можно. Ты нуждаешься в том, что я получаю от
работы с земельными участками, - в удовлетворении. Может быть, ты его
найдешь в создании машины для бедного немого малыша. Мне бы хотелось
взглянуть на него.
- Ты посмотришь, - сказал Джек. - Возможно, завтра.
Они постояли еще немного на дворе, а потом пошли обратно в дом.
- Сильвия все еще употребляет наркотик?
- Наркотик! - засмеялся Джек. - Фенобарбитал. Да, принимает.
- Такая хорошая, молодая женщина, - сказал Лео. - Очень плохо, что
она нервна и слишком обеспокоена. К тому же помогает несчастной вдове по
соседству, как ты говорил мне.
В гостиной Лео уселся на легкий стул Джека, скрестил ноги и откинулся
назад, вздыхая, устраиваясь поудобней, чтобы продолжать разговор. Ему
определенно еще хотелось высказаться по различным предметам, и он
намеревался сделать это.
Почти проваливаясь в сон, Сильвия лежала на кровати. Как обычно, она
приняла стомиллиграммовую таблетку фенобарбитала, чтобы отключиться.
Смутно, сквозь дрему, она слышала неясное бормотание голосов мужа и свекра
со двора, но вдруг их тон резанул ее слух и она встревоженно села на
постели.
"Они собираются драться? Господи, я надеюсь - нет, в честь пребывания
Лео они не станут крушить вещи". Однако их голоса затихли, и она сразу
успокоилась.
"Он определенно замечательный старик, - думала женщина, - очень похож
на Джека, только более последовательный в своих действиях".
Последнее время, с тех пор, как ее муж начал трудиться на Арни Котта,
он здорово изменился. Без сомнения, работа была жуткой. Немой аутичный
ребенок Стинеров ошеломил Сильвию, и она чувствовала себя виноватой с тех
пор, как он появился в их доме. Жизнь и без того предоставляла достаточные
трудности. Мальчик порхал на цыпочках из дома в дом, его глаза всегда
метались по сторонам, как будто он видел объекты, не существующие в
природе, слышал звуки из потустороннего мира. Ах, если бы время как-нибудь
повернулось вспять и воскрес бы Норберт Стинер! Если бы только...
В ее наркотизированном уме, как вспышка, возникла картина: Маленький
неудачник вылетал со своим чемоданом, полным товаров, и вот торговец
отправился на круги своя...
Может, он все еще где-нибудь тут? Возможно, Манфред видел его, такого
же потерянного, как и сам мальчик - как говорит Джек - в искаженном
времени. Что за сюрприз ожидает их, когда установят контакт с малышом и
обнаружат, что воспламенили этого унылого маленького призрака... Но более
вероятно, что их теория верна и это - будущее, он видит будущее. Они
получат то, чего хотят. Но почему Джек? Для чего тебе это нужно, Джек?
Близость между тобой и этим больным ребенком... Это? О... Ее мысли вели в
темноту. Что же потом? Будешь ли ты снова обо мне заботиться? Какая связь
между тобой и больным ребенком? Ты стал другим, это давит меня. Лео знает
об этом так же, как и я. Ну, как? Тебя хоть что-нибудь интересует?..
Она спала.
Высоко в небе кружили хищные птицы. На фундаменте глядящего пустыми
глазницами окон здания лежали их экскременты. Он подобрал несколько кусков
какого-то похожего на вату вещества. Они пульсировали в его руках и
распухали подобно тесту. Он почувствовал, что внутри находились живые
существа, и заботливо понес находку по пустому коридору здания. Один из
пушистых спутанных комков ваты раскрылся и нечто слишком большое для того,
чтобы удержать его в руках, выскочило из него и воткнулось в стену. В том
месте оказалось широкое отверстие, сквозь которое виднелось непонятное
создание, лежавшее на боку.
Разрушитель! Отвратительный червяк, свернувшийся кольцами, с мокрыми
костяного цвета складками, мерзкий глист, вылезший из человеческого тела!
Если бы только высоко парящие птицы заметили эту гадость и сожрали бы
ее... Он бросился бежать по ступенькам лестницы, неожиданно оказавшейся
под ногами. Он несся по ней, пропуская доски. Он смотрел вниз, на почву,
сквозь деревянный хаос и видел провал, темный и холодный, полный мягкой,
влажной древесной трухи, разъеденной страшной всеразрушающей гнилью.
Руки взметнулись, устремив его на встречу медленно кружащим птицам,
он как бы всплывал, в то же время одновременно падая. И они - съели его
голову. А затем он уже стоял на мосту через море. Из воды показались
острые, режущие плавники акул. Одна из них скользила, разевая пасть, чтобы
проглотить его. В ужасе он отступил назад, но мост вдруг прогнулся и осел
под его тяжестью так, что вода покрыла его до половины. Теперь сверху
сыпался ужасный Габбит-Разрушитель, уже все покрылось им, куда бы он ни
смотрел. Группа совершенно непонятных существ появилась в конце моста,
протягивая ему навстречу корону из острых акульих зубов. Он - император!
Его короновали и он попытался поблагодарить их. Но они продвинули кольцо
из зубов дальше, на шею, и начали душить его. Они затянули петлю и острые
акульи зубы отрезали ему голову. А потом он снова сидел в темном влажном
подвале, окруженный сгнившей трухой, слушая журчание воды, плещущейся
где-то там, в мире, где правит Габбит-Разрушитель. Он ничего не мог
сказать, у него не было головы: акульи зубы отрезали его голос.
- Я - Манфред, - произнес он.
- А я тебе говорю, - Арни Котт обращался к девушке, лежащей рядом с
ним на широкой кровати, - ты придешь в полный восторг, когда мы установим
контакт с ним. Это значит, что, заглянув в будущее, мы узнаем внутреннее
значение событий. Где же еще, по-твоему, проявляется истинный смысл
явлений, как не в будущем?
Чуть пошевелившись, Дорин Андертон что-то невнятно пробормотала.
- Эй, не спи, - сказал Арни, наклоняясь прикурить другую сигарету. -
Послушай, предположим следующее: сегодня с Земли прибывает крупный
спекулянт недвижимостью. Мы отправляем на космодром своего человека,
который выслеживает его, хотя тот и зарегистрировался под вымышленным
именем. Мы выясняем, что он является бациллоносителем опасного заболевания
и сразу отправляем его обратно на Землю, а мой парень наблюдает за всем
происходящим. Предположим, я предсказываю, что вскоре на Марс прибудут
крупные земельные спекулянты. Ну послушай. Когда мы узнаем об этом от
маленького Стинера, событие станет совершенно достоверным. - Арни потряс
спящую девушку. - Если ты сейчас же не проснешься, - пригрозил он, - я
сброшу тебя с кровати, и вообще, можешь топать в свою квартиру.
Дорин застонала, повернулась к нему лицом и села в кровати.
Бледно-прозрачная в тусклом свете ночника, она, позевывая, убирала волосы
с глаз. Одна бретелька ночной рубашки соскользнула с плеча и Арни с
восторгом воззрился на высокую стоящую грудь с жемчужиной соска в центре.
"Боже, я действительно владею чудом, - восхищенно подумал он. - Дорин
воистину выдающаяся красавица. И ей приходится выполнять ужасную работу:
отвлекать этого Болена от всей шелухи и блужданий, какие обычно случаются
у тупиц-шизофреников. Почти невозможно заставить их вкалывать как следует:
они такие непостоянные и безответственные. Этот парень, Болен, он ученый
идиот, кретин, который умеет ремонтировать вещи, а мы вынуждены потакать
его дурости, мы должны уступить. Нельзя принуждать такого парня, как этот,
его не заставишь..." Арни взял за край одеяло и откинул его в сторону,
глядя с улыбкой на ее голые ноги, спущенную на колени ночную рубашку.
- Как ты можешь уставать? - игриво спросил он. - Ты ведь ничего не
делаешь, только лежишь, не так ли? Неужели просто лежать так тяжело?
Девушка пристально на него глянула.
- Больше не хочу, - сказала она.
- Что? - запротестовал мужчина. - Ты смеешься надо мной? Мы же только
начали. Сними ночную рубашку. Схватив край ночной рубашки, он потянул
ткань на себя, затем подсунул руки под девушку, приподнял ее и одним махом
сдернул с нее через голову ночную рубашку. Он бросил ее на стул возле
кровати.
- Я хочу спать, - сказала Дорин, закрывая глаза. - Неужели ты не
можешь это понять?
- Почему я должен что-то понимать? - злился Арни. - Ты же еще здесь?
Сонная или бодрствующая, ты здесь, во плоти, да еще в какой!
- Ох! - запротестовала она.
- Извини. - Он поцеловал ее в губы. - Не думал тебя обидеть.
Ее голова запрокинулась, похоже, она действительно собиралась
заснуть. Арни чувствовал нарастающее раздражение. Что за черт! Так или
иначе, она никогда не перетруждалась.
- Надень на меня ночную рубашку, - пробормотала Дорин, - когда
кончишь.
- Да. Но я не собираюсь скоро кончать, - сказал Арни и про себя
добавил: "Я чувствую в себе силы заниматься этим больше часа. Может быть
даже - два часа. В конце концов, мне даже больше нравится такой способ.
Спящая женщина помалкивает. Что за выгода, когда она начинает болтать. Или
стонет". Он терпеть не мог стонов.
"Я сдохну, но вытряхну результаты из Болена, - думал он. - Я не могу
ждать. Уверен, что мы услышим нечто совершенно поразительное, когда
проникнем в закрытую душу ребенка. Думаю, она содержит удивительные
сокровища. Наверное, как в сказочной, волшебной стране: все прекрасно,
чисто и действительно невинно".
Дорин постанывала сквозь сон.

9
Джек Болен положил на руку отца большое зеленое семечко. Лео осмотрел
его и протянул обратно.
- Что ты видел? - спросил Джек.
- Семечко.
- Пока ты держал его в руке, с ним что-нибудь произошло?
Лео подумал некоторое время, но так как он не заметил ничего
особенного, то наконец ответил:
- Нет.
Усевшись рядом с кинопроектором, Джек сказал:
- А теперь смотри.
Он погасил свет, а затем застрекотал проектор и на экране появилось
изображение. Семечко, воткнутое в землю. Пока Лео смотрел, семечко на
экране слегка раскрылось. Из него появились два качающихся усика, один
начал движение кверху, другой - разделился на тонкие волоски и пополз
вниз. Одновременно семечко поворачивалось в почве. У движущегося вверх
усика развернулись обширные ответвления. Лео рот раскрыл от удивления.
- Скажи-ка, Джек, - произнес он, - это одно из новых семян, которые
ты достал на Марсе? Взгляни только, как оно растет! Господи Боже мой! Оно
ведет себя как сумасшедшее!
- Это обычная лимская фасоль, - ответил Джек. - Точно такая же, как
та, которую я только что тебе давал. Перед тобой ускоренная съемка, пять
дней сжаты в несколько секунд. С помощью фильма можно наблюдать все
движения, производимые прорастающим зернышком. В действительности же
процесс происходит слишком медленно, чтобы мы могли заметить какое-нибудь
движение.
- Послушай, Джек, это действительно нечто интересное! Скорость
времени внутри больного ребенка - как у этого семечка. Теперь я понимаю.
Предметы, которые движутся, для него просвистывают так быстро, что он их
не видит. Держу пари, что он видит медленные процессы, вроде прорастания
этого семечка и может, сидя во дворе, наблюдать рост растений - пять дней
для него все равно, что для нас пять минут.
- Так или иначе, пока это всего лишь теория, - сказал Джек. Затем он
стал рассказывать Лео, как работала комната с замедленным изображением.
Объяснение изобиловало техническими терминами, не понимая которых, Лео
чувствовал небольшое раздражение на сына, пока тот бубнил. Было уже
одиннадцать часов утра, а Джек не показывал никаких признаков, что
собирается отправиться с ним в полет над горами Рузвельта. Казалось, он
полностью поглощен рассказом.
- Очень интересно, - машинально бормотал Лео.
- Мы берем запись, сделанную со скоростью пятнадцать дюймов в
секунду, и проиграем ее Манфреду со скоростью только три и три четверти
дюйма в секунду. Единственно слово: "дерево". Одновременно со звуком мы
показываем изображение дерева и слово, его обозначающее, под ним. Затем
последует тишина в течение пятнадцати-двадцати минут, во время которой
изображение будет сохраняться. То, что скажет Манфред, записывается со
скоростью три и три четверти дюйма в секунду и воспроизводится со
скоростью пятнадцать дюймов в секунду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40