Сила в кольцах действительно существует, и потенциально она может сослужить хорошую службу на войне, которую ведет империя. У нас будет сила, господин Стисольд. И если она находится в ваших руках, то вы должны нам помочь.
— Сэр, я сделаю все, что я могу. Но это маленькое кольцо, оно ничего не значит. Я просто использую его для безобидных трюков, которым научил меня мой дедушка. Я не знаю, что вы там слышали, но…
— Мы слышали от очень многих, что ты с помощью этого кольца вызываешь духов. У нас есть свидетели, которые могут это подтвердить. Как ты сам нам сказал, ты не скрытный человек.
— Ой, сэр, вы же знаете, иногда глупые люди такого на придумывают. Ну так вы же знаете, какие такие привидения могут померещиться, если люди примут немного.
— Мы приняли решение, что по всем поступившим донесениям надо провести проверку, — резюмировал капитан. Он вернул кольцо назад его владельцу. — Я верю, вы нам поможете, господин Стисольд. Империя одинаково быстро как награждает преданных ей людей, так и наказывает врагов.
— Да я простой человек, сэр, какой из меня враг.
— Все, хватит. Сейчас ты вызовешь нам привидение. Ты сделаешь это перед моими солдатами и перед остальными, здесь собравшимися. — Он рукой показал на плененных посетителей.
— Сэр, я не понимаю, чего вы от меня хотите.
— Ну тогда мы попробуем объяснить. — Повернувшись к своим подчиненным, капитан приказал. — Взять его. Туда. — Он щелкнул пальцами и показал в сторону кухни.
Пара солдат в сером схватила хозяина гостиницы за трясущиеся руки. В этот момент Каслер Сторнзоф поднялся.
— Стойте, — приказал он.
Заметив нашивки главнокомандующего, его соотечественники тут же подчинились. Все шестеро вытянулись во фрунт. Обращаясь к капитану, Каслер спросил:
— Что вы намереваетесь делать?
— Убедительно допросить, сэр, — ответил тот.
— Этот гецианец не признает своих магических способностей и знаний. И нет ни малейших оснований ему не верить.
— Сэр, свидетельства нескольких независимых донесений неопровержимы, — почтительно сообщил лейтенант.
— И все же это вряд ли оправдывает применение так называемого убедительного допроса. Вы отпустите этого человека, вы и ваши люди немедленно покинут гостиницу.
— При всем моем уважении, главнокомандующий, не могу подчиниться, — в нагрудном кармане капитана лежал документ, который он уверенно достал и предъявил. — Ордер, сэр, подписанный полковником Бервсо, командиром миротворческих сил Южного района. Пожалуйста, посмотрите, сэр, у меня предписание расследовать это дело до полной ясности любыми и всеми доступными средствами.
Каслер развернул бумагу. Пока он читал, Лизелл внимательно наблюдала за его лицом, но на нем ничего не отражалось. Но казалось, будто у него изнутри изливается поток на нее, она ощущала и злость, и печаль.
— В таком случае, выполняйте свой приказ, — Каслер вернул документ и сел на место.
Капитан щегольски отдал честь, затем кивнул свои подчиненным, которые вытолкали хозяина гостиницы из общей залы. Дверь кухни закрылась за ними. Послышался приглушенное «бу-бу-бу». Выход был перекрыт солдатами.
У Лизелл весь аппетит пропал. Она посмотрела Каслеру прямо в глаза и сказала:
— Ты ничего не мог сделать.
— И снова это правда. Сколько еще может длиться эта правда, когда грейслендцы сеют зло, а я ничего не могу сделать?
— Но, по крайней мере, ты пытался, — даже ей ее слова показались неубедительными.
Каслер молчал. Так они сидели некоторое время, пока из кухни не донесся первый крик боли. Лизелл вздрогнула. Еще один крик, и она сцепила руки. В общем зале повисла тяжелая тишина. Все присутствующие слушали, и их внимание было вознаграждено глухим ударом и воплем.
— Пойдемте, я уведу вас отсюда. — предложил Каслер. Она колебалась, ей очень хотелось уйти, но она замотала головой:
— Нет, я не уйду, пока всем остальным не позволят уйти.
— Это невозможно.
Она отвела глаза, не желая смотреть на его серую форму. Она хотела бы заткнуть уши, но не могла удержаться, чтобы не ловить каждый звук, доносившийся из кухни. Они не изобьют Стисольда слишком уж сильно, говорила она себе. Если сильно изобьют, то он не сможет дать им то, что они хотят.
Из кухни долетел громкий стон, и неожиданно для себя она обнаружила, что мысленно посылает приказы терзаемому. Сдайся. Уступи. Просто сделай так, чтобы это прекратилось.
Прекратить истязания значило дать новую силу грейслендцам, как будто она им была так уж нужна.
Казалось, что все это длится вечность, хотя в действительности прошло всего несколько минут. Вскоре из кухни вышел один из солдат и широкими шагами прошел через общую залу.
Через несколько минут он вернулся, таща за собой очень встревоженную, пухлую миленькую молодую женщину. На ней ничего не было, кроме тонкой летней ночной рубашки. Волосы ее были распущены, а глаза заспаны.
— Чего вы хотите? — лепетала она, пока солдат тащил ее. — Что случилось, где мой муж?
Ей никто не ответил. Солдат втащил Гретти Стисольд в кухню, и дверь за ними закрылась.
— Каслер… — отчаянно позвала Лизелл.
Он замотал головой. Его лицо казалось вырезанным из белого мрамора. Ничего не могла она прочесть в его глазах.
Из кухни донесся женский крик. Беспорядочные мужские голоса, и снова женский крик, более мучительный и громкий, чем первый. Затем молчание.
Кухонная дверь открылась, оттуда вышли солдаты, хозяин гостиницы и его жена. Лицо господина Стисольда было разбито и в крови, нос распух и свернут на бок. Гретти осторожно прижимала к груди, по всей видимости, сломанную руку. Ее рубашка на шее была разорвана, открывая грудь.
Группа остановилась.
— Наш друг Клек Стисольд согласился оказать нам любезность и продемонстрировать свою магическую удаль, — объявил грейслендский капитан. — Мы с нетерпением ждем увлекательного показа. Господин Стисольд, просим.
Клек Стисольд с трудом вышел на середину комнаты. Он оглянулся и бросил взгляд на жену, между ними состоялся какой-то разговор при помощи взглядов. Затем он выпрямился и поднял левую руку, на мизинце которой странным неровным светом мерцало серебряное кольцо. Чуть склонив голову, он закрыл глаза и стоял так, не шевелясь. Стало казаться, что он уснул стоя, но движения его губ, произносившие беззвучно какие-то слова, и дрожание ресниц свидетельствовали о напряженной внутренней работе.
Лизелл с тревогой наблюдала за происходящим. Вначале она подумала, что он собирается показать какой-то простенький трюк, но ничего не происходило, и она решила, что хозяин гостиницы просто выигрывает время для передышки — глупая уловка, поскольку эта неловкая хитрость только еще больше разозлит грейслендцев.
Время шло, холодок прошелся по залу, и по телу Лизелл пробежала дрожь. Тени увеличились в объеме, и кольцо на пальце Стисольда, казалось, сверкает во мраке, но, может быть, это только игра света. Лизелл заморгала и потерла глаза, но тени не отступили. Руки у нее стали холодными, как лед; и она вынуждена была стиснуть зубы.
Ей стало совсем жутко, когда Каслер протянул свою руку через стол и сжал ее холодную кисть в своей, теплой и сильной. Она удивленно посмотрела на него и была еще больше поражена, так как Каслер вовсе не смотрел в ее сторону. Он не сводил глаз с хозяина гостиницы, особенно с его кольца, которое совершенно определенно сверкало своим собственным светом. Выражение его лица отражало точное знание, которое подтверждало ее собственные предчувствия: глубинным инстинктом она улавливала действие неизведанных сил. И в знак признательности за простое человеческое прикосновение она изо всех сил вцепилась в руку Каслера.
Стало невероятно темно, свечи в железных канделябрах походили на разбросанных по стенам светлячков, едва мерцающих в предрассветной мгле. Тени собрались вокруг хозяина гостиницы, и он совсем исчез, сверкало только его кольцо, подозрительная семейная реликвия, которую он должен был бы хранить подальше от посторонних глаз, будь у него хоть капля здравого смысла.
Зрители, как гражданские, так и военные, наблюдали, затаив дыхание, а тени в это время уплотнялись, клубились и объединялись. Одна из спиралей тени склубилась в форму, вначале расплывчатую, каких-то неясных очертаний, но очень быстро обрела сущность и определенность, а вместе с тем и очевидную плотность. Через несколько секунд полностью проявилась сущность, вылепленная из воздуха и мрака, бесплотная — и в то же время беспредельной силы.
Привидение имело человеческий облик, но было значительно крупнее любого человека. Его тело было чешуйчатым и блестящим, на пальцах рук и ног — огромные дымящиеся когти. Лицо вытянутое, со зловещей, как у крокодила, челюстью, а ряд зубов напоминал пасть акулы, но глаза — темные провалы в тяжелых складках глазных впадин — могли принадлежать только неземному существу. Огромная пара кожистых крыл колыхалась позади его массивных плеч, чешуйчатый хвост змеей корчился у основания спинного хребта.
Какое-то невероятное привидение из ночного кошмарного сна? Совсем нет, ужасный образ был хорошо знаком. Он часто попадался ей в книгах, в увесистых древних иллюстрированных фолиантах. Мозг бешено заработал. Традиционные верования Верхней Геции признают существование очень сильных демонов, которых называют «Творящий зло». Существо, возникшее перед ней, полностью соответствовало тем чудищам, которых она видела на картинках.
Но это только галлюцинация, убеждала себя Лизелл, пытаясь унять сердце, стучащее, как молоток. Это не более чем сгусток дыма, облако тумана, ужасное на вид, но бесплотное и безобидное, как мираж.
Гость из мира теней повернулся к ближе всех стоявшему к нему серому мундиру, погрузил в грейслендца свои дымящиеся когти, разорвал солдату грудь и вырвал еще трепещущее сердце. Абсолютно настоящий запах крови из абсолютно настоящей раны, несколько теплых капель брызнули в лицо Лизелл. Ее крик потонул в общем хоре.
Бросив безжизненное тело солдата, Творящий зло на какое-то время замер, занятый пожиранием кровоточащего сердца. Покончив с трапезой, он обратился к очередной жертве: на этот раз ею оказался грейслендский капитан. Неясные очертания чешуйчатых рук, рывок когтей, острых как сабли, фонтан артериальной крови — и крокодильи челюсти, клацнув, сомкнулись, поглотив сердце капитана.
Поднялись крики обезумевших грейслендцев, послышались выстрелы. Творящий зло ничего не почувствовал, но двое посетителей, попавших на линию огня, упали на пол, дернулись несколько раз и затихли. Несколько посетителей, включая возницу Лизелл, бросились к выходу. Шквал огня стоявших у дверей солдат отрезал им путь к бегству. Творящий зло схватил свою следующую жертву, хорошо одетого, преклонного возраста посетителя с густой шевелюрой седых волос. Эти поблескивающие волосы, должно быть, обладали особой привлекательностью, так как когти вонзились в это серебро. Последовало резкое движение; прежде чем тело упало на пол, оторвавшись от головы, глаза его выкатились, а губы продолжали шевелиться, вероятно, сознание еще не угасло, когда крокодильи челюсти клацнули и голова треснула, как большой орех.
Очевидно, желая уничтожить источник зла, один из солдат прицелился в хозяина гостиницы. Револьвер выстрелил, и господин Стисольд упал, сопровождаемый пронзительным воплем своей жены, но Творящий зло не исчез. Мгновение спустя предприимчивый солдат был мертв, распоротый от горла до живота.
Лизелл вскочила на ноги. Она не очень соображала, что надо делать, но подчинялась одному импульсу — бежать. Рука, которая все еще держала ее, сильнее стиснула ее запястье.
— Не сейчас, — остановил ее Каслер.
Она уставилась на него, пораженная его спокойствием. Его лицо, видимое в мерцании сверхъестественного света, было спокойным, без единой тени страха. Он не повысил голоса, но она услышала его совершенно отчетливо, несмотря на всеобщий гвалт. Ее собственный голос трепетал от страха, когда она попыталась выкрикнуть:
— Бежим отсюда!
— Не сейчас, — повторил он. — Не двигайся, ты привлечешь внимание Поглощающей силы. Ты должна подождать, пока пройдет пик активности, и инстинкт поглощения, который породил это, изменится.
— Я не понимаю, о чем ты!
— О том, что я знаю, с чем мы имеем дело, и я знаю, как от этого избавиться. Оставайся на своем месте.
Мгновенно поверив ему, она кивнула, и он выпустил ее руку.
— Грейслендские солдаты, — голос Каслера перекрыл весь шум, царящий в зале, — ваш капитан мертв, я принимаю на себя командование. Прекратите стрельбу и стойте спокойно. — Оставшиеся в живых солдаты немедленно повиновались, и Каслер перешел на гецианский, отдавая команды. — Все присутствующие, оставайтесь на своих местах. Не кричите и не двигайтесь.
Почти все повиновались ему, лишь один официант кинулся к двери кухни. Творящий зло немедленно отреагировал. Огромные кожистые крылья сомкнулись вокруг беглеца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
— Сэр, я сделаю все, что я могу. Но это маленькое кольцо, оно ничего не значит. Я просто использую его для безобидных трюков, которым научил меня мой дедушка. Я не знаю, что вы там слышали, но…
— Мы слышали от очень многих, что ты с помощью этого кольца вызываешь духов. У нас есть свидетели, которые могут это подтвердить. Как ты сам нам сказал, ты не скрытный человек.
— Ой, сэр, вы же знаете, иногда глупые люди такого на придумывают. Ну так вы же знаете, какие такие привидения могут померещиться, если люди примут немного.
— Мы приняли решение, что по всем поступившим донесениям надо провести проверку, — резюмировал капитан. Он вернул кольцо назад его владельцу. — Я верю, вы нам поможете, господин Стисольд. Империя одинаково быстро как награждает преданных ей людей, так и наказывает врагов.
— Да я простой человек, сэр, какой из меня враг.
— Все, хватит. Сейчас ты вызовешь нам привидение. Ты сделаешь это перед моими солдатами и перед остальными, здесь собравшимися. — Он рукой показал на плененных посетителей.
— Сэр, я не понимаю, чего вы от меня хотите.
— Ну тогда мы попробуем объяснить. — Повернувшись к своим подчиненным, капитан приказал. — Взять его. Туда. — Он щелкнул пальцами и показал в сторону кухни.
Пара солдат в сером схватила хозяина гостиницы за трясущиеся руки. В этот момент Каслер Сторнзоф поднялся.
— Стойте, — приказал он.
Заметив нашивки главнокомандующего, его соотечественники тут же подчинились. Все шестеро вытянулись во фрунт. Обращаясь к капитану, Каслер спросил:
— Что вы намереваетесь делать?
— Убедительно допросить, сэр, — ответил тот.
— Этот гецианец не признает своих магических способностей и знаний. И нет ни малейших оснований ему не верить.
— Сэр, свидетельства нескольких независимых донесений неопровержимы, — почтительно сообщил лейтенант.
— И все же это вряд ли оправдывает применение так называемого убедительного допроса. Вы отпустите этого человека, вы и ваши люди немедленно покинут гостиницу.
— При всем моем уважении, главнокомандующий, не могу подчиниться, — в нагрудном кармане капитана лежал документ, который он уверенно достал и предъявил. — Ордер, сэр, подписанный полковником Бервсо, командиром миротворческих сил Южного района. Пожалуйста, посмотрите, сэр, у меня предписание расследовать это дело до полной ясности любыми и всеми доступными средствами.
Каслер развернул бумагу. Пока он читал, Лизелл внимательно наблюдала за его лицом, но на нем ничего не отражалось. Но казалось, будто у него изнутри изливается поток на нее, она ощущала и злость, и печаль.
— В таком случае, выполняйте свой приказ, — Каслер вернул документ и сел на место.
Капитан щегольски отдал честь, затем кивнул свои подчиненным, которые вытолкали хозяина гостиницы из общей залы. Дверь кухни закрылась за ними. Послышался приглушенное «бу-бу-бу». Выход был перекрыт солдатами.
У Лизелл весь аппетит пропал. Она посмотрела Каслеру прямо в глаза и сказала:
— Ты ничего не мог сделать.
— И снова это правда. Сколько еще может длиться эта правда, когда грейслендцы сеют зло, а я ничего не могу сделать?
— Но, по крайней мере, ты пытался, — даже ей ее слова показались неубедительными.
Каслер молчал. Так они сидели некоторое время, пока из кухни не донесся первый крик боли. Лизелл вздрогнула. Еще один крик, и она сцепила руки. В общем зале повисла тяжелая тишина. Все присутствующие слушали, и их внимание было вознаграждено глухим ударом и воплем.
— Пойдемте, я уведу вас отсюда. — предложил Каслер. Она колебалась, ей очень хотелось уйти, но она замотала головой:
— Нет, я не уйду, пока всем остальным не позволят уйти.
— Это невозможно.
Она отвела глаза, не желая смотреть на его серую форму. Она хотела бы заткнуть уши, но не могла удержаться, чтобы не ловить каждый звук, доносившийся из кухни. Они не изобьют Стисольда слишком уж сильно, говорила она себе. Если сильно изобьют, то он не сможет дать им то, что они хотят.
Из кухни долетел громкий стон, и неожиданно для себя она обнаружила, что мысленно посылает приказы терзаемому. Сдайся. Уступи. Просто сделай так, чтобы это прекратилось.
Прекратить истязания значило дать новую силу грейслендцам, как будто она им была так уж нужна.
Казалось, что все это длится вечность, хотя в действительности прошло всего несколько минут. Вскоре из кухни вышел один из солдат и широкими шагами прошел через общую залу.
Через несколько минут он вернулся, таща за собой очень встревоженную, пухлую миленькую молодую женщину. На ней ничего не было, кроме тонкой летней ночной рубашки. Волосы ее были распущены, а глаза заспаны.
— Чего вы хотите? — лепетала она, пока солдат тащил ее. — Что случилось, где мой муж?
Ей никто не ответил. Солдат втащил Гретти Стисольд в кухню, и дверь за ними закрылась.
— Каслер… — отчаянно позвала Лизелл.
Он замотал головой. Его лицо казалось вырезанным из белого мрамора. Ничего не могла она прочесть в его глазах.
Из кухни донесся женский крик. Беспорядочные мужские голоса, и снова женский крик, более мучительный и громкий, чем первый. Затем молчание.
Кухонная дверь открылась, оттуда вышли солдаты, хозяин гостиницы и его жена. Лицо господина Стисольда было разбито и в крови, нос распух и свернут на бок. Гретти осторожно прижимала к груди, по всей видимости, сломанную руку. Ее рубашка на шее была разорвана, открывая грудь.
Группа остановилась.
— Наш друг Клек Стисольд согласился оказать нам любезность и продемонстрировать свою магическую удаль, — объявил грейслендский капитан. — Мы с нетерпением ждем увлекательного показа. Господин Стисольд, просим.
Клек Стисольд с трудом вышел на середину комнаты. Он оглянулся и бросил взгляд на жену, между ними состоялся какой-то разговор при помощи взглядов. Затем он выпрямился и поднял левую руку, на мизинце которой странным неровным светом мерцало серебряное кольцо. Чуть склонив голову, он закрыл глаза и стоял так, не шевелясь. Стало казаться, что он уснул стоя, но движения его губ, произносившие беззвучно какие-то слова, и дрожание ресниц свидетельствовали о напряженной внутренней работе.
Лизелл с тревогой наблюдала за происходящим. Вначале она подумала, что он собирается показать какой-то простенький трюк, но ничего не происходило, и она решила, что хозяин гостиницы просто выигрывает время для передышки — глупая уловка, поскольку эта неловкая хитрость только еще больше разозлит грейслендцев.
Время шло, холодок прошелся по залу, и по телу Лизелл пробежала дрожь. Тени увеличились в объеме, и кольцо на пальце Стисольда, казалось, сверкает во мраке, но, может быть, это только игра света. Лизелл заморгала и потерла глаза, но тени не отступили. Руки у нее стали холодными, как лед; и она вынуждена была стиснуть зубы.
Ей стало совсем жутко, когда Каслер протянул свою руку через стол и сжал ее холодную кисть в своей, теплой и сильной. Она удивленно посмотрела на него и была еще больше поражена, так как Каслер вовсе не смотрел в ее сторону. Он не сводил глаз с хозяина гостиницы, особенно с его кольца, которое совершенно определенно сверкало своим собственным светом. Выражение его лица отражало точное знание, которое подтверждало ее собственные предчувствия: глубинным инстинктом она улавливала действие неизведанных сил. И в знак признательности за простое человеческое прикосновение она изо всех сил вцепилась в руку Каслера.
Стало невероятно темно, свечи в железных канделябрах походили на разбросанных по стенам светлячков, едва мерцающих в предрассветной мгле. Тени собрались вокруг хозяина гостиницы, и он совсем исчез, сверкало только его кольцо, подозрительная семейная реликвия, которую он должен был бы хранить подальше от посторонних глаз, будь у него хоть капля здравого смысла.
Зрители, как гражданские, так и военные, наблюдали, затаив дыхание, а тени в это время уплотнялись, клубились и объединялись. Одна из спиралей тени склубилась в форму, вначале расплывчатую, каких-то неясных очертаний, но очень быстро обрела сущность и определенность, а вместе с тем и очевидную плотность. Через несколько секунд полностью проявилась сущность, вылепленная из воздуха и мрака, бесплотная — и в то же время беспредельной силы.
Привидение имело человеческий облик, но было значительно крупнее любого человека. Его тело было чешуйчатым и блестящим, на пальцах рук и ног — огромные дымящиеся когти. Лицо вытянутое, со зловещей, как у крокодила, челюстью, а ряд зубов напоминал пасть акулы, но глаза — темные провалы в тяжелых складках глазных впадин — могли принадлежать только неземному существу. Огромная пара кожистых крыл колыхалась позади его массивных плеч, чешуйчатый хвост змеей корчился у основания спинного хребта.
Какое-то невероятное привидение из ночного кошмарного сна? Совсем нет, ужасный образ был хорошо знаком. Он часто попадался ей в книгах, в увесистых древних иллюстрированных фолиантах. Мозг бешено заработал. Традиционные верования Верхней Геции признают существование очень сильных демонов, которых называют «Творящий зло». Существо, возникшее перед ней, полностью соответствовало тем чудищам, которых она видела на картинках.
Но это только галлюцинация, убеждала себя Лизелл, пытаясь унять сердце, стучащее, как молоток. Это не более чем сгусток дыма, облако тумана, ужасное на вид, но бесплотное и безобидное, как мираж.
Гость из мира теней повернулся к ближе всех стоявшему к нему серому мундиру, погрузил в грейслендца свои дымящиеся когти, разорвал солдату грудь и вырвал еще трепещущее сердце. Абсолютно настоящий запах крови из абсолютно настоящей раны, несколько теплых капель брызнули в лицо Лизелл. Ее крик потонул в общем хоре.
Бросив безжизненное тело солдата, Творящий зло на какое-то время замер, занятый пожиранием кровоточащего сердца. Покончив с трапезой, он обратился к очередной жертве: на этот раз ею оказался грейслендский капитан. Неясные очертания чешуйчатых рук, рывок когтей, острых как сабли, фонтан артериальной крови — и крокодильи челюсти, клацнув, сомкнулись, поглотив сердце капитана.
Поднялись крики обезумевших грейслендцев, послышались выстрелы. Творящий зло ничего не почувствовал, но двое посетителей, попавших на линию огня, упали на пол, дернулись несколько раз и затихли. Несколько посетителей, включая возницу Лизелл, бросились к выходу. Шквал огня стоявших у дверей солдат отрезал им путь к бегству. Творящий зло схватил свою следующую жертву, хорошо одетого, преклонного возраста посетителя с густой шевелюрой седых волос. Эти поблескивающие волосы, должно быть, обладали особой привлекательностью, так как когти вонзились в это серебро. Последовало резкое движение; прежде чем тело упало на пол, оторвавшись от головы, глаза его выкатились, а губы продолжали шевелиться, вероятно, сознание еще не угасло, когда крокодильи челюсти клацнули и голова треснула, как большой орех.
Очевидно, желая уничтожить источник зла, один из солдат прицелился в хозяина гостиницы. Револьвер выстрелил, и господин Стисольд упал, сопровождаемый пронзительным воплем своей жены, но Творящий зло не исчез. Мгновение спустя предприимчивый солдат был мертв, распоротый от горла до живота.
Лизелл вскочила на ноги. Она не очень соображала, что надо делать, но подчинялась одному импульсу — бежать. Рука, которая все еще держала ее, сильнее стиснула ее запястье.
— Не сейчас, — остановил ее Каслер.
Она уставилась на него, пораженная его спокойствием. Его лицо, видимое в мерцании сверхъестественного света, было спокойным, без единой тени страха. Он не повысил голоса, но она услышала его совершенно отчетливо, несмотря на всеобщий гвалт. Ее собственный голос трепетал от страха, когда она попыталась выкрикнуть:
— Бежим отсюда!
— Не сейчас, — повторил он. — Не двигайся, ты привлечешь внимание Поглощающей силы. Ты должна подождать, пока пройдет пик активности, и инстинкт поглощения, который породил это, изменится.
— Я не понимаю, о чем ты!
— О том, что я знаю, с чем мы имеем дело, и я знаю, как от этого избавиться. Оставайся на своем месте.
Мгновенно поверив ему, она кивнула, и он выпустил ее руку.
— Грейслендские солдаты, — голос Каслера перекрыл весь шум, царящий в зале, — ваш капитан мертв, я принимаю на себя командование. Прекратите стрельбу и стойте спокойно. — Оставшиеся в живых солдаты немедленно повиновались, и Каслер перешел на гецианский, отдавая команды. — Все присутствующие, оставайтесь на своих местах. Не кричите и не двигайтесь.
Почти все повиновались ему, лишь один официант кинулся к двери кухни. Творящий зло немедленно отреагировал. Огромные кожистые крылья сомкнулись вокруг беглеца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103