— Мы подготовили демонстрацию, новое чудо, чтобы возбудить интерес его величества к удивительному.
— Опять какие-нибудь огненные штучки? Сколько я их уже видел! Ну скажи, Невенской, разве тебе не кажется, что они становятся слегка однообразными? Не пора ли тебе расширить немного свои горизонты?
— Но, сир… — внутренности магистра беспокойно зашевелились. — Искусный Огонь — открытие огромнейшего значения, и его возможности даже не начали исследовать…
— А я считаю, что в течение последних нескольких месяцев они были исследованы вдоль и поперек. Не можешь ли ты порадовать меня чем-нибудь новеньким ?
Новеньким? В его распоряжении одно из величайших достижений в области магии, какие только знала история, а этому царственному ретрограду оно уже наскучило?! Во внутренностях Невенского началось неистовое кувыркание.
— Сир… — магистр облизал губы и заговорил с исключительной сдержанностью. — Прошу разрешения заметить, что возможности Искусного Огня остаются во многом неиспользованными. Вашему Величеству нужно только вспомнить восторг публики в оперном театре…
— Да, это был настоящий триумф ! — глаза Мильцина на мгновение вспыхнули. — Представление вышло поразительным! Даже Зокетза призналась, что была удивлена. Но в этом-то и беда, понимаешь. Триумф обернулся катастрофой. С той ночи в опере меня забросали мольбами и требованиями, в том числе и собственные подданные. Мне не следовало разжигать аппетит публики. Было великолепное шоу, но сейчас я знаю, что это было ошибкой — представить нашего зеленого друга на обозрение вульгарных людей. Ошибкой, которую я не повторю.
— Понимаю, — разбилась еще одна надежда. Невенской попытался скрыть разочарование и обиду, но его детище, в данный момент расположившееся под королевской жаровней, уловило перемену в его настроении. Огонь подпрыгнул и разлился по столу зелеными языками пламени.
— Назад. Стань маленьким, мой милый, маленьким, — увещевал мысленно Невенской, и Искусный Огонь подчинился беспрекословно.
— Отныне Искусный Огонь должен ограничить свою активность пределами дворца Водяных Чар, — заявил король. Нахмурившись, он выбрал хорошо обжаренную устрицу в кляре со своей неизменной тарелки с закусками. — Так будет, поскольку совершенно ясно, что эффект новизны для всех этих маленьких демонстраций и фокусов прошел.
— Ваше Величество, позвольте своему слуге убедить вас, что вы немного заблуждаетесь, — попробовал защищаться Невенской.
— Ха! Заблуждаюсь! Ты очень груб. Но ничего, я не обижаюсь. Ну что ж, мой друг, попробуй, убеди меня как-нибудь, что я заблуждаюсь. Я буду приятно удивлен, если тебе это удастся.
— Ваше Величество, я не преувеличиваю, говоря, что Искусный Огонь достиг новых высот в своем мастерстве.
— Каком мастерстве?
— Овладения и управления собственной природой. Он достиг удивительной степени контроля и точности вкупе с бесконечным множеством форм. Одним словом, Ваше Величество, Искусный Огонь может принять любую форму, какую только можно себе представить. Я покажу вам.
— Прелесть моя , — коснувшись сознания своего творения, Невенской отдал беззвучную команду.
Тотчас же Искусный Огонь вырвался из-под жаровни, спрыгнул со стола, вылетел на середину комнаты и взмыл к потолку. Колонна зеленого пламени рокотала, вращаясь диким вихрем, смотреть на который было больно глазам. Затем понемногу число оборотов сократилось, нестерпимое излучение запульсировало, словно больное сердце, и форма огненной массы стала меняться.
Огненные змеи поползли в стороны и образовали ветви дерева, от больших ветвей прыснули в стороны маленькие веточки, развернулись большие зеленые листья. На веточках появились почки, которые тут же распустились цветами, выполненными с точностью до малейших деталей — со всеми пестиками и тычинками.
— Ну, это дерево, — сказал король.
— Выполненное с абсолютной точностью, — глаза Невенского загорелись. — Ваше Величество, обратите внимание на потрясающую достоверность — текстуру коры дерева, неповторимый изгиб каждого лепестка, узловатость ствола — все детали воспроизведены абсолютно…
— Да, очень хорошо. Похоже на дерево. Ну и что оно будет делать?
— Делать?
— Да, оно так и будет стоять здесь как дрессированное огненное дерево, или оно может что-то делать !
— Что же, если мне будет позволено спросить, Ваше Величество ожидает, чтобы оно делало ?
— Ну откуда я знаю? Какой-нибудь фокус, полагаю, что-нибудь увлекательное. Об этом ты должен беспокоиться, не так ли? Ты что, Невенской, действительно думаешь, что я буду выполнять за тебя твою работу? Включи свое воображение, парень!
— Сир, перед вами искусный, осознающий себя огонь, неповторимое в своем роде явление, он может менять собственную форму по желанию, способен воссоздавать в совершенстве бесконечное разнообразие форм, и вы жалуетесь, что это недостаточно увлекательно? Ваше Величество, я должен заметить… — Невенской приложил все усилия, чтобы не сорваться. Непозволительно указывать королю на ограниченность его восприятия, надо делать как раз наоборот. Загнав внутрь свое негодование, он спокойно продолжал: — Я должен заметить, что способности Искусного Огня только начали проявляться. Вы только посмотрите, сир.
Какая форма, какой образ может поразить капризную фантазию Безумного Мильцина? Включи свое воображение, парень! И Невенской открыл свое сознание космосу, и вдохновение тут же пришло.
Он вновь мысленно заговорил, подбирая команды с предельной осторожностью, и Искусный Огонь сразу же откликнулся. Цветущее дерево закружилось вихрем, исчезло, вновь переплавившись в огненную колонну, колонна снизилась, уменьшилась и начала перекручиваться, трансформироваться, пока не приобрела формы обнаженного женского тела, стройного, с обворожительными изгибами, с лицом, исполненным колдовского чувственного соблазна. Зеленая сирена, в которую перевоплотился Искусный Огонь, улыбнулась и тряхнула головой, откинув назад огненное облако волос.
— О-о-о, — задохнулся Мильцин. Его выпученные жабьи глаза еще больше округлились. — О-о-о.
— Видите, сир, — Невенской с удовлетворением отметил преображение монарха, — потенциал Искусного Огня неисчерпаем. Вы ведь и не предполагали такое увидеть?
— Великолепно, — шептал король. — Поразительно. Она так прекрасна!
— Удовольствие Вашего Величества — самая высокая для меня награда.
— Это самое очаровательное создание, которое мне доводилось видеть, — произнес Безумный Мильцин. — Безупречная. Бесподобная. Никогда я не встречал такой напряженной страсти, такого откровенного желания!
— И это только одна из бесконечного числа форм, и каждая последующая прекраснее предыдущей, — вел пропаганду Невенской, удовлетворенно улыбаясь.
— Подумать только, как мы ошибались! — не переставал удивляться король. — Это создание, которое мы называли Искусным Огнем, на самом деле должно именоваться Огненной Богиней. О, да, это совершенно, она совершенна. Воплощение истинной женственности, а мы до сих пор этого не осознавали! Почему мы были так слепы?
— Ваше Величество, все смертные ошибаются.
— Невенской, я должен к ней прикоснуться! Это ведь можно, не так ли? Не отвергай моих чувств, мой друг, не отвергай ее чувств — я ведь ощущаю ее страсть, она горит в ее несравненных глазах!
— Думаю, незначительное прикосновение допустимо, — осторожно согласился Невенской. Он все обдумал. Он контролировал Искусный Огонь, он мог доверять ему во всем. — Да, вы можете подержать ее руку. Только недолго.
— Это лишь начало, — Мильцин бегал глазами по изгибам тела зеленой красавицы. — Начало долгого путешествия, я уверен.
— Один момент, сир, — Невенской сконцентрировал свои мысли и обратил их внутрь. — Прелесть моя, ты все хорошо сделал, я горжусь тобой. Сейчас послушай меня. Это важно, очень важно.
— Чточточто? — спросил Искусный Огонь.
— Король хочет прикоснуться к тебе.
— Съестьсъестьсъестьсъесть…
— Ничего подобного. Ты позволишь ему прикоснуться и не тронешь его.
— Тухлое мясо коснется меня. Я съем.
— Нет! Ты не съешь. Ни кусочка не тронешь. Ни волоска на его голове. Ты понял меня?
— НетНетНет.
— Да.
— Что такое это тухлое мясо, чтобы касаться Искусного Огня?
— Наш сюзерен, наш правитель.
— Но не мой.
— Никаких споров больше, — Невенской напряг волю. — Ты слышишь мои команды. Ты повинуешься.
— Без шуток.
— Протяни королю руку.
— Ну, это не настоящая рука, — продолжая ворчать, пламенная красавица протянула очаровательную зеленую руку.
Мильцин робко взял ее. Нежная рука огня, не обжигая, лежала на его ладони, и улыбка восторга расплылась по лицу короля. Очень осторожно он сжал в своей ладони руку Искусного Огня и несколько минут стоял, наслаждаясь прикосновением.
— Я чувствую дикие вспышки ее эмоций, — наконец обрел дар речи король. — И я уверен, что и Огненная Богиня чувствует мою страсть. — Он легонько погладил длинные зеленые пальцы, которые потрескивали и мерцали при его прикосновениях. — О, как она отзывчива!
— СЪЕСТЬ! — Искусный Огонь содрогнулся от желания, и на секунду его человеческая личина дрогнула. — ПожалуйстаПожалуйстаПожалуйста!
— Нет. Я запрещаю тебе.
— ПОЧЕМУ?
— Она — страсть, воплощенная в человеческом облике, — признался король. — Она — божественна. Я должен познать ее всю, Невенской, я должен всю ее исследовать. Ты найдешь способ, как сделать возможным наш союз. Я полагаюсь на тебя, мой друг.
— Я… ну да. Союз. Ваше Величество меня обескуражили, — совершенно искренне признался Невенской.
— Съестьсъестьсъестьсъестьсъестьсъестьсъесть…
— В этом нет ничего удивительного, — заключил Мильцин IX рассудительно. — Ты создатель Огненной Богини, ее отец и учитель. Несомненно, ты, человек, который знает ее так хорошо, должен понимать, что она и твой монарх обладают огненными душами, похожими как близнецы. Что может быть естественнее желания двух огненных душ слиться в единое целое? Я уверен, что не льщу себе, полагая, что Богиня разделяет со мной это желание.
— Съестьсъестьсъестьсъестьсъестьсъестьсъесть…
— С полной уверенностью я заявляю, что она неравнодушна, сир. Хотя…
Резкий стук в дверь кабинета освободил Невенского от дальнейшего сочинения небылиц.
— А, я совсем забыл, — Мильцин тряхнул головой. — Я был так поглощен! — Повысив голос, крикнул: — Войдите!
Дверь открылась. Лакей застыл на пороге. Он увидел короля об руку с обнаженной женщиной, полыхающей зеленым огнем, и его глаза округлились. Его рот раскрылся, но он не мог произнести ни слова.
— Зовите его, зовите, — приказал Мильцин, переполненный восторга.
Лакей низко поклонился и молча удалился.
— Совсем вылетело из головы, я же посылал за этим новым помощником повара, — пояснил жизнерадостно король. — Этот талантливый малый должен получить в награду королевскую похвалу и, может быть, небольшие чаевые вдобавок. Я думаю, мой друг, ты не станешь спорить, что он заслуживает и того и другого.
— Помощник повара? — Невенской похолодел, его парализовало так, будто в голове случилось кровоизлияние, он мог только беспомощно повторить. — Помощник повара?
— Да, парень, новый помощник повара! Гений, восходящая звезда, художник в жанре закусок. Несравненный — как же его зовут, опять забыл? А, да — несравненный Джигги Нипер!
Новое лицо появилось в проеме дверей.
— Можешь войти, — милостиво пригласил Мильцин.
Помощник повара низко поклонился и вошел, это был кузен Джигги, каким помнил его Ниц Нипер. Только, конечно, старше на пятнадцать лет. Курносый, веснушчатый, худой подросток, каким он был когда-то, теперь раздался вширь, светлых волос поубавилось, но в остальном Джигги совсем не изменился.
Ужас захлестнул Невенского, и он затравленно оглянулся по сторонам. Попался.
Джигги Нипер ошарашенно уставился на Огненную Богиню. Минуты две он ничего другого вокруг не видел. Вспомнив о присутствии своего сюзерена, он оторвал взгляд от зеленой женщины и перевел его на короля, но видно было, что взгляд его все время стремился скользнуть обратно к женщине.
— Мастер Нипер, я приказал тебе явиться, чтобы поблагодарить за твою прекрасную работу, — сообщил король. — Я был приятно удивлен — можно сказать, я был в восторге продемонстрированными тобой способностями, изобретательностью и виртуозностью. Твои слоеные ганзели — самые воздушные в мире. Твои тарталетки с трюфелями не описать словами.
— Необычайно польщен, сир, — удовольствие вспышкой осветило лицо помощника повара.
— Поистине, дорогой мой, ты художник с великим будущим в своей области. Мне доставляет удовольствие окружать себя людьми талантливыми, я наслаждаюсь обществом людей творческих. А потому я с великой радостью представлю тебя человеку, который восхищается результатами твоего труда, непревзойденному магистру тайных знаний Невенскому, создателю вот этого роскошного, огненного, потрясающего зрелища, чьего присутствия ты не мог не заметить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
— Опять какие-нибудь огненные штучки? Сколько я их уже видел! Ну скажи, Невенской, разве тебе не кажется, что они становятся слегка однообразными? Не пора ли тебе расширить немного свои горизонты?
— Но, сир… — внутренности магистра беспокойно зашевелились. — Искусный Огонь — открытие огромнейшего значения, и его возможности даже не начали исследовать…
— А я считаю, что в течение последних нескольких месяцев они были исследованы вдоль и поперек. Не можешь ли ты порадовать меня чем-нибудь новеньким ?
Новеньким? В его распоряжении одно из величайших достижений в области магии, какие только знала история, а этому царственному ретрограду оно уже наскучило?! Во внутренностях Невенского началось неистовое кувыркание.
— Сир… — магистр облизал губы и заговорил с исключительной сдержанностью. — Прошу разрешения заметить, что возможности Искусного Огня остаются во многом неиспользованными. Вашему Величеству нужно только вспомнить восторг публики в оперном театре…
— Да, это был настоящий триумф ! — глаза Мильцина на мгновение вспыхнули. — Представление вышло поразительным! Даже Зокетза призналась, что была удивлена. Но в этом-то и беда, понимаешь. Триумф обернулся катастрофой. С той ночи в опере меня забросали мольбами и требованиями, в том числе и собственные подданные. Мне не следовало разжигать аппетит публики. Было великолепное шоу, но сейчас я знаю, что это было ошибкой — представить нашего зеленого друга на обозрение вульгарных людей. Ошибкой, которую я не повторю.
— Понимаю, — разбилась еще одна надежда. Невенской попытался скрыть разочарование и обиду, но его детище, в данный момент расположившееся под королевской жаровней, уловило перемену в его настроении. Огонь подпрыгнул и разлился по столу зелеными языками пламени.
— Назад. Стань маленьким, мой милый, маленьким, — увещевал мысленно Невенской, и Искусный Огонь подчинился беспрекословно.
— Отныне Искусный Огонь должен ограничить свою активность пределами дворца Водяных Чар, — заявил король. Нахмурившись, он выбрал хорошо обжаренную устрицу в кляре со своей неизменной тарелки с закусками. — Так будет, поскольку совершенно ясно, что эффект новизны для всех этих маленьких демонстраций и фокусов прошел.
— Ваше Величество, позвольте своему слуге убедить вас, что вы немного заблуждаетесь, — попробовал защищаться Невенской.
— Ха! Заблуждаюсь! Ты очень груб. Но ничего, я не обижаюсь. Ну что ж, мой друг, попробуй, убеди меня как-нибудь, что я заблуждаюсь. Я буду приятно удивлен, если тебе это удастся.
— Ваше Величество, я не преувеличиваю, говоря, что Искусный Огонь достиг новых высот в своем мастерстве.
— Каком мастерстве?
— Овладения и управления собственной природой. Он достиг удивительной степени контроля и точности вкупе с бесконечным множеством форм. Одним словом, Ваше Величество, Искусный Огонь может принять любую форму, какую только можно себе представить. Я покажу вам.
— Прелесть моя , — коснувшись сознания своего творения, Невенской отдал беззвучную команду.
Тотчас же Искусный Огонь вырвался из-под жаровни, спрыгнул со стола, вылетел на середину комнаты и взмыл к потолку. Колонна зеленого пламени рокотала, вращаясь диким вихрем, смотреть на который было больно глазам. Затем понемногу число оборотов сократилось, нестерпимое излучение запульсировало, словно больное сердце, и форма огненной массы стала меняться.
Огненные змеи поползли в стороны и образовали ветви дерева, от больших ветвей прыснули в стороны маленькие веточки, развернулись большие зеленые листья. На веточках появились почки, которые тут же распустились цветами, выполненными с точностью до малейших деталей — со всеми пестиками и тычинками.
— Ну, это дерево, — сказал король.
— Выполненное с абсолютной точностью, — глаза Невенского загорелись. — Ваше Величество, обратите внимание на потрясающую достоверность — текстуру коры дерева, неповторимый изгиб каждого лепестка, узловатость ствола — все детали воспроизведены абсолютно…
— Да, очень хорошо. Похоже на дерево. Ну и что оно будет делать?
— Делать?
— Да, оно так и будет стоять здесь как дрессированное огненное дерево, или оно может что-то делать !
— Что же, если мне будет позволено спросить, Ваше Величество ожидает, чтобы оно делало ?
— Ну откуда я знаю? Какой-нибудь фокус, полагаю, что-нибудь увлекательное. Об этом ты должен беспокоиться, не так ли? Ты что, Невенской, действительно думаешь, что я буду выполнять за тебя твою работу? Включи свое воображение, парень!
— Сир, перед вами искусный, осознающий себя огонь, неповторимое в своем роде явление, он может менять собственную форму по желанию, способен воссоздавать в совершенстве бесконечное разнообразие форм, и вы жалуетесь, что это недостаточно увлекательно? Ваше Величество, я должен заметить… — Невенской приложил все усилия, чтобы не сорваться. Непозволительно указывать королю на ограниченность его восприятия, надо делать как раз наоборот. Загнав внутрь свое негодование, он спокойно продолжал: — Я должен заметить, что способности Искусного Огня только начали проявляться. Вы только посмотрите, сир.
Какая форма, какой образ может поразить капризную фантазию Безумного Мильцина? Включи свое воображение, парень! И Невенской открыл свое сознание космосу, и вдохновение тут же пришло.
Он вновь мысленно заговорил, подбирая команды с предельной осторожностью, и Искусный Огонь сразу же откликнулся. Цветущее дерево закружилось вихрем, исчезло, вновь переплавившись в огненную колонну, колонна снизилась, уменьшилась и начала перекручиваться, трансформироваться, пока не приобрела формы обнаженного женского тела, стройного, с обворожительными изгибами, с лицом, исполненным колдовского чувственного соблазна. Зеленая сирена, в которую перевоплотился Искусный Огонь, улыбнулась и тряхнула головой, откинув назад огненное облако волос.
— О-о-о, — задохнулся Мильцин. Его выпученные жабьи глаза еще больше округлились. — О-о-о.
— Видите, сир, — Невенской с удовлетворением отметил преображение монарха, — потенциал Искусного Огня неисчерпаем. Вы ведь и не предполагали такое увидеть?
— Великолепно, — шептал король. — Поразительно. Она так прекрасна!
— Удовольствие Вашего Величества — самая высокая для меня награда.
— Это самое очаровательное создание, которое мне доводилось видеть, — произнес Безумный Мильцин. — Безупречная. Бесподобная. Никогда я не встречал такой напряженной страсти, такого откровенного желания!
— И это только одна из бесконечного числа форм, и каждая последующая прекраснее предыдущей, — вел пропаганду Невенской, удовлетворенно улыбаясь.
— Подумать только, как мы ошибались! — не переставал удивляться король. — Это создание, которое мы называли Искусным Огнем, на самом деле должно именоваться Огненной Богиней. О, да, это совершенно, она совершенна. Воплощение истинной женственности, а мы до сих пор этого не осознавали! Почему мы были так слепы?
— Ваше Величество, все смертные ошибаются.
— Невенской, я должен к ней прикоснуться! Это ведь можно, не так ли? Не отвергай моих чувств, мой друг, не отвергай ее чувств — я ведь ощущаю ее страсть, она горит в ее несравненных глазах!
— Думаю, незначительное прикосновение допустимо, — осторожно согласился Невенской. Он все обдумал. Он контролировал Искусный Огонь, он мог доверять ему во всем. — Да, вы можете подержать ее руку. Только недолго.
— Это лишь начало, — Мильцин бегал глазами по изгибам тела зеленой красавицы. — Начало долгого путешествия, я уверен.
— Один момент, сир, — Невенской сконцентрировал свои мысли и обратил их внутрь. — Прелесть моя, ты все хорошо сделал, я горжусь тобой. Сейчас послушай меня. Это важно, очень важно.
— Чточточто? — спросил Искусный Огонь.
— Король хочет прикоснуться к тебе.
— Съестьсъестьсъестьсъесть…
— Ничего подобного. Ты позволишь ему прикоснуться и не тронешь его.
— Тухлое мясо коснется меня. Я съем.
— Нет! Ты не съешь. Ни кусочка не тронешь. Ни волоска на его голове. Ты понял меня?
— НетНетНет.
— Да.
— Что такое это тухлое мясо, чтобы касаться Искусного Огня?
— Наш сюзерен, наш правитель.
— Но не мой.
— Никаких споров больше, — Невенской напряг волю. — Ты слышишь мои команды. Ты повинуешься.
— Без шуток.
— Протяни королю руку.
— Ну, это не настоящая рука, — продолжая ворчать, пламенная красавица протянула очаровательную зеленую руку.
Мильцин робко взял ее. Нежная рука огня, не обжигая, лежала на его ладони, и улыбка восторга расплылась по лицу короля. Очень осторожно он сжал в своей ладони руку Искусного Огня и несколько минут стоял, наслаждаясь прикосновением.
— Я чувствую дикие вспышки ее эмоций, — наконец обрел дар речи король. — И я уверен, что и Огненная Богиня чувствует мою страсть. — Он легонько погладил длинные зеленые пальцы, которые потрескивали и мерцали при его прикосновениях. — О, как она отзывчива!
— СЪЕСТЬ! — Искусный Огонь содрогнулся от желания, и на секунду его человеческая личина дрогнула. — ПожалуйстаПожалуйстаПожалуйста!
— Нет. Я запрещаю тебе.
— ПОЧЕМУ?
— Она — страсть, воплощенная в человеческом облике, — признался король. — Она — божественна. Я должен познать ее всю, Невенской, я должен всю ее исследовать. Ты найдешь способ, как сделать возможным наш союз. Я полагаюсь на тебя, мой друг.
— Я… ну да. Союз. Ваше Величество меня обескуражили, — совершенно искренне признался Невенской.
— Съестьсъестьсъестьсъестьсъестьсъестьсъесть…
— В этом нет ничего удивительного, — заключил Мильцин IX рассудительно. — Ты создатель Огненной Богини, ее отец и учитель. Несомненно, ты, человек, который знает ее так хорошо, должен понимать, что она и твой монарх обладают огненными душами, похожими как близнецы. Что может быть естественнее желания двух огненных душ слиться в единое целое? Я уверен, что не льщу себе, полагая, что Богиня разделяет со мной это желание.
— Съестьсъестьсъестьсъестьсъестьсъестьсъесть…
— С полной уверенностью я заявляю, что она неравнодушна, сир. Хотя…
Резкий стук в дверь кабинета освободил Невенского от дальнейшего сочинения небылиц.
— А, я совсем забыл, — Мильцин тряхнул головой. — Я был так поглощен! — Повысив голос, крикнул: — Войдите!
Дверь открылась. Лакей застыл на пороге. Он увидел короля об руку с обнаженной женщиной, полыхающей зеленым огнем, и его глаза округлились. Его рот раскрылся, но он не мог произнести ни слова.
— Зовите его, зовите, — приказал Мильцин, переполненный восторга.
Лакей низко поклонился и молча удалился.
— Совсем вылетело из головы, я же посылал за этим новым помощником повара, — пояснил жизнерадостно король. — Этот талантливый малый должен получить в награду королевскую похвалу и, может быть, небольшие чаевые вдобавок. Я думаю, мой друг, ты не станешь спорить, что он заслуживает и того и другого.
— Помощник повара? — Невенской похолодел, его парализовало так, будто в голове случилось кровоизлияние, он мог только беспомощно повторить. — Помощник повара?
— Да, парень, новый помощник повара! Гений, восходящая звезда, художник в жанре закусок. Несравненный — как же его зовут, опять забыл? А, да — несравненный Джигги Нипер!
Новое лицо появилось в проеме дверей.
— Можешь войти, — милостиво пригласил Мильцин.
Помощник повара низко поклонился и вошел, это был кузен Джигги, каким помнил его Ниц Нипер. Только, конечно, старше на пятнадцать лет. Курносый, веснушчатый, худой подросток, каким он был когда-то, теперь раздался вширь, светлых волос поубавилось, но в остальном Джигги совсем не изменился.
Ужас захлестнул Невенского, и он затравленно оглянулся по сторонам. Попался.
Джигги Нипер ошарашенно уставился на Огненную Богиню. Минуты две он ничего другого вокруг не видел. Вспомнив о присутствии своего сюзерена, он оторвал взгляд от зеленой женщины и перевел его на короля, но видно было, что взгляд его все время стремился скользнуть обратно к женщине.
— Мастер Нипер, я приказал тебе явиться, чтобы поблагодарить за твою прекрасную работу, — сообщил король. — Я был приятно удивлен — можно сказать, я был в восторге продемонстрированными тобой способностями, изобретательностью и виртуозностью. Твои слоеные ганзели — самые воздушные в мире. Твои тарталетки с трюфелями не описать словами.
— Необычайно польщен, сир, — удовольствие вспышкой осветило лицо помощника повара.
— Поистине, дорогой мой, ты художник с великим будущим в своей области. Мне доставляет удовольствие окружать себя людьми талантливыми, я наслаждаюсь обществом людей творческих. А потому я с великой радостью представлю тебя человеку, который восхищается результатами твоего труда, непревзойденному магистру тайных знаний Невенскому, создателю вот этого роскошного, огненного, потрясающего зрелища, чьего присутствия ты не мог не заметить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103