— Графиня Ларишка?
— Да она женщина и к тому же мой друг. Она не зеленая девчонка, она — женщина, зрелая, утонченная, очаровательная — истинная леди. А какая умница, ты не представляешь, она — чистейший бриллиант. О, какое это удовольствие — общаться с женщиной, которая понимает тебя с полуслова. А ее образование, Невенской! Глубина и широта ее знаний поразят даже тебя! Тонкие замечания, широкий кругозор! Красивые лица и мягкие, гибкие тела — ничто. Только ум имеет значение, друг мой, ум — это все!
— Согласен.
— Ее ум похож на огромный, восхитительный пир…
Глаза Невенского непроизвольно скользнули по большому блюду, оставленному на письменном столе. Один из голубей так и остался нетронутым, и какая у него золотистая корочка! Он сглотнул слюну.
— Есть-есть-есть-есть-есть-есть…
— …Где поток яств никогда не иссякает, — заключил Мильцин. — Ее мудрость успела напитать меня, и я надеюсь, что мой ум также ее обогатил.
— Обогатил? Сир? — Невенской направил внимание в нужное русло.
— Вот, взгляни на это, — Мильцин указательным пальцем ткнул в одну из таблиц, лежавших на его столе. — Порадуй глаз. Ты ничего подобного не видел.
Невенской сделал два маленьких шажка вперед, чтобы получше разглядеть предложенные ему пергамента. Он увидел наплывающие друг на друга круги, волнообразные линии, образующие сложные арки, какие-то знаки, символы, созвездия, прочерченные траектории движения планет, точки и линии пересечений, спирали вихрей, расхождения и схождения…
— Это астрологический прогноз, — высказал предположение Невенской.
— Это — прошлое, настоящее и будущее, изложенное языком ясным и понятным для образованного ума. Это научный факт, получивший научное же подтверждение. Здесь все изложено, Невенской! Все, что только нужно знать, все свои секреты вселенная открывает тем, кто понимает язык звезд! Графиня Ларишка набросала это своей рукой. Потрясающе, не правда ли?
— Очень впечатляет, сир.
— Слова здесь бессильны. Она сотворила это своими руками! Она собирается научить меня читать эти карты. Можешь себе представить?!
— Прекрасно, Ваше Величество.
— О, Невенской, когда я начинаю задумываться, сколько лет я потратил впустую, мне хочется плакать. Когда я вижу, сколько сил было потрачено впустую и сколько упущено возможностей, в то время когда все эти знания можно было бы получить, просто подними я глаза к звездам! Но сейчас я знаю, и спасибо ей, еще не поздно все изменить. И для тебя тоже не поздно, друг мой, приобщись к новым знаниям, они предназначены для всех! Вот, посмотри сюда, видишь вот это завихрение звезд… — Мильцин вонзил свой пухлый палец в карту звездного неба.
— Вижу, сир, — Невенской подавил вздох.
— Сейчас оно только набирает силу, а его смысл заключается… — Мильцин резко замолчал. Его кулаки сжались, и он, сложившись пополам, рухнул на колени, издав жалобный писк.
— Ваше величество, что с вами? — испуганно воскликнул Невенской.
Мильцин IX повалился на пол и остался лежать там, корчась от боли. Колени его были подтянуты к подбородку, он обеими руками обхватил живот, лицо исказили страдания.
Секунду Невенской стоял, как вкопанный, затем подбежал к звонку и нажал на него.
— Я позвал помощь, сир, — он не был уверен, что король слышит его. Встав на колени сбоку от лежащего Мильцина, он произнес: — Помощь сейчас подойдет.
Король сделал резкое движение, и его потная рука вцепилась в запястье магистра.
— Силой, — прошептал король. — Помоги мне своей силой, маг…
Магические способности Невенского не имели ничего общего с лечением. Он был совершенно не способен совладать с приступом короля или с любой иной телесной немощью, за исключением одной. От бабушки Нипер знал только, как делать припарки, чтобы облегчить зуд в случае определенного вида сыпи в области гениталий. Этим и ограничивались его познания в медицине, но это был не повод, чтобы разочаровывать своего патрона.
— Ну что вы, сир, — Невенской попытался непринужденно улыбнуться, — несварение желудка…
— Яд, — с трудом выдохнул король.
— Не может быть. — А вдруг правда? Глядя на позеленевшее, искаженное лицо короля, с ним можно было легко согласиться. На губах Мильцина IX выступила желтоватая пена. Мышцы судорожно дергались. Он действительно был похож на человека, принявшего яд, более того, на человека, умирающего от этого яда. А если он и правда умрет? Ужасные перспективы пронеслись в сознании Невенского: его всемогущий патрон и защитник покинет его. На трон садится бесчувственный преемник, изгнание из дворца Водяных Чар, потеря положения, престижа, жалованья, оборудованной лаборатории… катастрофа.
— Ваше величество, — воскликнул Невенской, — не умирайте!
Мильцин IX отвернулся, его стошнило. В исторгнутом содержимом желудка отчетливо была видна кровь. Где же слуги?
— Помогите! — Нипер завопил во всю мощь своих легких.
— Что? Что? — проснулся Искусный Огонь.
— Беда, — мысленно ответил Невенской.
— Я съем все беды, съем.
— Ты не можешь.
— Я могу съесть все что угодно. Давай покажу. Не будет тухлого мяса, не будет беды. Позволь мне.
Позволить ему? Невенской мешкал, колебался. Беда уйдет. Есть-есть-есть-есть. Хорошее решение.
Решение, неправильное в корне.
— Сюда, кто-нибудь! — закричал он.
Дверь кабинета открылась, в нее почтительно просунулась голова.
— Доктора сюда! Быстро! — приказал Невенской. Голова исчезла.
Он вновь остался наедине со страдающим королем. Тело Безумного Мильцина больше не дергалось, кровавая пена текла изо рта и носа короля.
У Ница Нипера, равно как и у Невенского, не было ни малейшего понятия, что надо делать в таких случаях. Годы тайных исследований не подготовили его к такому повороту событий. Похлопывая короля по ледяной руке, он бормотал бесполезные слова утешения.
Дверь снова открылась. Личный врач короля, всеведущий доктор Арнгельц, влетел в кабинет в сопровождении тройки лакеев. Он отшвырнул Невенского в сторону и рухнул на колени возле своего господина. Он мгновенно провел поверхностный осмотр пациента, включая извергнутое содержимое желудка, после чего щелкнул пальцами. Один из лакеев мгновенно подал ему кожаный медицинский саквояж, из которого доктор извлек стеклянную бутылку, содержимое которой влил в рот Мильцину.
Король подавился, и его живописно вырвало, через минуту приступ рвоты повторился, после чего король, тяжело дыша, остался лежать на полу.
Достав две новые бутылки из сумки, Арнгельц, хмуря лоб, плеснул жидкости из каждой бутылки в цилиндрический мерный стаканчик, взболтал и приподнял голову пациента. Мильцин захныкал и скорчил гримасу. Не утруждая себя уговорами, доктор плотно зажал королю нос и влил ему в рот свою микстуру. Мильцин судорожно сглотнул. Его мышцы расслабились, глаза закрылись, и он тихо опустился на пол.
Мильцина IX положили на носилки, и двое лакеев вынесли его из кабинета. Доктор окинул помещение взглядом, и его глаза остановились на остатках недавней королевской трапезы. Он щелкнул пальцами, третий лакей забрал блюдо, и они направились к выходу.
— Подождите, — окликнул доктора Невенской, — что вы скажете о состоянии Его Величества?
— Сейчас нет времени для разговоров, — не замедляя шага, бросил доктор Арнгельц.
— Он поправится?
— Если правильно лечить.
— Его отравили?
— Достаточно умело.
— Это…
— Отчет будет вам представлен.
Доктор и лакей удалились, дверь за ними закрылась. Невенской, совершенно потрясенный, остался один.
— Что? Что? Что? — вопрошающий язычок пламени Искусного Огня высунулся из нагрудного кармана.
— Кто-то пытался убить короля, моя прелесть, — пояснил Невенской. — Отравить ядом.
— Что такое яд?
— Очень вредное вещество. Это как вылить на тебя очень много воды.
— Плохо-плохо-плохо-плохо-плохо-плохо-плохо-плохо-плохо-плохо-плохо-плохо.
— Именно. Вот такое и хотели учинить с его величеством.
— Однако король спасен. Благодаря мне, — вдруг осенило Невенского, — потому что я был здесь, у меня хватило самообладания позвать на помощь, ему оказали эту помощь и сохранили жизнь. Я спас его, прелесть моя. Возможно, я и не герой, но, во всяком случае, заслуживаю благодарности. Хотя, — он вспомнил — доктор, по-видимому, так не считает. Он был так неуважителен, не правда ли?
— Доктор плохой человек?
— Ну, возможно, он просто был занят. Он не хотел меня обидеть, не было никакой личной неприязни, пока… — Невенского поразила внезапно пришедшая ему в голову мысль, — пока он не подумал, что это я мог покушаться на жизнь короля Мильцина. Его отрывисто-грубый ответ, который я воспринял как результат нетерпения и спешки, на самом деле — обычное подозрение. Но нет. Невозможно. Его величество всегда отлично ко мне относился. Кто может подумать, что я замыслил что-то против своего щедрого патрона? Кто может сомневаться в преданности Невенского?
— Ниц. Ниц. НицНипер-НицНипер-НицНипер-НицНипер-НицНипер-НицНипе…
— Пожалуйста, прекрати. Я понимаю, что ты хочешь этим сказать. Ты намекаешь, что я выдаю себя за другого, что я не вполне откровенен даже с моим господином, что это компрометирует меня, и что я заслуживаю всеобщего порицания. Но это не так! Мое имя — это мое личное дело!
— Плохо? — спросил Искусный Огонь.
— В любом случае, никто не должен этого знать, — настаивал Невенской. — Не должно быть повода, чтобы кто-то узнал или хотя бы начал догадываться.
Резкая боль скрутила Невенского, лишив его самообладания. Невенской схватился за живот, пот выступил на лбу крупными каплями.
— Что-что-что-что? — требовал ответа Искусный Огонь.
— Меня отравили! — вырвалось у Невенского, он не успел договорить, как понял, что этого не может быть. Он не прикасался к королевскому обеду, у него нет врагов, это просто нервы, причин для паники нет…
— Причин нет, — пробормотал он и заставил себя глубоко вдохнуть. Он медленно успокаивался. Король должен выздороветь.
Истинный виновник случившегося будет наказан. И никакие несправедливые подозрения не падут на голову Ница Нипера.
Все три предсказания сбылись полностью. Король Мильцин оставался в течение семи дней в постели. Все это время народ регулярно оповещали о состоянии здоровья короля. В конце недели объявили о его полном выздоровлении. И в тот же вечер он предстал перед сидящими за игорным столом — бледный и заметно похудевший, но при этом веселый, аккуратно подстриженный и обильно напомаженный.
Все время королевского выздоровления активно работали сыщики, назначенные расследовать это дело, и их усилия не пропали даром. Остатки королевского обеда стали последней трапезой для двух несчастных собак. Обе они издохли, извергая пену, отведав слив, фаршированных трюфельным паштетом, которыми в свою очередь был нафарширован голубь. Поиск источника отравления привел детективов на кухню дворца Водяных Чар, где все до единого были подвергнуты строжайшему допросу. Личный повар короля, в чьи обязанности входило ежедневное составление меню и приготовление пищи для Его Величества, сам не наблюдал за приготовлением слив. Эту работу доверили недавно нанятому помощнику повара, представившему внушительные рекомендации.
Форгед — так его звали. В результате расследования были найдены доказательства, что рекомендации — фальшивки, но было уже поздно. Наведавшись в комнатушку, которую подозреваемый делил с двумя своими помощниками, обнаружили, что птичка улетела. Он исчез под покровом ночи, и шанс выжать из него правду растворился вместе с ним во тьме, но опрос его знакомых нарисовал портрет склонного к одиночеству молодого человека, питающего сострадание к покорному народу Разауля, запуганному грейслендским вторжением, и исполненного решимости помочь этим людям любой ценой.
Агенты разаульского правителя знают, как пользоваться подобными стремлениями. Те, кому известно о существовании Искусного Огня, полагали, что после устранения Мильцина IX его последователь может оказаться не таким уж приверженцем нейтралитета и, возможно, согласится продать секрет Разумного Огня осажденному Разаулю.
Место сбежавшего помощника повара немедленно занял проверенный гецианский буржуа, к тому же бесподобный мастер приготовления закусок, и жизнь во дворце Водяных Чар потекла своим чередом.
Мильцин IX вдохновился своей стычкой со смертью, поскольку теперь он знал, как защитить себя. Астрологический прогноз, составленный графиней Ларишкой, ясно указывал на опасности, подстерегающие его в будущем. Все они были здесь, на пергаментах, воплощенные в знаки и символы. Знать — значит победить, и таким образом трагедии можно избежать, если быть астрологически грамотным.
XII
— Посмотри, посмотри туда, — показывала Лизелл пальцем. Далеко на юге было видно, как солнце отражается на поверхности воды.
— Это Залив Зиф, — сообщил ей Гирайз, хотя надобности в том не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103