7
Люди не могут знать и понимать всего того, что делается на свете, и
потому суждения их о многих вещах неверны. Неведение человека бывает
двоякое; одно неведение есть чистое, природное неведение, в котором люди
рождаются; другое неведение, так сказать, неведение истинно мудрого. Когда
человек изучит все науки и узнает все то, что люди знали и знают, то он
увидит, что эти знания, все вместе взятые, так ничтожны, что по ним нет
возможности действительно понять мир Божий, и он убедится в том, что ученые
люди, в сущности, все так же ничего не знают, как и простые неученые. Но
есть люди - верхогляды, которые кое-чему научились, нахватались верхушек
разных наук и зазнались. Они ушли от природного неведения, но не успели
дойти до истинной мудрости тех ученых, которые поняли несовершенство и
ничтожество всех человеческих знаний. Эти-то люди, считающие себя умниками,
и мутят мир. Они обо всем судят самоуверенно и опрометчиво и, разумеется,
постоянно ошибаются. Они умеют бросать пыль в глаза, и часто люди к ним
относятся с уважением, но простой народ их презирает, видя их бесполезность;
они же презирают народ, считая его невежественным.
Паскаль
8
Люди часто думают, что чем больше знать, тем лучше. Это неправда. Дело
не в том, чтобы знать много, а в том, чтобы знать из всего того, что можно
знать, самое нужное.
9
Не бойся незнания, бойся лишнего знания, особенно если это знание для
выгоды или для похвальбы.
Лучше знать меньше, чем можно, чем знать больше, чем нужно. От
многознайства люди бывают довольны собой, самоуверенны и от этого глупее,
чем они были бы, если бы ничего не знали.
10
Умные не бывают учены, ученые не бывают умны. Лао-Тсе
11
Совы видят в темноте, но слепнут при солнечном свете. То же бывает и с
людьми учеными. Они знают много ненужных научных пустяков, но ничего не
знают и не могут знать о самом нужном для жизни: о том, как надо человеку
жить на свете.
12
Мудрец Сократ говорил, что глупость не в том, чтобы мало знать, а в
том, чтобы не знать самого себя и думать, что знаешь то, чего ты не знаешь.
Это он называл и глупостью и невежеством.
13
Если человек знает все науки и говорит на всех языках, но не знает
того, что он такое и что он должен делать, он просвещен гораздо менее той
безграмотной старухи, которая верит в батюшку Спасителя, то есть в Бога, по
воле Которого она признает себя живущей, и знает, что этот Бог требует от
нее праведности. Она просвещеннее ученого, потому что у нее есть ответ на
главный вопрос, что такое ее жизнь и как ей надо жить; тот ученый же, имея
самые хитроумные ответы на самые сложные, но неважные вопросы жизни, не
имеет ответа на главный вопрос всякого разумного человека: зачем я живу и
что мне делать?
14
Люди, думающие, что главное дело в жизни в знании, подобны тем
бабочкам, которые летят на свечи: они сами погибают и затемняют свет.
В ЧЕМ СОСТОИТ СУЩНОСТЬ И НАЗНАЧЕНИЕ ИСТИННОЙ НАУКИ
1
Наукой люди называют либо ту самую важную на свете науку, по которой
человек узнает, как ему надо жить на свете, либо все то, что лестно знать
человеку и что может, или иногда и не может, пригодиться ему. Первое знание
- великое дело, второе - большей частью пустое занятие.
2
Есть два несомненных признака истинной науки: первый, внутренний - тот,
что служитель науки не для выгоды, а с самоотвержением исполняет свое
призвание, и второй, внешний - тот, что произведение его понятно всем людям.
3
Жизнь всех людей нашего времени такова, что девятьсот девяносто девять
тысячных всего народа постоянно заняты физическим трудом и не имеют ни
времени, ни возможности заниматься науками и искусствами. Одна же тысячная
этого народа, живущая, освободивши себя от физического труда, составила
соответствующие своим требованиям науку и искусство. Спрашивается: каковы по
своему качеству должны быть наука и искусство, возникшие при таких условиях?
4
Дело жизни всякого человека: становиться лучше и лучше. И потому хороши
только те науки, которые помогают этому.
5
Ученый тот, кто знает очень много из всяких книг; образованный тот, кто
знает все то, что теперь в ходу между людьми; просвещенный тот, кто знает,
зачем он живет и что ему надо делать. Не старайся быть ни ученым, ни
образованным, старайся быть просвещенным.
6
Если в действительной жизни иллюзия лишь на мгновение искажает
действительность, то в отвлеченной области заблуждение может господствовать
целые тысячелетия, может надеть свое железное ярмо на целые народы,
заглушить самые благородные порывы человечества и с помощью своих рабов,
обманутых им, заковать того, кого не смогло обмануть. Оно - враг, с которым
вели неравную борьбу мудрейшие умы всех времен, и достоянием человечества
сделалось только то, что они отвоевали у него. Если говорят, что истины надо
доискиваться даже там, где не предвидится от нее никакой пользы, потому что
польза может оказаться и обнаружиться там, где ее и не ожидали, то надо еще
прибавить, что с таким же рвением надо выискивать и искоренять всякое
заблуждение даже там, где не предвидится от него никакого вреда, потому что
вред заблуждений легко может оказаться и когда-нибудь обнаружиться там, где
его не ожидали, ибо каждое заблуждение таит в себе яд. Нет заблуждений
безвредных, а тем более почетных и священных. В утешение же тем, кто
посвящает свою жизнь и силы благородной и трудной борьбе с заблуждениями
какого бы то ни было рода, смело можно сказать, что хотя до появления истины
заблуждение и будет делать свое дело, как совы и летучие мыши - ночью, но
что скорее совы и летучие мыши запугают и загонят солнце туда, откуда оно
взошло, чем прежнее заблуждение вытеснит познанную и отчетливо и до конца
высказанную истину и займет беспрепятственно ее свободное место. Такова сила
истины: победа ее трудна и тяжка, но зато, раз она одержана, ее уж не
вернешь назад.
Шопенгауэр
7
С тех пор как живут на свете люди, всегда у всех народов были мудрецы,
учившие людей тому, что нужнее всего знать человеку: тому, в чем назначение
и потому истинное благо каждого человека и всех людей. Только тот, кто знает
эту науку, может судить о важности всех других.
Предметов наук бесчисленное количество, и без знания того, в чем
состоит назначение и благо всех людей, нет возможности выбора в этом
бесконечном количестве предметов, и потому без этого знания все остальные
знания становятся, как они и сделались у нас, праздной и вредной забавой.
8
Со всеми людьми, обращающимися к науке нашего времени не для
удовлетворения праздного любопытства и не для того, чтобы играть роль в
науке, писать, спорить, учить, и не для того, чтобы кормиться наукою, а
обращающимися к ней с прямыми, простыми, жизненными вопросами, случается то,
что наука отвечает им на тысячи разных очень хитрых и мудреных вопросов, но
только не на тот один вопрос, на который всякий разумный человек ищет
ответа: на вопрос о том, что я такое и как мне жить.
9
Изучать не нужные для духовной жизни науки, как астрономия, математика,
физика и т. п., так же как пользоваться всякими удовольствиями, играми,
катаниями, прогулками можно тогда, когда эти занятия не мешают делать то,
что должно; но нехорошо заниматься пустыми науками, так же как и
удовольствиями, когда они мешают настоящему делу жизни.
10
Сократ указывал своим ученикам на то, что при правильно поставленном
образовании в каждой науке надо доходить только до известного предела,
который не следует переступать. По геометрии, говорил он, достаточно знать
настолько, чтобы при случае быть в силах правильно измерить кусок земли,
который продаешь или покупаешь, или чтобы разделить на части наследство, или
чтоб суметь распределить работу рабочим. "Это так легко, - говорил он, - что
при небольшом старании не будешь затрудняться ни над каким измерением, хотя
бы пришлось измерять всю землю". Но он не одобрял увлечения большими
трудностями в этой науке, и хотя сам лично знал их, но говорил, что они
могут занять всю жизнь человека и отвлечь его от других полезных наук; тогда
как они ни к чему не нужны. По астрономии он находил желательным знать
настолько, чтобы по небольшим приметам узнавать часы ночи, дни месяца и
времена года, уметь не потерять дорогу, держать направление в море и сменять
сторожей. "Эта наука настолько легка, - прибавлял он, - что доступна всякому
охотнику, всем мореплавателям, вообще вся- кому, кто хочет сколько-нибудь ею
заняться". Но доходить в ней до того, чтоб изучать различные орбиты,
описываемые небесными телами, высчитывать величину планет и звезд, их
отдаленность от земли, их движения и изменения, - это он крайне осуждал,
потому что не видел в таких занятиях никакой пользы. Он был такого низкого
мнения о них не по неведению, так как сам изучил эти науки, а потому, что не
хотел, чтоб на излишние занятия тратились время и силы, которые могли быть
употреблены на самое нужное человеку: на его нравственное совершенствование.
Ксенофонт
О ЧТЕНИИ КНИГ
1
Следи за тем, чтобы чтение многих писателей и всякого рода книг не
произвело смутности и неопределенности в уме. Следует питать свой ум только
писателями несомненного достоинства. Излишнее чтение развлекает ум, отучает
его от самостоятельной работы. Поэтому читай только книги старые, несомненно
хорошие. Если когда-нибудь явится желание перейти на время к другого рода
сочинениям, не забывай никогда возвращаться опять к прежним.
Сенека
2
Читайте прежде всего лучшие книги, а то вы и совсем не успеете прочесть
их.
Торо
3
Лучше никогда не читать ни одной книги, чем читать много книг и верить
во все то, что там написано. Можно быть умным, не читая ни одной книги; веря
же во все, что написано в книгах, нельзя не быть дураком.
4
В писательстве повторяется то же, что в жизни. Большинство людей неумно
и заблуждается. От этого разводится так много плохих книг, так много
писательского сора среди хорошего зерна. Такие книги только отнимают у людей
время, деньги и внимание.
Плохие книги не только бесполезны, но вредны. Ведь девять десятых всех
книг только затем и печатают, чтобы выманить деньги из людских карманов.
И потому лучше вовсе не читать тех книг, про которые много говорят и
пишут. Людям надо стараться прежде всего прочесть и узнать самых лучших
писателей всех веков и народов. Эти книги надо читать прежде всего. А то и
вовсе не успеешь прочесть их. Только такие писатели нас поучают и
образовывают.
Плохих книг никогда не прочтем мы слишком мало, а хороших никогда не
удастся прочесть слишком много. Плохие книги - нравственный яд, только
одуряющий людей.
По Шопенгауэру
5
Суеверия и обманы мучат людей. Избавление от них только одно: истина.
Истину же мы познаем и сами собою и через мудрых и святых людей, живших до
нас. И потому для доброй и хорошей жизни нужно и самому искать истину и
пользоваться теми указаниями истины, которые дошли до нас от прежних мудрых
и святых людей.
Одно из могущественнейших средств познания истины, освобождающей от
суеверий, состоит в узнании всего того, что в прошедшем сделано
человечеством для познания вечной, общей всем людям, истины и выражения ее.
О САМОСТОЯТЕЛЬНОМ МЫШЛЕНИИ
1
Каждый человек может и должен пользоваться всем тем, что выработал
совокупный разум человечества, но вместе с тем должен своим разумом
проверять данные, выработанные всем человечеством.
2
Знание только тогда знание, когда оно приобретено усилиями своей мысли,
а не одной памяти.
3
Только когда мы совсем забудем то, чему учились, мы начинаем истинно
познавать. Я ни на волос не приближусь к познанию предмета до тех пор, пока
буду смотреть на предмет так, как научили меня смотреть. Чтобы познать
предмет, я должен подойти к нему, как к чему-то совершенно неизвестному.
Торо
4
От учителя мы ждем, что он сделает из своего слушателя сначала
рассудительного человека, затем разумного и, наконец, ученого.
Такой прием имеет ту выгоду, что если ученик и не достигнет никогда
последней ступени, как это обыкновенно и бывает в действительности, он
все-таки выиграет от обучения и станет более опытным и умным, если не для
школы, то для жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93