Ему казалось, что еще немного,
и он заживо сварится в этом кипятке. Но мало-помалу тело его
привыкло к теплу и по усталым членам разлилась сладостная
истома. Впервые за много дней ему удалось как следует
согреться.
Внутренняя поверхность лохани оказалась ровной и гладкой.
Разнежившись в теплой воде, Паг с наслаждением водил ступней по
эмалированному дну. Прежде, в Крайди, ему доводилось мыться
лишь в тесных деревянных лоханях с такими шероховатыми стенками
и дном, что в них и пошевелиться-то было нельзя: в кожу того и
гляди могла впиться заноза. Он намылил голову и тело душистым
мылом, потом встал во весь рост и осторожно, чтобы не залить
ковер, окатил себя чистой водой из стоявшего рядом ведра.
Он насухо вытерся огромным полотенцем и с наслаждением
натянул на себя чистую ночную рубаху. Несмотря на то, что час
был еще ранний, он улегся в мягкую постель и вытянулся во весь
рост под теплым, мягким одеялом. Его неудержимо клонило в сон.
На секунду перед ним мелькнуло освещенное улыбкой лицо
голубоглазого Томаса. Погружаясь в дремоту, Паг мысленно
повторял слова молитвы. Он просил богов уберечь его друга от
беды и помочь Долгану вызволить Томаса.
Через несколько часов его разбудил звук льющейся воды. Он
приоткрыл глаза и увидел, что тучный чародей с наслаждением
плещется в лохани, напевая сквозь зубы песню, слов которой было
не разобрать. Паг укрылся одеялом с головой и тотчас же снова
заснул.
Кулгану с трудом удалось растолкать его, когда настало
время ужина. Пока Паг спал, слуги Тэлбота Килрейна успели
выстирать, высушить и выгладить его одежду. Чьи-то заботливые
руки даже заштопали небольшую прореху у ворота его камзола. Его
кожаные башмаки были вычищены и натерты салом. Разглядывая себя
в зеркале, Паг внезапно обнаружил, что щеки его покрылись
первым юношеским пушком.
Кулган смотрел на него подбоченясь и изогнув бровь.
- Надо что-то решать с этим, Паг, - с деланной серьезностью
проговорил он. - Скажи, следует ли мне попросить Тэлбота
одарить тебя бритвой, чтобы лицо твое всегда было гладким, как
у Аруты? Или же ты предпочитаешь отрастить солидную бороду? Она
была бы тебе очень к лицу!
Паг прыснул со смеху и потряс головой. Он смеялся впервые с
тех пор, как отряд покинул Мак Мордейн Кадал.
- Спасибо за заботу, мастер Кулган. Но мне пока еще рано
беспокоиться об этом.
Кулган расхохотался. Он был рад, что к Пагу вернулось
хорошее расположение духа. Он приоткрыл дверь.
- Ты готов?
- Еще как готов! - кивнул Паг. Он умирал от голода.
Слуга, дежуривший у двери, проводил их в обеденный зал, где
за длинным столом уже сидели хозяин дома, герцог и Арута.
Кулган и Паг поспешно заняли места напротив Боуррика и принца.
Герцог тем временем заканчивал рассказ о появлении на
Мидкемии таинственных цурани.
- Вот поэтому, - заключил он, - я и решил лично поведать
его высочеству об этих устрашающих событиях.
Купец откинулся на спинку стула. Лоб его покрылся
испариной, пронзительный взгляд выдавал тревогу и
озабоченность. Он едва глядел на слуг, проворно уставлявших
стол блюдами с изысканнейшими кушаньями.
- Лорд Боуррик, - сказал Тэлбот, - когда ваш слуга Мичем
впервые заговорил со мной об этом, я не придал его словам
большого значения. Возможно, виной тому допущенные им
неточности. Ведь сам он узнал обо всем несколько необычным
путем - Мичем пересказал купцу все то, что услыхал от чародея
Белгана, которому Кулган, в свою очередь, поведал о
случившемся, преодолев разделявшее их расстояние с помощью
своего искусства. А потому я и предположить не мог, что ваш
визит в Крондор окажется столь жизненно важен, в том числе и
для моего народа. - Тэлбот протяжно вздохнул. - Я просто
потрясен всем, что вы сейчас рассказали. Прежде я хотел
ограничиться ролью посредника в найме для вас корабля. Теперь
же мне придется поступить иначе. Я отправлю вас в Крондор на
одном из моих собственных судов. - Он поднял маленький золотой
колокольчик, стоявший у правой руки, и позвонил. На зов явился
расторопный слуга и как вкопанный застыл у стула хозяина. -
Отправляйся к капитану Абраму и вели ему приготовить "Владычицу
бурь" к отплытию. Завтра с утренним приливом он отправится в
Крондор. О дальнейшем мы с ним уговоримся позднее.
Слуга с поклоном удалился. Герцог невесело улыбнулся:
- Благодарю тебя, друг Килрейн. Я был уверен, что ты
отнесешься ко всему с пониманием, но, признаться, не
рассчитывал так скоро получить корабль.
Купец взглянул прямо в глаза герцога:
- Ваше сиятельство, я буду с вами откровенен. Между
подданными Королевства и жителями Вольных городов нет ни
дружбы, ни взаимной приязни. Простите мне мою дерзость, но имя
кон Дуанов по-прежнему пользуется здесь дурной славой. Ведь не
кто иной как ваш покойный дед опустошил Валинор и держал Наталь
в осаде. Его войска были остановлены всего в десяти милях от
этого города, жители которого никогда этого не забудут. В наших
жилах течет кешианская кровь. Мы свободнорожденные и всегда
будем относиться к завоевателям с ненавистью! - Герцог хмуро
выслушивал купца, не пытаясь перебить и опровергнуть его слова.
- И однако, - продолжал Тэлбот, - ваш покойный родитель и вы
сами всегда были нам добрыми соседями. Вы не угрожали нам
войной и соблюдали честность в делах. Порой вы бывали даже
чересчур щедры и великодушны. Я знаю, что вашему слову можно
доверять, и потому ни на секунду не усомнился в правдивости
рассказа об этих цурани. Ваше сиятельство не из тех, кто стал
бы преувеличивать и намеренно сгущать краски.
Услыхав столь искренние похвалы, герцог слегка улыбнулся и
вопросительно взглянул на Тэлбота. Тот продолжил:
- Мы проявили бы непростительную глупость и
недальновидность, если бы отказались признать, что наши
интересы в деле противостояния цурани совпадают с вашими. В
одиночку нам их не одолеть. Проводив вас, я созову собрание
цеховых старшин и глав купеческих гильдий и буду держать речь о
необходимости поддержки Королевства в этой войне. - Он гордо
улыбнулся, и все сидевшие за столом поняли, что Тэлбот Килрейн
обладает в Бордоне немалым весом и авторитетом. - Думаю, мне не
составит труда убедить их в своей правоте, - подытожил купец. -
Для этого мне будет достаточно во всех подробностях описать им
боевую галеру пришельцев и предложить мысленно сравнить ее с
нашими парусниками.
Боуррик засмеялся и покачал головой:
- Теперь я вижу, мастер купец, что свое состояние ты создал
сам, а не выиграл и не получил в подарок от щедрой судьбы. Ты
умен и дальновиден, как мой самый мудрый советник отец Тулли, и
решителен, как лучшие из моих воинов. Благодарю тебя за все!
Беседа герцога с Килрейном продолжалась до глубокой ночи.
Паг покинул обеденный зал одним из первых. Ему снова хотелось
спать. Когда Кулган вернулся в их комнату, он застал его
погруженным в глубокий сон и молча задул свечу у его изголовья.
Стояла темная, холодная, дождливая ночь. "Владычица бурь"
неслась по штормовому морю, подгоняемая ветром. Вокруг царил
такой непроглядный мрак, что с палубы нельзя было разглядеть
верхушки ее мачт. Ледяной дождь заливал лица матросов и
пассажиров шхуны.
Те, кто собрался на палубе, кутались в меховые плащи, но
даже они не могли защитить их от холода и сырости. Дважды за
последние две недели их судно попадало в шторм, но ураган такой
силы и свирепости обрушился на Горькое море впервые за все
время их плавания. Внезапно до слуха герцога донеслись жалобные
крики, которые тотчас же заглушил рев бури. К капитану подбежал
его помощник и доложил, что два матроса сорвались с рей и упали
за борт.
Боуррик повернулся к капитану:
- Неужели их нельзя спасти?
- Нет, милорд. Мы ничем не можем им помочь. С нашей стороны
было бы безумием пытаться разыскать их в волнах. Их песенка
спета! - прокричал Абрам.
Несколько матросов, рискуя разделить участь погибших
товарищей, продолжали скалывать ледяную корку с мачт. Капитан
наблюдал за их работой, ухватившись рукой за деревянную
переборку. Рядом с ним стояли герцог и Кулган. Волны
раскачивали корабль, и все трое ежеминутно рисковали потерять
равновесие и свалиться на палубу. Снизу из трюма послышался
оглушительный треск, и капитан яростно выругался.
Через несколько минут к нему подбежал один из матросов:
- Капитан, в корпусе трещина. В грузовом трюме течь!
Абрам поманил к себе боцмана и приказал:
- Возьми с собой троих матросов и отправляйся в трюм.
Заделайте течь и возвращайтесь на мачты.
Боцман выкрикнул имена троих матросов и, когда те
спустились на палубу, повел их вниз. Кулган на несколько
мгновений прикрыл глаза и нахмурил седые брови. Герцог не
сводил с него встревоженного взора. Вот чародей вздохнул,
выходя из транса, и устало проговорил:
- Капитан, шторм продлится еще три дня.
Абрам выкрикнул ругательство и посетовал на жестокую
участь, посланную ему немилосердными богами.
- "Владычица" не может три дня болтаться по штормовому морю
с течью в днище, - сказал он герцогу. - Мне надо найти бухту,
где можно бросить якорь, чтобы залатать пробоину.
Герцог кивнул и прокричал:
- Вы собираетесь повернуть на Квег?
Капитан затряс головой, и в воздух взметнулись брызги воды
и мокрый снег, покрывавшие его густую бороду.
- Я не могу повернуть на Квег при таком ветре! Нам придется
идти к Острову Колдуна!
Кулган нахмурился и покачал головой. Но движение это
осталось незамеченным для его собеседников. Он немного
помедлил, а затем осторожно спросил Абрама:
- Неужто нет другого места, где мы могли бы укрыться от
бури и починить судно?
Капитан взглянул сперва на него, потом на герцога и
терпеливо пояснил:
- О чем речь, конечно же, есть! Но ходу туда верных дней
шесть, и если мы за это время и не пойдем ко дну, то я
наверняка потеряю всю свою команду, как нынче тех двоих!
Он повернулся к рулевому и велел ему разворачивать
"Владычицу бурь" к югу, держа курс на Остров Колдуна.
Кулган и герцог спустились в трюм. Качка была настолько
сильной, что дородный чародей то и дело ударялся боками о
перила узкой лестницы. Герцог вошел в каюту, которую делил с
принцем, а Кулган отправился к себе. Гардан, Мичем и Паг лежали
на койках, предпринимая все усилия к тому, чтобы не быть
сброшенными на пол каюты. Морское путешествие пришлось Пагу не
по нраву. Всю первую неделю он пластом пролежал на своей койке,
мучаясь приступами морской болезни. Когда этот недуг миновал,
он с великим трудом научился передвигаться по шаткой палубе, но
так и не смог заставить себя привыкнуть к корабельной пище -
засоленной в бочках свинине и сухарям. Прежде он всегда мог
упросить кока изжарить для него яичницу или сварить кофе, но во
время шторма нечего было и думать о том, чтобы разводить огонь
и стряпать.
Волны ударялись о борта "Владычицы бурь", и крайдийцы с
тревогой прислушивались к протестующему скрипу и треску
корабельной обшивки. Из грузового трюма до них доносились визг
пилы и стук молота. Это матросы пытались закрыть пробоину
изнутри.
Паг повернул голову к Кулгану и с надеждой спросил:
- Учитель, скоро прекратится этот шторм?
Взгляды Мичема и Гардана вопрошали о том же. Чародей
покачал головой.
- Увы, нет. Он не утихнет еще три дня. В грузовом трюме
течь, и нам придется пристать к одному из островов, чтобы
переждать там ненастье.
- К какому острову? - спросил Паг.
- К Острову Колдуна.
Мичем резко вскочил со своей койки и со всего размаху
ударился головой о низкий потолок каюты. Бранясь и потирая
ушибленный затылок, он бросил свирепый взгляд на Гардана,
которого немало позабавило это происшествие, и обратился к
Кулгану:
- Неужто к тому самому острову, где обитает Черный Макрос?
Кулган кивнул. Корабль резко накренился набок, и чародею,
чтобы не упасть, пришлось обеими руками упереться в стенку
каюты. Восстановив равновесие, он пробормотал:
- Вот именно. Мне это вовсе не по душе, так же, как и тебе,
и всем остальным. Но капитан опасается, что "Владычица" не
выдержит шторма и пойдет ко дну. - Словно в подтверждение его
слов обшивка судна снова затрещала под натиском волн. - Ведь в
корпусе уже образовалась брешь.
- А кто такой этот Макрос? - полюбопытствовал Паг.
Кулган немного помолчал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
и он заживо сварится в этом кипятке. Но мало-помалу тело его
привыкло к теплу и по усталым членам разлилась сладостная
истома. Впервые за много дней ему удалось как следует
согреться.
Внутренняя поверхность лохани оказалась ровной и гладкой.
Разнежившись в теплой воде, Паг с наслаждением водил ступней по
эмалированному дну. Прежде, в Крайди, ему доводилось мыться
лишь в тесных деревянных лоханях с такими шероховатыми стенками
и дном, что в них и пошевелиться-то было нельзя: в кожу того и
гляди могла впиться заноза. Он намылил голову и тело душистым
мылом, потом встал во весь рост и осторожно, чтобы не залить
ковер, окатил себя чистой водой из стоявшего рядом ведра.
Он насухо вытерся огромным полотенцем и с наслаждением
натянул на себя чистую ночную рубаху. Несмотря на то, что час
был еще ранний, он улегся в мягкую постель и вытянулся во весь
рост под теплым, мягким одеялом. Его неудержимо клонило в сон.
На секунду перед ним мелькнуло освещенное улыбкой лицо
голубоглазого Томаса. Погружаясь в дремоту, Паг мысленно
повторял слова молитвы. Он просил богов уберечь его друга от
беды и помочь Долгану вызволить Томаса.
Через несколько часов его разбудил звук льющейся воды. Он
приоткрыл глаза и увидел, что тучный чародей с наслаждением
плещется в лохани, напевая сквозь зубы песню, слов которой было
не разобрать. Паг укрылся одеялом с головой и тотчас же снова
заснул.
Кулгану с трудом удалось растолкать его, когда настало
время ужина. Пока Паг спал, слуги Тэлбота Килрейна успели
выстирать, высушить и выгладить его одежду. Чьи-то заботливые
руки даже заштопали небольшую прореху у ворота его камзола. Его
кожаные башмаки были вычищены и натерты салом. Разглядывая себя
в зеркале, Паг внезапно обнаружил, что щеки его покрылись
первым юношеским пушком.
Кулган смотрел на него подбоченясь и изогнув бровь.
- Надо что-то решать с этим, Паг, - с деланной серьезностью
проговорил он. - Скажи, следует ли мне попросить Тэлбота
одарить тебя бритвой, чтобы лицо твое всегда было гладким, как
у Аруты? Или же ты предпочитаешь отрастить солидную бороду? Она
была бы тебе очень к лицу!
Паг прыснул со смеху и потряс головой. Он смеялся впервые с
тех пор, как отряд покинул Мак Мордейн Кадал.
- Спасибо за заботу, мастер Кулган. Но мне пока еще рано
беспокоиться об этом.
Кулган расхохотался. Он был рад, что к Пагу вернулось
хорошее расположение духа. Он приоткрыл дверь.
- Ты готов?
- Еще как готов! - кивнул Паг. Он умирал от голода.
Слуга, дежуривший у двери, проводил их в обеденный зал, где
за длинным столом уже сидели хозяин дома, герцог и Арута.
Кулган и Паг поспешно заняли места напротив Боуррика и принца.
Герцог тем временем заканчивал рассказ о появлении на
Мидкемии таинственных цурани.
- Вот поэтому, - заключил он, - я и решил лично поведать
его высочеству об этих устрашающих событиях.
Купец откинулся на спинку стула. Лоб его покрылся
испариной, пронзительный взгляд выдавал тревогу и
озабоченность. Он едва глядел на слуг, проворно уставлявших
стол блюдами с изысканнейшими кушаньями.
- Лорд Боуррик, - сказал Тэлбот, - когда ваш слуга Мичем
впервые заговорил со мной об этом, я не придал его словам
большого значения. Возможно, виной тому допущенные им
неточности. Ведь сам он узнал обо всем несколько необычным
путем - Мичем пересказал купцу все то, что услыхал от чародея
Белгана, которому Кулган, в свою очередь, поведал о
случившемся, преодолев разделявшее их расстояние с помощью
своего искусства. А потому я и предположить не мог, что ваш
визит в Крондор окажется столь жизненно важен, в том числе и
для моего народа. - Тэлбот протяжно вздохнул. - Я просто
потрясен всем, что вы сейчас рассказали. Прежде я хотел
ограничиться ролью посредника в найме для вас корабля. Теперь
же мне придется поступить иначе. Я отправлю вас в Крондор на
одном из моих собственных судов. - Он поднял маленький золотой
колокольчик, стоявший у правой руки, и позвонил. На зов явился
расторопный слуга и как вкопанный застыл у стула хозяина. -
Отправляйся к капитану Абраму и вели ему приготовить "Владычицу
бурь" к отплытию. Завтра с утренним приливом он отправится в
Крондор. О дальнейшем мы с ним уговоримся позднее.
Слуга с поклоном удалился. Герцог невесело улыбнулся:
- Благодарю тебя, друг Килрейн. Я был уверен, что ты
отнесешься ко всему с пониманием, но, признаться, не
рассчитывал так скоро получить корабль.
Купец взглянул прямо в глаза герцога:
- Ваше сиятельство, я буду с вами откровенен. Между
подданными Королевства и жителями Вольных городов нет ни
дружбы, ни взаимной приязни. Простите мне мою дерзость, но имя
кон Дуанов по-прежнему пользуется здесь дурной славой. Ведь не
кто иной как ваш покойный дед опустошил Валинор и держал Наталь
в осаде. Его войска были остановлены всего в десяти милях от
этого города, жители которого никогда этого не забудут. В наших
жилах течет кешианская кровь. Мы свободнорожденные и всегда
будем относиться к завоевателям с ненавистью! - Герцог хмуро
выслушивал купца, не пытаясь перебить и опровергнуть его слова.
- И однако, - продолжал Тэлбот, - ваш покойный родитель и вы
сами всегда были нам добрыми соседями. Вы не угрожали нам
войной и соблюдали честность в делах. Порой вы бывали даже
чересчур щедры и великодушны. Я знаю, что вашему слову можно
доверять, и потому ни на секунду не усомнился в правдивости
рассказа об этих цурани. Ваше сиятельство не из тех, кто стал
бы преувеличивать и намеренно сгущать краски.
Услыхав столь искренние похвалы, герцог слегка улыбнулся и
вопросительно взглянул на Тэлбота. Тот продолжил:
- Мы проявили бы непростительную глупость и
недальновидность, если бы отказались признать, что наши
интересы в деле противостояния цурани совпадают с вашими. В
одиночку нам их не одолеть. Проводив вас, я созову собрание
цеховых старшин и глав купеческих гильдий и буду держать речь о
необходимости поддержки Королевства в этой войне. - Он гордо
улыбнулся, и все сидевшие за столом поняли, что Тэлбот Килрейн
обладает в Бордоне немалым весом и авторитетом. - Думаю, мне не
составит труда убедить их в своей правоте, - подытожил купец. -
Для этого мне будет достаточно во всех подробностях описать им
боевую галеру пришельцев и предложить мысленно сравнить ее с
нашими парусниками.
Боуррик засмеялся и покачал головой:
- Теперь я вижу, мастер купец, что свое состояние ты создал
сам, а не выиграл и не получил в подарок от щедрой судьбы. Ты
умен и дальновиден, как мой самый мудрый советник отец Тулли, и
решителен, как лучшие из моих воинов. Благодарю тебя за все!
Беседа герцога с Килрейном продолжалась до глубокой ночи.
Паг покинул обеденный зал одним из первых. Ему снова хотелось
спать. Когда Кулган вернулся в их комнату, он застал его
погруженным в глубокий сон и молча задул свечу у его изголовья.
Стояла темная, холодная, дождливая ночь. "Владычица бурь"
неслась по штормовому морю, подгоняемая ветром. Вокруг царил
такой непроглядный мрак, что с палубы нельзя было разглядеть
верхушки ее мачт. Ледяной дождь заливал лица матросов и
пассажиров шхуны.
Те, кто собрался на палубе, кутались в меховые плащи, но
даже они не могли защитить их от холода и сырости. Дважды за
последние две недели их судно попадало в шторм, но ураган такой
силы и свирепости обрушился на Горькое море впервые за все
время их плавания. Внезапно до слуха герцога донеслись жалобные
крики, которые тотчас же заглушил рев бури. К капитану подбежал
его помощник и доложил, что два матроса сорвались с рей и упали
за борт.
Боуррик повернулся к капитану:
- Неужели их нельзя спасти?
- Нет, милорд. Мы ничем не можем им помочь. С нашей стороны
было бы безумием пытаться разыскать их в волнах. Их песенка
спета! - прокричал Абрам.
Несколько матросов, рискуя разделить участь погибших
товарищей, продолжали скалывать ледяную корку с мачт. Капитан
наблюдал за их работой, ухватившись рукой за деревянную
переборку. Рядом с ним стояли герцог и Кулган. Волны
раскачивали корабль, и все трое ежеминутно рисковали потерять
равновесие и свалиться на палубу. Снизу из трюма послышался
оглушительный треск, и капитан яростно выругался.
Через несколько минут к нему подбежал один из матросов:
- Капитан, в корпусе трещина. В грузовом трюме течь!
Абрам поманил к себе боцмана и приказал:
- Возьми с собой троих матросов и отправляйся в трюм.
Заделайте течь и возвращайтесь на мачты.
Боцман выкрикнул имена троих матросов и, когда те
спустились на палубу, повел их вниз. Кулган на несколько
мгновений прикрыл глаза и нахмурил седые брови. Герцог не
сводил с него встревоженного взора. Вот чародей вздохнул,
выходя из транса, и устало проговорил:
- Капитан, шторм продлится еще три дня.
Абрам выкрикнул ругательство и посетовал на жестокую
участь, посланную ему немилосердными богами.
- "Владычица" не может три дня болтаться по штормовому морю
с течью в днище, - сказал он герцогу. - Мне надо найти бухту,
где можно бросить якорь, чтобы залатать пробоину.
Герцог кивнул и прокричал:
- Вы собираетесь повернуть на Квег?
Капитан затряс головой, и в воздух взметнулись брызги воды
и мокрый снег, покрывавшие его густую бороду.
- Я не могу повернуть на Квег при таком ветре! Нам придется
идти к Острову Колдуна!
Кулган нахмурился и покачал головой. Но движение это
осталось незамеченным для его собеседников. Он немного
помедлил, а затем осторожно спросил Абрама:
- Неужто нет другого места, где мы могли бы укрыться от
бури и починить судно?
Капитан взглянул сперва на него, потом на герцога и
терпеливо пояснил:
- О чем речь, конечно же, есть! Но ходу туда верных дней
шесть, и если мы за это время и не пойдем ко дну, то я
наверняка потеряю всю свою команду, как нынче тех двоих!
Он повернулся к рулевому и велел ему разворачивать
"Владычицу бурь" к югу, держа курс на Остров Колдуна.
Кулган и герцог спустились в трюм. Качка была настолько
сильной, что дородный чародей то и дело ударялся боками о
перила узкой лестницы. Герцог вошел в каюту, которую делил с
принцем, а Кулган отправился к себе. Гардан, Мичем и Паг лежали
на койках, предпринимая все усилия к тому, чтобы не быть
сброшенными на пол каюты. Морское путешествие пришлось Пагу не
по нраву. Всю первую неделю он пластом пролежал на своей койке,
мучаясь приступами морской болезни. Когда этот недуг миновал,
он с великим трудом научился передвигаться по шаткой палубе, но
так и не смог заставить себя привыкнуть к корабельной пище -
засоленной в бочках свинине и сухарям. Прежде он всегда мог
упросить кока изжарить для него яичницу или сварить кофе, но во
время шторма нечего было и думать о том, чтобы разводить огонь
и стряпать.
Волны ударялись о борта "Владычицы бурь", и крайдийцы с
тревогой прислушивались к протестующему скрипу и треску
корабельной обшивки. Из грузового трюма до них доносились визг
пилы и стук молота. Это матросы пытались закрыть пробоину
изнутри.
Паг повернул голову к Кулгану и с надеждой спросил:
- Учитель, скоро прекратится этот шторм?
Взгляды Мичема и Гардана вопрошали о том же. Чародей
покачал головой.
- Увы, нет. Он не утихнет еще три дня. В грузовом трюме
течь, и нам придется пристать к одному из островов, чтобы
переждать там ненастье.
- К какому острову? - спросил Паг.
- К Острову Колдуна.
Мичем резко вскочил со своей койки и со всего размаху
ударился головой о низкий потолок каюты. Бранясь и потирая
ушибленный затылок, он бросил свирепый взгляд на Гардана,
которого немало позабавило это происшествие, и обратился к
Кулгану:
- Неужто к тому самому острову, где обитает Черный Макрос?
Кулган кивнул. Корабль резко накренился набок, и чародею,
чтобы не упасть, пришлось обеими руками упереться в стенку
каюты. Восстановив равновесие, он пробормотал:
- Вот именно. Мне это вовсе не по душе, так же, как и тебе,
и всем остальным. Но капитан опасается, что "Владычица" не
выдержит шторма и пойдет ко дну. - Словно в подтверждение его
слов обшивка судна снова затрещала под натиском волн. - Ведь в
корпусе уже образовалась брешь.
- А кто такой этот Макрос? - полюбопытствовал Паг.
Кулган немного помолчал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85