Так?
- Почти.
- Когда-нибудь я сделаю Страшилу персонажем своей книги, - сказал
Рикс. - А как насчет черной пантеры, которая разгуливает там же? Есть
какие-нибудь новые наблюдения?
- В самом деле есть. В августовском "Демократе" писали, что какой-то
сумасшедший охотник клялся, будто видел ее на Бриатопе. Полагаю, подобные
истории и делают газетам тираж.
Рикс обозревал лесные заросли по обе стороны дороги. У него засосало
под ложечкой, когда он вспомнил рассказанную ему Эдвином сказку о
Страшиле, создании, живущем, по словам местных, в горах более ста лет и
ворующем детей, которые уходят слишком далеко от дома. Даже сейчас, уже
взрослый, Рикс думал о Страшиле с детским страхом, хотя знал, что эту
историю выдумали, чтобы удерживать детей вблизи дома.
За следующим поворотом дороги стояла громадная стена с затейливо
отделанными железными воротами. На гранитной арке над воротами железными
буквами было написано: ЭШЕР. Когда Эдвин подъехал достаточно близко,
сработал радиозамок и ворота распахнулись. Эдвину не пришлось даже снимать
ногу с акселератора.
Когда они проехали, Рикс оглянулся через плечо и увидел, как ворота
автоматически захлопнулись. Их устройство всегда напоминало ему капкан.
Мгновенно ландшафт переменился. Последние островки дикого и густого
леса перемежались сочными газонами и безупречно ухоженными садами, где
между статуй важничающих фавнов, кентавров и ангелочков росли розы, фиалки
и подсолнечники. Между ровными рядами сосен виднелась высокая стеклянная
крыша теплицы, где один из предков Рикса выращивал всевозможные кактусы и
тропические растения. Жимолость и английский плющ окаймляли границы леса.
Рикс увидел нескольких садовников за работой. Они подравнивали кустарник и
обрезали деревья. В одном саду стоял огромный красный локомотив времен
первых железных дорог, возведенный на каменный пьедестал. Он был куплен
Арамом Эшером, сыном Хадсона и пра-пра-дедушкой Рикса, первым из династии
Эшеров. Одно время Эшеры управляли своей собственной железной дорогой -
"Атлантик сиборд лимитед". По ней перевозили порох, боеприпасы и оружие.
Несколько тысяч акров имения Эшеров так никогда и не были
картографированы. Эти земли включали в себя горы, медленно текущие реки,
широкие луга и три глубоких озера. Как всегда, Рикс был поражен
неописуемой красотой Эшерленда. Это было великолепное, роскошное поместье,
достойное американских королей. Но тут, мрачно думал Рикс, тут была еще и
Лоджия - храм, святая святых клана Эшеров.
Эдвин притормозил у въездных ворот Гейтхауза. Особняк из белого
известняка с красной шиферной крышей окружали красочные сады и огромные
древние дубы. В нем было тридцать две комнаты. Пра-пра-дедушка Рикса
Лудлоу построил его как дом для гостей.
Лимузин остановился. Рикс боялся входить в этот дом. Когда Эдвин
собрался выходить, Рикс заколебался и почувствовал его руку на плече.
- Все будет хорошо, - уверил Эдвин. - Вот увидите.
- Да, - ответил Рикс. Он заставил себя выйти и достал сумку из
багажника, а Эдвин взял чемодан. Они поднялись по каменным ступенькам,
прошли через внутренний дворик, посреди которого в маленьком декоративном
пруду плавали золотые рыбки, и остановились перед массивной дубовой
дверью.
Эдвин позвонил, и молодая горничная-негритянка в бледно-голубой
хрустящей униформе впустила их. Другой слуга, средних лет негр в сером
костюме, провел Рикса в дом, взял его багаж и направился к центральной
лестнице. Рикс заметил, что дом с каждым его приездом становится все
больше похож на какой-то мрачный музей. Великолепной меблировкой -
персидскими коврами, старинными французскими столами и стульями,
позолоченными зеркалами прошлого века и средневековыми гобеленами,
изображающими сцены охоты, - казалось, можно восхищаться лишь на
расстоянии. Стулья в стиле Людовика Пятнадцатого никогда не проминались
под весом человеческого тела, бронзовые и керамические предметы искусства
покрывались пылью, но оставались нетронутыми. Все вещи в доме, казалось,
были также холодны к Риксу, как и люди, выбравшие их.
- Миссис Эшер и мистер Бун в гостиной, сэр, - сказала молоденькая
горничная, явно намереваясь проводить Рикса туда.
Эдвин пожелал удачи и пошел загнать лимузин обратно в гараж.
Горничная раздвинула ореховые двери гостиной, установленные на
колесиках. Рикс на секунду замер у порога и почувствовал тошнотворный
сладковатый запах, неожиданно возникший, казалось, из ниоткуда.
Он понял, что это запах гниения человеческого тела, идущий сверху из
комнаты отца.
Рикс собрался с духом и шагнул в гостиную, представая перед братом и
хозяйкой Эшерленда.

2
Вороша бронзовой кочергой дрова в мраморном камине, Бун поднял взгляд
на звук открывающейся двери и в позолоченном зеркале над очагом увидел
Рикса.
- О! - сказал он. - А вот и знаменитый автор триллеров, мама!
Маргарет Эшер сидела в высоком итальянском кресле, глядя на огонь.
Она мерзла весь день и никак не могла изгнать холод из своих костей. Она
не обернулась поздороваться с сыном.
Двери закрылись за Риксом, мягко, но со слабым щелчком, похожим на
звук защелкивания капкана. Теперь он был с ними наедине. Он был одет в
потертые джинсы и бледно-голубую рубашку под бежевым свитером - вполне
уместно для любого другого места, за исключением этого, подумал Рикс. На
Буне был костюм с иголочки, а на матери - тщательно подобранное голубое с
золотом платье.
- Здравствуй, мама, - сказал Рикс.
- Я замерзла, - сказала она, как будто не слыша. - В доме очень
холодно, ты не заметил?
- Хочешь, принесу тебе свитер, мама?
Она помедлила, размышляя над вопросом Буна, ее голова слегка
склонилась набок.
- Да, - сказала она в конце концов. - Свитер может помочь.
- Само собой. Мам, покажи Риксу тот жемчуг, что я привез тебе из
Нью-Йорка. - Бун показал пальцем на ее шею, призывая ее поднять голову.
Нить жемчуга ярко блестела в золотом свете, который просачивался сквозь
большое окно с видом на азалиевый сад. - Мило, а? Обошлась в четыре тысячи
долларов.
- Очень мило, - согласился Рикс. - Бун и мне привез в Нью-Йорк пару
подарков, мама.
Бун невесело рассмеялся.
- Ну и как тебе эта штука, Рикси? Я думал, тебе понравится! В
зоомагазине за два квартала до "Де Пейзера" было как раз то, что я искал.
Парень, продававший их, сказал, что именно такие используются в фильмах
ужасов.
- Мне кажется, я просек твой замысел. Ты, вероятно, хотел, чтобы я
нашел эту штуку первой, и думал, что она вызовет приступ. Затем я поспешил
бы в Тихую Комнату и обнаружил второй сюрприз.
- Не говори так, - Маргарет пристально смотрела на огонь. - "Просек"
- не подходящее слово. - У нее был спокойный гортанный голос - голос
женщины, привыкшей распоряжаться.
- Такие слова не должен произносить знаменитый автор, не так ли,
мама? - Бун, как всегда, не упускал случая заработать очко против Рикса. -
Сидите здесь, а я сбегаю за свитером. - Когда он проходил мимо Рикса, на
его лице промелькнула быстрая натянутая улыбка.
- Бун? - позвала Маргарет, и он остановился. - Только чтобы свитер не
кусался, дорогой.
- Хорошо, мама, - ответил Бун и вышел из комнаты.
Рикс подошел к матери. Приблизившись, он опять уловил этот дурной
запах, как будто в стене была замурована крыса. Маргарет взяла со столика
позади кресла баллончик с освежителем, создающим сосновый аромат, и
распылила его вокруг себя. После этого в комнате запахло как в сосновом
лесу, полном трупов животных.
Рикс стоял позади матери. Она все еще пыталась остановить время. В
свои пятьдесят восемь лет Маргарет Эшер отчаянно старалась оставаться
тридцатипятилетней. Ее волосы были коротко, по моде подстрижены и
выкрашены в каштановый цвет. Несколько поездок в Калифорнию для
пластических операций привели к тому, что кожа на ее лице была туго
натянута и, казалось, вот-вот лопнет. Косметики было больше, чем раньше, а
губная помада, которую она выбрала - гораздо ярче. Крохотные морщинки
собрались вокруг ее рта и бледно-зеленых глаз. Ее тело оставалось изящным,
но все же появилась легкая полнота в районе живота и бедер. Рикс вспомнил,
как Кэт говорила ему, что мать боится лишнего веса, как чумы. На тонких,
изящных руках было чрезмерно много колец - бриллиантов, рубинов и
изумрудов. К платью была приколота бриллиантовая брошь, сверкавшая в
отблесках огня. Сидящая неподвижно, мать казалась Риксу еще одним
предметом великолепной меблировки Гейтхауза, из тех, которыми можно
восхищаться только с расстояния.
У нее был скорбный и беспомощный вид. Риксу стало ее жалко. Какую
цену она платит, думал он, за то, чтобы быть хозяйкой Эшерленда?
Внезапно мать повернула голову и посмотрела на него тем же туманным
взглядом, будто на незнакомца.
- Ты похудел, - заметила она. - Ты болел?
- Я чувствую себя уже лучше.
- Ты похож на ходячий скелет.
Он пожал плечами, не желая вспоминать о своих физических страданиях.
- Я поправлюсь.
- Но не при таком образе жизни, который ты ведешь, бедствуя в
отдаленном городе, без своей семьи. Я не понимаю, как ты выносишь это так
долго. - В ее глазах зажегся огонек, и она взяла Рикса за руку. - Но
теперь ты приехал домой, чтобы остаться, не правда ли? Ты нужен нам. Я
велела подготовить для тебя твою старую комнату. Там все, как было раньше.
Теперь твой дом здесь.
- Мама, - сказал Рикс мягко. - Я не могу остаться. Я приехал только
на несколько дней, повидать отца.
- Но почему? - Она сжала его руку. - Почему ты не можешь остаться
здесь, в своем доме?
- Эшерленд - не мой дом. - Он знал, что бессмысленно опять начинать
дискуссию. Неизбежно дойдет до ссоры. - Я должен вернуться к работе.
- Ты имеешь в виду сочинительство? - Маргарет отпустила его руку и
встала полюбоваться своим жемчугом перед зеркалом. - Едва ли это можно
назвать работой. Скорее, род деятельности, к которой ты способен. Смотри,
какой жемчуг мне привез твой брат. Правда, замечательный? - Она
нахмурилась и провела пальцем под подбородком. - Боже мой, я выгляжу, как
старуха, да? Я подам в суд на доктора, работавшего с моим подбородком. Я
подам в суд, чтобы его лишили практики. Видел ли ты когда-нибудь более
уродливую старуху, чем я?
- Ты выглядишь великолепно.
Она оценивающе посмотрела на себя и слабо улыбнулась.
- О, ты не помнишь, как я выглядела _р_а_н_ь_ш_е_. Знаешь, как меня
всегда называл папа? Самая прелестная девочка в Западной Каролине. Паддинг
думает - она красива, но она не знает, что такое настоящая красота. -
Маргарет упомянула жену Буна с нескрываемым отвращением. - Я была такая
же, как Кэт. У меня была такая же прекрасная кожа.
- А где Кэт?
- Твой брат тебе не говорил? Она уехала куда-то на Багамы, на
презентацию журнала. Что-то, что она не может пропустить. Она рассчитывала
вернуться либо завтра, либо через день. Знаешь, сколько ей сейчас платят?
Две тысячи долларов в час. Они собираются поместить ее на обложку "Вога" в
следующем месяце. Я в ее возрасте выглядела примерно так же.
- А как поживает Паддинг?
- Как она может поживать? - Маргарет безучастно пожала плечами. -
Полагаю, она у себя, наверху. Она все время спит. Я пыталась говорить
Буну, что его маленькая прелестная жена начинает слишком много пить, но
разве он будет слушать? Нет. Он уходит в конюшни, на скачки. - Она опять
взяла баллончик и освежила воздух вокруг себя. - Ты, по крайней мере,
свободный человек. Твой брат сделал глупость...
Двери открылись, и вошел Бун с бледно-желтым свитером. То, как
Маргарет мгновенно закрыла рот и выпрямилась, ясно дало ему понять, что
разговор шел о нем. На его лице, как маска, появилась широкая ухмылка.
- Вот твой свитер, мама. - Бун накинул свитер ей на плечи. - О чем
это вы тут говорите?
- О, да так, ни о чем, - мягко сказала Маргарет, ее глаза были
полуопущены. - Рикс только что рассказывал мне о своих женщинах. Он не
теряет время даром.
Рот Буна растянулся еще шире, и Риксу показалось, что он слышит треск
кожи. В его глазах загорелся знакомый огонек - в детстве Рикс видел его
много раз перед тем, как Бун нападал на него по любому поводу.
- Мама хочет сказать, Рикси, что я - позор семьи, второй после тебя,
разумеется. Я дважды разводился и теперь женат на молоденькой кокетке, и
мама, видать, думает, что я должен до конца жизни влачить свой крест.
- Не валяй дурака перед братом, дорогой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68