Ни одного промаха. Индра наводит на цель уверенно и точно. Роботы подпрыгивают на ходу, врезаются друг в друга, налетают на стены, на двери, а крупные отдельные капли тем временем переходят в настоящий дождь. Господин Нандха продвигается по гали, держа перед собой оружие, с помощью красного лазерного «глаза» безошибочно находящее цель. И вот они взлетают, дымятся, горят в точно направленных импульсах электромагнитного излучения. Роботы-обезьяны пытаются взбираться по кабелям, по журнальным постерам, по металлическим рекламным щитам с рекламой различных марок питьевой воды и языковых школ. Они мечутся в поисках крыш и коммуникационных линий. Индра низвергает их с помощью своей священной молнии. За спиной господина Нандхи агенты министерства, выстроившись в линию, добивают тех, кому удается проникнуть в экскоммуникационную зону. Господин Нандха выключает Баха и поднимает руку.
– Прекратить огонь!
Когда покончено с последними беглецами, силовые линии уже жужжат от перегрузки. Оглянувшись, господин Нандха замечает отвращение на лице Вика, который с трудом справляется с многофункциональной штурмовой винтовкой. Вот то, о чем ты мечтал, думает господин Нандха. Немного настоящей работы. Супервинтовки и фантастическое снаряжение.
Дождь кажется светящимся на фоне света, льющегося из прожекторов, установленных в подбрюшье у зависшего вверху самолета.
– Здесь что-то не то, – тихо произносит господин Нандха, и в то же мгновение муссон обрушивается на Варанаси.
За одну минуту Сыщик Кришны промокает до нитки. Его костюм голубиного цвета пристает к коже. Дождевая вода слепит глаза, он безуспешно пытается протереть их. И только несгибаемый Индра, которого не может испугать никакой муссон, возвышается над молниями, дождем и над трехтысячелетним Каши.
Совары спускаются сквозь крышу, прыгая на рабочие столы, шкафы с документами, упавшие с потолка вентиляторы, идут мимо валяющихся мониторов, чайных чашек и кулеров для воды. Держа оружие наготове, они рыщут по комнатам и помещениям. Здание сейчас представляет собой огромный черный куб в пелене ливня. Дождь каскадами льется в дыры, проделанные штурмующими в крыше. Субадар-майор знаком приказывает соварам делать все возможное, чтобы сохранить улики. И пока они передвигают кубы процессоров и другую электронику, чтобы уберечь от дождя, она вызывает господина Нандху по рации, которая висит у нее на шее. Еще одна мудра – и десант начинает осмотр местности в поисках следов деятельности сарисинов. Молния зловещим светом озаряет лицо женщины-командира. Она слышит, как джаваны из регулярных сил полиции проходят по нижним уровням. Потом жестом приказывает бойцам рассредоточиться. Здесь нет ничего. Какой бы дух ни обитал когда-то в этом месте, он его покинул.
Господин Нандха знаком дает понять своей группе, что работу можно заканчивать.
– Что-то не так? – спрашивает Вик.
Волосы у него прилипли к голове, с носа стекает дождевая вода, а мешковатая одежда обвисает бурдюком. Он поднимает глаза к Индре, который возвышается над хаотическими разноуровневыми крышами Каши.
– Всего лишь приманка. – Господин Нандха поддает ногой крошечный «трупик» робота-уборщика. – В данном случае мы имеем дело не с третьим поколением, прорывающимся на уровень субсарисинов. Все, что здесь произошло, было заранее задумано. Они хотели, чтобы мы все здесь уничтожили. – Он открывает палм. – Всем прекратить огонь…
Но два взвода, действующие с северной и с западной сторон, слишком увлечены охотой за роботами-обезьянами, прыгающими по тюкам с шелком для сари и по рядам школьной формы для девочек. Хозяева лавок и магазинчиков с громкими воплями воздевают руки, так как электромагнитные импульсы стирают информацию из памяти их кассовых аппаратов. Военная форма джаванов приобретает цвет сари, но они бегут по складам с воинственными возгласами за прыгающими и скачущими механизмами, мимо чаукидаров, прячущихся за дверьми с поднятыми от страха руками. Отважные джаваны мчатся вверх по бетонным ступенькам до тех пор, пока последний из роботов не будет уничтожен. Это чем-то напоминает старинную охоту на уток какого-нибудь раджи. В течение нескольких мгновений вспышки лазерного оружия сверкают ярче молний.
Господин Нандха входит в разрушенный офис. Он смотрит на потоки воды, струящиеся на дешевый ковер. Разглядывает дымящихся роботов, разбитые экраны и развороченные столы. Сыщик Кришны с досадой сжимает губы.
– Кто здесь командир?
Шлем субадар-майора открывается и уходит в капюшон ее боевого обмундирования.
– Субадар-майор Каур, сэр.
– Хочу напомнить вам, субадар-майор, что мы находимся на месте преступления.
Звук голосов, топот ног за дверью. Совары задержали маленького, но очень энергичного бенгальца в необъяснимо сухом черном костюме.
– Я требую, чтобы мне разрешили пройти…
– Пропустите его, – приказывает господин Нандха.
Полосы света от прожекторов, проникающие сквозь отверстия в крыше, освещают офис. Бенгалец с ужасом оглядывается по сторонам.
– Что все это значит? – возмущенно восклицает он.
– Позвольте узнать, кто вы такой, сэр? – спрашивает господин Нандха, чувствуя особую неловкость из-за своего насквозь пропитавшегося водой костюма.
– Меня зовут Чакраборти, я адвокат этой компании. Господин Нандха поднимает левую руку. У него на ладони знак министерства. Изображение ладони на ладони.
– Я провожу расследование по поводу противозаконного сокрытия искусственного интеллекта третьего поколения, каковое деяние нарушает положение Раздела 27 Международного соглашения в Лиме, – отвечает господин Нандха.
Бенгалец пристально смотрит на него.
– Ну и шут, – бросает он.
– Сэр, мы находимся на территории «Одеко инкорпорейтед»?
– Находитесь.
– Пожалуйста, прочтите ордер.
Совары возобновляют подачу электроэнергии в здание и подключают временные лампы.
Чакраборти подносит руку господина Нандхи к свету ближайшей лампы.
– Это то, что неофициально именуется приказом об экскоммуникации?
– Он исходит непосредственно от министра юстиции.
– Я буду вынужден подать официальную жалобу и начать судебный процесс по поводу нанесения ущерба.
– Конечно, сэр. Ваш профессиональный долг требует именно такой реакции. Теперь же я прошу вас быть предельно осторожным. Моим агентам еще предстоит проделать определенную работу, а здесь присутствует живое оружие.
Совар устанавливает водонепроницаемое покрытие поверх отверстий в крыше. Джаваны подводят кабели к процессорам. Вик уже находится у терминалов. Его собственная версия «коробки» с аватарами введена в конфигурацию.
– Здесь ничего нет.
– Покажите.
Господин Нандха чувствует у своего плеча Чакраборти. Он глупо ухмыляется, склонившись над Виком, сидящим на корточках у экрана. Вик прокручивает стеки регистров.
– Если здесь когда-либо и было третье поколение, то его уже давно нет, – говорит он. – Но… Эй, посмотрите-ка сюда! Наш друг Вишрам Рэй.
– Сэр, – подает голос Мадхви Прасад, сидящая у другого экрана.
Она пододвигает пару секретарских стульев со сломанными спинками. Господин Нандха усаживается рядом с ней. Носки скрипят у него в туфлях, и он морщится от унижения. Нехорошо проводить главное расследование всей своей жизни в хлопковых, насквозь промокших носках, которые еще и скрипят в придачу. А еще хуже слышать, как прилизанный бенгальский адвокатишко обзывает тебя шутом. Но самое скверное – это на твоей собственной кухне, под твоей собственной крышей, твоей же собственной тещей, давно увядшей сельской вдовой, быть обвиненным в немужественности, в том, что ты жалкий кастрат-хиджра. Но господин Нандха упорно пытается отогнать от себя все унизительные мысли. Обнаженные садху, танцующие сейчас под дождем, переносят значительно большее за во много раз меньшее вознаграждение.
– И на что же такое я гляжу? – спрашивает господин Нандха.
Прасад поворачивает экран так, чтобы ему было удобнее рассматривать изображение.
На снимке солнечное утро на новых гхатах в Патне. Паромы и речные суда сгрудились с краю, на заднем плане группы бизнесменов и рабочих. За ними в лучах яркого солнца сверкают небоскребы нового коммерческого центра. На переднем плане трое улыбающихся людей. Один из них – Жан-Ив Трюдо, вторая – его жена Анджали. Они обнимают девочку-подростка с волосами пшеничного цвета, стоящую между ними. Фотография выглядит как великолепный рекламный снимок. Девочка на голову ниже европейцев, но у нее широкая и радостная улыбка, несмотря на обритый череп, на котором господин Нандха различает тонкие шрамы, свидетельствующие о недавно проведенной операции.
Господин Нандха наклоняется поближе. Изо рта у него идет пар, голубоватый на фоне компьютерного монитора.
– Вот оно. Они хотели, чтобы мы уничтожили это. – Он касается пальцем лица девочки. – Оно еще живо.
39
Кунда Кхадар
На протяжении десяти дней самоходные мины замедленного действия пересекали плоские иссушенные бездождьем земли западного Бхарата. Несмотря на то, что гарнизон авадхов, расквартированный в Кунда Кхадар, бежал под натиском отважных джаванов Бхарата, артиллерийские батареи, расположившиеся вдоль восьмидесятикилометровой линии фронта, выпустили из своих установок около трехсот таких автономных зарядов. Каждый из них несет десятикилограммовый заряд мощной взрывчатки, а по размеру и форме напоминает маленького мускулистого кота. Днем они «спят» в небольших углублениях в земле или даже в засохшем помете, в коровьих «лепешках». Когда же наступает ночь, мины раскрывают антенны, расправляют сложенные металлические «ножки» и начинают скакать по полям вдоль канав – по-кошачьи ловко, по-кошачьи осторожно, находя направление по свету звезд и только им слышному «посвистыванию» глобальной системы навигации. Их пугает свет автомобильных фар. Заметив его, они застывают, рассчитывая на свою рудиментарную хамелеоноподобную мимикрию. Никто их не видит, никто не слышит, хотя «умные» мины и проскальзывают всего в нескольких сантиметрах от тракториста, спящего на своем чарпое. К тому времени когда первый брахман выйдет приветствовать солнце на берегах священного Ганга, они уже преспокойно зароются в песок или повиснут, зацепившись за балки в сумраке храмового потолка, а может, нырнут на самое дно сельского резервуара с водой. Это сарисины уровня 1,4, но их энергетические элементы работают на реакции метана с участием вольфрама. И потому они мчатся по Бхарату от одной кучи коровьего дерьма к другой.
И когда июльским вечером солнце клонится к закату, самоходные мины достигают своей цели. В течение двух ночей они передвигались по городским улицам, пугали кошек, вышедших на охоту, перепрыгивали с крыши на крышу через узкие городские переулки, спускались по стенам. Заряды соединялись по двое, по трое, десятками, дюжинами, превращаясь в рои из пластиковых «лапок» и гибких усиков-антенн, вызывая истошный лай бродячих собак. Но кто же обращает внимание на лай бродячих собак?
В десять тридцать двести двадцать самоходных «умных» мин проникают во все ключевые системы главной электрораспределительной станции «Рэй пауэр» в Аллахабаде и одно временно взрываются. Весь Западный Бхарат от Аллахабада до самой границы остается без электричества. Коммуникационные линии умирают. Командные центры парализованы. Военные пытаются привести в действие дублирующие системы. Наземные спутниковые станции отключаются. Посты противовоздушной обороны переходят на запасное питание. На аварийное подключение уходит три минуты. На восстановление коммуникационных линий и контрольных цепей – еще две. И еще три – на то, чтобы полностью восстановить оборонительную систему Бхарата.
За эти восемь минут сто пятьдесят вертолетов авадхов, поддерживаемые наземными силами, сарисинами, мобильными механизированными группами, продвигаются на пять километров в глубь территории Бхарата. И пока минометные подразделения занимают позиции у пограничных деревень, бронетанковые части движутся при поддержке с воздуха в направлении северной оконечности дамбы. Одновременно с этим две моторизованные дивизии прорывают линию обороны бхаратцев у Ревы и движутся по джабалпурской дороге по направлению к Аллахабаду.
К тому моменту, когда вступают в действие резервные энергетические установки и вновь начинают функционировать все командные и разведывательные системы, на позиции обороняющихся на западе Бхарата уже направлены жерла пушек танков врага. Кроме того, стайки роботов-саперов рыскают по минным полям, а на дамбе Кунда Кхадар уже слышен жуткий свист минометного обстрела. Окруженные со всех сторон, беззащитные перед нападением с воздуха части, обороняющие Аллахабад, во главе с командующим, генералом Джахой, капитулируют. Пять тысяч солдат складывают оружие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
– Прекратить огонь!
Когда покончено с последними беглецами, силовые линии уже жужжат от перегрузки. Оглянувшись, господин Нандха замечает отвращение на лице Вика, который с трудом справляется с многофункциональной штурмовой винтовкой. Вот то, о чем ты мечтал, думает господин Нандха. Немного настоящей работы. Супервинтовки и фантастическое снаряжение.
Дождь кажется светящимся на фоне света, льющегося из прожекторов, установленных в подбрюшье у зависшего вверху самолета.
– Здесь что-то не то, – тихо произносит господин Нандха, и в то же мгновение муссон обрушивается на Варанаси.
За одну минуту Сыщик Кришны промокает до нитки. Его костюм голубиного цвета пристает к коже. Дождевая вода слепит глаза, он безуспешно пытается протереть их. И только несгибаемый Индра, которого не может испугать никакой муссон, возвышается над молниями, дождем и над трехтысячелетним Каши.
Совары спускаются сквозь крышу, прыгая на рабочие столы, шкафы с документами, упавшие с потолка вентиляторы, идут мимо валяющихся мониторов, чайных чашек и кулеров для воды. Держа оружие наготове, они рыщут по комнатам и помещениям. Здание сейчас представляет собой огромный черный куб в пелене ливня. Дождь каскадами льется в дыры, проделанные штурмующими в крыше. Субадар-майор знаком приказывает соварам делать все возможное, чтобы сохранить улики. И пока они передвигают кубы процессоров и другую электронику, чтобы уберечь от дождя, она вызывает господина Нандху по рации, которая висит у нее на шее. Еще одна мудра – и десант начинает осмотр местности в поисках следов деятельности сарисинов. Молния зловещим светом озаряет лицо женщины-командира. Она слышит, как джаваны из регулярных сил полиции проходят по нижним уровням. Потом жестом приказывает бойцам рассредоточиться. Здесь нет ничего. Какой бы дух ни обитал когда-то в этом месте, он его покинул.
Господин Нандха знаком дает понять своей группе, что работу можно заканчивать.
– Что-то не так? – спрашивает Вик.
Волосы у него прилипли к голове, с носа стекает дождевая вода, а мешковатая одежда обвисает бурдюком. Он поднимает глаза к Индре, который возвышается над хаотическими разноуровневыми крышами Каши.
– Всего лишь приманка. – Господин Нандха поддает ногой крошечный «трупик» робота-уборщика. – В данном случае мы имеем дело не с третьим поколением, прорывающимся на уровень субсарисинов. Все, что здесь произошло, было заранее задумано. Они хотели, чтобы мы все здесь уничтожили. – Он открывает палм. – Всем прекратить огонь…
Но два взвода, действующие с северной и с западной сторон, слишком увлечены охотой за роботами-обезьянами, прыгающими по тюкам с шелком для сари и по рядам школьной формы для девочек. Хозяева лавок и магазинчиков с громкими воплями воздевают руки, так как электромагнитные импульсы стирают информацию из памяти их кассовых аппаратов. Военная форма джаванов приобретает цвет сари, но они бегут по складам с воинственными возгласами за прыгающими и скачущими механизмами, мимо чаукидаров, прячущихся за дверьми с поднятыми от страха руками. Отважные джаваны мчатся вверх по бетонным ступенькам до тех пор, пока последний из роботов не будет уничтожен. Это чем-то напоминает старинную охоту на уток какого-нибудь раджи. В течение нескольких мгновений вспышки лазерного оружия сверкают ярче молний.
Господин Нандха входит в разрушенный офис. Он смотрит на потоки воды, струящиеся на дешевый ковер. Разглядывает дымящихся роботов, разбитые экраны и развороченные столы. Сыщик Кришны с досадой сжимает губы.
– Кто здесь командир?
Шлем субадар-майора открывается и уходит в капюшон ее боевого обмундирования.
– Субадар-майор Каур, сэр.
– Хочу напомнить вам, субадар-майор, что мы находимся на месте преступления.
Звук голосов, топот ног за дверью. Совары задержали маленького, но очень энергичного бенгальца в необъяснимо сухом черном костюме.
– Я требую, чтобы мне разрешили пройти…
– Пропустите его, – приказывает господин Нандха.
Полосы света от прожекторов, проникающие сквозь отверстия в крыше, освещают офис. Бенгалец с ужасом оглядывается по сторонам.
– Что все это значит? – возмущенно восклицает он.
– Позвольте узнать, кто вы такой, сэр? – спрашивает господин Нандха, чувствуя особую неловкость из-за своего насквозь пропитавшегося водой костюма.
– Меня зовут Чакраборти, я адвокат этой компании. Господин Нандха поднимает левую руку. У него на ладони знак министерства. Изображение ладони на ладони.
– Я провожу расследование по поводу противозаконного сокрытия искусственного интеллекта третьего поколения, каковое деяние нарушает положение Раздела 27 Международного соглашения в Лиме, – отвечает господин Нандха.
Бенгалец пристально смотрит на него.
– Ну и шут, – бросает он.
– Сэр, мы находимся на территории «Одеко инкорпорейтед»?
– Находитесь.
– Пожалуйста, прочтите ордер.
Совары возобновляют подачу электроэнергии в здание и подключают временные лампы.
Чакраборти подносит руку господина Нандхи к свету ближайшей лампы.
– Это то, что неофициально именуется приказом об экскоммуникации?
– Он исходит непосредственно от министра юстиции.
– Я буду вынужден подать официальную жалобу и начать судебный процесс по поводу нанесения ущерба.
– Конечно, сэр. Ваш профессиональный долг требует именно такой реакции. Теперь же я прошу вас быть предельно осторожным. Моим агентам еще предстоит проделать определенную работу, а здесь присутствует живое оружие.
Совар устанавливает водонепроницаемое покрытие поверх отверстий в крыше. Джаваны подводят кабели к процессорам. Вик уже находится у терминалов. Его собственная версия «коробки» с аватарами введена в конфигурацию.
– Здесь ничего нет.
– Покажите.
Господин Нандха чувствует у своего плеча Чакраборти. Он глупо ухмыляется, склонившись над Виком, сидящим на корточках у экрана. Вик прокручивает стеки регистров.
– Если здесь когда-либо и было третье поколение, то его уже давно нет, – говорит он. – Но… Эй, посмотрите-ка сюда! Наш друг Вишрам Рэй.
– Сэр, – подает голос Мадхви Прасад, сидящая у другого экрана.
Она пододвигает пару секретарских стульев со сломанными спинками. Господин Нандха усаживается рядом с ней. Носки скрипят у него в туфлях, и он морщится от унижения. Нехорошо проводить главное расследование всей своей жизни в хлопковых, насквозь промокших носках, которые еще и скрипят в придачу. А еще хуже слышать, как прилизанный бенгальский адвокатишко обзывает тебя шутом. Но самое скверное – это на твоей собственной кухне, под твоей собственной крышей, твоей же собственной тещей, давно увядшей сельской вдовой, быть обвиненным в немужественности, в том, что ты жалкий кастрат-хиджра. Но господин Нандха упорно пытается отогнать от себя все унизительные мысли. Обнаженные садху, танцующие сейчас под дождем, переносят значительно большее за во много раз меньшее вознаграждение.
– И на что же такое я гляжу? – спрашивает господин Нандха.
Прасад поворачивает экран так, чтобы ему было удобнее рассматривать изображение.
На снимке солнечное утро на новых гхатах в Патне. Паромы и речные суда сгрудились с краю, на заднем плане группы бизнесменов и рабочих. За ними в лучах яркого солнца сверкают небоскребы нового коммерческого центра. На переднем плане трое улыбающихся людей. Один из них – Жан-Ив Трюдо, вторая – его жена Анджали. Они обнимают девочку-подростка с волосами пшеничного цвета, стоящую между ними. Фотография выглядит как великолепный рекламный снимок. Девочка на голову ниже европейцев, но у нее широкая и радостная улыбка, несмотря на обритый череп, на котором господин Нандха различает тонкие шрамы, свидетельствующие о недавно проведенной операции.
Господин Нандха наклоняется поближе. Изо рта у него идет пар, голубоватый на фоне компьютерного монитора.
– Вот оно. Они хотели, чтобы мы уничтожили это. – Он касается пальцем лица девочки. – Оно еще живо.
39
Кунда Кхадар
На протяжении десяти дней самоходные мины замедленного действия пересекали плоские иссушенные бездождьем земли западного Бхарата. Несмотря на то, что гарнизон авадхов, расквартированный в Кунда Кхадар, бежал под натиском отважных джаванов Бхарата, артиллерийские батареи, расположившиеся вдоль восьмидесятикилометровой линии фронта, выпустили из своих установок около трехсот таких автономных зарядов. Каждый из них несет десятикилограммовый заряд мощной взрывчатки, а по размеру и форме напоминает маленького мускулистого кота. Днем они «спят» в небольших углублениях в земле или даже в засохшем помете, в коровьих «лепешках». Когда же наступает ночь, мины раскрывают антенны, расправляют сложенные металлические «ножки» и начинают скакать по полям вдоль канав – по-кошачьи ловко, по-кошачьи осторожно, находя направление по свету звезд и только им слышному «посвистыванию» глобальной системы навигации. Их пугает свет автомобильных фар. Заметив его, они застывают, рассчитывая на свою рудиментарную хамелеоноподобную мимикрию. Никто их не видит, никто не слышит, хотя «умные» мины и проскальзывают всего в нескольких сантиметрах от тракториста, спящего на своем чарпое. К тому времени когда первый брахман выйдет приветствовать солнце на берегах священного Ганга, они уже преспокойно зароются в песок или повиснут, зацепившись за балки в сумраке храмового потолка, а может, нырнут на самое дно сельского резервуара с водой. Это сарисины уровня 1,4, но их энергетические элементы работают на реакции метана с участием вольфрама. И потому они мчатся по Бхарату от одной кучи коровьего дерьма к другой.
И когда июльским вечером солнце клонится к закату, самоходные мины достигают своей цели. В течение двух ночей они передвигались по городским улицам, пугали кошек, вышедших на охоту, перепрыгивали с крыши на крышу через узкие городские переулки, спускались по стенам. Заряды соединялись по двое, по трое, десятками, дюжинами, превращаясь в рои из пластиковых «лапок» и гибких усиков-антенн, вызывая истошный лай бродячих собак. Но кто же обращает внимание на лай бродячих собак?
В десять тридцать двести двадцать самоходных «умных» мин проникают во все ключевые системы главной электрораспределительной станции «Рэй пауэр» в Аллахабаде и одно временно взрываются. Весь Западный Бхарат от Аллахабада до самой границы остается без электричества. Коммуникационные линии умирают. Командные центры парализованы. Военные пытаются привести в действие дублирующие системы. Наземные спутниковые станции отключаются. Посты противовоздушной обороны переходят на запасное питание. На аварийное подключение уходит три минуты. На восстановление коммуникационных линий и контрольных цепей – еще две. И еще три – на то, чтобы полностью восстановить оборонительную систему Бхарата.
За эти восемь минут сто пятьдесят вертолетов авадхов, поддерживаемые наземными силами, сарисинами, мобильными механизированными группами, продвигаются на пять километров в глубь территории Бхарата. И пока минометные подразделения занимают позиции у пограничных деревень, бронетанковые части движутся при поддержке с воздуха в направлении северной оконечности дамбы. Одновременно с этим две моторизованные дивизии прорывают линию обороны бхаратцев у Ревы и движутся по джабалпурской дороге по направлению к Аллахабаду.
К тому моменту, когда вступают в действие резервные энергетические установки и вновь начинают функционировать все командные и разведывательные системы, на позиции обороняющихся на западе Бхарата уже направлены жерла пушек танков врага. Кроме того, стайки роботов-саперов рыскают по минным полям, а на дамбе Кунда Кхадар уже слышен жуткий свист минометного обстрела. Окруженные со всех сторон, беззащитные перед нападением с воздуха части, обороняющие Аллахабад, во главе с командующим, генералом Джахой, капитулируют. Пять тысяч солдат складывают оружие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96