И не надо выдумывать никаких технических преимуществ, которые объясняют превосходство грейслендского атлета, он просто на десять лет моложе и физически сильнее Гирайза.
Сидеть впереди значительно лучше, чем сзади: не маячит перед глазами фигура Сторнзофа.
Гирайз остервенело крутил педали. Дрезина внеслась на самую вершину холма, на секунду замерла и тронулась вниз с душераздирающим скрежетом. Дрезина свободно катилась с горы, набирая скорость, неожиданно раздался резкий лязг: это переднее колесо оказалось между рельсами. Оно вывернулось, и Гирайз приложил всего себя, чтобы выровнять его. «О, да я делаю успехи», — подумал он. К концу этого путешествия он станет заправским водителем. То, как стремительно дрезина набирала скорость, еще сутки назад заставило бы его задохнуться от ужаса, а сейчас просто немного бодрило. Прохладный ветер приятно обдувал вспотевшее лицо. Впервые он почувствовал удовольствие от этого вида спорта. Вот если бы еще дрезина была новенькой, ну и, соответственно, одноместной, а дорога хоть самую малость поровнее…
К концу спуска дрезина летела уже с такой скоростью, что солидных размеров лужу Гирайз заметил только тогда, когда в ней полностью увязли передние колеса. Поток грязи ударил ему в лицо и залепил глаза. Руль выскользнул из рук, переднее колесо развернуло, дрезина накренилась, соскользнула с рельсов и понеслась куда-то по склону, пока, если судить по звуку, не ударилась со всей силы о камень.
Переднее колесо наехало на валун. Дрезина перевернулась, и Гирайз плюхнулся в грязь. Секунду он, отключившись, лежал ничком там, где приземлился. Потом, с трудом выдохнув, он начал соображать. Подняв голову, он обнаружил, что лежит под дрезиной, просто-напросто пригвоздившей его к земле. Тяжелый агрегат, но если кости целы, он смог бы из-под него выбраться…
Не успел он додумать эту мысль, как тяжесть ослабла. Он поднял глаза и увидел, что Каслер Сторнзоф приподнял дрезину и отодвинул ее в сторону.
Кроме заляпанных грязью ботинок и пятен на мундире, никаких следов аварии на главнокомандующем не наблюдалось. Он, наверное, успел спрыгнуть до того, как дрезина перевернулась.
— Спасибо, — ничего больше Гирайз не смог вымолвить, слова застряли в горле.
— Вы целы? — спросил Сторнзоф.
— Думаю, да, — Гирайз осторожно сел. Все тело болело, но, похоже, никаких переломов не было — он отделался синяками.
Это было не совсем так, его гордости был нанесен непоправимый ущерб. Он держал в руках руль, он должен был вовремя увидеть эту грязь, только он виноват в случившемся. Он встретился взглядом с главнокомандующим, ожидая увидеть в его глазах обвинение или недовольство, но они выражали лишь участие и непостижимое спокойствие.
— Если вы в порядке, тогда я осмотрю машину, — сказал, отворачиваясь, Сторнзоф.
Гирайз поднялся на ноги. Он не мог не заметить, что главнокомандующему хватило такта воздержаться от предложения своей помощи, которой он, Гирайз, не просил и которая ему не требовалась. Похоже, ему не свойственна типично грейслендская невоспитанность. Если бы не легкая неестественность речи, он вполне мог бы сойти за вонарца.
Стряхнув с пиджака прилипшую грязь, Гирайз спросил:
— Что, можно продолжать путь?
— Разве что пешком, — ответил Каслер. — Подойдите, посмотрите сами.
Гирайз нехотя приблизился, и поломка тут же бросилась ему в глаза. Ее трудно было не заметить — в результате удара сильно пострадало переднее колесо, часть металлического диска была покорежена, несколько спиц сломано.
Его скверный навык вождения вывел из строя их единственное транспортное средство. Хорошо же он должен выглядеть в глазах грейслендского главнокомандующего.
Сторнзоф, однако, не выказывал раздражения, а заметил только:
— Думаю, что молотком можно было бы легко выправить колесо.
— У вас есть молоток?
— Это не совсем та вещь, которую я привык всегда носить с собой.
— Странно, я тоже…
— Если повезет, на дороге попадется поезд, а у машиниста должны быть инструменты.
— Вряд ли мы можем сидеть и ждать, когда проедет паровоз. Может, попробуем вести дрезину вручную?
— Давайте попробуем, — с этими словами Сторнзоф без видимых усилий поднял завалившуюся на бок дрезину, взял в руки руль и повел ее. Переднее колесо скорбно лязгало. Наконец Сторнзоф остановился и убрал торчащую спицу. Второе большое колесо и маленькое колесо сзади, обеспечивающее равновесие, остались неповрежденными. Два чемодана, закрепленные на багажнике, также не пострадали.
— Требуются усилия, но дрезину можно починить, — заключил Сторнзоф. — Нам не стоит ее бросать.
— Давайте теперь я поведу, — предложил Гирайз. Он готов и толкать искореженную груду металлолома хоть до Авескии и обратно, лишь бы только загладить свою вину.
— Как хотите.
Сторнзоф отступил в сторону, и Гирайз занял его место. Он сразу же признал, что Каслер был прав. Изуродованную дрезину хоть и тяжело вести, но починить можно. Он толкал ее вперед, она со скрипом ехала. Главнокомандующий шел рядом. Дорога тянулась на юго-восток.
Прошло несколько часов, и пейзаж изменился. Местность стала более скалистой, кривой кустарник сменили серо-голубые хвойные деревья, появились первые ползучие растения. Вьющиеся колючки имели дурную репутацию — из-за фантастической скорости, с которой они разрасталась, и убийственной остроты своих многочисленных шипов — и часто фигурировали в энорвийской истории. Существовало народное поверье, что это растение было сотворено легендарным волшебником Экропи по приказу принца, который собирался наказать за неверность свою жену. Заперев ее вместе с любовником в каком-то маленьком каменном домишке, затерянном среди лесистых холмов, принц призвал Экропи, и тот бросил в землю семена ползучего растения. Растение выросло с фантастической скоростью и за одну ночь опутало дом, превратив его обитателей в пленников, которые были обречены находиться друг подле друга в течение всей жизни. Тот дом уже невозможно найти в разросшихся колючках, но местные жители уверяют, что иногда путники, блуждая среди холмов, слышат крики взаимных упреков и обвинений.
Правдоподобность этой легенды вызывает сомнения. Однако нет сомнений, что примерно два столетия назад энорвийский генерал Улюне с помощью этих колючек перекрыл Зиригарское Ущелье и таким образом остановил продвижение бизакской армии. Немалую роль сыграли в этом непреодолимые колючки и их шипы длиной в палец — острые, как кинжал, и при этом выделяющие ядовитый сок.
— Давайте отдохнем немного, — предложил Сторнзоф.
— С удовольствием, — Гирайз не показывал вида, что устал, но руки, спина и плечи порядочно болели. Несмотря на то, что он до смерти замучился толкать искалеченную дрезину по окрестным холмам, он никогда бы не позволил себе молить о передышке.
Они съехали на обочину дороги, и Гирайз с облегчением уселся прямо на траву рядом с дрезиной, Сторнзоф последовал его примеру. Оба достали фляжки с водой, купленные в Эшно, и жадно припали к ним.
Достав из кармана платок, Гирайз вытер грязь и пот с лица и огляделся. Вокруг росли серо-голубые сосны и ели; он заметил, что их стволы были увиты ползучими растениями. Ветки просвистали под их тяжестью, а пространство между деревьями было оплетено паутиной колючих лоз. Легкое колебание земли.
— Поезд, — сообщил Гирайз.
Его спутник кивнул. Они встали. Через несколько минут почтовый экспресс «Район Аруна № 3» показался на повороте дороги. Оба закричали, чтобы привлечь внимание.
Машинист заметил их. Его взгляд остановился на грейслендском главнокомандующем, он обнажил зубы в улыбке и показал фьеннскую непристойную комбинацию из четырех пальцев. Почтовый пронесся мимо, даже не сбавив скорости, и вскоре исчез из виду.
— Это из-за моей формы, — тихо произнес Сторнзоф. — Она мешает здесь, в Аэннорве. Будь я умнее, я бы отошел в сторону, чтобы меня не увидели.
Он был прав. Оказывается, золотоволосый грейслендский полубог тоже совершает ошибки. Гирайз посмотрел на своего компаньона подобревшим взглядом.
— Ну что ж, будем двигаться дальше, — сказал он, хотя предпочел бы еще отдохнуть. Его уставшие мышцы молили о пощаде.
Сторнзоф вздохнул:
— Теперь я поведу.
— Если вы настаиваете, — быстро согласился Гирайз, скрыв свою бурную радость. Парень был не по-грейслендски любезен. — Может, нам оставить эту махину здесь? Ясно, что нам не найти инструментов в ближайшее время, тем более что мы находимся не известно где. Если не можем починить, так лучше от нее избавиться.
— Вы правы. Но мне трудно расстаться с надеждой спасти нашу машину. Я верю, что такая возможность скоро представится. Я думаю, что она уже у нас в руках. — Лицо его спутника, видимо, выражало полное непонимание, и потому Сторнзоф добавил: — У меня есть такое предчувствие.
— Да, понял, предчувствие.
— Думаю, нам еще стоит тратить время и силы на эту дрезину.
— Как считаете нужным, — про себя Гирайз решил, что Сторнзоф в некоторой степени не совсем адекватен.
Через полчаса заросли ползучих колючек стали еще гуще, они задушили деревья в своих объятиях, и сквозь них стало трудно продираться. Дорога вилась между острыми, отвесными скалами, прикрытыми зеленым ковром листьев.
В желудке у Гирайза громко заурчало. Странно, он не так давно и хорошо пообедал. Однако ему показалось, что порыв весеннего ветра принес с собой легкий аромат жареного мяса. Ветер унесся, а с ним исчез и запах. Показалось? Но его желудок так не думал. Они с трудом продвигались вперед, дрезина гремела. Неожиданно Сторнзоф остановился, резко замерев прямо посреди дороги.
Весьма своеобразный человек.
— Давайте лучше уж я поведу дрезину, — предложил Гирайз, Сторнзоф не отвечал.
— Вы плохо себя чувствуете, Сторнзоф?
Ни слова в ответ. Взгляд у главнокомандующего сделался отстраненный, как будто он прислушивался к чему-то далекому. Сдерживая нетерпение, Гирайз ждал, и вскоре его компаньон вышел из транса.
— Здесь что-то есть, — сообщил Сторнзоф.
От него веяло такой уверенностью, что Гирайз непроизвольно оглянулся по сторонам. Он увидел только грязную пустынную дорогу, скалы и неистребимые заросли ползучих колючек. Ничего более.
— Я чувствую влияние, — продолжал Сторнзоф.
— Какое влияние?
— Его часто называют магическим или сверхъестественным. В этом нет сомнения.
— Сверхъестественное? Правда? — Гирайза удивленно поднял брови. — Как интересно.
— А, вы относитесь к этому скептически. Чего и следовало ожидать. Возможно, мне удастся вас убедить.
— Вряд ли в этом есть необходимость. Не утруждайте себя. Будем считать, что вы правы. Я с нетерпением жду доказательств. Мы можем двигаться дальше?
— Пока нет. Дело требует изучения. Возможно, это именно то, что мы ищем. Подозреваю, что так оно и есть.
— Правда? Это еще одно ваше предчувствие?
— Иногда эти предчувствия трудно игнорировать. Не будете так любезны подержать дрезину…
Гирайз взял руль, и Сторнзоф тут же направился к ближайшей скале. Он сделал несколько шагов, остановился и протянул руку вперед, но сразу же отдернул ее.
— Все верно, — сообщил он.
— Что верно? Что вы делаете? — смешно потакать этим эксцентричным грейслендским причудам, но Гирайз не смог удержаться от вопроса. — Что вы ищете?
— Мы находимся очень близко от него, я уверен, — продолжал в том же духе Сторнзоф.
— Близко от чего? Если бы вы сказали, что вы ищете, может быть, я мог бы…
— Пожалуйста, помолчите, — рассеянно попросил Сторнзоф. Гирайз воздержался от резкого ответа. Парень, похоже, явно не в себе.
Сторнзоф, полностью погрузившись в свои видения, бродил вдоль ползучих колючек, останавливался, трогал шипы пальцами, прислушивался к внутренним ощущениям. Гирайз, кипя от раздражения, медленно тащился за ним следом, как вдруг его осенило, что он мог бы разом освободиться и от сломанной дрезины, и от спятившего грейслендца. Он может совершенно спокойно отправиться вперед самостоятельно, это даже к лучшему. Он уже почти принял решение, когда его компаньон замер, явно завершив свои поиски.
— Здесь, — объявил Сторнзоф. Он стоял перед гранитной глыбой, ничем не отличавшейся от прочей россыпи валунов, тянувшейся вдоль железной дороги «Эшно-Янисс».
Гирайз, таща за собой дрезину, подошел поближе, чтобы посмотреть на то, на что показывал Сторнзоф. Он не увидел ничего нового — просто гранитная глыба и колючки с красными капельками, зато вновь почувствовал запах жареного мяса. Интересно, откуда он доносится и почему так резко исчезает?
— Ну? — недоумевал Гирайз.
— Здесь, — повторил Сторнзоф. — Дезинтеграция слоев.
— Дезинтеграция. Хорошо. Послушайте, Сторнзоф, я хорошенько обдумал сложившуюся ситуацию, и мне кажется, что будет лучше, если мы продолжим путь…
— Концентрация энергии совершенно очевидна, — продолжал Сторнзоф, — и источник здесь, возле моей руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103