До сих пор нам навязывал единственный способ существования -
двигаться, двигаться все дальше на север. За нами, - она широко взмахнула
рукой, как бы обведя всю местность за южным краем площадки, - пережитые в
силу этого невзгоды. Впереди река. Река, которую, нам твердят, надо
пересечь во что бы то ни стало. Что за рекой, нам не говорят. Не говорят
просто потому, что и сами не знают...
Виктория выступала долго, но, признаюсь, настроила меня против себя с
первых же слов. По мне все это отдавало дешевой риторикой, но толпе
примитивные приемчики Виктории пришлись явно по вкусу. Да и я,
по-видимому, не сумел сохранить равнодушия в той мере, в какой хотелось
бы, потому что, когда она добралась в своей речи до моего дорогого моста и
ничтоже сумняшеся обвинила Совет навигаторов в гибели на строительстве
многих рабочих, я кинулся вперед, пытаясь протестовать. Джейз схватил меня
за руку.
- Гельвард, успокойся!..
- Но она несет совершеннейшую чепуху! - горячился я.
Впрочем, и без меня в толпе раздались голоса, что гибель рабочих - не
более чем пустой слух. Виктория ловко замяла вопрос и тут же заявила, что
на строительстве наверняка происходит много такого, о чем предпочитают не
сообщать; толпа приняла новое обвинение благосклонно. Но особенной
неожиданностью для меня явился конец ее речи:
- Я утверждаю, что мост не только не нужен, но и опасен для каждого
из нас. И это не голословное утверждение. Многие из вас знают, что мой
отец стоит во главе гильдии мостостроителей. Он проектировал этот мост.
Послушайте, что он скажет.
- Мой бог, какое было у нее право... - вырвалось у меня.
- Леру не принадлежит к терминаторам, - заметил Джейз.
- Да, не принадлежит. Но он утратил веру.
Леру уже поднялся на трибуну и стал подле дочери, выжидая, когда
стихнут аплодисменты. Смотреть на толпу он избегал, понуро уставясь себе
под ноги. Выглядел он совершенным стариком, усталым и подавленным.
- Пойдем отсюда, Джейз. Не хочу быть свидетелем его унижения.
Джейз нерешительно топтался на месте. Леру приготовился говорить. Я
стал проталкиваться сквозь толпу, мечтая только об одном - скрыться,
прежде чем он произнесет хоть слово. Я привык уважать Леру и не хотел даже
слышать, как он признается в своем поражении.
Но, сделав всего несколько шагов, я замер как вкопанный. Позади
Виктории я заметил еще одну знакомую фигуру. В первое мгновение я не
понял, кто это, но затем узнал - Элизабет Хан!
Вот уж кого я никак не ожидал увидеть снова. Сколько воды утекло с
тех пор, как она оставила нас! Не менее восемнадцати миль по городским
часам, а субъективно еще больше. Я старался вычеркнут ее из своей памяти -
и это мне почти удалось...
Леру заговорил. Его голос звучал чуть слышно, смысл речи до меня не
доходил. Я не сводил глаз с Элизабет. Я уже понял, зачем она здесь. Когда
Леру кончит топтать себя, слово предоставят ей. И я знал заранее, что она
скажет.
Я снова рванулся вперед, но Джейз схватил меня за руку.
- Ты что затеял? - громко спросил он.
- Эта женщина! Я ее знаю. Она не из Города. Мы не можем позволить ей
говорить!..
Люди вокруг зашикали на нас. Я боролся изо всех сил, пытаясь
освободиться от Джейза, но он не выпускал меня. Внезапный взрыв
рукоплесканий показал, что Леру кончил. Я обратился к Джейзу:
- Слушай, ты обязан помочь мне. Ты даже не представляешь себе, кто
это такая!
Уголком глаза я приметил Блейна, который протискивался к нам через
толпу.
- Гельвард, ты только погляди, кто на трибуне!
- Блейн, ради всего святого, помоги мне!..
Я начал рваться с новой силой, и Джейз с трудом удержал меня. Блейн
быстро протолкался к нам и взял меня за другую руку. Вдвоем они оттащили
меня назад, на самый край площадки.
- Прекрати, Гельвард, - произнес Джейз. - Стой спокойно и слушай!
- Но я знаю наперед, что она скажет!
- Так не мешай остальным.
Виктория снова выступила вперед.
- Граждане Города, я сейчас предоставлю слово еще одному человеку.
Большинству из вас она незнакома, и неудивительно - ведь она не горожанка.
Но то, что она сообщит вам, имеет огромное значение, и я надеюсь, у вас
отпадут последние сомнения в том, что нам делать.
Она подняла руку, и Элизабет взошла на трибуну.
Элизабет не повысила голоса, но слова ее, кажется, были слышны на
многие мили вокруг.
- Я для вас незнакомка, мне не привелось, как вам, родиться в стенах
Города. Но как бы то ни было, а мы с вами соплеменники: мы люди и мы
земляне. Вы прожили в этом Городе без малого двести лет - по вашему счету
времени, семь тысяч миль. Вокруг себя вы видели погрязший в хаосе мир.
Люди, которых вы встречали на своем пути, были темны и невежественны,
раздавлены нищетой. Однако в мире есть и другие люди. Я сама из Англии.
Есть и другие страны, по сравнению с которыми моя Англия - карлик. Так что
ваше организованное, упорядоченное существование - не единственное в своем
роде...
Она замолчала, выжидательно глядя в толпу. На площадке стояла мертвая
тишина.
- Я наткнулась на ваш Город совершенно случайно и некоторое время
пожила среди вас как переселенка. - Послышался удивленный гул. - Я
беседовала с несколькими из вас, стараясь вникнуть в вашу жизнь. Потом я
покинула Город и вернулась в Англию. Я провела там почти полгода, пытаясь
разобраться в истории Города. Сейчас я знаю о вас много больше, чем в
первый свой приезд...
Она сделала новую паузу. Из толпы раздался чей-то выкрик:
- Но ведь Англия на Земле!..
Словно не расслышав этого вопроса, Элизабет сказала:
- Разрешите вопрос. Есть здесь кто-нибудь, кто отвечает за машины,
приводящие Город в движение?
После недолгого замешательства Джейз решился ответить:
- Я из гильдии движенцев.
Все головы, как по команде, повернулись в нашу сторону.
- Можете вы сообщить нам, какая сила питает эти машины?
- Ядерный реактор.
- А какое топливо подается в реактор и как часто?
Джейз отпустил мою руку и чуть-чуть отстранился от меня. Я
почувствовал, что и Блейн ослабил хватку, и мог бы освободиться. Но меня,
как и всех остальных, заворожили странные вопросы Элизабет.
- Понятия не имею, - помолчав, сказал Джейз. - Ни разу в жизни не
видел.
- Тогда, прежде чем остановить Город, вам придется это выяснить.
Элизабет отступила назад, шепнула что-то Виктории и спустя мгновение
вернулась на трибуну.
- Нет у вас никакого реактора. Сами того не ведая, ваши
гильдиеры-движенцы вводят вас в заблуждение. Когда-то, возможно, реактор и
был, но он не работает уже на протяжении тысяч миль.
- Что ты на это скажешь? - обратился Блейн к Джейзу.
- Чепуха, да и только!
- Знаешь ли ты, на каком топливе работает реактор, или не знаешь?
- Не знаю, - признался Джейз вполголоса, но его все равно услышали
многие из собравшихся вокруг. - Наша гильдия полагала, что он способен
работать бесконечно долго без всякого топлива.
- Нет у вас никакого реактора, повторила Элизабет.
- Не слушайте ее! - закричал я. - Есть у нас электричество? Есть.
Значит, реактор работает. Откуда бы иначе оно могло взяться?..
- Сейчас объясню, - сказала Элизабет с трибуны.
Элизабет заявила, что расскажет нам о Дистейне. Я слушал, затаив
дыхание, как и все остальные.
Фрэнсис Дистейн был физик, специалист по теории элементарных частиц,
и жил он в Великобритании, на Планете Земля. Это были времена, когда на
Земле стали ощущать нехватку энергии. Элизабет перечислила причины
энергетического кризиса - главными из них явился дефицит полезных
ископаемых, которые сжигали, превращая в тепло, а тепло в электроэнергию.
Когда запасы ископаемых в некоторых странах были исчерпаны, источников
энергии там фактически не осталось.
Дистейн, продолжала Элизабет, выступил с утверждением, что открыл
процесс, при котором электроэнергия может быть получена в практически
неограниченных количествах. Его идея была решительно отвергнута
большинством ученых. Пробил час - и запасы энергетических ресурсов подошли
к концу, и тогда во многих странах, потреблявших море энергии, наступил
период, который для краткости стали называть катастрофой. Развитая
технологическая цивилизация в том виде, в каком она расцвела до
катастрофы, на части земного шара перестала существовать.
Элизабет рассказала, что в первоначальном свое виде установки
Дистейна были недодуманными и опасным для здоровья, теперь их несколько
усложнили, зато сделали безвредными и простыми в управлении.
- А какое отношение все это имеет к нашему Городу? - крикнул кто-то
из толпы.
- Сейчас узнаете, - сказала Элизабет.
Дистейн изобрел генератор, создающий искусственное энергетическое
поле. Достаточно поместить два таких поля вблизи друг друга - и между ними
потечет электрический ток. Критики Дистейна не замедлили указать, что
открытие не имеет практического значения хотя бы потому, что два
генератора потребляют энергии больше, чем производят.
Дистейну отказали как в финансовой, так и в моральной поддержке. И
даже когда он обнаружил однотипное естественное поле - он назвал его
транслатерационным окном - и таким образом смог получать энергию без
второго генератора, ему не поверили. Естественное транслатерационное окно
- потенциальный источник энергии, - по словам Дистейна, медленно
перемещается по поверхности Земли, как бы описывая исполинский круг.
Мало-помалу Дистейну удалось собрать кое-какие средства за счет
частных пожертвований и построить передвижную исследовательскую
лабораторию. Он набрал группу помощников и вместе с ними отправился в
Юго-Восточную Азию, в район Гонконга, - туда, где в тот момент находилось
транслатерационное окно.
- С тех пор, - сказала Элизабет, - Дистейн не подавал о себе вестей.
Элизабет заявила, что мы по-прежнему на Планете Земля, что мы никогда
ее и не покидали.
Она заявила, что наш опрокинутый мир - это и есть Земля, только наше
восприятие окружающего искажено транслатерационным генератором, который,
коль скоро его запустили, действительно почти не нуждается ни в каком
топливе, но создает вокруг себя губительное для здоровья поле.
Она заявила, что Дистейн пренебрег побочным эффектами своего
открытия, на которые ему в свое время указывали. Его предупреждали, что
генератор в своем первоначальном виде неизбежно повлияет на органы чувств,
вызовет наследственные недуги и генетические отклонения.
Она заявила, что транслатерационное окно в самом деле существует, и
не одно, что на Земле открыли много таких окон.
Заявила, что окно, обнаруженное Дистейном, находится под нами и
питает наш генератор.
Что, следуя по кругу, оно за двести лет переместилось из
юго-восточной Азии в Европу.
Что сегодня мы достигли самого края Европы, и перед нами океан
шириной в несколько тысяч миль.
Она говорила, говорила - а люди слушали...

Когда Элизабет кончила, Джейз медленно двинулся сквозь толпу в ее
сторону - и я почти следом за ним, но не к Элизабет, а к двери, ведущей в
Город. Мне пришлось пройти в сущности рядом с трибуной, и меня заметили.
- Гельвард! - окликнула Элизабет.
Я не остановился и, раздвинув толпу, покинул площадку. Я спустился по
лестницам, миновал темный проход под днищем и вышел вновь на солнечный
свет.
Я шел на север - туда, куда вели рельсы и канаты.

4
Через полчаса я услышал позади цокот копыт и обернулся.
Элизабет нагнала меня и, поравнявшись, спросила:
- Куда путь держите?
- На север, к мосту.
- Не ходите, незачем. Движенцы отключили генератор.
- И солнце теперь снова шар?.. - сердито ткнул я пальцем вверх.
- Вот именно.
Я даже не замедлил шага.
Элизабет повторила мне все, о чем говорила на митинге. Она заклинала
меня внять голосу разума, повторяя вновь вновь, что мир опрокинут лишь в
моем личном восприятии.
Я молчал.
Что с ней спорить, она не бывала в прошлом. Она просто врет, она
никогда не отъезжала от Города ни на север, ни на юг дальше, чем на
несколько миль. Ее не было рядом со мной в те часы, когда я наблюдал
воочию жуткие истины этого мира.
Разве могло мое восприятие чудовищно изменить физический облик Люсии,
Росарио и Катерины? А малыш - что, это его больное восприятие заставляло
маяться от материнского молока? Что, это мое воспаленное воображение
заставляло городскую одежду расползаться по швам, когда тела женщин
просто-напросто перестали умещаться в ней?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40