п.
Недоразумение состоит именно в том, что учение Христа руководит людьми иным
способом, чем руководят учения, основанные на низшем жизнепонимании. Учения
общественного жизнепонимания руководят только требованием точного
исполнения правил или законов. Учение Христа руководить людьми указанием им
того бесконечного совершенства Отца небесного, к которому свойственно
произвольно стремиться всякому человеку, на какой бы ступени несовершенства
он ни находился.
Недоразумение людей, судящих о христианском учении с точки зрения
общественного, состоит в том, что они, предполагая, что совершенство,
указываемое Христом, может быть вполне достигнуто, спрашивают себя (так же,
как они спрашивают себя, предполагая, что законы общественные будут
исполнены), что будет, когда это все будет исполнено? Предположение это
ложно, потому что совершенство, указываемое христианам, бесконечно и
никогда не может быть достигнуто; и Христос дает свое учение, имея в виду
то, что полное совершенство никогда не будет достигнуто, но что стремление
к полному, бесконечному совершенству постоянно будет увеличивать благо
людей и что благо это поэтому может быть увеличиваемо до бесконечности.
Христос учит не ангелов, но людей, живущих животной жизнью, движущихся ею.
И вот к этой животной силе движения Христос как бы прикладывает новую,
другую силу сознания божеского совершенства - направляет этим движение
жизни по равнодействующей из двух сил.
Полагать, что жизнь человеческая пойдет по направлению, указанному Христом,
все равно, что полагать, что лодочник, переплывая быструю реку и направляя
свой ход почти прямо против течения, поплывет по этому направлению.
Христос признает существование обеих сторон параллелограмма, обеих, вечных,
неуничтожимых сил, из которых слагается жизнь человека: силу животной
природы и силу сознания сыновности Богу. Не говоря о силе животной,
которая, сама себя утверждая, остается всегда равна сама себе и находится
вне власти человека, Христос говорит Только о силе божеской, призывая
чеовека к наибольшему сознанию ее, к наибольшему освобождению ее от того,
что задерживает ее, и к доведению ее до высшей степени напряжения.
В этом освобождении-увеличении этой силы и состоит, по учению Христа,
истинная жизнь человека. Истинная жизнь, по прежним условиям, состоит в
исполнении правил закона; по учению Христа она состоит в наибольшем
проближении к указанному и сознаваемому каждым человеком в себе божескому
совершенству, в большем и большем приближении к слиянию своей воли с волей
Божией, слиянию, к которому стремится человек и которое было бы
уничтожением той жизни, которую мы знаем.
Божеское совершенство есть асимптота жизни человеческой, к которому она
всегда стремится и приближается и которое может быть достигнуто ею только в
бесконечности.
Учение христианское кажется исключающим возможность жизни только тогда,
когда люди указание идеала принимают за правило. Только тогда
представляются уничтожающими жизнь те требования, которые предъявляются
учением Христа. Требования эти, напротив, одни дают возможность истинной
жизни. Без этих требований невозможна бы была истинная жизнь.
"Нельзя требовать слишком многого", говорят обыкновенно люди, обсуждая
требования христианского учения; "нельзя требовать того, чтобы совсем не
заботиться о будущем, как это сказано в Евангелии, но надо только не
слишком много заботиться; нельзя отдавать бедным всего, но надо отдавать
известную, определенную часть; не надо стремиться к девственности, но надо
избегать разврата; не надо оставлять жену и детей, но надо не иметь к ним
слишком большого пристрастия" и т.д.
Но говорить так - все равно, что говорить человеку, переплывающему быструю
реку и направляющему свой ход против течения, что нельзя переплыть реку,
направляясь против течения, что для того, чтобы переплыть ее, надо плыть по
тому направлению, по которому он хочет идти.
Учение Христа тем отличается от прежних учений, что оно руководит людьми не
внешними правилами, а внутренним сознанием возможности достижения божеского
совершенства. И в душе человека находятся не умеренные правила
справедливости и филантропии, а идеал полного, бесконечного божеского
совершенства. Только стремление к этому совершенству отклоняет направление
жизни человека от животного состояния к божескому настолько, насколько это
возможно в этой жизни.
Для того, чтобы пристать к тому месту, к которому хочешь, надо всеми силами
направлять ход гораздо выше.
Спустить требования идеала значит не только уменьшить возможность
совершенства, но уничтожить самый идеал. Идеал, действующий на людей, есть
не выдуманный кем-то идеал, но идеал, носимый в душе каждым человеком.
Только этот идеал полного бесконечного совершенства действует на людей и
подвигает их к деятельности. Умеренное совершенство теряет свою силу
воздействия на души людей.
Учение Христа только тогда имеет силу, когда оно требует полного
совершенства, т.е. слияния божеской сущности, находящейся в душе каждого
человека, с волей Бога, - соединения сына с Отцом. Только это освобождение
сына Божия, живущего в каждом человеке, из животного и приближение его к
Отцу и составляет жизнь по учению Христа.
Существование в человеке животного, только животного, не есть жизнь
человеческая. Жизнь по одной воле Бога тоже не есть жизнь человеческая.
Жизнь человеческая есть составная из жизни животной и жизни божеской. И чем
более приближается эта составная к жизни божеской, тем больше жизни.
Жизнь, по учению христианскому, есть движение к божескому совершенству. Ни
одно состояние по этому учению не может быть выше или ниже другого. Всякое
состояние, по этому учению, есть только известная, сама по себе
безразличная ступень к недостижимому совершенству и потому само по себе не
составляет ни большей, ни меньшей степени жизни. Увеличение жизни, по этому
учению, есть только ускорение движения к совершенству. И потому движение к
совершенству мытаря Закхея, блудницы, разбойника на кресте составляет
высшую степень жизни, чем неподвижная праведность фарисея. И потому-то для
этого учения не может быть правил, обязательных для исполнения. Человек,
стоящий на низшей ступени, подвигаясь к совершенству, живет нравственнее,
лучше, более исполняет учение, чем человек, стоящий на гораздо более
высокой ступени нравственности, но не подвигающийся к совершенству.
В этом-то смысле заблудшая овца дороже Отцу незаблудшихся. Блудный сын,
потерянная и опять найденная монета дороже тех, которые не пропадали.
Исполнение учения - в движении от себя к Богу. Очевидно, что для такого
исполнения учения не может быть определенных законов и правил. Всякая
степень совершенства и всякая степень несовершенства равны перед этим
учением; никакое исполнение законов не составляет исполнения учения; и
потому для учения этого нет и не может быть обязательных правил и законов.
Из этого коренного отличия учения Христа от всех предшествующих учений,
основанных на общественном жизнепонимании, происходит и различие заповедей
общественных от заповедей христианских. Заповеди общественные большей
частью положительные, предписывающие известные поступки, оправдывающие
людей, дающие им праведность. Заповеди же христианские (заповедь любви не
есть заповедь в тесном смысле слова, а выражение самой сущности учения),
пять заповедей нагорной проповеди - все отрицательные и показывают только
то, чего на известной степени развития человечества люди могут уже не
делать. Заповеди эти суть как бы заметки на бесконечном пути совершенства,
к которому идет человечество, той степени совершенства, которая возможна в
известный период развития человечества.
В нагорной проповеди выражены Христом и вечный идеал, к которому
свойственно стремиться людям, и та степень его достижения, которая уже
может быть в наше время достигнута людьми.
Идеал состоит в том, чтобы не иметь зла ни на кого, не вызвать
недоброжелательства ни в ком, любить всех; заповедь же, указывающая
степень, ниже которой вполне возможно не спускаться в достижении этого
идеала, в том, чтобы не оскорблять людей словом. И это составляет первую
заповедь.
Идеал - полное целомудрие даже в мыслях; заповедь, указывающая степень
достижения, ниже которой вполне возможно не спускаться в достижении этого
идеала, - чистота брачной жизни, воздержание от блуда. И это составляет
вторую заповедь.
Идеал - не заботиться о будущем, жить настоящим часом; заповедь,
указывающая степень достижения, ниже которой вполне возможно не спускаться
- не клясться, вперед не обещать ничего людям. И это - третья заповедь.
Идеал - никогда ни для какой цели не употреблять насилия; заповедь,
указывающая степень, ниже которой вполне возможно не спускаться, - не
платить злом за зло, терпеть обиды, отдавать рубаху. И это - четвертая
заповедь.
Идеал - любить врагов, ненавидящих нас; заповедь, указывающая степень
достижения, ниже которой вполне возможно не спускаться, - не делать зла
врагам, говорить о них доброе, не делать различия между ними и своими
согражданами.
Все эти заповеди суть указания того, чего на пути стремления к совершенству
мы имеем полную возможность уже не делать, - того, над чем мы должны
работать теперь, - того, что понемногу мы должны переводить в область
привычки, в область бессознательного. Но заповеди эти не только не
составляют учения и не исчерпывают его, но составляют только одну из
бесчисленных ступеней его в приближении к совершенству.
За этими заповедями должны и будут следовать высшие и высшие по пути
совершенства, указываемого учением.
И потому христианскому учению свойственно заявлять требования высшие, чем
те, которые выражены в этих заповедях; но никак не умалять требования ни
самого идеала, ни этих заповедей, как это делают люди, судящие об учении
христианства с точки зрения общественного жизнепонимания.
Таково одно недоразумение людей научных относительно значения и смысла
учения Христа другое, вытекающее из этого же источника, состоит в замене
христианского требования любви к Богу и служения Ему любовью и служением
людям - человечеству.
Христианское учение любви к Богу и служения Ему и (только вследствие этой
любви и служения) любви и служения ближнему кажется людям научным неясным,
мистическим и произвольным, и они исключают совершенно требование любви и
служения Богу, полагая, что учение об этой любви к людям, к человечеству
гораздо понятнее, тверже и более обосновано.
Научные люди теоретически учат тому, что жизнь осмысленная и добрая есть
только жизнь служения всему человечеству; и в этом самом учении видят смысл
христианского учения; к этому учению сводят христианское учение; для этого
своего учения отыскивают подтверждение в христианском учении, предполагая,
что их учение и христианское - одно и то же.
Мнение это совершенно ошибочно. Христианское учение и учение позитивистов,
коммунистов и всех проповедников всемирного братства людей, основанное на
выгодности этого братства, не имеют ничего общего между собой и отличаются
друг от друга в особенности тем, что учение христианское имеет твердые,
ясные основы в душе человеческой; учение же любви к человечеству есть
только теоретический вывод по аналогии.
Учение о любви к одному человечеству имеет в основе своей общественное
жизнепонимание.
Сущность общественного жизнепонимания состоит в перенесении смысла своей
личной жизни в жизнь совокупности личностей: племени, семьи, рода,
государства. Перенесение это совершалось и совершается легко и естественно
в первых своих формах, в перенесении смысла жизни из своей личности в
племя, семью. Перенесение же в род или народ уже труднее и требует
особенного воспитания для этого; перенесение же сознания в государство уже
составляет предел такого перенесения.
Любить себя естественно каждому, и каждый себя любит без поощрения к этому,
любить свое племя, поддерживающее и защищающее меня, любить жену - радость
и помощь жизни, своих детей - утеху и надежды жизни, и своих родителей,
давших жизнь и воспитание, - естественно; и любовь эта, хотя далеко не
столь сильная, как любовь к себе, встречается довольно часто.
Любить для себя, для своей гордости свой род, свой народ хотя уже не так
естественно, все-таки встречается. Любовь своего одноплеменного,
одноязычного, одноверного народа еще возможна, хотя чувство это далеко не
такое сильное не только как любовь к себе, но и к семье или роду; но любовь
к государству, как Турция, Германия, Англия, Австрия, Россия, - уже почти
невозможная вещь и, несмотря на усиленное воспитание в этом направлении,
только предполагается и не существует в действительности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93