Таллию провели за перегородку, в довольно просторную комнату, где на полу лежали ковры, а в центре стояла массивная кровать с позолоченными столбиками и балдахином из цветного, хотя и заметно потускневшего шелка. Посредине балдахина красовалась дыра. На кровати лежал человек. Именно ради встречи с ним Таллия пришла сюда.
Маленькая голова и тонкие руки и ноги выглядели удивительно неестественно на очень толстом туловище. «Если бы у него было вдвое больше рук и ног, он был бы очень похож на паука, – подумала Таллия. – Нет, он вовсе не толстый, просто тело распухло от болезни». Губы на мертвенно-бледном лице человека были поджаты, а его блестящие глаза буравили ее.
– Таллия бель Сун! Правая рука Мендарка! Я С'Корси. Добро пожаловать! Дай посмотреть на тебя!
Голос у него был тихий и свистящий, но чувствовалось, что его владелец легко может стать злобным, если кто-нибудь вздумал бы ему перечить. Хватило одного взмаха руки хозяина, похожей на веточку, чтобы слуга принял у Таллии плащ. Откинув назад копну черных волос, Таллия шагнула к С'Корси, протянув руку. Он скривил губы. И Таллия сразу же остановилась.
– Я не дотрагиваюсь, – пояснил он. – Да, ты действительно красива, еще красивее, чем говорят. – (Она склонила голову.) – И весьма искусна в единоборствах без оружия, как я слышал. Пожалуйста, не обижайся, но лучше держись подальше. – Голос С'Корси сделался хриплым, и он зашелся кашлем. Приступ долго не прекращался. Наконец С'Корси отдышался. – Это конец Магистров в Туркаде, я думаю. Мы все должны искать новое пристанище.
– Ситуация опасная, – ответила Таллия.
– Но ты же пришла сюда не для того, чтобы говорить о войне. Каким образом я могу помочь Магистру? Наверно, тебе нужно кого-то найти?
– Уличную девчонку. Ее зовут Лилиса. Она болтается у порта.
С'Корси сделал знак слуге.
– Выясни насчет этого ребенка, – приказал он, и тот, поклонившись, выбежал из комнаты. – А зачем она тебе нужна?
– Мы думаем, что вчера вечером она кое-что видела.
– Кое-что видела? – Его глаза мгновенно прикрылись, затем он посмотрел на свои руки.
Таллия знала, о чем он думает. Быть может, за это «кое-что» заплатит Иггур. Возможно, он заплатит больше, чем Мендарк. Вероятно, в такие времена, как теперь, лучше оказать услугу завоевателю. Ситуация выглядела безнадежной для Мендарка. И все же он был Магистром так долго и был невероятно коварен. К тому же, говорят, что Иггур – законодатель, честный человек. И скорее всего с ним каши не сваришь.
Слуга вернулся и, отвесив поклон, стоял в ожидании. С'Корси посмотрел на него.
– Это та девчонка, что пришла вчера из крепости незадолго до рассвета, – сказал слуга.
– А! Та, которая в сохранности доставила Совет из Большого Зала. Цена повышается.
– Где она? И что за цена?
– Цена. Это нужно обсудить. – И он устремил на нее испытующий взгляд.
«Размышляет, насколько у нас отчаянное положение, – подумала Таллия. – Он знает, что у нас мало времени. И за помощь попросит огромную сумму».
– Моя цена – сто золотых теллей.
Еще больше, чем она себе представляла, – целое состояние. Но не повела и бровью.
– Сотня!Да такой суммы мне бы хватило, чтобы заплатить годовое жалованье ста шпионам. Не одна она могла вчера что-то увидеть.
– Да, верно. Но и сто шпионов сегодня не могут сказать то, что тебе хочется знать.
– Десять теллей, – отрывисто произнесла Таллия, – и она нужна мне сейчас. Где она?
– Неподалеку. Мы инструктируем девчонку относительно ее обязанностей. Возможно, мы пойдем на компромисс. Пятьдесят теллей.
Таллия прищурилась. От его слов у нее пробежал холодок по коже.
– Двадцать теллей, если она в добром здравии. Иначе оставьте ее себе.
– Нужно немножко подождать. Присядь в это кресло. Позволь предложить тебе какое-нибудь угощение. – Он махнул слуге, но Таллия покачала головой:
– Я постою, спасибо.
Она слегка отступила назад, повернувшись таким образом, чтобы никто не смог оказаться у нее за спиной. Два стражника замерли в дверях, и взгляд их не отрывался от Таллии.
– Как угодно.
Слуги входили и выходили; С'Корси занялся своими гроссбухами, во время работы его мучили частые приступы кашля, после которых он бледнел и громко хрипел. Наконец вернулся первый слуга. Он коротко переговорил со своим хозяином-пауком.
– Ее ведут, – объявил С'Корси. – Она... немного покалечена. Пожалуй, я скину небольшую сумму. Двадцать пять теллей. – Его губы растянулись во что-то отдаленно похожее на улыбку. – Остановимся на этой цене?
– Сначала я должна ее увидеть, – холодно возразила Таллия, уже не уверенная, что у нее есть выбор и что ей удастся выйти отсюда живой.
Появился еще один слуга, который нес узел окровавленных тряпок, откуда свисали тонкие руки и ноги. Он швырнул узел на пол перед Таллией. Она опустилась на колени и отвела волосы с узкого личика ребенка. Это была Лилиса, ее жестоко избили: тело девочки было покрыто кровоподтеками, на ногах – свежие следы от ударов. Один глаз подбит. Лилиса лежала без сознания.
Таллия выпрямилась и смерила С'Корси ледяным взглядом:
– Инструктировали относительно ее обязанностей?
– Каждая монета, заработанная на улице, поступает сюда, – сказал С'Корси с отвратительной ухмылкой. – Ее должны были щедро вознаградить за то, что она сделала для Мендарка, однако она ничего не отдала. Мы же лишь научили ее выполнять долг, как поступили бы с любым, совершившим подобный проступок.
– Ей ничего не заплатили – если не считать нескольких медных монет, которые ей дали стражники, прежде чем выставить ее. Она еще ребенок.
– Не заплатили?Вот каков Совет, призванный защищать нас. Даже на улице мы отдаем свои долги. Да и что такое один ребенок, когда тысячи ей подобных бродят по городу? Ее жизнь стоит каких-нибудь полтара.
Таллии захотелось размазать С'Корси по стенке, и она бы так и сделала, несмотря на охрану. Но какой от этого прок?
– И это то, за что я должна тебе заплатить, – сказала она. – Но я тоже плачу мои долги. Поскольку девчонка изувечена из-за ваших побоев, я заплачу лишь ту сумму, которую предложила вначале.
Вытащив пригоршню монет из кармана, Таллия отсчитала десять теллей и бросила их на кровать. Затем вырвала свой плащ из рук поджидавшего слуги, завернула в него Лилису и перекинула ее через плечо. Она встретилась взглядом со С'Корси:
– Позволь мне предостеречь тебя. Мендарк в трудном положении, но он все еще могуществен, и он никогда не забывает оскорблений. Позаботься о том, чтобы мы вернулись в крепость, иначе в один прекрасный день, когда ты меньше всего будешь этого ожидать, он сожжет лабиринт, так что от него останутся лишь кирпичная пыль да пепел.
Таллия круто обернулась и вышла из комнаты. «Мендарк даже не знает, куда я отправилась», – вдруг осознала она, спускаясь по лестнице. Она боялась, что ей воткнут нож в спину или сбросят сверху камень. Но стоило ей добраться до подножия лестницы, рядом с Таллией оказался один из слуг С'Корси и повел ее сквозь лабиринт. На уличном «дне» всем правил прагматизм. С'Корси получил десять теллей ни за что; так зачем же наживать себе врага без особой необходимости, когда ты сам столь уязвим!
И все же, лишь добравшись до ворот крепости и назвав пароль, Таллия смогла расслабиться. Со скрипом открылись ворота, ее лицо осветили фонарем, и она устало проскользнула внутрь.
Вскоре она уже поднималась по лестнице крепости. Мендарка она снова нашла в зале аудиенций, и он был так же безумно занят, как и прежде. Атмосфера стала менее мрачной, – очевидно, Иггур получил отпор. Это объясняло, почему ей удалось довольно легко добраться обратно.
– Избита! – резко объявила она Мендарку в ответ на его вопрошающий взгляд. – Она не отдала вознаграждениеза то, что спасла Совет. – Мендарк отвел взгляд. – Я заберу ее к себе в комнату. Ты можешь допросить ее позже, если она выживет. –Таллия зашагала прочь, раздвигая людей одной рукой и призывая на помощь сестру милосердия.
Наверху Таллия вместе с сестрой разрезали тряпье Лилисы, обтерли ее худенькое тело, вымыли волосы и перевязали раны. Они обнаружили, что левое плечо у девочки вывихнуто, а некоторые ребра сломаны. Медсестра Басия, самая морщинистая старушка в мире, проворная не по возрасту, быстро справилась с этими повреждениями и забинтовала девочке ребра. Наконец на Лилису надели ночную сорочку и укрыли ее одеялом Таллии. Девочка тяжело дышала, а ее кожу покрывал холодный пот.
– Как ты думаешь, Басия, – спросила Таллия, у которой сердце болело за девочку, – она будет жить?
Сестра, покинувшая свою качалку у домашнего очага, чтобы помогать раненым на войне, ответила:
– Если она переживет эту ночь. У нее бы все быстро прошло, будь она более крепкой, но она такая хрупкая. Слышишь шумы у нее в груди? Вот к чему приводит жизнь на улице. Правда, у меня есть кое-какие травы, которые могут ей помочь.
– Скажи, что ей нужно, и я за этим сбегаю.
– Сначала мне нужно приготовить лекарства, – пояснила Басия. – Я схожу. Но почему ты так расстраиваешься?
– Она ведь еще ребенок! – Таллия не понимала, что имеет в виду Басия.
– Я знаю и переживаю за нее, как и за всех своих пациентов. Но ты – одна из могущественных людей, на тебя возложена такая большая ответственность!.. Почему тытак переживаешь?
– Возможно, я пытаюсь компенсировать несправедливость, допущенную ранее, – прошептала Таллия. – Иди за лекарством. Я побуду с ней.
Пододвинув стул к кровати, Таллия села на него. Она очень устала. Время шло, пролетел целый час. Она взяла Лилису за руку, пощупала ее ноги. Кожа девочки была холодной, слишком холодной. Переодевшись в ночную сорочку, Таллия нырнула в постель и обняла Лилису, согревая ее теплом своего тела, утешая и черпая в ней утешение. Наконец она заснула так крепко, как не засыпала уже больше недели.
Когда рано утром вернулась Басия, Лилиса с безмятежным выражением лица мирно спала в объятиях Таллии. Басия несколько минут стояла, с улыбкой глядя на них, потом дотронулась до плеча Таллии. Та мгновенно проснулась.
– Уже утро, – сказала Басия. – Ребенку лучше.
В то же мгновение Таллия соскочила с постели и прошла в соседнюю комнату, откуда почти сразу донесся плеск воды. Потом Таллия вернулась и торопливо оделась. Она присела возле кровати, чтобы натянуть сапоги, и, когда заскрипел стул, Лилиса открыла глаза. На ее худеньком личике расцвела самая прекрасная солнечная улыбка, какую доводилось видеть Таллии.
– Мне снился сон о тебе, – хриплым голосом произнесла Лилиса. – Ты держала меня в своих объятиях и прогнала всю боль. Было так тепло, так чудесно, что я боялась просыпаться. Где я?
– Ты в крепости, дитя, – ответила Басия. – Таллия забрала тебя у этого мерзкого паука из лабиринта и принесла сюда. Ты обязана ей жизнью.
– Да, это так, – сказала Таллия, – но и ты мне тоже помогла, Лилиса. Давай не будем говорить о том, кто кому должен.
Лилиса очень долго смотрела на Таллию.
– Т-таллия, – наконец произнесла она. – Откуда ты родом?
Таллия улыбнулась:
– Почему ты спрашиваешь?
– Ты не похожа ни на кого в Туркаде и говоришь иначе. И ты лучше...
Засмеявшись, Таллия чмокнула ее в нос:
– Я из Крандора, это очень далеко. Когда я была в твоем возрасте, Мендарк обнаружил, что я могу делать... разное. Он послал меня в специальную школу, а потом привез в Туркад отрабатывать мой долг.
– У тебя есть отец и мать?
– Да, они живут в Крандоре, но в последнее время я их редко вижу.
Тяжело вздохнув, Лилиса вновь откинулась на подушки.
– А теперь, – сказала Таллия, – я хочу, чтобы ты отдыхала и набиралась сил. Когда ты поправишься, сам Магистр задаст тебе несколько вопросов.
Таллия поднялась в кабинет Мендарка и собрала вещи Караны. Их было немного. Маленький ножик с рукояткой из простого мыльного камня и лезвием из хорошей, несколько потемневшей стали, со стершимся выгравированным узором. Побрякушка, как назвал ее Мендарк, представляющая собой шар, размером и формой походивший на крупную сливу. Он был сделан из какого-то отшлифованного минерала серого цвета, с серебряными листиками. Это было занятное украшение, пожалуй слишком большое, чтобы носить его на цепочке. Рассмотрев его повнимательнее, Таллия поняла, что это украшение не предназначено для такой цели: его не за что было бы прикрепить к цепочке. Затем она заметила нечто удивительное: в темной комнате ее пальцы оставляли на поверхности безделушки светящиеся следы, которые медленно исчезали. «Должно быть, это осветительный шар!» Таллия знала о существовании подобных предметов, но они перестали действовать уже очень давно. У Мендарка был осветительный шар, совсем непохожий на этот, и в последний раз он светился пятьсот лет тому назад. Странно, что Магистр не понял его назначения. Откуда у Караны такая вещь?
Отложив шар в сторону, Таллия взяла в руки маленькую пухлую, заботливо обернутую книжечку. Красивый дорогой томик, мягкая на ощупь рисовая бумага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Маленькая голова и тонкие руки и ноги выглядели удивительно неестественно на очень толстом туловище. «Если бы у него было вдвое больше рук и ног, он был бы очень похож на паука, – подумала Таллия. – Нет, он вовсе не толстый, просто тело распухло от болезни». Губы на мертвенно-бледном лице человека были поджаты, а его блестящие глаза буравили ее.
– Таллия бель Сун! Правая рука Мендарка! Я С'Корси. Добро пожаловать! Дай посмотреть на тебя!
Голос у него был тихий и свистящий, но чувствовалось, что его владелец легко может стать злобным, если кто-нибудь вздумал бы ему перечить. Хватило одного взмаха руки хозяина, похожей на веточку, чтобы слуга принял у Таллии плащ. Откинув назад копну черных волос, Таллия шагнула к С'Корси, протянув руку. Он скривил губы. И Таллия сразу же остановилась.
– Я не дотрагиваюсь, – пояснил он. – Да, ты действительно красива, еще красивее, чем говорят. – (Она склонила голову.) – И весьма искусна в единоборствах без оружия, как я слышал. Пожалуйста, не обижайся, но лучше держись подальше. – Голос С'Корси сделался хриплым, и он зашелся кашлем. Приступ долго не прекращался. Наконец С'Корси отдышался. – Это конец Магистров в Туркаде, я думаю. Мы все должны искать новое пристанище.
– Ситуация опасная, – ответила Таллия.
– Но ты же пришла сюда не для того, чтобы говорить о войне. Каким образом я могу помочь Магистру? Наверно, тебе нужно кого-то найти?
– Уличную девчонку. Ее зовут Лилиса. Она болтается у порта.
С'Корси сделал знак слуге.
– Выясни насчет этого ребенка, – приказал он, и тот, поклонившись, выбежал из комнаты. – А зачем она тебе нужна?
– Мы думаем, что вчера вечером она кое-что видела.
– Кое-что видела? – Его глаза мгновенно прикрылись, затем он посмотрел на свои руки.
Таллия знала, о чем он думает. Быть может, за это «кое-что» заплатит Иггур. Возможно, он заплатит больше, чем Мендарк. Вероятно, в такие времена, как теперь, лучше оказать услугу завоевателю. Ситуация выглядела безнадежной для Мендарка. И все же он был Магистром так долго и был невероятно коварен. К тому же, говорят, что Иггур – законодатель, честный человек. И скорее всего с ним каши не сваришь.
Слуга вернулся и, отвесив поклон, стоял в ожидании. С'Корси посмотрел на него.
– Это та девчонка, что пришла вчера из крепости незадолго до рассвета, – сказал слуга.
– А! Та, которая в сохранности доставила Совет из Большого Зала. Цена повышается.
– Где она? И что за цена?
– Цена. Это нужно обсудить. – И он устремил на нее испытующий взгляд.
«Размышляет, насколько у нас отчаянное положение, – подумала Таллия. – Он знает, что у нас мало времени. И за помощь попросит огромную сумму».
– Моя цена – сто золотых теллей.
Еще больше, чем она себе представляла, – целое состояние. Но не повела и бровью.
– Сотня!Да такой суммы мне бы хватило, чтобы заплатить годовое жалованье ста шпионам. Не одна она могла вчера что-то увидеть.
– Да, верно. Но и сто шпионов сегодня не могут сказать то, что тебе хочется знать.
– Десять теллей, – отрывисто произнесла Таллия, – и она нужна мне сейчас. Где она?
– Неподалеку. Мы инструктируем девчонку относительно ее обязанностей. Возможно, мы пойдем на компромисс. Пятьдесят теллей.
Таллия прищурилась. От его слов у нее пробежал холодок по коже.
– Двадцать теллей, если она в добром здравии. Иначе оставьте ее себе.
– Нужно немножко подождать. Присядь в это кресло. Позволь предложить тебе какое-нибудь угощение. – Он махнул слуге, но Таллия покачала головой:
– Я постою, спасибо.
Она слегка отступила назад, повернувшись таким образом, чтобы никто не смог оказаться у нее за спиной. Два стражника замерли в дверях, и взгляд их не отрывался от Таллии.
– Как угодно.
Слуги входили и выходили; С'Корси занялся своими гроссбухами, во время работы его мучили частые приступы кашля, после которых он бледнел и громко хрипел. Наконец вернулся первый слуга. Он коротко переговорил со своим хозяином-пауком.
– Ее ведут, – объявил С'Корси. – Она... немного покалечена. Пожалуй, я скину небольшую сумму. Двадцать пять теллей. – Его губы растянулись во что-то отдаленно похожее на улыбку. – Остановимся на этой цене?
– Сначала я должна ее увидеть, – холодно возразила Таллия, уже не уверенная, что у нее есть выбор и что ей удастся выйти отсюда живой.
Появился еще один слуга, который нес узел окровавленных тряпок, откуда свисали тонкие руки и ноги. Он швырнул узел на пол перед Таллией. Она опустилась на колени и отвела волосы с узкого личика ребенка. Это была Лилиса, ее жестоко избили: тело девочки было покрыто кровоподтеками, на ногах – свежие следы от ударов. Один глаз подбит. Лилиса лежала без сознания.
Таллия выпрямилась и смерила С'Корси ледяным взглядом:
– Инструктировали относительно ее обязанностей?
– Каждая монета, заработанная на улице, поступает сюда, – сказал С'Корси с отвратительной ухмылкой. – Ее должны были щедро вознаградить за то, что она сделала для Мендарка, однако она ничего не отдала. Мы же лишь научили ее выполнять долг, как поступили бы с любым, совершившим подобный проступок.
– Ей ничего не заплатили – если не считать нескольких медных монет, которые ей дали стражники, прежде чем выставить ее. Она еще ребенок.
– Не заплатили?Вот каков Совет, призванный защищать нас. Даже на улице мы отдаем свои долги. Да и что такое один ребенок, когда тысячи ей подобных бродят по городу? Ее жизнь стоит каких-нибудь полтара.
Таллии захотелось размазать С'Корси по стенке, и она бы так и сделала, несмотря на охрану. Но какой от этого прок?
– И это то, за что я должна тебе заплатить, – сказала она. – Но я тоже плачу мои долги. Поскольку девчонка изувечена из-за ваших побоев, я заплачу лишь ту сумму, которую предложила вначале.
Вытащив пригоршню монет из кармана, Таллия отсчитала десять теллей и бросила их на кровать. Затем вырвала свой плащ из рук поджидавшего слуги, завернула в него Лилису и перекинула ее через плечо. Она встретилась взглядом со С'Корси:
– Позволь мне предостеречь тебя. Мендарк в трудном положении, но он все еще могуществен, и он никогда не забывает оскорблений. Позаботься о том, чтобы мы вернулись в крепость, иначе в один прекрасный день, когда ты меньше всего будешь этого ожидать, он сожжет лабиринт, так что от него останутся лишь кирпичная пыль да пепел.
Таллия круто обернулась и вышла из комнаты. «Мендарк даже не знает, куда я отправилась», – вдруг осознала она, спускаясь по лестнице. Она боялась, что ей воткнут нож в спину или сбросят сверху камень. Но стоило ей добраться до подножия лестницы, рядом с Таллией оказался один из слуг С'Корси и повел ее сквозь лабиринт. На уличном «дне» всем правил прагматизм. С'Корси получил десять теллей ни за что; так зачем же наживать себе врага без особой необходимости, когда ты сам столь уязвим!
И все же, лишь добравшись до ворот крепости и назвав пароль, Таллия смогла расслабиться. Со скрипом открылись ворота, ее лицо осветили фонарем, и она устало проскользнула внутрь.
Вскоре она уже поднималась по лестнице крепости. Мендарка она снова нашла в зале аудиенций, и он был так же безумно занят, как и прежде. Атмосфера стала менее мрачной, – очевидно, Иггур получил отпор. Это объясняло, почему ей удалось довольно легко добраться обратно.
– Избита! – резко объявила она Мендарку в ответ на его вопрошающий взгляд. – Она не отдала вознаграждениеза то, что спасла Совет. – Мендарк отвел взгляд. – Я заберу ее к себе в комнату. Ты можешь допросить ее позже, если она выживет. –Таллия зашагала прочь, раздвигая людей одной рукой и призывая на помощь сестру милосердия.
Наверху Таллия вместе с сестрой разрезали тряпье Лилисы, обтерли ее худенькое тело, вымыли волосы и перевязали раны. Они обнаружили, что левое плечо у девочки вывихнуто, а некоторые ребра сломаны. Медсестра Басия, самая морщинистая старушка в мире, проворная не по возрасту, быстро справилась с этими повреждениями и забинтовала девочке ребра. Наконец на Лилису надели ночную сорочку и укрыли ее одеялом Таллии. Девочка тяжело дышала, а ее кожу покрывал холодный пот.
– Как ты думаешь, Басия, – спросила Таллия, у которой сердце болело за девочку, – она будет жить?
Сестра, покинувшая свою качалку у домашнего очага, чтобы помогать раненым на войне, ответила:
– Если она переживет эту ночь. У нее бы все быстро прошло, будь она более крепкой, но она такая хрупкая. Слышишь шумы у нее в груди? Вот к чему приводит жизнь на улице. Правда, у меня есть кое-какие травы, которые могут ей помочь.
– Скажи, что ей нужно, и я за этим сбегаю.
– Сначала мне нужно приготовить лекарства, – пояснила Басия. – Я схожу. Но почему ты так расстраиваешься?
– Она ведь еще ребенок! – Таллия не понимала, что имеет в виду Басия.
– Я знаю и переживаю за нее, как и за всех своих пациентов. Но ты – одна из могущественных людей, на тебя возложена такая большая ответственность!.. Почему тытак переживаешь?
– Возможно, я пытаюсь компенсировать несправедливость, допущенную ранее, – прошептала Таллия. – Иди за лекарством. Я побуду с ней.
Пододвинув стул к кровати, Таллия села на него. Она очень устала. Время шло, пролетел целый час. Она взяла Лилису за руку, пощупала ее ноги. Кожа девочки была холодной, слишком холодной. Переодевшись в ночную сорочку, Таллия нырнула в постель и обняла Лилису, согревая ее теплом своего тела, утешая и черпая в ней утешение. Наконец она заснула так крепко, как не засыпала уже больше недели.
Когда рано утром вернулась Басия, Лилиса с безмятежным выражением лица мирно спала в объятиях Таллии. Басия несколько минут стояла, с улыбкой глядя на них, потом дотронулась до плеча Таллии. Та мгновенно проснулась.
– Уже утро, – сказала Басия. – Ребенку лучше.
В то же мгновение Таллия соскочила с постели и прошла в соседнюю комнату, откуда почти сразу донесся плеск воды. Потом Таллия вернулась и торопливо оделась. Она присела возле кровати, чтобы натянуть сапоги, и, когда заскрипел стул, Лилиса открыла глаза. На ее худеньком личике расцвела самая прекрасная солнечная улыбка, какую доводилось видеть Таллии.
– Мне снился сон о тебе, – хриплым голосом произнесла Лилиса. – Ты держала меня в своих объятиях и прогнала всю боль. Было так тепло, так чудесно, что я боялась просыпаться. Где я?
– Ты в крепости, дитя, – ответила Басия. – Таллия забрала тебя у этого мерзкого паука из лабиринта и принесла сюда. Ты обязана ей жизнью.
– Да, это так, – сказала Таллия, – но и ты мне тоже помогла, Лилиса. Давай не будем говорить о том, кто кому должен.
Лилиса очень долго смотрела на Таллию.
– Т-таллия, – наконец произнесла она. – Откуда ты родом?
Таллия улыбнулась:
– Почему ты спрашиваешь?
– Ты не похожа ни на кого в Туркаде и говоришь иначе. И ты лучше...
Засмеявшись, Таллия чмокнула ее в нос:
– Я из Крандора, это очень далеко. Когда я была в твоем возрасте, Мендарк обнаружил, что я могу делать... разное. Он послал меня в специальную школу, а потом привез в Туркад отрабатывать мой долг.
– У тебя есть отец и мать?
– Да, они живут в Крандоре, но в последнее время я их редко вижу.
Тяжело вздохнув, Лилиса вновь откинулась на подушки.
– А теперь, – сказала Таллия, – я хочу, чтобы ты отдыхала и набиралась сил. Когда ты поправишься, сам Магистр задаст тебе несколько вопросов.
Таллия поднялась в кабинет Мендарка и собрала вещи Караны. Их было немного. Маленький ножик с рукояткой из простого мыльного камня и лезвием из хорошей, несколько потемневшей стали, со стершимся выгравированным узором. Побрякушка, как назвал ее Мендарк, представляющая собой шар, размером и формой походивший на крупную сливу. Он был сделан из какого-то отшлифованного минерала серого цвета, с серебряными листиками. Это было занятное украшение, пожалуй слишком большое, чтобы носить его на цепочке. Рассмотрев его повнимательнее, Таллия поняла, что это украшение не предназначено для такой цели: его не за что было бы прикрепить к цепочке. Затем она заметила нечто удивительное: в темной комнате ее пальцы оставляли на поверхности безделушки светящиеся следы, которые медленно исчезали. «Должно быть, это осветительный шар!» Таллия знала о существовании подобных предметов, но они перестали действовать уже очень давно. У Мендарка был осветительный шар, совсем непохожий на этот, и в последний раз он светился пятьсот лет тому назад. Странно, что Магистр не понял его назначения. Откуда у Караны такая вещь?
Отложив шар в сторону, Таллия взяла в руки маленькую пухлую, заботливо обернутую книжечку. Красивый дорогой томик, мягкая на ощупь рисовая бумага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75