- Тогда нам останется лишь найти останки остальных двухсот девяноста
девяти детей, не так ли? - И прежде, чем шериф успел ответить, она
покинула офис.
За двадцать минут Рейвен преодолела расстояние от Тэйлорвилля до
Фокстона и в начале четвертого вошла в кафе "Широкий лист". Там было почти
пусто, если не считать скучающей официантки с высокой прической и
коренастого бородатого мужчины в спецовке, сидевшего за стойкой с пончиком
и чашечкой кофе. Рикс Эшер ждал ее за тем же столиком, где они сидели
вчера.
- Прошу прощения за опоздание, - сказала она, усаживаясь рядом. - Я
была в Тэйлорвилле.
- Ничего страшного. Я только вошел. - Он опять припарковал свой
красный "Тандеберд" за углом, где его не было видно. После ленча он
укрылся в своей комнате, чтобы просмотреть кое-что из материала, взятого
им из библиотеки прошлой ночью. Старые бухгалтерские книги, исписанные
каракулями и цифрами, были в основном неудобочитаемы. Куда более
интересными казались были письма. Большинство из них было от президентов
банков, сталелитейных компаний, от поставщиков пороха, и имело отношение к
бизнесу Эрика. Однако несколько писем было от женщин. Два из них, все еще
сохранившие слабый аромат лаванды, были определенно развратными и
описывали сеансы грубого секса с поркой. В два тридцать Рикс улизнул из
Гейтхауза.
Махнув рукой, Рейвен отослала официантку еще до того, как она успела
подойти к столу.
- Вчера вечером я рассказала папе о вашем предложении, - сказала она.
- Во-первых, он скорее пробежит стометровку, чем будет вам доверять.
Во-вторых, он хочет с вами встретиться.
Уже лучше, подумал Рикс.
- Когда?
- Как насчет того, чтобы прямо сейчас? Моя машина снаружи, если вы
хотите оставить свою машину здесь.
Рикс кивнул и вскоре уже сидел в "Фольксвагене" Рейвен. Они выехали
из Фокстона и свернули на узкую деревенскую дорогу у западной границы
города. Он получил возможность откинуться на сиденье и как следует
рассмотреть Рейвен Дунстан. У нее были четкие и гладкие черты лица. Волосы
у нее были густыми, темными и волнистыми. Косметики на ней было очень
немного, и Рикс не думал, что ей требовалось еще. Она обладала
естественной привлекательностью в сочетании с сильной чувственностью. В ее
глазах угадывалась сила, и Рикс гадал, как Рейвен выглядит, когда смеется.
Казалось, она не побоится пойти куда угодно и сделать что угодно. У нее
есть мужество, решил он. В противном случае она не стала бы постоянно
звонить в Эшерленд, добиваясь своего. Он понял, что в действительности она
ему нравится.
Но в следующий момент он подумал о другом и отвел взгляд. Его чувства
к Сандре все еще были сильны. Пока он не нашел ответ на вопрос, почему она
покончила с собой в ванне, он не мог перестать думать о ней.
Рейвен почувствовала, что Рикс наблюдает за ней, и мельком взглянула
на него. Хотя он казался изнуренным и утомленным, она подумала, что он
привлекательный мужчина. Ему не хватает света в глазах, решила она. В них
была внутренняя мрачность, которая ее тревожила.
- Как вышло, что вы связались с "Демократом"? Почему вы не пошли
работать в крупную газету или на телевидение?
- О, некоторое время я работала в крупной газете. Почти три года я
была редактором отдела одной из газет в Мемфисе. Но когда папа мне
позвонил, я была вынуждена приехать домой. Моя семья очень давно владеет
"Демократом". Кроме того, папе была нужна помощь в связи с его книгой.
- Значит, вы помогаете ему ее писать?
- Нет. В действительности я никогда не видела этой книги. Он даже не
разрешает мне быть рядом, когда работает над ней. Отец очень скрытный
человек. И еще он очень горд и упрям.
- Мой отец придерживается несколько другого мнения о нем, - заметил
Рикс и увидел, что она слабо улыбнулась. Это была приятная улыбка, и Рикс
надеялся, что увидит ее снова.
Рейвен свернула на посыпанную гравием длинную дорогу, которая плавно
поднималась по сосновой просеке вверх к двухэтажному дому с фронтоном на
холме, откуда открывался великолепный вид на горы.
- Добро пожаловать в мои родные пенаты, - сказала Рейвен. Поднимаясь
следом за ней по ступенькам крыльца, Рикс уже собрался спросить о ее
хромоте, но в это время входная дверь отворилась, и он впервые увидел
Уилера Дунстана.
22
Уилер Дунстан был прикован к моторной коляске, которой управлял
ручным рычагом.
- Так, стой, - скомандовал он голосом, похожим на скрежет грубой
наждачной бумаги. - Дай-ка мне сначала рассмотреть тебя.
Рикс остановился. Блестящие голубые глаза старика, почти того же
оттенка, что и у дочери, но гораздо более холодные, изучали его с головы
до ног. Рикс делал то же самое. Уилеру Дунстану было, вероятно, немного за
шестьдесят. У него были коротко постриженные волосы стального цвета,
короткая седая борода и усы, которые придавали ему еще более сердитый вид.
Несмотря на то, что ноги старика в джинсах казались тонкими и усохшими,
верхняя половина его туловища была жилистой и мускулистой, а предплечья,
видневшиеся из-под закатанных рукавов выгоревшей голубой рубашки, были
вдвое больше в обхвате, чем у Рикса. Мускулистая шея указывала на то, что
до того, как Уилер Дунстан оказался прикован к этому креслу, он был
человеком сильным, и Рикс полагал, что он и сейчас смог бы голыми руками
разогнуть подкову. В зубах у него была зажата здоровая расписанная трубка,
а изо рта короткими очередями выходил голубой дым.
- Если вы пытаетесь углядеть оружие - его у меня нет, - сказал Рикс.
Губы Дунстана дрогнули в улыбке, но тревога в глазах не таяла.
- Ладно, выглядишь ты как Эшер. Быстро, парень: как звали начальника
полиции, который бросил тебя в камеру после того антивоенного марша?
- Билл Блэнчад по прозвищу Бульдог.
- Твоя мать ездит в Нью-Йорк на пластические операции. Как зовут
хирурга? Быстро.
- Доктор Мартин Стейнер. И он не в Нью-Йорке, а в Лос-Анжелесе. -
Рикс поднял брови. - Может, вы хотите, чтобы я назвал имя победителей
48-го чемпионата мира?
- Если сумеете, я спущу вас с крыльца. Настоящий Рикс Эшер о спорте
не знает ничего.
- Я не подозревал, что мне придется сдавать устный экзамен.
- У-гм, - ответил Дунстан. Он попыхивал трубкой, используя это время
для того, чтобы еще раз оценивающе осмотреть Рикса. Затем он вынул трубку
изо рта и резко мотнул головой в сторону двери. - Что ж, входите.
Это был жилой дом, отделанный темным деревом и уставленный недорогой,
но практичной сосновой мебелью. К лестнице был пристроен электрический
лифт, использовавшийся для того, чтобы поднимать кресло-коляску на второй
этаж. В полках вокруг камина в большой гостиной хранились такие вещи, как
гладкие речные камешки, сухие стебли маиса, свитое птицей гнездо и большое
количество сосновых шишек. В рамке на стене висела первая страница
"Фокстонского демократа", на которой трехдюймовыми буквами было написано:
"ОБЪЯВЛЕНА ВОЙНА". На стенах также были развешаны написанные маслом
полотна с изображениями различных домишек.
- Моя работа, - заявил Дунстан, заметив интерес Рикса. - За домом у
меня есть мастерская. Мне нравятся холмистые ландшафты с видами домов.
Рисование меня успокаивает. Садитесь.
Рикс устроился в кресле у стены. В доме стоял сильный аромат
душистого табака. Свет падал внутрь через два доходящих до потолка окна с
эркерами. Из них открывался вид на горы. Вдали Рикс увидел здание нового
фокстонского банка и белый шпиль Первой баптистской церкви.
Рейвен села на диван в пяти футах от Рикса, откуда ей было одинаково
хорошо видно обоих. Кресло старика с жужжанием двинулось вперед и
остановилось, почти коснувшись колен Рикса. На мгновение Рикс почувствовал
себя в ловушке, предателем во вражеском лагере. Дунстан барабанил пальцами
по ручкам кресла, а его голова слегка склонилась набок.
- Что ты здесь делаешь? - спросил старик, прикрыв глаза. - Ты ведь
мальчик Уолена Эшера. - Слово _м_а_л_ь_ч_и_к_ было сказано с усмешкой.
- Я его сын, а не "мальчик". Если вы меня знаете так, как пытаетесь
показать, то вам это известно.
- Я знаю, что ты белая ворона в семье. Я знаю, что последние семь лет
ты живешь в другом штате. Ты выглядишь старше, чем я ожидал.
- Мне тридцать три, - сказал Рикс.
- Да, время вытворяет с людьми странные вещи. - Дунстан безвольно
уронил руки на покалеченные ноги. - Ну и что ты скажешь? Почему ты
согласился сюда прийти?
- Вчера я уже объяснил суть дела вашей дочери. За информацию об
Уолене и его наследнике, которой я располагаю, я хочу увидеть вашу
рукопись и узнать, откуда вы берете материал для работы.
- Рукопись для всех закрыта, - спокойно сказал Дунстан. - Я не покажу
мою книгу никому.
- Тогда, я полагаю, нам не о чем говорить.
Рикс начал подниматься, но старик сказал:
- Подождите минуту. Я так не думаю.
- Ладно. Я слушаю.
Дунстан быстро взглянул на дочь, затем снова на Рикса.
- Я потратил на эту рукопись семь лет. И никому не позволю ее
увидеть. Ни за что. Но мы все же можем заключить сделку, мистер Эшер. Обо
всем, что вы хотите узнать из этой книги, я вам расскажу. И покажу вам,
как ее пишу. Но сначала вы расскажете нам то, что мы хотим знать. Каково
состояние вашего отца и кто унаследует семейное дело?
Рикс задумчиво молчал. Предатель, изменник, перебежчик - все эти
эпитеты к нему подходили. Но затем он вспомнил, как ремень Уолена хлестал
его по ногам, вспомнил ухмылку Буна, за которой последовал удар кулаком,
вспомнил скелет, качавшийся в Тихой Комнате отеля "Де Пейзер". КОГДА ТЫ
НАПИШЕШЬ ЧТО-НИБУДЬ ПРО НАС, РИКСИ? В этот момент Рикс не сомневался в
истинной причине своего прихода в этот дом: он должен любой ценой получить
доступ к книге, которую пишет Уилер Дунстан. Он надеялся, что блеск глаз в
этот момент его не выдал. Но сначала нужно было проверить.
- Нет, - твердо сказал он. - Так не пойдет. У вас может ничего не
быть, а я, находясь здесь, чертовски рискую. Сперва вы должны мне
доказать, что у вас есть то, что мне может быть интересно.
Теперь пришла очередь старика задуматься. Из его рта вился дымок.
- Что ты думаешь? - спросил он Рейвен.
- Я не уверена. Возможно, я сильно ошибаюсь... но мне кажется, мы
можем ему доверять.
Дунстан тихо хмыкнул и нахмурился.
- Хорошо, - сказал он. - Что ты хочешь узнать?
Неожиданно Риксу вспомнился ангел, играющий на лире.
- Симмс Эшер, - сказал он. - Расскажите мне о нем.
Дунстан обрадовался. Казалось, он готовился к более трудным вопросам.
- Симмс был младшим братом вашего отца и вторым ребенком Норы
Сент-Клер-Эшер. В действительности много о нем не расскажешь. За
исключением того, что он был умственно отсталым. Не сильно, но достаточно
для того, чтобы Эрик им почти не интересовался. Эрик презирал
несовершенство. Симмс умер, когда ему было шесть лет. Вот и все.
Это все? Тогда почему Уолен никогда не упоминал Симмса? Ему было
стыдно иметь умственно отсталого брата?
- Как он умер? Что-нибудь, связанное с его состоянием?
- Нет, - сказал Дунстан. - Его убил зверь.
Рикс насторожился.
- Зверь? Какой зверь?
- Д_и_к_и_й_ зверь, - сухо сказал старик. - Какой именно, я не знаю.
- Его трубка потухла, и он вынул ее изо рта, чтобы снова раскурить. - То
немногое, что осталось от его тела, нашел садовник. Симмс ушел из Лоджии,
погнавшись за бабочкой или еще чем-то. В лесу его настиг зверь. - Он зажег
спичку. - Когда местные услышали об этом, были всякого рода мнения.
Некоторые говорили, что Эрик желал сыну смерти. Другие говорили, что зверь
был одним из тех, кто сбежал из горящего зоопарка за четыре года до этого.
Как бы то ни было, истину так и не установили. Примерно через два месяца
после смерти Симмса Нора покинула Эшерленд и больше не возвращалась.
- Она оставила Уолена с Эриком? Куда она уехала?
- Сент-Августин во Флориде. Она вышла замуж за грека, который держал
собственную рыболовную флотилию, и стала учителем в местной школе для
умственно отсталых детей. Она преподавала до самой смерти, в 1966 году. Во
дворе школы ей поставили памятник. - Он пристально смотрел на Рикса сквозь
пелену дыма. - О Симмсе все. Я думал, вы спросите о том, чего не знает
никто.
Если то, что рассказал Дунстан, было правдой, он несомненно знает
факты очень хорошо. Но _к_а_к_ он узнал эти факты?
- Я нашел в библиотеке Гейтхауза дневник Норы, - сказал Рикс. -
Известно ли вам о сделке, которую совершил Эрик с конюшнями Сент-Клер?
- Конечно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68